***
— Вы часто не можете заснуть? — сухо задал вопрос Сайфер, рассматривая своего прибывшего пациента, расслабленно устроившись на диванчике. — Да, бывает такое. Часто ухожу в сон уже под утро и то... сняться одни лишь кошмары; поэтому я быстро встаю и уже не засыпаю, — вспоминая сегодняшнее утро, ответил Пайнс, от его тут же пробрало дрожью и мурашки появились по всему телу. — Какие кошмары Вас посещают? — Билл чуть поддался вперёд, заинтересовавшись этим. — Они о жертвах... жертвах к чьим душам я применил свою силу, — глаза Пайнса замельтешили по чужим ногам. Похоже, он договаривает не всё. Но так уж и быть, и Сайфер пока это оставит у себя в голове. — И что Вы делаете, как просыпаетесь? — Я просто... начинаю ходить по комнате туда сюда. Холодный пол меня успокаивает и я чувствую, что нахожусь именно в своей комнате, а не где-то ещё, — детектив чуть выдохнул, наконец-то подняв свой взгляд на психиатра. — А ещё... мне часто сниться сон про мою сестру. Но в том то проблема, что я совершенно не помню, как она умерла и этот сон каждый раз обрывается на одном, — Пайнс сложил руки вместе, потирая кончики пальцев другой рукой. — Кто-то читает книжку. К счастью, я не слышу о чём она. — Так Вы не хотите вспоминать как её лишили жизни? — прямо задал вопрос пациенту, чтобы понять, где можно остановиться и не заглядывать туда. Пайнс вновь опустил свою голову вниз, всматриваясь в лакированные ботинки мистера Сайфера с затупленным кончиком у самого носа. — Да. Поэтому мне никто не рассказывает, не упоминает её смерть, — произнёс приевшееся слово в конце предложение, что, похоже, сам психиатр этого обходил. Но если вспомнить, что Диппер работает с правоохранительными органами, где он каждый раз видит разные труппы, разные истории жертв, будто собственные; то не стоит с ним тут вести детскую беседу, что должна успокоить его. — Я рассказаю Вам про это, чтобы дальше не копаться в этом.***
— После кражи в магазине, прийдя домой, он повесился. Не знаю, что он так всполошился, что решился на этот поступок, но здесь что-то не так, — выдал Пауэрс, стоя возле повешенного трупа, от которого уже исходил зловонный запах смерти. — Мы обыскали всё возможное, но ничего не обнаружили, чтобы за что-то зацепиться. Его подельник ничего путного не говорит, как и жена. Понимаю, что ты ещё от вчерашнего не отошёл... Но твоя помощь необходима. — Я понял. Справлюсь, — сухо ответил Пайнс, и как только Пауэрс удалился с комнаты; детектив прикрыл глаза, погружаясь в мир, что и так причиняет кучу неимоверной боли ему. Серая кинематографическая картина предстала перед Диппером. В этот раз он находился в каком-то тёмном помещении, где освещение было не самым лучшим. Но в эту же секунду, он уловил тихий плач и, обернувшись, увидел истерзанную девушку, что прижимала свою руку к кровоточащей ноге. Она была одета лишь в лёгкой тунике, что еле что могло прикрыть. От чего омерзительная картинка складывалась в пазл, и Диппер занервничал. "— Только не это... Нет нет нет!" Пайнс в панике хотел вернуться назад, сразу понимая всю ситуацию. Это был не просто человек, что без особый причины повесился. Это был самый настоящий преступник. Преступник с психологическими наклонностями, которые Пайнс точно бы не желал испытать на собственной шкуре. — Седьмое правило: подчиняйся своему хозяину безвозмездно, — вымолвил он преднаречённый ему текст. "— Это не я." Добравшись до двери клетки, мужчина открыл её и, убрав ключ назад в штаны, он силком достаёт, прижавшуюся в страхе женщину и грубо кидает её на пол, прижимая к холодному полу всем своим весом. Это отвратительно. Это было мерзло. "— Хватит! Стой! Прекрати!" Пайнс всё понимал. Это не он. Не он. Но эти страстные, отвратительные желание вцепились в него, словно крабы. Эта гордыня поглотила его всего. Эти ощущения превосходства над своей беспомощной жертвой. Они были слишком сладострастными и манительными, чтобы не поглотить не Пайнса, а его; того, кто сейчас с безумной улыбкой смотрел на выпячивающийся зад своей жертвы, вдалбливаясь в неё без устали и продоху. От неё исходили крики, что лишь сильнее возбуждали мужчину; от чего он рывком поднял голову девушки, наслаждаясь своим оргазмом. — Ты хорошо постаралась, — выдохнулнул ей последние слова, перед тем, как он достал из своих приспущенных штанов складной нож. Мужчина не церемонясь и уже точно не в первый раз разбираясь с этим, резко вонзает его в шею своей жертве и таким же движением прокручивает, разрезая плоть и внутрености девушки, а после, вынимает, покрываясь кровью своей бабочки. Но резкий звук прерывает веселье маньяка, и вот он наблюдает, как по полу катиться фигура от шахмат. "— Шахматная фигура...Шахматы..." Резко в голову вонзились чужие крики, что без устали трезвонили по черепушке, будто превращая мозги в кашу. А мысли стали расплываться, как и картинка маньяка. — Замолчи! Заткнись! Хватит! — закричал Диппер, упав на пол, сжимая ладонями уши. Он уже не был в том помещении. Он вернулся? Неужели и вправду вернулся и этот кошмар не продолжится? Но этот крик, этот голос его сводил с ума. — Диппер! Диппер, очнись! — Триггер подбежал к мужчине, тормоша его из стороны в сторону, дабы тот пришёл в себя. Но неожиданно всё стихло, а Пайнс так и не пришёл в себя.***
Шахматы. Это была шахматная фигура. Это было единственным воспоминанием, из-за которого барьер Пайнса стал трескаться. Кусочек за кусочком, и воспоминания стали овладевать разумом мужчины. Приятный, спокойный голос читал, уже точно не в первый раз. Он уже слышал его, но никогда не прислушивался к словам. Да и не хотел вовсе, закрываясь от всего кошмара, что с ним творилось. Это было единственное, что Диппер хотел бы навсегда забыть, никогда не вспоминать те ощущения. Это были двое безжалостные насильников, дьяволы во плоти. Мерзкие, отвратительные существа, а не люди. Но эти шахматы. Одна из них была у Мэйбл в руке. Ладья. Это была шахматная фигура ладьи. Но эти ничего о ней не знали, да и им не зачем было вкладывать своей жертве эту фигуру, а после выбрасывать в неблагополучный район. Пайнс так и не смог выяснить откуда и кто вложил, так как, решил позабыть обо всём. Да, возможно, и даже точно, он был эгоистом, раз решил всё оставить так просто...Но он не мог продолжать. Каждый божий день, смотря на чёртовы шахматы, Диппер лишь вновь начинал рыдать, когда перед глазами пробегали страшные картинки происшествия. И всё же Мэй наоборот поддержала бы своего брата, надеясь на жизнь, что он проживёт. Только этим и мог себя успокаивать Диппер. Яркий свет ударил в покрасневшие глаза Диппера, и тот зажмурился, прикрыв лицо рукой. — Где я? — хрипло задал вопрос, ощущая, как в горло было неимоверно сухо, что аж было неприятно говорить, будто что-то резало по гландам. — В больнице Вы. — Мистер Сайфер? — неожиданно в голову ворвался его образ и вот уже через секунду, глаза Пайнса всё же начинают что-то да разглядывать и первое, что попалось - это светлые локоны мужских волос. — Что Вы тут делаете? — осторожно присваивая с постели, мужчина вновь положил руку у глаз. Почему-то они слишком уж болели и вокруг них сушилась кожа. — Я пришёл удостовериться в Вашем психологическом состоянии. Вы весь свой сон лили слёзы и никак не могли успокоиться. Врачам пришлось вколовать Вам успокоительное, — Сайфер поддался вперёд к пациенту, убирая мокрые волосы назад и прикладывая ладонь к его лбу. — Температура приподнялась; поэтому стоит Вам побыть здесь денёк. Глаза Диппера всё продолжали с вопросом глядеть на психиатра. Разве это уже было не перебором? Почему он был до сих пор здесь? К чему такая проявленная инициатива или же он со всеми своими пациентами так? — Денёк? — только сейчас Пайнс понял, что на улице было достаточно светло, а расследование было ночью. Сколько же он проспал? — Вы проспали уже полдня. При таком состояние я бы порекомендовал Вам отдохнуть, — будто бы прочитав мысли, рука Сайфера стала приглаживать волосы Пайнса, будто обращаясь, как к ребёнку, что приснился кошмар. — Я-я подумаю, — он уже хотел понянуться к руке Билла, дабы убрать её, но не успел он, как психиатр убрал её первым, расслабленно облокотившись о спинку стула. — Я знаю, что Вам не разрешено вмешиваться в следствии, но слышали ли Вы что-нибудь? Взгляд Сайфера скользнул от одеяла пациента, дойдя до его лица, остановившись, будто бы он что-то хотел спросить, но продолжал играть в молчанку. Странный. То ощущаешь рядом с ним себя спокойно и безопасно, а уже в следующие секунды, будто видишь какую-то другую сторону, но это были лишь мгновения, но оно уже настораживало. Тишина затянулась, но Пайнс даже этого не заметил, уставившись на чужой взгляд, а после, вышел из под гипноза с помощью голоса самого же 'заворожателя': — Да, обнаружили бункер, в котором и были доказательства преступления того человека. Вы всё в бреду повторяли: " Помещение без единых окон. Темно и сыро". Вскоре, полиция нашла описанный Вами бункер, — Сайфер ничего не стал скрывать, понимая, что Диппер узнает, даже через несколько часов, как только его посятят сослуживцы. — А про какие шахматы Вы говорили? Пайнс замер, прислушавшись, как его сердце стало бешено биться, а в ушах резко зазвенело, и он отвернул голову. — Я не хочу это обсуждать, — чуть грубо ответил, сжав простынь. Как вновь это могло оказаться, да и в таком месте? Ему бы и сам кто-нибудь ответил на вопрос: что они такое? Вновь этот странный знак, что сводит Пайнса с ума, от всплывших болезненных воспоминаниях. Уже прошло два года и теперь вновь. Стук в дверь вывел Диппера из мыслей, заставляя включиться в разговор. — Как твои дела? — проговорил Триггер, заходя за Пауэрсом. — Всё нормально, — тут же последовал охрипший ответ от Диппера, что с тревожностью направил свой взгляд, на двух пришедших агентов. — Воу-воу, да ты выглядишь, как зомби, да ещё и с таким голосом, — выдал Триггер, ставя пакет с фруктами на столик. — Надеюсь, врачи удосужились тебя здесь оставить. — Мистер Сайфер, рад встречи, конечной , только не в таких обстоятельствах, — подал руку Пауэрс, здороваясь с психиатром, на что тот доброжелательно сделал также. — Надеюсь, у Вашей жены теперь всё сложиться в жизни, — улыбнулся Сайфер, убирая свою руку, и оглядел Пайнса вновь, будто бы он мог найти ответ на свой сложный вопрос. — Агент Пауэрс, как продвигается дело? — нетерпеливо спросил Пайнс, смотря на агента с опаской. Он слышал его голос, перед тем как отключиться, надеясь, что детектив ничего такого не сказал в порыве. — Мы арестовали соучастника повешенного, а с женой сложнее. Мы пока не можем предоставить доказательства того, что она также в этом участвовала. Отпечатки лишь двоих мужчин и их жертв. Повисла тишина, и Пауэрс собирался со словами, дабы спросить у детектива: — Скажи, мы можем тебе доверять? — Что Вы имеете ввиду? — глаза Пайнса расширились от изумления, застыв на фигуре агента, а после чуть смотря на Триггера. — Ты ведь пробрался в сознание убийцы, и мы не знаем, что ты воспринял к себе, — ответил Триггер серьёзным тоном. — П-погодите... Я и вправду, да и... — Пайнс сильнее сжал пододеяльник, с приоткрытым ртом смотря то на одного, то на другого, не найдя оправдание и даже простых слов объяснения. — Господа, не стоит давить на моего пациента. Все тут же взглянули на Сайфера, что привстал со своего стула, дабы привлечь к себе большего внимания, нежели какой-то нудный разговор и медленно сделал шаг вперёд, сложив руки домиком. — Я уверяю вас, что детектив и муху не обидит, так что, не стоит так напрягающе на него смотреть. — Мистер Сайфер, Вы точно в этом уверены? Сами подумайте, пробраться в сознание человека, ощутить то, что он ощущал, слышать его мысли в те самые моменты. — Я пригляжу за ним в расследованиях. Если он попытается проявить насилие или жестокость к тому-то, то Ваше решение последует тут же. Вам же мистер Пайнс до сих пор очень важен, — Билл, будто бы специально акцентировал последнее предложение, дабы агенты задумались над тем, что пытаются вывести Диппера из ещё большей колеи. — Хорошо. Я полагаюсь на Вас, — ответил Пауэрс, а после взглянул на Диппера, сомнительно сказав: — Набирайся сил.