Коневич
— Возмутительно, коллеги! — из учительской на втором этаже доносился возмущенный мужской голос, который разносился по коридорам.
В интонации парня было отчетливо слышно раздражение и недовольство, словно он высказывал свое неудовольствие по какому-то серьезному вопросу, который мог угрожать государственной безопасности.
— Ну куда это годиться? — Денис раздраженно цокнул языком.
Парень, держа в руках тарелку с шоколадным тортом, подошел к столу, на котором стояла ваза с красивыми красными розами.
Он явно был недоволен тем, что один из старшеклассников вручил молодой учительнице на торжественной школьной линейке букет цветов, и это чувство отражалось в его мимике и жестах. Тарелка с тортом дрожала в его руках, он сжимал ее с некоторым напряжением.
В учительской также находились другие учителя, которые выражали свое возмущение не меньше. В то время как опытным профессионалам с многолетним стажем работы, школьники подарили по одной скромной гвоздике, их коллега, неопытная выпускница педагогического, получила красивые красные розы. Это вызвало недовольство среди педагогического коллектива, который считал такое неравенство в подарках несправедливым.
— Коллеги, здесь таится скрытый смысл, — отставив тарелку с шоколадным тортом в сторону, уверенно заявил Денис.
Его слова привлекли внимание всех присутствующих в учительской, и взгляды женщин переключились с подаренных цветов на него, в этот момент в учителях пробудился интерес и ожидание, что он собирается сказать.
— Посмотрите только на цвет, — Денис бросил яростный взгляд на красные розы.
Учителя нахмурились, переглядываясь между собой, их лица выражали недоумение и озабоченность, они не понимали, к чему клонил парень.
— Одиннадцатиклассник хочет вступить в любовную связь со своим классным руководителем, — твердим тоном проговорил Денис.
Внезапное заявление Коневича о том, что школьник хочет вступить в любовную связь со своим классным руководителем, вызвало шок и недоумение среди педагогического коллектива.
Все присутствующие ахали и обменялись испуганными взглядами, не веря своим ушам. Эта неожиданная информация перевернула обычный рабочий день, и никто из них не был готов к такому обороту событий. Некоторые выглядели ошарашенными, другие – обеспокоенными. Озадаченность была видна на их лицах, и общение в учительской прекратилось, заменившись молчаливым напряжением и замиранием в ожидании действий руководства.
— А что же делать? — осторожно поинтересовалась пожилая учительница музыки.
— Отчислить, — спокойно ответил Денис, опустившись на стул.
Он ощущал прилив удовлетворения и гордости, осознавая, что его быстрая победа над конкурентом означала не только достижение цели, но и демонстрацию его способностей и превосходства. В его глазах мерцали искры торжества, а улыбка на лице выражала уверенность и удовлетворение.
Несколько часов спустя
— Почему ты такая грустная? — осторожно поинтересовался Денис, когда вы вечером возвращались домой.
— Ученика не с того ни с сего отчислили, — мрачно ответила ты, внимательно обходя лужи и выбоины в асфальте.
— Бывает, — ничуть не смутившись, проговорил парень.
— А где розы? — ты перевела растерянный взгляд на возлюбленного, вспомнив, что забыла букет цветов, подаренный директором, в учительской.
— Мы должны вернуться и забрать цветы, потому что директор обидится,— решительно проговорила ты.
— Директор? — Коневич удивлено выгнул бровь.
— Ну да, в честь первого сентября директор подарил мне розы, — объяснила ты, даже не подозревая, о дискуссии в учительской, которая разгорелась вокруг роз.
Зима
— Имя? Фамилия? Отчество? Адрес? Домашний телефон? — Вахит стоял рядом с тобой на кухне, когда ты готовила обед, и задавал тебе бесконечные вопросы, словно он следователь, а ты предполагаемый преступник.
— Я повторяю в очередной раз, что не знаю, — раздраженно ответила ты.
Вахит выглядел одновременно удивленным и яростным, когда ты вернулась домой с букетом ромашек, он сразу начал спрашивать, откуда этот веник.
Ты попыталась объяснить, что случайный прохожий вручил тебе букет после того, как девушка бросила его, но Вахит продолжал настаивать, задавая множество вопросов, выедая тебе мозги чайной ложкой.
Его любопытство и настойчивость заставили тебя чувствовать себя неловко и раздраженно, но ты продолжала настаивать на своей версии и отмахивалась от его вопросов.
— Чушь собачья! — Зима звонко цокнул языком, уголки губ скривились в презрительной усмешке, а в глазах заиграло бешенство.
— Истинная правда, — ничуть не смутившись, ответила ты.
— Ты будешь гречку или макароны? — ты перевела ласковый взгляд на возлюбленного, который буквально побагровел от злости.
— Лапшу, — буркнул Зималетдинов, — я же терпила, вешай мне лапшу на уши, я все съем.
— Ты не терпила, а мой любимый пацан, — ты тяжело вздохнула, и подойдя к возлюбленного, крепко обняла его.
