***
Закончившие ужинать солдаты и офицеры быстро покидали столовую. Сяо Чжань еще немного посидел, уткнувшись стеклянным взглядом в пустую тарелку, затем неторопливо поднялся и отнес поднос с пустой посудой на мойку. Он все еще не был уверен в тех действиях, что собирался совершить. Хотя что в этом такого? Плохого точно ничего. Да вот только поймут ли его правильно? Впрочем, какая, к черту, разница. Если хочется проявить простую дружескую заботу, почему бы и нет, даже если они не друзья. Пока не друзья. Сяо Чжань собирался уверенно и ненавязчиво над этим поработать. Еще немного сомнений, пара минут тупой растерянности возле стойки выдачи горячих синтезированных порций, но в нерешительном сознании вновь возник образ его соседа, сгорбленной одинокой спины. В последнее время по вечерам тот только и делал, что лежал на своем верхнем ярусе, уткнувшись в стену, и слушал музыку, почти ничего не ел и никуда не выходил. От этого под ребрами почему-то тоскливо сжималось, и это колючее, требующее утешения чувство окончательно перевесило. — Извините, могу я взять дополнительную порцию? Мой сосед болен и не смог прийти на ужин, — дежурно улыбнувшись, обратился Сяо Чжань к местному повару, уже загружавшему робота-уборщика пустой тарой. — Это кто это болен? И почему единственный врач корпуса об этом не в курсе? — внезапно послышался рядом знакомый веселый голос. Сяо Чжань повернул голову, натыкаясь, как и ожидал, на возникшего будто из-под земли Джексона. Тот улыбался во все белоснежные 33, но взгляд оставался настороженным. — Не заболел, просто ест плохо, — тихо пояснил Сяо Чжань, забирая почти сразу выданный контейнер. — Если ты что-то от меня скрываешь, капитан Сяо, лучше признайся сразу. В гневе я страшен. — Не сомневаюсь. Но тебе не о чем беспокоиться. — Слово скаута? — недоверчиво хмыкнул Джексон, но шагнул в сторону, пропуская капитана. — Слово того, кто просто хочет накормить своего голодного соседа, — буркнул Сяо Чжань, намереваясь по-быстрому слинять. Любопытство от бывших ему точно даром не сдалось. — Он не переваривает острое, зато любит кока-колу, а в остальном ест все подряд и побольше. Но здешнее меню все на один вкус кукурузы на соплях, так что выбирать не приходится. — Я запомню, спасибо. Крепче сжимая контейнер и не дожидаясь дальнейших «полезных» советов, Сяо Чжань широким шагом покинул столовую.***
Левый бок затек, неприятно покалывая онемением. Ибо перевернулся на спину, но тут недовольная поясница заныла от надоевшей позы, между лопаток стрельнуло, зачесалась пятка. Вдобавок провода наушников сильно запутались, оплетая шею, будто недвусмысленно предупреждая, что если он сейчас же не поднимет свой зад, то придется туго. Весь его организм словно решил взбунтоваться, открыто протестуя против скованных одеревенелых мышц и залежанных конечностей. сознание тем временем хотело только одного — провалиться куда-нибудь в бескрайнюю пустоту космоса и ничего больше не чувствовать. Ибо неохотно сел на кровати. Похрустел шейными позвонками и лениво свесил ноги одну за другой. В комнате было тихо: очевидно, его сосед отсутствовал или спал. Ибо без особого интереса глянул вниз, но на первом ярусе никого не оказалось, лишь аккуратно застеленное одеяло. Еще немного посидев, задумчиво поболтав ногами, он все же спрыгнул вниз. Побродил немного взад-вперед, распутывая наушники, размял плечи, попил воды из встроенного в стену автомата. Без музыки стало как-то неуютно и уязвимо, надоедливые мысли в голове вновь зашевелились, но устаревший плеер требовал зарядки. Ощутившие кровоток конечности были благодарны, но вот капитан Ван совсем не знал, куда себя деть. Раньше ему нравились такие часы безделья, минуты спокойного затишья, когда не надо было сражаться с прожорливыми червями или обучать новобранцев, а можно просто ненадолго отвлечься, почитать книги или погонять в видеоигры в комнате отдыха. Ибо любил полеты всем сердцем, но и отдых ценил не меньше. Когда внезапно появился человек, с которым можно было этот самый отдых разделить и приятно провести время, стало вообще зашибенно. Наверное, это можно было назвать настоящим счастьем, даже если с этим чувством он не особо был знаком. Вечера, а иногда и ночи начали приносить особую радость: он ждал их с нетерпением, с волнительным предвкушением новой встречи. Близкие отношения, свидания, влюбленность… Он никогда не думал, что нечто подобное может с ним произойти. Все это было где-то там, где-нибудь на одной из орбит Урана, а когда случилось — перевернуло весь мир с ног на голову. Теперь и он вращался на этих самых орбитах и чувствовал себя до неприличия счастливым. Ну а потом все закончилось. Человек покинул созданную на двоих вселенную, а вместе с ним и дурацкий отдых, и орбиты, и любимая кола — все потеряло смысл. С недавнего времени все как-то разом осточертело, остались только музыка и стена перед глазами. А ведь он так хотел научиться летать именно с ним… Ибо с силой потер кулаком лоб, прогоняя ненужные эмоции. Да и плевать теперь на все это как-то. Все отмерло уже. Он перегорел, отпустил, хоть и не нашел пока сил восстать из пепла. Главное, не думать, не вспоминать и ни на что не надеяться, а еще не напиваться в дрова, как несколько недель назад — отходняк был жуткий. Хотя наклюкаться протопивом чертовски тянуло. Особенно когда он натыкался на механика Чжана, на которого все еще смотрел, как удав на кролика, мечтая придушить где-нибудь в углу при любой возможности. Впрочем, сейчас и до него стало как-то фиолетово. В конце концов, этот парень, по сути, ни в чем не виноват, просто один здешний доктор всегда следует зову своего горячего, но переменчивого сердца. Здорово, если он теперь действительно счастлив. Наверное, это и есть принятие. Сдержав тяжелый вздох, Ибо притормозил возле своего стола, подключил плеер к зарядке, не сразу заметив странные изменения. На стуле рядом была аккуратно сложена стопка его запасной формы, очевидно, свежевыстиранная, а на самом столе стоял белый контейнер, в которых обычно выдавали ужин. Ибо недоверчиво ткнул его пальцем, будто проверяя, настоящий ли. Кто его здесь оставил и зачем? Пожалуй, уровня интеллекта капитана Вана, на который он, кстати, никогда не жаловался, вполне хватило бы, чтобы понять, что к чему, и проанализировать ситуацию, но апатичный мозг отказывался нормально соображать. При дальнейшем осмотре на крышке контейнера обнаружилась небольшая записка с довольно красивым почерком. «Если капитан Ван не будет нормально есть, то очень скоро его съедят курттары. И не подавятся, да-да». В углу прилагался небольшой симпатичный рисунок в виде червячка, разевающего зубастую пасть. Ибо невольно усмехнулся, несколько раз перечитав текст. Забавно. Вместо того чтобы выкинуть, он зачем-то сунул записку в карман — наверное, просто машинально. Ибо задумчиво оглядел комнату: вроде больше никаких изменений, хотя… Он попытался вспомнить, когда в последний раз участвовал в уборке, и неловко поджал губы. Хоть в их корпусе и хватало роботов-уборщиков, но по особым правилам командующего, со своими особыми закидонами, солдаты должны были драить полы самостоятельно, во имя самодисциплины и уважения к дарам Нации. На полу их комнаты не было ни пылинки, как и на столах и полках. Кажется, только сейчас Ибо во всей полноте осознал, а главное, наконец заметил, что живет не один. На секунду стало как-то неудобно и даже стыдно, но это быстро прошло. В конце концов, если капитану Сяо угодно делать чужую работу за других, а не устанавливать график дежурств — это его право. Но вот стирать чужую одежду и притаскивать ужин — это как-то уже… Что это вообще? Как это назвать? А надо ли? Очевидно, капитан Сяо пытается с ним подружиться или как-то сблизиться по-соседски. Может, ему что-то от него надо? Сначала наладить мосты, так сказать, а потом использовать по-всякому. Например, сбагрить на него пару ночных патрулей или тренировки полетов своего отряда зеленых-неопытных. Ну уж хрен там: Ван Ибо на такую подставу никогда не поведется и свой трепетно любимый сон ни на что не променяет. Ну и хитрожопый же этот капитан… Еще и внешними данными природа его явно не обделила: надо признаться, с фюзеляжем у этого парня было все в порядке — как с носовой, так и с хвостовой его частью. Капитан Сяо был довольно хорош собой, что уж скрывать, настоящий красавчик, даже как-то слишком для военного пилота. Длинные ноги, идеальные черты лица и эти его выразительные глаза, словно двойники далекой черной планеты Хэйсинчу, знаменитой своими обсидиановыми пустынями. Хоть Ибо на него толком и не смотрел — особенно в глаза, в которых опасно тянуло утонуть, — да и вообще почти игнорировал, но то, что капитан Сяо, как долбанный магнит, притягивал внимание многих пилотов, отрицать было глупо. И от того факта, что они жили в одной комнате и спали практически рядом, было как-то не по себе. А тут еще заботливые ужины пожаловали… И к чему же это все? Громко заурчавший голодный желудок все же прервал сумбурные мысли. Ибо недовольно скривился. Свой ужин он сегодня пропустил, аппетит ни к черту, а тут внезапно проснулся. Ну и что теперь делать? Если предположить, что этот контейнер для него, значит, можно его просто открыть и съесть, после сделав вид, что ничего не было. Или же лучше с холодной неприязнью вернуть поставщику, четко обозначив свою позицию — чужие наряды вне очереди он отрабатывать не собирается. Свободен, капитан Сяо, идите, куда шли. И пока загруженный системными операциями на базе выбора мозг взвешивал все за и против, руки уже сами собой потянулись к контейнеру, открыли крышку, выпуская легкий пар и ароматы сублимированного мяса с овощами, благо, технологии позволяли постоянный подогрев, а пальцы схватились за вилку. Ибо и сам не заметил, как уже начал со световой скоростью жадно уплетать за обе щеки. Он даже садиться не стал, продолжая жевать стоя. Особого вкуса не чувствовалось, оно и не обязательно, а вот измученный желудок приятно заполнялся. Тело обволакивало тепло удовольствия, позволяя расслабиться и наконец-то, пусть и слегка, но улыбнуться. Давно же он не испытывал такой простой радости от чьей-то внезапной заботы. Размышлять об этом не хотелось, просто чувствовать. И да, пожалуй, то, что сейчас сворачивалось теплым мягким комком в груди, можно было назвать искренней благодарностью. Но услышав приближающиеся шаги за дверью, Ибо вздрогнул, будто его застукали на месте преступления. Черт! Показывать свое довольное и сытое сейчас харьцо, особенно некоему капитану Сяо, пиздецки не хотелось. Не дожидаясь, когда щелкнет замок двери, Ван Ибо ловко придвинул к себе ногой небольшой самосжигающий мусорный бак, нажатием педали открыл крышку и резво скинул туда все следы своего преступления. Но не тут то было… Чертов контейнер, словно невинно убиенный труп, упрямо не хотел запихиваться внутрь. Послышался тихий писк ключ-карты. — Твою ж мать… — с досадой буркнул Ибо, пяткой нанес резкий контрольный удар, разломив несчастный контейнер, и, захлопнув крышку, молниеносным пинком отправил мусорку обратно под стол. Зашедший в комнату Сяо Чжань немного притормозил, пытаясь понять увиденное: он уже привык в это время лицезреть молчаливую спину соседа на верхнем ярусе, а тут внезапное явление народу. Да еще какое. Взлохмаченный капитан Ван в майке и шортах, подозрительно застывший и будто пытающийся что-то скрыть. Но стоило присмотреться повнимательнее к его гиперсерьезной физиономии, тщетно пытавшейся стереть все эмоции, как Сяо Чжань едва сдержал веселый смешок. — Капитан Ван… — Капитан Сяо. — У вас там… — не в силах сдерживаться, Сяо Чжань расплылся в легкой улыбке и, приблизившись, поскреб пальцем возле края своих губ. — Вот здесь. — Что? — Ибо раздраженно нахмурил брови, пытаясь не встречаться с пристальным шутливым взглядом. — По-видимому, остатки соуса. — Черт… — буркнул Ибо, быстро отворачиваясь и неловким резким движением вытирая рот тыльной стороной ладони. — Надеюсь, было вкусно, — тихо добавил Сяо Чжань, непринужденно усаживаясь на край стола капитана Вана. Кажется, он впервые видел, чтобы у этого самого капитана так краснели уши. Прекрасное зрелище, дарующее приятное удовольствие начинающему садисту. Сяо Чжань снова улыбнулся, теперь уже лукавой кривой. — Кстати, все хотел спросить, зачем тебе эти книги? От резкой смены темы и отсутствия формальностей Ибо повернул голову, взглянув на Сяо Чжаня, и ему сразу же жутко захотелось стереть с его лица эту дерзкую ухмылку, как и самого капитана Сяо с лица любой планеты. — Ты можешь их читать, или это просто так, для антуража? — не дождавшись ответа, продолжил Сяо Чжань. — Читаю, тебе-то что? — Значит, понимаешь и знаешь этот язык? — Я много чего знаю. — Ну это без сомнений, капитан Бошковитый. Может, тогда и меня научишь? Мне очень интересно, о чем они. — Боюсь, ваших интеллектуальных способностей будет недостаточно, капитан Сяо, — холодно отозвался Ибо, окончательно приходя в себя и отвечая прямым нечитаемым взглядом. — А вы, оказывается, умеете разговаривать, капитан Ван. Надеюсь, мы еще побеседуем, думаю, найдется, что обсудить. — Это маловероятно, капитан Сяо, — хмыкнул Ибо, плюхаясь на свой стул прямо поверх сложенного чистого комбинезона. — Не могли бы вы уже убрать свой задний привод с моего стола? И, кажется, вам пора, у вас сегодня ночной патруль. — А мне кажется, вы что-то напутали в графике, капитан Ван, — Сяо Чжань слезать со стола не спешил, продолжая смотреть на Ибо с самой невинной усмешкой. — Рекомендую проверить. Потому что я этой ночью совершенно точно буду спать в своей постели. — Вы так уверены? — скривился Ибо, невольно вспоминая все свои подозрения по поводу нарядов без очереди, но заглянуть в пип-бой все же пришлось, и увиденное ему не понравилось. — Абсолютно. А вот вам придется очень постараться, чтобы не попасть в желудок самого голодного курттара, — Сяо Чжань спрыгнул со стола и направился к своему шкафу. — И начните уже питаться нормально, а то, кажется, память вас подводит. Ибо молчал, с трудом отгоняя от себя мысли о кровопролитии и сожаления, что не выбрал другой вариант и таки съел злоебучий ужин. Тем временем Сяо Чжань достал из шкафа полотенце и, перекинув его через плечо, что-то тихо напевая себе под нос, скрылся за дверью. Ну и придурок же ему достался. Сяо Чжань прикусил губу, давя глупую улыбку, и зашагал по коридору. Ну ничего, капитан Ван, подождите еще немного, это только начало.***
Внимание! Ошибка системы. Ошибка системы. Программа самоуничтожения запущена. Произведите немедленную эвакуацию. Немедленная эвакуация. Все вокруг пищит и хрипит на разные лады, оглушая, вгоняя в панику. Экраны и разноцветные лампочки, которыми утыкана тесная кабина, истерично мигают, будто долбанная рождественская елка при сбоях в электросети. Холодный механический голос все повторяет и повторяет из динамика зацикленные фразы. Ошибка системы. Ошибка си… Самолет неумолимо теряет высоту, это факт, и через какие-то считанные минуты столкнется с землей, если быстрее не взорвется или не будет проглочен снующим где-то внизу курттаром, поднимающим гигантские столбы песка так, что ни черта не видно. Но не об этом сейчас нужно думать. — Ибо, ты слышишь меня, — снова раздается голос в наушниках. — Аварийная система стабилизировалась? — Да к черту систему! Бортовой компьютер накрылся и обещает поджарить меня через три минуты. Ручное управление заклинило. — Не паникуй, успокойся и слушай мой голос. Вдох, выдох… Ты слушаешь? — Твою ж мать, работай! — кулак Ибо с отчаянной злостью бьет по непослушному полукругу пластика. В грудине болезненно сжимает, перед глазами начинает темнеть. А где-то впереди перед лобовым назойливо маячит шипастый панцирь курттара, будто поджидает именно его. — Успокойся. Капсульное катапультирование, активируй его немедленно. — Давление в кабине слишком сильное… Мне тяжело дышать … — Ибо едва способен ворочать языком, все тело будто стало чужим, пульс судорожно бьется в горле. — Продержись еще немного, ты справишься, я знаю. Тебе нужно просто нажать на кнопку, — спокойный мягкий голос кажется бархатно обволакивающим, словно звучащим в его голове. Хочется слушать снова и снова. Если бы этот приятный голос только мог забрать его отсюда за долю секунды, перенести к себе. Туда, где безопасно и уютно, куда-нибудь в теплые надежные объятия… — Ибо, ты слышишь меня? Красная кнопка катапультирования справа от тебя на уровне глаз, просто нажми ее. Сейчас, Ибо, время заканчивается… — Капитан, Сяо… Чжань-гэ… — Я еще не позволял себя так называть, капитан Ван, так что тебе придется лично просить разрешения. Поэтому не будь засранцем и… — Прости… — Не отключайся, Ибо. Я уже рядом, лечу за тобой и сразу подберу твою капсулу. Просто нажми на долбанную кнопку! — бархатный голос взволнованно надламывается, но продолжает звать его. Перед глазами смолистое марево, пальцы немеют, сознание и силы неизбежно оставляют его, лишая надежды. Правая рука в последнем импульсе вяло тянется вбок, пытаясь что-то нащупать… — Ибо! Ибо, останься со мной… Ты слышишь? Ибо… Ибо, проснись! Кто-то настойчиво тряс его за плечо так, что рука лениво свесилась с края кровати. Ибо вздрогнул, распахнув глаза. Что произошло? Неужели Чжань-гэ все же спас его? Что еще за «Чжань-гэ»?! Бред какой-то. Приснится же… Ибо кисло поморщился, прогоняя странный осадок реалистичности сновидения. — Эй, ну наконец-то! Ты так все самое интересное проспишь. Уже вечер, капитан Ван, — перед ним стоял Сынён, отсвечивая довольной улыбкой, аж смотреть противно. — Чего бледный такой? — Да дерьмо какое-то снилось…— Ибо повернулся на спину, с силой растирая помятое лицо. — Выпьешь, и полегчает. Если не забыл, у нас сегодня движуха, киносеанс в комнате отдыха. Явка обязательна, усек? Увидимся там, — Сынён радушно хлопнул его по плечу и, что-то весело насвистывая себе под нос, покинул комнату. — Радость-то какая… — буркнул в закрывающуюся дверь Ибо и зарылся головой под подушку. На ужин он едва успел, слишком много времени проторчал в душевой, пытаясь очухаться под контрастным водопадом. Настроение это нисколько не улучшило. В комнате отдыха было шумно и многолюдно, по ощущениям будто собрался весь корпус, но на деле присутствовали в основном офицеры. Разве что командующего Гуна не хватало, да и слава небесам: благо, высокое начальство было слишком высоким для подобных посиделок. К слову, такие киновечера устраивали нечасто, когда удавалось достать в Городе очередной покрытый столетней пылью и песком фильм, поэтому и ажиотаж был соответствующим. Жанр фильмов мог быть совсем непредсказуемым — от забойных хорроров про зомби и сопливых ромкомов до учебных документалок, например, о том, как устроено тело человека. На мгновение невольно вспомнилось, как над одним таким шедевром про анатомию Джексон от души хохотал все два часа, мешая общему просмотру, а после с энтузиазмом обсуждал, какие авторы фильма гении и как они ловко лишили несчастных хомо сапиенс пары ребер и перепутали печень с селезенкой, а про отделы мозга — вообще отдельная история. Ибо чуть улыбнулся, поддаваясь воспоминаниям, но тут же быстро вернул лицу отчужденное равнодушие, возвращаясь в серую реальность. В тот вечер было действительно весело, а потом еще и опьяняюще хорошо, с привкусом жарких долгих поцелуев, когда они вдвоем украдкой отправились на стену глазеть в бескрайнее ночное небо… Черт! Ибо мотнул головой, машинально закусив губу. Ну все, хватит! Не хватало еще сентиментальной ностальгии, от которой теперь только зубы сводит да все еще болезненно скручивает в груди. Ибо подошел к барной стойке, забирая свежую бутылку протопива, откупорил не глядя, глотнул и чуть не поперхнулся, поворачивая голову и натыкаясь на приветливую улыбку доктора Вана. Стоит только вспомнить, чтоб тебя… Джексон в окружении еще нескольких сержантов сидел за столиком по другую сторону просторной комнаты, утопающей в неоново-голубой подсветке, и о чем-то беззаботно болтал. Рядом с ним, как и ожидалось, сидел механик Чжан, кажется, даже ближе, чем позволяли рамки общепринятого приличия. Встретившись взглядом, Джексон кратко кивнул, пряча улыбку, и в следующее мгновение вновь переключил внимание на собеседников. Его левая рука подозрительно пряталась под столом, и Ибо мог поклясться, что она там не просто так, а наверняка украдкой ощупывала чужую коленку. Не даром у чертового механика была слишком довольная физиономия, чтоб его… С неприязнью хмыкнув, Ибо отвернулся и отпил еще пива, сто раз пожалев, что вообще пришел сюда. — Фильм скоро начнется, пойдем, — раздался рядом веселый голос. Сынён хлопнул его по плечу, проходя мимо. Ничего не оставалось, как молча последовать за ним. В небольшой темной комнате за тяжелой бархатной занавеской уже собралась толпа ожидающих зрителей. Огромный экран на стене бледнел серым, а на хаотично расставленных на полу бесформенных диванах-мешках, похоже, не осталось свободных мест. Ибо неловко потоптался, думая, куда бы приткнуться. Сынён уже ловко слился с остальными, урвав себе уютный уголок справа — вот же засранец, как всегда, шустрый и везучий. Почти смирившись с тем, что фильм ему придется смотреть стоя, Ибо все же заметил возле стены свободную часть дивана, на другой половине которого, похоже, кто-то уже сидел, но раздумывать и выпендриваться времени не было. Экран оживился, проявляя логотип киностудии, зазвучала музыка, на черном фоне поползли строчки текста. Зазвучал механический голос: «Война! Республика содрогается под атаками безжалостного повелителя...» Черт, знакомый фильм. Ибо криво усмехнулся, быстро пробираясь к цели, и плюхнулся на свободное место. Кажется, когда-то в детстве он смотрел эту древность, и ему даже нравилось. Тогда он еще хотел стать космическим пиратом — собственно, мечта о полетах все же сбылась. — Так и не скажешь, что вам нравятся фильмы, капитан Ван, — послышался сбоку насмешливый голос. Да твою ж налево! Сегодня явно не его день. Ни день, ни вечер, да и ночь, очевидно, туда же. Везет как утопленнику. — А вы, похоже, поклонник, капитан Сяо, — Ибо продолжил смотреть на экран, прихлебывая пиво. — Да уж, люблю всякое диковинное. Признаться, я впервые в домашнем кинотеатре. Такое ретро очень впечатляет. Ибо промолчал, устраиваясь поудобнее на тягуче мягком сидении, и расслабленно откинулся назад. Разводить тупые беседы, да еще с этим господином — нет уж, пожалуйста, нахер. Но, похоже, он просто неудачно выбрал диван. — Вот. У нас тут сегодня раздобытый дефицит, — ему на колени буквально пихнули объемное ведерко, от которого исходил приятный аромат. — Настоящий попкорн. Эксклюзивный, только для капитанского состава. Угощайтесь без стеснения. — Спасибо, — равнодушно буркнул Ибо, но рука уже самовольно загребла горстку попкорна, отправляя в рот. Давно забытый солоноватый вкус приятной ностальгией лег на язык. И снова детство. Красочные воспоминания легкой радости, свободы безопасности — идеальное дополнение к фильму, так и утонуть в беззаботной эйфории не далеко. На некоторое время Ибо так и сделал: увлекся происходящим на экране, хрустел попкорном, как и просили, без стеснения, и совсем не задумывался, откуда что взялось и почему о нем снова будто заботятся. Спустя где-то час слегка опьяненное протопивом сознание начало понемногу отъезжать в собственные мысли и ощущения. Почему-то вспомнился сегодняшний сон. Был он слишком реальным и четким, будто кадры кинопленки, вот почти как те, что сейчас мелькали перед его остекленевшим взглядом. Звуки, ощущения — все как наяву, особенно тот голос, который вроде как спас его от гибели. Впрочем, чем закончился странный сон, он так и не узнал — честно говоря, не слишком-то хотелось. Разбился ли его корабль или он успел катапультироваться — как бы там ни было, это всего лишь причудливые фантазии спящего мозга. Но все же атмосфера была пугающей и жутковатой. Конечно, их долгое время учили не бояться смерти, готовили принять ее как есть, без сожалений. Упорно программировали их юные головы, словно холодные бездушные машины, на то, что погибнуть при выполнении задания — это честь и высшая степень доблести, которой удостоится не каждый боец. Но на деле все это дерьмовый бред. Умирать страшно. Особенно, когда ты молод. Когда влюблен или надеешься хотя бы еще один раз вернуться в родной дом. Ибо одним глотком прикончил пиво, поморщился и отставил бутылку куда-то на пол. Обхватил руками полупустое ведерко с попкорном, продолжая машинально следить за разворачивающимися на экране масштабными космическими битвами. Когда-нибудь и мы все также исчезнем, испепеленные лучами бластеров или проглоченные заживо инопланетными чудовищами, не успев сделать что-то важное в жизни, то, что так хотелось… Из безрадостных мыслей его вывело странное ощущение чего-то теплого, прижавшегося к бедру. Ибо скосил взгляд вбок, замечая, что его сосед вовсе не занят просмотром фильма: в его пальцах был зажат обычный карандаш, на коленке — небольшой блокнот, в котором он, похоже, что-то увлеченно рисовал. Темнота и угол обзора не позволяли рассмотреть подробнее, а намеренно заглядывать в чужие увлечения Ибо не собирался. Больно надо… Хотя легкое любопытство все же распирало. Гораздо больше беспокоила бесцеремонная нога капитана Сяо, нагло прижатая к его собственной. Слишком близко, так, что можно почувствовать уютное обволакивающее тепло даже через ткань комбинезона. «И как он там хоть что-то различает», — подумалось Ибо, заставляя нахмуриться. Он вспомнил, что слышал от кого-то про якобы зрительные импланты капитана Сяо: было ли это правдой, он не знал, но зато это многое объясняло, как минимум, то, почему его сосед так ловко двигается в темноте. Хренов киборг… Впрочем, это не объясняло того, как его глаза, будучи даже наполовину искусственными, могут выглядеть так естественно красиво. Как чертовы планеты Хэйсинчу, чтоб их… Тем временем Сяо Чжань, будто ничего не замечая вокруг, продолжал что-то чиркать на бумаге, чуть кривя задумчиво сжатые губы. Минутой позже, похоже, ему надоело, а может, вдохновение пропало: блокнот был захлопнут и спрятан в нагрудный карман, а сам капитан беспечно развалился на своей части дивана. И снова как-то слишком близко. Ибо захотелось дернуть плечом и отодвинуться, да вот только ширина места не позволяла. Пришлось делать вид, что его все устраивает. Впрочем, если отбросить дурацкое необъяснимое упрямство, так оно и было: ностальгический фильм, удобный диван и протопиво, приятно подружившееся с попкорном в желудке. Подумаешь, чье-то теплое тело почти, нахально прижавшееся к нему сбоку — так даже атмосфернее, можно попробовать развалиться на нем сверху вместо подушки, чтобы было вообще как дома. Но экспериментировать Ибо все же передумал: не то чтобы он боялся получить от капитана Сяо в табло без разбирательств, но проверять и портить вечер дракой как-то не хотелось. И все бы ничего, Ибо уже смирился с обстановкой и снова залип в фильм, но почему-то внезапно начал ощущать едва уловимый аромат, щекотавший обоняние. Если немного повернуть голову, втянуть побольше воздуха, краем глаза замечая, как плечо обнаглевшего соседа едва ли не касается его, то можно было ощутить немного терпкий древесный запах, чуть сладковатый, с пьянящими оттенками хрен пойми чего, необъяснимо гипнотизирующий. Чем больше он принюхивался, тем больше маняще подкруживало сознание. Ибо невольно откинул голову, упираясь затылком в мягкую спинку дивана, и на мгновение закрыл глаза. Черт возьми, и почему так приятно? Не желая больше ни о чем думать, он полностью расслабился, из-под полуприкрытых век неосознанно начиная разглядывать мерцающий блеклыми вспышками в темноте профиль сидящего рядом. Высеченный будто из древнего драгоценного камня, слишком идеальный, с четко очерченной линией челюсти и носа, несколько прядей волос, небрежно спадающих на лоб, контур темных мягких губ с едва заметной родинкой под нижней. Странно, раньше он ее там не видел… Разве может так выглядеть обычный, реальный человек? Так и тянет прикоснуться и проверить, настоящий ли. А потом? Будто почувствовав внимание к себе, Сяо Чжань скосил взгляд, кажется, даже довольно усмехнулся, ловя его на излишнем любопытстве, но Ибо быстро закрыл глаза, чуть зажмурившись и отгоняя ненужные фантазии, ненадолго провалившись куда-то в межгалактическое пространство. Похоже, он успел задремать, непонятно, надолго ли, но резко очнулся. Ощущение тяжести чьей-то головы на своем плече мгновенно вздернуло пульс. Все еще находясь в отупелой сонливости, Ибо четко понял одно: больше он здесь оставаться просто не может. Неловко вскочив, оставляя ведерко с попкорном на диване и споткнувшись о пустую бутылку пива, он кое-как выбрался из темного зала, а затем быстро пересек комнату отдыха, наконец оказавшись в спокойном сумраке пустого коридора. В висках отчего-то бешено пульсировало, обжигая горячей кровью лицо, руки мелко подрагивали. Прижавшись спиной к прохладной стене, Ибо медленно сполз вниз. Он сам не понимал, что с ним творилось и когда это началось, что все это значит и чем может обернуться. Немного успокоившись и пообещав себе как-нибудь потом во всем разобраться, Ибо поднялся и вяло побрел в свою комнату.