***
Мои будни сложно назвать разнообразными. В основном, я сижу на одном месте, погрузившись в собственные воспоминания. Я вынужденно это делаю, поскольку в своем новом теле мне сложно поддерживать, эм, человечность. У меня нет мозга в привычном понимании. Всё тело служит вместилищем моих воспоминаний и психических функций. Мне сложнее даётся запоминание каких-либо явлений и событий, просто потому что растительность не обладает нейронами и синапсами. Вся передача идёт с помощью химических сигналов, из-за чего, думается мне, я и туплю временами. Для жизни, впрочем, хватает. Знания из прошлой жизни я каталогизирую и храню в своей Библиотеке, чтобы иметь возможность вернуться к ним, если вдруг забуду. Хранителями информации, естественно, служат листья и кора деревьев. Хотя я не отказался бы от нормальной бумаги и чернил, если на то пошло. С помощью них, как минимум, этот процесс не пришлось бы растягивать на часы и дни. А с другой стороны, это помогает убить время в отсутствие работы. Так что, тут палка о двух концах. Вот и сегодня я царапал на коре иероглифы, записывая очередной, взятый наугад, день. Звуки царапания когтем по древесной пластине разносились вокруг, заглушая живность от мала до велика. Тусклый огонек от самодельной лампы временами мигал, будто собираясь зачахнуть и совсем исчезнуть. Иногда я приподнимал голову и следил за тем, чтобы этого не произошло, возвращаясь после к своему маленькому хобби. Под ногами иногда проползали змеи, а по широкой ветвистой спине взбирались и куда-то убегали водяные крысы под серенады квакш, внимательно следивших за тем, что я делаю. Их глубокие черные глаза, словно пуговки, были обращены к коре дерева. – Хозяин. Позади раздался чей-то скрипучий голос. Я обернулся и распознал в нем Шиго – своего подопечного. Маленького роста, с горбом, парой бородавок возле длинного крючковатого носа и с длинными, поломанными и порванными местами, ушами. Я называл его Сопляком за податливую натуру и откровенное лизоблюдство. Происходил Шиго из рода болотников – существ, созданных служить Болотному Божеству. В рамках домена этого Бога они обладали собственными мелкими способностями. Например, сил Шиго вполне хватало, чтобы оплести лозами и корнями группу гоблинов до пяти тел или ранить тролля. Также болотники помогали мне следить за естественным порядком вещей. – Чего тебе, Сопляк? – спросил я, откладывая в сторону кору. – Шиго, Господин, Шиго, – жалостливо закряхтел болотник, продолжая говорить, – Людишки, Владыка, идут. Людишки. Я вздохнул. Но даже не столько из-за того, что какие-то люди посмели появиться в пределах моих владений, а из-за речи Шиго. Его словарный запас оставлял желать лучшего, а нотки нытья раздражали. В будущем мне стоило бы заняться его речью, иначе, право, мне понадобится новый сопляк. – Сколько их, Ши-иго? – выдавил я из себя имя болотника. Маленькое ушастое существо подпрыгнуло на месте и покрутилось, как если бы оно выиграло в лотерею. Болотники, как и другие живые существа, почему-то считали, что их имя, сказанное устами божества, принесёт им счастье в будущем. Исполнение желаний, несметные горы богатств, долгую жизнь и в таком духе. – Их трое, Господин, – пропел своим отвратительным голоском болотник, кружась уже вокруг меня. – Охотники? – спросил я. Шиго молча кивнул. Я поднялся, из-за чего болотник отскочил в сторону и пал ниц, бормоча что-то под нос. Из всего сказанного я только разобрал: «О, Великий, идёт. Покарай души людишек. Слава Болотному Богу». Людей, по возможности, я старался не трогать. Всё же я сам когда-то был человеком, да и молва обо мне гуляла бы не совсем добрая. А мне хотелось быть не озорником или душегубом, а, скажем, справедливым властителем этих территорий. Пусть местные меня и пугались, если замечали. Но оно и понятно. Не каждый день ведь встретишь существо меж стволов деревьев где-нибудь в тени, ростом с двух мужей, и горящими синим пламенем глазами. На контакт с ними я старался не выходить. Всё сводилось, в основном, к тому, чтобы показать людям, в чьи земли они вторглись. – «Табличку пригвоздить, может быть» – подумал я. С этой мыслью я отправился к незванным гостям. Сам процесс, к слову, был довольно интересным. В пределах всего растительного мира мне было подвластны пространственные перемещения. Знаете, как через гипотетические кротовые норы. Прыгаю в одном месте и появляюсь в другом. Главное условие – наличие достаточного количества зелени для своеобразной телепортации, и связь с землёй. То есть, я не мог появиться из комнатного горшка где-нибудь в башне принцессы. Впрочем, оставим формальности.***
Я появился в паре десятков метров от группы людей, возле вековой ивы, окружённой лесом из рогозы. Слабый свет, отбрасываемый факелом, едва достигал меня, потому путники не заприметили мою персону на фоне растительности. Они были весьма осторожны, напуганы до чёртиков и напряжены. На руках одной из них, женщины, был ребенок, лет семи на вид. Мужчина впереди озирался по сторонам с кинжалом наизготовку. – Аллен, не стоило нам приходить сюда, – произнесла женщина. – Ты же знаешь, Джесс, что это наш последний шанс, – ответил ей мужчина. – Шанс на что? Умереть? – в сердцах сказала она, – Зачем ты послушал эту ведьму?! – Потому что Бог отвернулся от нас, Джессмейн! – гневно выпалил Аллен, – И если не он, так Дьявол поможет нам, – решительно заявил он. Я же, наблюдая за этой мощной английской драмой, уже успел и позабыть, зачем пришёл сюда. – Ещё не поздно вернуться домой, Аллен, – с хлипцою в голосе сказала спутница мужчины, – Мы найдем другой способ помочь нашей дочери. – Другой!? – на повышенных тонах спросил он, оборачиваясь к женщине и бросая кинжал на сырую, хлюпающую землю, – Ты сама прекрасно знаешь, что другого способа нет. Либо Эрмина будет жить, либо умрёт. – Мамочка, – слабым голоском протянуло существо, обернутое в ткань, после чего обмякло на руках матери. Родители переполошились. Я же жалел о том, что в руках не было ведра попкорна. – Хорошо. Будь по-твоему, – ослабив оборону, сказала Джесс, – Я не знаю, сколько она ещё протянет без помощи. Надеюсь, оно того стоит. Мужчина вздохнул. Взяв в руку кинжал, он обхватил его лезвие свободной рукой и стремительным движением вынул сталь из объятий своей кисти. Землю обагрила кровь. Я почувствовал своим нутром нечто постороннее в своих владениях. Притягивающее, манящее, если на то пошло. – «Катализатор» – подумал было я, прежде чем моё тело, не осознавая того, провалилось в трясину и выросло перед троицей, в полный рост. Аллен упал на пятую точку, Джесс отошла назад, будто не веря в происходящее. В её глазах я видел ужас. – Назовитесь, – в повелительном тоне потребовал я. Первым слово взял Аллен. – О, Великий Дух, м-мы – крестьяне из деревни Вулфридж. Прошу простить нашу грубость, Благороднейший. – Прошу. Смилостивитесь над нами, – встряла в попытку завязать диалог Джессмейн. – Что ты творишь?? – шёпотом обратился к ней Аллен. Я поднял руку, сказав: – Довольно. Затем я уселся в подобие позы лотоса, положив руки на колени. Люди с боязнью сопровождали все мои действия. – Это ваш отпрыск? – спросил я, указав рукой на девочку в руках Джесс, – Он болен, не так ли? – Д-да, – подтвердила мои догадки женщина. – И зачем же вы явились в моё царство с детищем Мора? – с наигранным недоумением и слабой гневливостью обратился я к крестьянам. Они вздрогнули, как если бы их обвинили в совершении смертного греха. Хотя, быть может, это было недалеко от истины в моём присутствии. – Пожалуйста, помогите нашей дочери, – с жалостливым выражением лица попросил меня Аллен, – Мы сделаем, что угодно. Прошу. Я протянул руку ладонью кверху. Жест был предельно понятным, потому в моих руках через несколько секунд оказалась девочка. Затем я встал и, прижав её хилое тельце к груди, принялся инструктировать Аллена и Джесс о нашем «договоре». В частности, о том, что они обязались делать после моего ритуала. Например, делать подношения и оставлять их под определенным деревом, не охотиться на живность в пределах моих владений в определенные дни, хранить всё таинство в секрете, и, самое главное... – Вы должны отречься от вашего Бога, – заявил я. – Н-но как? – недоумевающе произнесла женщина. – Так тому и быть, – решительно заявил Аллен, бросив религиозную атрибутику на землю, – Мы отрекаемся от Бога. Джессмейн последовала его примеру. Отринуть свою веру у нее получилось не с первого раза. Рука, будто ожив и обретя самосознание, не стремилась расстаться с религиозным символом. Однако, она всё же пересилила себя, свербя взглядом сложную геометрическую фигуру из металла, потонувшую во влажной почве. – Договор священен. Нарушите и познаете мой гнев, – громогласно заявил я. В действительности мне даже делать ничего не придётся. Мистические силы крайне дотошны до клятв и иже с ними, поэтому их быстро покарают, если они отступятся. Можно сказать, сама Судьба была на моей стороне. Хоть в чем-то, в общем-то. – Возвращайтесь на третий день, с первыми лучами Солнца, – заключил я, разворачиваясь и направляясь к Библиотеке. Впереди было много работы.