Гипотеза красной королевы.

      День Смирнова проходил нетипично и, если говорить откровенно, ему было стыдно, причём за другого человека. Никогда ранее он не чувствовал себя тут так… Плохо? Нет, точно не та формулировка. Он сам не способен понять, что конкретно испытывал чем руководствовался, увидев то, чего не должен был. В голове всплывало множество оправданий вперемешку с крайне грубой агрессией и ему хотелось высказать всё, что лежит на душе этому негодяю, но не решался. Силы духа у морячка всегда хоть отбавляй, тут дело в крохотной крупице уважения к тому бессовесному, ну и его хорошем воспитании от родителей в виде армейского ремешка. Как быть в столь безвыходной ситуации?       Лицо его не выражало ни единой эмоции, хотя правое веко предательски дёргалось при очередной мысли о несуразности того, что он сегодня лицезрел. Кок неплохо общался с ним, даже относился как к уважаемому человеку, с которым приятно проводить время, однако данный казус никак не выходит из головы со злополучного вчерашнего вечера. Ночью беднягу ожидала тяжкая бессонница, что дала ещё больше времени подумать, стоит ли вмешиваться. Пока что однозначных выводов на эту тему сделать не получалось. Он не в коем случае не поддерживает такие гадости, более того, ранее успел выступить против чего-то похожего, только раза в три безобиднее. Конкурс на 50 тысяч был ещё цветочками, а ныне пошли самые настоящие фрукты по типу персиков и бананов. Если банан, конечно, не ягода.       Не смотря на всю внешнюю безэмоциональность, словно ничего особенного не произошло, внутри бушевал настоящий торнадо, готовый вот-вот вырваться наружу. В очередной раз сильный тик прихватил глаз, что само за себя говорило «Покалечу морально или физически каждого, кто ко мне подойдёт». Наверное можно сказать, что остальным ребятам повезло вставать с ним в разное время, иначе избежать травм б определённо не удалось. И Андрюха бы хотел пристукнуть по веку также, как по назойливому комару, что живёт дома за шторами, но одно лечить, чтобы покалечить другое — не его конёк. — Прикурить не одолжишь? — неожиданно раздаётся из-за спины.       Мужчина, никак не ожидавший такого поворота вздрагивает, едва сдерживаясь от того, чтобы замахнуться сковородкой и ударить выскочившего непонятно откуда нахала по роже. С долей ярости он поворачивается к источнику звука с поднятой посудой и желанием обматерить на чём свет стоит, а затем отправить прямым рейсом по немецкому направлению, однако быстро одёргивает себя, видя никого иного, как экстрасенса. Ладно, следовало такого ожидать, ведь Даши всегда просыпался раньше остальных. Тот сперва ехидно улыбался, но когда перед носом появилась сковорода, озадаченно свёл брови домиком. — Вы с Минжуренко сговорились что-ли? — с иронией вспоминая начало недавнего диалога с Таней спрашивает дед. — Что? — Да так, про своё вспомнил, — ненадолго между ними повисло молчание, в промежутке которого Свами сделал очередной глоток из своей кружки, — Дай чеснок, ранку обработать.       На подушечках пальцев у старика сияет множество мелких царапин, обычно замотанных пластырями. Сколько морячок его видел, всегда заставал подобную картину. Белые, завязанные пальцы смотрелись странно, но по идее несли в себе какую-то функцию. Может на крови ритуалил, накладывая порчи на соперников, об этом кок хочет думать в последнюю очередь. Алая жидкость с ранок ленивыми каплями, что сначала собирались воедино, медленно стекала по фалангам, но далее никуда не доходила по причине малого веса и скорости. На кружке осталась пара красных пятен, но это не смущало, а наоборот, казалось уж больно обыденным. — Сейчас найду.       Смирнов снова повернулся к плите, разыскивая среди продуктов поблизости головку чеснока, которую определённо брал для приготовления сытного завтрака. Конечно не все жаловали есть похожие шедевры кулинарии по утрам, но повар здесь один, а значит он всегда прав и волен делать всё, чего душа пожелает. Своим белёсым цветом чеснок практически сразу себя выдаёт, потому проблем с поиском у него не возникло. Расчищая головку и доставая оттуда несколько долек Андрей режет одну из них напополам, крепко хватая за бока, дабы та не упала.       Эксрасенс хотел было забрать из чужих рук свою панацею, однако на протянутую вперёд ладонь мужчина ответил тем, что слегка нажимая на чеснок выдавил пару капель и поднёс к подушечке, принявшись осторожно массировать её получившимся на выходе лекарством. На этот жест доброй воли Свами лишь хитро заулыбался, внимательно наблюдая за тем, как хорошо, оказывается, товарищ умеет оказывать первую помощь. Лучше тебя самого, конечно, никто не сделает, но так уж и быть, даст он шанс молодому, будто услугу по выполнению великой чести оказал. Не каждый день морячку приходилось возиться с чьими-то травмами, свои и то заживут хай заживут, без разницы особо. На здоровье редко приходилось заострять фокус, но, возможно, это он пока так говорит. — Где ж ты так раскваситься успел? — забавным для остальных, но привычным для себя говором и манерой речи вопрошает Андрюха. — Да! — старик отмахивается свободной рукой, — Не важно. Знаешь, что по-настоящему сейчас важно? — Понятия не имею. — Моя гипотеза сработала как надо, теперь все в курсе нашего естественного отбора. О Господи, я уже видел, как у некоторых глаза на мокрое место поползли. Это дорогого стоит…       Даши ещё долго увлечённо рассказывал что-то про теорию и то, как все они напрямую связаны с данным феноменом, однако повар никогда не мог точно понять, в чём же она заключается. Может дед просто плохо объясняет, а может Смирнов слегка туповат. И, если так говорить, он сам больше склонялся ко второму варианту, ведь столько раз слушать про одно и тоже от благоразумного человека не понимая ни слова — это ещё надо уметь, а как показала практика, кок полон талантов. Сам с себя в шок впадает всю жизнь. Единственное из всей идеи ему понятное — сожри другого как можно раньше. — От тебя несёт как от бомжа, — неразборчиво парирует мужчина, зажимая между зубов старую дольку, пока отрезает новый «Хлоргексидин». — А? — Несёт как от бомжа. Ты ж вроде первее всех в душ несёшься. — Во-первых, от тебя тоже, а во-вторых, не в этом дело, пёс. Это гарь с кофе, убежал он сегодня утром от меня. Но плиту, как видишь, вымыл, — ехидно щурится старший, а уголки губ неизбежно ползут вверх, словно только что прозвучал смешной анекдот, которого собеседник, почему-то, не услышал.       Тот ненадолго поворачивает голову. Действительно, ни одна конфорка не выглядит загрязнённой, а значит старик сработал на качество. — Что ж, тогда прошаю.       Тем временем Андрей не отвлекаясь продолжал штамповать каждую кровоточащую подушечку экстрасенса своеобразной печатью из половинки чеснока, регулярно заменяя материал, так как сок в дольках рано или поздно заканчивался. Не смотря на то, что процедура была не из приятных, Свами стоял и не чертыхался, а с лица его не сходила улыбка. Ну что ж, человеку 60 с гаком лет, ещё он будет такой мелочи сопротивляться. Несолидно как-то. Ей Богу, была б возможность, он бы сел и ногами болтал, продолжая нести всякую всячину про свою интерпретацию здешних правил, которые, в отличие от основных заповедей игры, нисколько не менялись при любых обстоятельствах. Подметив, что младший не особо то его слушает из-за занятости и отсутствия должного понимания темы, дед едва слышно усмехнулся. — Ах’у'ели, ах’у'ели, ах’у'ели злые волки. Разбросали, разбросали, разбросали все иголки, — монотонно пробубнил себе под нос тот, не то чтобы отделяя слова друг от друга. — Ещё раз, кто ахуел? — ненадолго отвлёкся от дела морячок, смотря в голубые глаза напротив с искренним непониманием. — Мог бы и просто поплевать на пальчик, говорю. Я не сахарный, не растаю, — откровенно издеваясь, разошёлся в хохоте старший.       На такой стёб Андрюха только слегка поджал губы, но глаза говорили сами за себя, что он нисколько не обижен, а сам едва сдерживает смех. Мужчина совсем не заметил перехода настроения от неимоверной жажды кому-нибудь срочно накостылять до того, как он снова радуется. Чудеса да и только, не зря с экстрасенсом сдружился. Для него оказалось за счастье вынырнуть из гнетущего разума, что из раза в раз прокручивал один единственный вечер, вчерашний. Нынче мысли об этом доносились до него словно сквозь плотную толщу воды. Поэтому перевязка пальцев заканчивалась уже с позитивным настроем. — Спасибо тебе, пёс, чтоб я без тебя делал? Ну, очевидно, справлялся сам, но уже выручил, что поделать, — принялся хвалить кока дед, правда порыва доброты хватило лишь на начало речи.       Смирнов в принципе не ждал каких-то благодарственных эпопей за такую незначительную помощь, а тем более от этого человека, потому ничуть не удивился услышанному. Наоборот, даже редкость, что Даши кого-то да похвалил, хоть звучит и так, будто он тупо издевается. — Пустяки. — Это да, так, мелочи жизни. А вот ты, я смотрю, чем-то очень обеспокоен. Знаешь, приходи на практику сегодня вечером, очищу тебя от всего негатива. — Приду обязательно! — Вот и договорились, пёс.       Свами уходит таким же счастливым, каким и пришёл к морячку за выручкой, чего нельзя сказать об Андрее. Как бы не хотелось по максимуму оттянуть тот злополучный момент, когда тревожные мысли снова поглощают тебя с головой, но по исчезновению из поля зрения старика всё опять становится на круги своя. Остаётся буквально на колени падать да молиться, лишь бы приготовление завтрака на всех ребят смогло утихомирить его главного врага — собственную голову. — Вот бы мне быть таким же радостным, как Даши.