***
В холодный сезон в Египте погода бывает беспощадной. Порывистые ветра могут бушевать много дней подряд, без устали, надолго загоняя людей в их дома. Царапая и раздирая кожу до крови. Но страшнее всего — песчаные бури. Случайный путник может легко сгинуть в безжалостной стихии, если та застанет его не вовремя. Так и произошло. Когда Хему ворвался к ней в хижину с паникой в глазах, Эва поняла, что случилось нечто страшное. Укрывшись под плащом от рваного ветра и песка, девушка с охотником почти что на ощупь добрались до соседнего дома. Там, едва дыша, на кровати лежал Тизиан. Его кожа была красной и раздраженной, а сам он горел от лихорадки, пожирающей его тело изнутри. Возвращаясь от рынка с новым письмом из столицы, он не успел добраться до хижины вовремя. Вихрь налетел незаметно, за считанные минуты. Терзаемый бурей, он все же кое-как добрел до порога, где рухнул без сил. Мужчина медленно умирал. Неизвестно, сколько еще продлится непогода, прежде чем они смогут добраться до деревни и позвать Ливия на помощь. Быть может, что еще пара часов, — и спасать будет уже некого. Нужно было выбирать. На мгновение в голове у Эвтиды мелькнула мысль о побеге. Небольшой старый кинжал, которым она пользовалась для самой разной работы, заманчиво взывал к себе, отяжеляя ее пояс. Она могла бы сбежать. Освободиться. Уйти сквозь пустыню, пока стихия будет заметать ее след. Как часто охотники связывались со столицей? Через сколько в Мемфисе забьют тревогу, если ее надзиратели вовремя не выйдут на связь? Достаточно долго, чтобы она смогла уйти далеко в Просторы. Мысль исчезла так же стремительно, как и появилась. Она не могла. Ее место теперь было здесь. И она сама сделала этот выбор, сдавшись в добровольный плен. Возможно, Эва поступила нечестно, проникнув без разрешения в чужую голову. Но лишь побывав в его мыслях она в конечном итоге решилась на то, что сделала дальше. Подтянув к изголовью кровати стул, Эвтида уселась на него и без лишних слов приникла своим лбом ко лбу Тизиана. Тепло его души уже было ей знакомо, так что нащупать его слабую Ка было гораздо легче, чем она ожидала. Темнота вновь затянула ее к себе, однако сейчас все было совсем иначе, чем в прошлый раз. Сознание охотника было беспокойным. Его мысли лихорадочно метались, словно в бреду. Выстроив мысленный барьер, Эва постаралась отгородиться от его хаоса. Чтобы восстановить его жизненные силы, ей нужно было оставаться хладнокровной. Хотя бы попытаться. Вообразив длинную тонкую нить, соединяющую его душу и тело, Эва дотронулась до нее ладонью. Слабое, едва уловимое тепло коснулось кончиков ее пальцев. Она была права. Промедли они еще немного, спасти Тизиана не удалось бы уже никому. По крупицам Эвтида принялась собирать энергию из каждой клеточки его тела, сплетая заново истонченную нить жизни. Петля за петлей, она действовала осторожно, боясь повредить слишком хрупкую связь. Эва чувствовала, как в реальности слабеет ее тело. Пот каплями стекал по ее лбу, капая на раскаленную кожу охотника, но она держалась из последних сил. Восстановление чужой энергии порой слишком дорого обходилось для нее самой. Особенно в таких случаях, где больной был настолько близок к царству Анубиса. Сплетя столько, сколько смогла, девушка покинула чужое сознание и рухнула на пол рядом с кроватью. Голова кружилась, а желудок сжался, грозясь вытряхнуть из себя скромный обед, но это были мелочи. Опасность миновала. Дальше Тизиану будут помогать ее травы и время. Если повезет, уже через несколько дней он даже сможет покинуть постель. Она не подумала о том, что будет, когда охотники поймут, что она продолжает пользоваться магией. Единственное, что заботило ее в тот момент — что ей не придется терпеть кого-то нового, присланного фараоном ей в няньки. Много дней после тех событий Эва ждала, когда же охотники упрекнут ее за это. Но время шло, а никто так не сказал ей ни слова. Все продолжали жить своей жизнью, словно ничего не произошло. Словно они молчаливо позволяли ей делать то, что она делала для местных жителей, пока не совершала ничего дурного. Эвтиду это устраивало. Спустя время терпимость друг к другу даже сменилась подобием дружбы. Тизиан и Ливий оказались в восторге друг от друга, стоило им только начать общаться ближе. Частенько Эва заставала их обоих в хижине лекаря, по вечерам выпивающих хек или молодое вино. Хохочущих на все поселение и травящих байки о прошлом, пока Хему был вынужден приглядывать за Эвтидой в одиночку. Иногда она даже оставалась выпить вместе с ними, когда их истории становились особенно идиотскими и веселыми. В такие моменты ее жизнь даже переставала казаться ей столь мрачной. За год все они изменились почти до неузнаваемости. И та старая хибара, доставшаяся ей по указу фараона, стала выглядеть гораздо лучше, хоть все же и не смогла стать для нее настоящим домом. Ожидание нового пророчества в окружении этих людей перестало казаться Эве наказанием. Ей нравился Тизиан. Он был веселым и добрым человеком. Совсем непохожим на тех, что она успела увидеть в лагере. Порой она даже забывала о том, что тот все еще оставался охотником, приставленным следить за ней. Ей нравился скромный Хему, не сказавший ей за весь прошлый год и дурного слова. Эва даже была расстроена, узнав о его смерти в том нападении. Однако ей совсем не нравился этот белобрысый истукан, что пялился на нее уже несколько минут, не отрываясь. Пялился так, словно готов в любую секунду сорваться и наброситься на нее, смыкая свои лапы на ее горле. О, как же забавно было видеть момент осознания в его глазах, когда Тизиан представил ее. Эве бы не удалось сдержать торжествующей улыбки, даже если бы она действительно пыталась это сделать. От этого кожа на шее неприятно натянулась, напоминая о шраме, но эта мелочь не смогла испортить ее искреннего веселья. Эвтида знала, что охотники заявятся к ней сегодня. Знала, что ее маленький бунт против эпистата не продлится слишком долго, и в конечном итоге он обо всем узнает. Знала, но продолжала упиваться этим чувством, водя его за нос. Она совсем не страшилась его гнева. Да и чего ей было бояться? Не существовало абсолютно ничего, что Амен смог бы отнять у нее, кроме жизни. А та уже давным-давно ей не принадлежала. Пусть забирает себе, если хочет. Девушка вальяжно закинула другую ногу на бедро не отводя внимательных глаз от охотника, садящегося напротив. Наслаждаясь каждой секундой того зрелища, что ей представилось. Сбитый с толку верховный эпистат. Картина по-настоящему уникальная. В его зрачках, что почти полностью закрыли собой светлую радужку, плясали настоящие искры плохо сдерживаемой ярости. Он злился на себя или на нее? Был ли он настолько глуп, чтобы действительно увлечься первой попавшейся на глаза девкой? Или ее категоричный отказ всего лишь подстегнул раздутое мужское самолюбие? Эвтида склонялась ко второму варианту. Оттого его злость, витающая в воздухе, казалась только слаще. Тизиан удивленно скользил между ними взглядом, пытаясь понять происходящее. — Все… в порядке? — нерешительно уточнил он, начиная опасаться за сохранность своей подопечной. — В полном, — отчеканил эпистат, даже не повернув головы в его сторону. Их безмолвная схватка с ведьмой продолжалась, и ни один не желал уступать другому. — Уверен? — не сдавался охотник. — Потому что все в… — Я сказал, что все в порядке. Он отчеканил каждое слово едва ли не по слогам. Амен говорил тихо и четко, но от холодной стали в его голосе даже у Эвы по коже мгновенно пробежались мурашки. — Хорошо, хорошо! — Тизиан всплеснул руками, принимая свое поражение. Он раздраженно сжал двумя пальцами переносицу и тихонько простонал. — Эва, ты не могла бы? Не составляло труда понять, о чем именно он просил. То, ради чего в подобную глушь заявился сам эпистат с отрядом в полной боевой готовности. Ее сон. Первый за долгие месяцы. Эвтида неторопливо взмахнула ресницами и прочистила горло. Ей нравилось тянуть время, доводя главного из охотников до белого каления. Это не было взрослым поступком. Внутренне она постоянно ругала и одергивала себя за подобное поведение. Уж что, а привлекать лишнее внимание и наживать себе персонального врага ей точно не стоило. Однако она просто не в силах была бороться с собственной сущностью, что с первой секунды желала изводить и донимать эпистата. Эва точно не понимала, почему он вызывал в ней столь яркие чувства. Это был далеко не первый охотник на ее пути. Однако он и не был простым охотником. Шрамы, усеивающие его руки, громче любых слов говорили о количестве жизней, что он отнял. Невинных и виновных. Реками крови была вымощена его дорога к власти и статусу. Эвтида могла бы легко стать одной из тех несчастных, что пали от его рук, если бы их пути пересеклись немного раньше. Стал бы он тогда спрашивать ее имя и дарить подарки? Она вновь прокашлялась, растягивая и без того длинную паузу. Кожа покалывала, будто Эва могла физически ощутить обращенный на себя пристальный взгляд. — Я видела большую битву возле скалистых гор, что на западе. Охотники сражались с черномагами, следуя за своим командиром, — девушка сделала еще одну небольшую паузу, внимательно следя за реакцией охотников на свои слова. — Я видела кровь и множество тел, которыми была усеяна земля. И я знаю, что это будет последний ваш бой. Тизиан знал о содержании пророчества. Он был первым, кому она рассказала обо всем на следующее же утро. Сейчас, как и всегда, он оставался спокоен и сдержан, вновь слушая предсказание из ее уст. В голубых глазах второго охотника, напротив, бушевал настоящий ураган мыслей. На его хмуром лице было невозможно прочитать, о чем именно он раздумывал, но Эвтида была уверена — прямо сейчас в его голове рождался далеко не один план их дальнейших действий. — Кто победит? — он нарушил молчание и уставился на нее, ожидая немедленного ответа. — Этого я не знаю. Его челюсть напряглась, делая черты лица еще более грубыми и резкими. Этот человек явно не любил, когда не мог получить того, что хочет. — Когда это произойдет? — Этого я тоже не знаю. Он сжал кулаки, громко хрустнув при этом костяшками, отчего вены на его руках выступили, словно тугие канаты. Злость, казалось, переполняла его и не могла больше оставаться внутри, выплескиваясь наружу и заполняя собой помещение. Даже свет от ламп перестал ощущаться достаточно ярким. Амен глубоко вдохнул. Губы сжались в тонкую линию, о которую без труда можно было порезаться, когда он выплюнул. — Тогда что ты вообще знаешь, шезму? — Я не шезму! — огрызнулась в ответ Эва. — И не смей называть меня так! И тут же пожалела об этом, прикусив язык. Зря она показала свою слабость. С самодовольной улыбкой, больше похожей на звериный оскал, Амен уселся удобнее. Он чуть расставил ноги и вздернул подбородок вверх, скользя нахальным взглядом по ее лицу. — Не тебе тут ставить условия. Шезму. Эвтида вскочила, сгорая от злости. У нее не было ни единого шанса против эпистата, однако слепая ярость застилала ей глаза. Ее грудь отчаянно вздымалась в попытке вобрать в себя как можно больше воздуха, словно девушка готовилась к своему последнему броску. Тизиан тут же подскочил, хватая ее за руку. — Так, давайте-ка мы все успокоимся! — взмолился он, мечась взглядом с одной на другого. — Хотим мы того или нет, но сейчас нам придется работать бок о бок. И если вы друг друга убьете, мы ничего не добьемся! Эва фыркнула, вырывая свою руку из его хватки. Как бы не хотелось этого признавать, но он был прав. Ей придется терпеть эпистата, если она хочет довести свое дело до конца. Она молча развернулась и села обратно на свое место. Амен тоже сдержался, хоть это и далось ему даже с большим трудом. — Это все, что ты можешь сказать? Девушка сцепила пальцы в замок, упираясь ими в колено. Обвела кончиком языка кромку зубов, как любила делать всякий раз, когда раздумывала. — Да, это все. Почти что правда. Было еще кое-что, о чем Эва предпочла умолчать. Маленькая деталь, которую она решила приберечь до лучших времен. Было бы глупо выбрасывать все карты на стол, не оставив себе места для маневра. Особенно теперь, когда Амен глядит на нее, словно голодный ястреб на маленькую мышь. Она расскажет об этом позже. Возможно. Если эпистат будет достаточно умен, чтобы не портить отношения с той, в чьих руках были недоступные ему знания. Охотник резко кивнул, заканчивая разговор, и не прощаясь вышел в ночь, громко хлопнув за собой дверью. Тизиан вернул к ней ошарашенный взгляд. — Да что с вами такое? Вы двое словно с цепи сорвались! — он уставился на нее, словно на провинившуюся девчонку. — Объяснить потрудишься? Эва лишь молча отвела взгляд. Ей совершенно нечего было сказать ему в ответ. Выждав пару секунд, будто на что-то надеялся, и он покинул ее хижину, не удосужившись проститься. Оставляя ее в одиночестве. Отправился он за командиром или к себе — Эве сейчас было абсолютно наплевать. Она встала, чтобы запереть за охотниками дверь, хоть и знала, что старые петли слетели бы от первого же удара. Это было мнимое ощущение безопасности. Одна из немногих вещей, что скрашивали сейчас ее жизнь. Место, где она могла бы выдохнуть и побыть наедине с собой. Словно небольшая передышка от всего остального мира. Рядом с Аменом было тяжело находиться. О, она много раз слышала о нем от Тизиана. Знала и по рассказам бывшего наставника о жестокости верховного эпистата. Суровый, безжалостный, заносчивый. Эва не боялась, когда узнала, что он явится по ее душу. Не испугалась и когда встретила его впервые. Ей даже показалось забавным то, что когда он раненый лежал на ее кровати, беззащитный, весь в крови и грязи, он даже показался ей симпатичным. Ненадолго. Ровно до того момента, пока она не рассмотрела на нем татуировки охотника. Теперь она не замечает ничего, кроме иррационального страха и презрения. Что удивительно, ведь за собственную жизнь она бояться давно перестала. Это было что-то подсознательное, неконтролируемое. То, что рождалось где-то внутри нее, под кожей, разрушая то хрупкое душевное равновесие, которое она выстроила. Возможно, она недооценила его. Или переоценила себя. Будет правильным остановиться. Перестать огрызаться и провоцировать его, становясь незаметной. Прислушаться к Тизиану, как к голосу здравого рассудка. Амен был нужен ей. Как и она была нужна ему.***
В следующий полдень на улице стояла невыносимая жара. Хотелось остаться дома, укрывшись в самом темном и прохладном углу своего убежища, однако ей нужно было идти. С неохотой натянув на себя самые светлые тряпки из тех, что у нее имелись, Эвтида взяла соломенную корзинку и вышла из хижины. Даже передвигаясь по тени, уже через пару минут ее кожа стала блестящей от крошечных капель влаги, а идти до рынка оставалось еще прилично. В такие моменты Эва жалела о том, что они не поселились где-нибудь поближе. Хотя в их уединении она все же находила больше плюсов, чем минусов. Ей нравилось быть одной. Выбираться на закате во двор, на маленькую лавочку возле своей лачуги, и сидеть там, провожая день за днем. Она любила слушать пение диких птиц, наполняющих прибрежные оазисы. Слушать мелодию ветра, гуляющего в кронах пальм и деревьев. Это место хоть и было дырой, но все же богатой на красивые места. Миновав еще с десяток одинаковых одноэтажных домиков, Эвтида вышла к шумной площади. Вокруг сновали маленькие дети, смеясь и играя в догонялки. Приезжие торговцы громко кричали, зазывая к себе покупателей. Местные — стояли спокойно, отгоняя насекомых от товара. Знали, что к ним подойдут, если будет нужно. Осмотревшись, Эва отправилась на поиски нужного ей прилавка. За деревянным столиком, скрытым под тяжелым навесом, сидела скучающая Зара. Мама мальчика, что вчера приходила к ней на прием. Она почти распродала весь товар на сегодня и ей явно не терпелось вернуться домой, к сыну. Едва увидев приближающуюся ведьму девушка оживилась и искренне улыбнулась. Вручив ей немного свежих яиц и кувшин молока, Зара вновь рассыпалась в благодарностях. Денег у одинокой мамы почти не было. Ее муж погиб от хвори, так и не успев увидеть рождение собственного сына. На плечи совсем юной девушки легла забота о и ребенке, и о домашнем хозяйстве, что они держали до беды. Почти с самого рождения Эвтида помогала ей с мальчиком, чем бы тот не болел. И ни разу не взяла с нее платы. Попрощавшись с Зарой, Эва еще немного побродила по рынку. Бросила любопытный взгляд на прилавок с сахарными фруктами, хоть и знала, что у нее нет лишних денег на подобную прихоть. Уж больно ей понравились те, что притащил эпистат. В соседней палатке она взяла несколько тощих рыбин, отдав за это пару монет, и направилась обратно. Она уже почти свернула с главной дороги в сторону их хижин, как ее голову посетила любопытная мысль. Насколько большой отряд охотников привез с собой Амен из Мемфиса? Хоть он и раздражал ее одним своим существованием, но все же он был прав. В своем сне Эвтида действительно не видела итогов будущей бойни. А вдруг все ее жертвы будут напрасны, и старшие шезму одержут победу над фараонскими псами? Не будет ничего подозрительного, если она вернется домой с базара немного другой дорогой. Таверна, где остановился отряд, находилась поблизости. Нужен был лишь небольшой крюк. Набросив на голову капюшон от накидки, Эва неторопливо направилась в нужную сторону. Если она будет достаточно осторожна, никто даже не заметит случайную девушку, проходящую мимо. Ее внешность все еще оставалась секретом, что определенно давало ей некоторые преимущества. Мужчины всегда были слишком глупы, чтобы видеть опасность в хрупких женщинах. И в этом была их ошибка. Еще на подходе к таверне можно было без труда услышать гомон голосов и смех, раздающиеся оттуда. Эвтида еще сильнее замедлила шаг, обводя все вокруг внимательным взглядом. На первый взгляд не было ничего подозрительного. Выбрав укромное местечко за одной из их повозок, стоящих вдоль дороги, она и вовсе остановилась, начав пересчитывать охотников. Трое на втором этаже. Сбились в кучку и обсуждают что-то, указывая в сторону конюшен. Внизу за столами не менее пятнадцати человек. Кто-то ест, уплетая вчерашнюю похлебку за обе щеки, а кто-то выпивает, смеясь и увлеченно о чем-то беседуя. Еще двое ухаживают за лошадьми. Скорее всего, внутри были еще люди. Экипаж из телег тянулся на много метров. Эва насчитала десять повозок только пока добиралась сюда. Как скоро Амен направит своих солдат на охоту? Или, быть может, один из отрядов уже выступил в патруль? Девушка попыталась вспомнить, не видела ли она кого-то по пути в город и обратно. Почти все мужчины, которых она видела, были совсем молодыми. У большинства волосы были коротко выбриты. Лишь немногие носили длинные прически, как Тизиан или Амен. Сейчас охотники отдыхали после дороги и веселились, даже не замечая, что кто-то за ними наблюдает. Способны ли они победить? Решив, что увидела достаточно, Эва торопливо развернулась, чтобы отправиться домой. Но не успела сделать и шага, как столкнулась с кем-то, едва не выронив корзину из рук. Испуганный вскрик застрял в горле, но она изо всех подавила его внутри. Подняв голову, она наткнулась на пару холодных голубых глаз, внимательно разглядывающих ее снизу вверх. — Узнала все, что хотела? Амен навис над ней, высокомерно сцепив руки на груди. Как и она, он был закутан в плащ в попытке спрятаться от вездесущего солнца. Однако ткань не могла скрыть рукоять его хопеша, угрожающе виднеющегося из-за пояса. Или он специально выставил оружие напоказ? Дав себе несколько мгновений, чтобы успокоиться, Эва с невозмутимостью посмотрела ему прямо в лицо. Пришлось задрать голову, чтобы хотя бы попытаться быть с ним на равных. — Не понимаю о чем ты, господин. — За идиота меня держишь? — рявкает он, начиная злиться. — Я слежу за тобой с момента, как ты подошла сюда. Как может кто-то его размеров столь бесшумно передвигаться? И как она не заметила его, пока пробиралась сюда? Эвтида бы не поверила в это, если бы сама не оказалась поймана в столь глупую ловушку. Сделав шаг назад, она попыталась отойти хотя бы на несколько сантиметров, однако Амен быстро свел ее усилия к нулю. Одного широкого шага было достаточно, чтобы снова оказаться к девушке почти впритык. Это был его метод допроса? Заставить ее ощущать себя даже меньше, чем она есть? Запугивать, возвышаясь над противником во весь рост? Не дождется. Эва не стушевалась. Она сцепила руки перед собой, отражая его позу, и нахально вздернула бровь. — И зачем же мне, по-твоему, шпионить за кучкой солдат? — ответ нашелся сам собой. Словно сознание само подтолкнуло ее к этому оправданию. — Быть может, я просто проходила мимо, а остановилась лишь потому, что залюбовалась одним из твоих парней, разгуливающих тут в одних штанах? Она довольно улыбнулась, заметив смесь сомнения и смущения, отразившихся на его лице. Амен бросил взгляд в сторону таверны, где отдыхали его охотники, а затем вновь взглянул на девушку. — Если так, то делать тебе здесь нечего, Неферут. Ни один мой охотник никогда не опустится до того, чтобы замарать себя связью с такой, как ты. Эва удивилась, как он только не задохнулся от количества презрения в собственном голосе. Вероятно, этот уничтожающий тон он вырабатывал годами. Если она набросится на него прямо тут, каковы будут шансы, что Тизиан сможет поймать черномагов без своего командира? Нулевые. Как и у ее шансов выйти из этой схватки живой. Они простояли так еще несколько мгновений посреди дороги, буравя друг друга ненавидящим взглядом, пока Эвтида наконец не выдохнула. — Если так, то тебе ни к чему беспокоиться. Обойдя эпистата, она быстрым шагом направилась прочь, умоляя себя не оборачиваться.