Memories

По низкому небу неспешно ползут тяжёлые тучи, окрашенные в серый цвет. В настолько скучный и унылый, что его и разглядывать было совершенно незачем. Облака медленно сгущаются, наливаются свинцом, придавливают землю своей огромной тушью, бросая длинную нескончаемую тень. В ушах завывает свистящий ветер. Он треплет дорогую багровую рубашку, проникает в беззащитное седце, метаясь из угла в угол, развивает чёрный, словно сгустившаяся тьма, плащ с золотой вышивкой и метает белые пряди слегка вьющихся волос из стороны в сторону. Вдали медленно прокатился по верхушкам высоких деревьев гром, переполошив лесных жильцов. Уже скоро с небес хлынет оглушительными водопадами ледяных брызг ноющий тоскливой постоянностью дождь. Вот первые капли скатываются вниз по карнизу крыши и срываются оттуда, падая на нос стоящему под обветшалом навесом человеку. Люциус — а именно так звали этого одинокого юношу — стоял, плотно сомкнув глаза. Он был погружен в свои бушующие, такие же неспокойные и странные мысли, что и напев холодного ветра, который с внезапной силой обрушился на него. В руке привычно лежит трость с золотой змеиной головой, разинувшей в устрашающем оскале свою ядовитую пасть. Полубог не двигается. Ему не мешают его волосы, что лезут в глаза, ему не мешает оглушающий ветер, нещадно бьющий по лицу. Он просто стоит, застыв, словно каменная статуя, которую выдаёт лишь прерывистое и колеблющееся дыхание. Намечается долгий сильный ливень с грозой. Пора, наверное, уходить, если он не хочет промокнуть насквозь. Но почему-то блондин никак не может отвести взгляд от раскачивающихся из стороны в сторону деревьев, которые прогибаются под напором извилистых потоков ветра. Внезапно, в нескольких метрах от западной стены замка, сверкает вспышка, выбрасывая вверх, прямо в нависшие чёрные тучи нечто похожее на столб огня, сопровождаемый громким хлопком. Люциус вздрагивает и медленно оборачивается, поспешно ища взглядом источник звука. Вертикальные, больше напоминающие ромбы, нежели круги или стройные элипсы зрачки резко сужаются при виде до боли знакомых черт. С губ прерывисто, неощутимо и поражённо срывается имя: — Л... Лололошка..? Сын Агния мгновенно испаряется в серой дымке и возникает с радостным предвкушением в ней же уже перед одетым в клетчатый, такой, кажется, родной, шарф человеком. На его старом знакомом новая одежда — лишь клетчатый элемент необычного наряда и тёмные очки, которые теперь, вместо того, чтобы плотно сидеть на переносице, красовались на макушке взъерошенных волос, остались прежними. Лололошка застывает и словно не узнаёт его. Он с неким испугом наблюдает за каждым мелким движением, пока рука медленно, но верно тянется к мечу, облачённом в ножны, что висят на поясе. — Лололошка! — Радостно восклицает полубог и без предупреждений крепко обнимает названного. — Ох, Ло, я так скучал по тебе! Где ты пропадал? Люциус чувствует, как чужие руки разрывают плотное кольцо объятий и шатен отстраняется, хотя его всё ещё лежали на плечах другого. Мироходец прочищает горло, и с непроницаемым лицом, будто совершенно не узнавая блондина, спрашивает нависающей тёмной тучей над Люциусом вопрос более низким голосом, чем раньше. — Извините... А... А вы кто..? — Ха..? — из груди вырывается нервный смешок. Лололошка что, разыгрывает его? — Лололошка... — Я ещё раз говорю, — одетый в шарф отстраняется и угрожающе кладёт руку на рукоять меча, что торчит из ножен. — Кто. Вы. Такой? Сердце пронзает стрела, которую до этого обмакнули в яд, смешанный из страха, разочарования, грусти и обиды на что-то. И вот, оно вновь начинает шататься, по нему вновь бегут лабиринты трещин. Люциус старается сохранять спокойствие. Старается сделать так, чтобы его голос не дрогнул, но получается довольно слабо. — Я — Люциус, — он протягивает правую руку. — Лололошка, — отвечает на рукопожатие другой. — Давайте я отведу вас в дом, сейчас начнётся ещё больший дождь, — В ответ — лишь кивок, ни одного слова. Несколько всё же неторопливых шагов. — Кхм. Вы меня не помните..? Шатен немного поднимает голову и внимательно вглядывается в лицо незнакомца. — Извините, но нет. Широкая трещина пробегает по дрогнувшему сердечку. Люциус придерживает шляпу, чтобы её не сорвал ветер и кивает в сторону готического замка. Опустошённый и немой. С пробитым сердцем он возвращается "домой"...