Голубые Гавайи

-Я отвечу, только... - Ким сглатывает с отвращением, напрягаясь всем телом, и парень заинтересованно подползает обратно гусеницей, боясь сорвать одеяло над их головами, - Только ты обними меня. Без. Одеяла. Идёт? Чимин застыл на месте, облизываясь нервно, когда Тэхён шмыгнул носом, прикрыв в ожидании глаза. Подползая к нему впритык, Чимин разрывает все свои страхи ради ответа, осторожно, боязливо обнимая тут же прильнувшего к нему эмоционально Тэхёна, когда тот цепляется за бока его ночной футболки, всхлипывая. -Откуда это, Тэ? Что тебя заставило? -Я такой же, как ты, Чимини. Только хуже. -В см... - Чимин прижимает его тесней, словно пытаясь защитить эмоционально, и Тэхён цепляется за него, как утопающий, скуля затравленно: -Это такой стыд, Чимин...Это такой стыд... -Тише... Тише, Тэ, ты не виноват...Ты ни в чём не виноват, слышишь меня? - Пальцы Чимина оглаживают его поверх пижамы, пока Тэхён выпускает на волю часть своего страха, сковывающего его долгие годы, и Ким не может не рассказать хотя бы часть, пряча лицо где-то в сгибе его шеи, словно спрятавшись от всего мира и становясь подростком вновь: крошкой Тэхёни, которому одиннадцать лет... -Он меня...Он всегда так...Он топил...Головой в ванне, пока меня на...наси...Он топил, я не виноват, я не виноват, Чимин!!!Я не смогу отмыться от этого, не смогу, не смогу, никогда не смогу!!! -Ты не заслужил, Тэ, - Сердце Пака пропускает удар от услышанного, когда Тэхён пускается в беспомощный скулёж, кивая самому себе. Только Чимин и представления не имеет, что это- всего лишь верхушка айсберга. - Тэ? -Я не виноват, я не ви... -Ты не виноват, Тэ, - Возможно, парнишка и знать не знает, как помогать в подобных случаях, ведь самого себя так и не смог вытащить из ужаса воспоминаний. Только Тэхёну ему отчего-то до ужаса хочется помочь, ведь что-то глубоко внутри подсказывает Чимину, что ему намного, намного хуже. - Давай пойдём на берег, Тэ? Хочешь? -Я боюсь вод...воды, - Тэхён шмыгает носиком, мотая кудрявой головой, и ладошки Чимина останавливают её, заставляя смотреть ему в глаза: -Я боюсь есть, но ем, потому что ты сказал так делать. А сейчас я говорю, что тебе надо в воду, Тэхён. Идём. Вставай. - Чимин встаёт, протягивая ему руку, и шалаш из простыни рушится, не подлежит починке. Теперь только заново строить. -Как жизнь... - Ким хмурится, утирая тыльной стороной ладони нос, и кивает мелко, хватаясь за его руку и вставая со страхом, - Мне страшно, тушканчик. -Мне тоже. - Пак знает, что это игра на выживание. Игра на сердце, на сохранение чистой души и трезвого разума, которую им подсунули чужие решения. И не имеет значения, чьи. И не имеет значения, какими эти решения были. Их подсунули. Это- факт. И с фактом этим надо бороться. - Я ем хлеб. Ты- делаешь шаг в воду. Договорились? -Чим...Чимин...- Тэхён дрожит губами, не представляя себе, как влезет в воду, когда младший решительно открывает холодильник, доставая из него какую-то ледяную булку без начинки, и разрывая шумно упаковку: -Я съем её всю сегодня. И не блевану. А ты войдёшь в воду. Сдаёшься? -Нет. - Глаза Тэхёна наполняются слезами то ли страха, то ли благодарности, когда он кивает мелко, направляясь к двери и открывая её навстречу страху. - Я не сдамся, Пак. Оденься теплей. На море холодно ночью. -Мне это ни к чему. - Чимин подходит, ласково улыбаясь, сжав в другой ладошке булочку, - Холод не чувствуется, когда ты лезешь в воду. -Ты простынешь. -Плевать. Я не сдаюсь. И ты не сдашься. -Чимин... - Тэхён сжимает покрепче вспотевшую ладошку младшего, переступая порог, и тот хмыкает в темноту, прижимаясь к его боку, - Не бойся. Ты же не один. -Это...Это просто с детства. -Не ври. -Они делали это ночью. - Чимин говорит это на выдохе, доходя до моря, и останавливается решительно, сделав первый шаг в воду, дрожа от холода, когда Тэхён подходит к нему, чтобы согреть своим телом, машинально. Совершенно непонятным образом страх Чимина к прикосновениям Кима уходит не то, что на второй план, а ускользает, как песок из-под ног вместе с уходящей ночной волной, когда он кусает отвратительно ледяную булку, шипя от недовольства, не отрывая глаз от Тэхёна, что смотрит на него восхищённо: -Чимин, ты...Ты правда делаешь это...Для меня? -Мы в этом вместе, - Взгляд Чимина падает вниз, словно говоря: мы в этой воде вместе. В этом непроходимом болоте. В этой грязи, в которую нас вогнали чужие действия, собственные страхи. - В этом море мы вместе, Тэ. Вместе влезем- вместе вылезем. Ты уже сделал шаг. -Ты тоже, - Губы Тэхёна посинели на холоде, когда он прошептал это с гордостью, видя, как Чимин сглатывает ком белого теста с ненавистью, надкусывая вновь. -Второй шаг. Готов? -Нет. -Я тоже. -Вместе? -Стой. - Ким дышит глубоко, то и дело срываясь, словно сбиваясь со счёта, и Чимин ждёт его покорно, позволяя использовать всё нужное время на свете. Ему и самому нелегко. Жить. - Ладно. Держи меня. -Я держу. Не бойся. Тэхён делает шаг за шагом, входя в воду по пояс, чуть выше, выше, пока Чимин не доедает всё, что осталось, шагая следом и опуская руки в воду: Тэхён выше. Тэхён всё ещё чувствует под ногами морской песок, когда Чимин подплывает к нему, оплетая руками и прижимаясь всем дрожащим телом. От капель воды, что стекли на плечи старшего с намокших кончиков волос Пака, когда тот обнял его, кожа Тэхёна покрывается мурашками, и он шмыгает носом на холоде, боясь опустить голову вниз, под воду. Чимин же, ещё пару дней назад боявшийся его взгляда, не то, что прикосновений, ласкает своими пухлыми пальчиками его спину, крепко её обнимая, успокаивая и уговаривая Тэхёна дрожащим шёпотом: -Ты уже сделал это, ну же...Давай, Тэ... Один раз всего...Давай, вместе... -Тушканчик, я...Я боюсь, что не могу. - Крепкая рука перехватывает за талию Чимина под водой, впиваясь пальцами в кожу, когда Ким признаётся стыдливо и разрушено: он действительно думает, что ему не удастся. Только Чимин шмыгает носиком решительно, поднимая голову, вперившись взглядом в его глубокие глаза своими блестящими: -Доверишься мне? -Да. - Это было сказано тихо, практически бесшумно, и Чимин кивнул согласно, улыбаясь счастливо, ласково. Тоскливо. Как угодно, только не с жалостью. Тэхёну не нужна жалость. Ему нужно понимание. Банальная поддержка. Маленькие пальцы переходят плавно с его спины на грудь, оглаживая её невесомо под водой, подготавливая, и Чимин кивает ему вновь, словно предупреждая: сейчас. От холодной воды кожу на шее покалывает до безумия, когда маленькие пальцы осторожно оплетают её, потягивая вниз, за уходящим нарочно под воду Чимином. Пак тянет его на дно за собой, и если в самом начале Тэхён сопротивлялся, то после, когда он взглянул вниз, и увидел под водой глаза парня, что мотает головой, отказываясь всплывать обратно без него, он позволяет руководить собой. Позволяет, даже не подозревая, что стоит ему только опустить голову, Чимин прижмётся к его губам своими полными боязливо, в поисках воздуха, не закрывая глаз. Воздуха, который они вдвоём будут передавать друг другу, пока Тэхён не забудет на долю секунды о том, что находится под водой. Что находится под водой, в которой его впервые в жизни не топят. Разве что в чувствах. Ночное небо, полное звёзд, встречает их одиноко поблёскивающей на поверхности мелких, скользящих волн луны, и Тэхён, всё ещё боящийся поверить в то, что только что сделал, прижимает к себе тесней Пака, ставшего для него спасителем, чей метод сработал. Чимин не испугался, заходя намного дальше. Глубже, чем могли зайти мысли самого Тэхёна, и сейчас улыбается стеснительно, поглаживая его спину, прижавшись к его груди своей часто вздымающейся от волнения: -Только не говори ничего, ладно? Тэхён кивает, улыбаясь осоловело, тихо чмокая его мокрую макушку, и вжимается носом в неё, обнимая тесней, крепче, словно вода поможет им слиться воедино. -Порядок? - Чимин мажет полными, мокрыми губами по плечу, и Тэхён чувствует внутри что угодно, кроме порядка. Однако, кивает он в любом случае, боясь потерять крошку - тушканчика, который оказался в десять раз сильней. - Выйдем? -Я...Я понесу. - Тэхён крепче стискивает его в руках, пуская одну под коленки, и выходит с ним из воды, даже не оглядываясь назад: страх, оставшийся там сегодня, должен целиком вымыться водой. Хотя бы до утра. Он молча несёт притихшего в его руках Чимина в домик, пока тот не протягивает ладошку, открывая дверь, помогая ему. Тэхён не укладывает его в постель мокрым,нет. Он заносит покрывшегося багровыми пятнами от тепла помещения и стыда Чимина в ванную, включая воду и настраивая её на тёплую, и стаскивает с горячей батареи полотенце, укладывая его на крышку унитаза рядом, чтобы младшему было легче достать. -Тэ, я... - Чимин глотает свои слова, опустив глазки в пол, понимая, что сам поцеловал парня, не испугавшись, но Ким перебивает его объятием, перевешиваясь через бортик ванны, в которую не влез, давая ему время прийти в себя: -Не надо. Ты помог. Спасибо. Я...Ты помог, тушканчик. - Тэхён отходит, сглатывая, отводя взгляд в сторону, будто всё, что произошло в море, действительно там и осталось, не выходя за пределы этой по странному знающей своё место и границы воды. - Скупайся, пока не простыл. Я после тебя зайду. -Х-хорошо. -Тушканчик, ты... - Тэхён доходит до двери, и прикусывает губу перед тем, как выпаливает коротко, - Ты хорошо целуешься. На этом, Пак Чимин, в принципе, заканчивается как человек, и начинает свой путь опущенного в воду желе, разбухая надеждой на что-то неуловимо светлое, когда прикрывает глаза, покрывшиеся влагой, и стягивает с себя вещи, позволяя струящейся потоком воде смыть неуверенность в правильности собственного решения. Он всё сделал верно. До опасного верно. Где-то в душе кольнуло у молодого парня, который переминается с ножки на ножку, шмыгнув от тепла воды, вспоминая нежность и страх, с которым Ким Тэхён позволил поцеловать себя там, в ночи. Он вылезает из душа быстро, заботясь о том, чтобы Ким не простыл, и освобождает ему место, зарываясь по самый носик-кнопочку в одеяло, пытаясь спрятать смущение и, возможно, совсем немного, где-то на задворках своего подсознания- счастье. Тэхён принимает душ наскоро, улыбаясь глупо в кафельную стену, то и дело проводя пальцем по пухлым губам, сводя брови: Чимин говорил, что ему нравилась Юнджи. Чимин смотрел на Юнджи. А поцеловал его. Не её. Тэхёна окутывают немного смешанные чувства от осознания того, что он оказался немного более привлекательным для своей же жертвы, что превратила своего мучителя в нежного кота, которому всего-то не хватает самого важного в этой жизни: любви и безопасности. Переступая через бортик ванны, Тэхён улыбается уголками губ, хватая то же полотенце, которым высушился Чимин, и поджимает губы: возможно, именно это он и нашёл в тушканчике. Возможно, хотя бы сегодня сон Ким Тэхёна не нарушит очередной кошмар воспоминаний, потоком отвращения и грязи разрушающий его вновь и вновь с наступлением ночи. -Ты чем занят, дебил? -Это йога, Ким. Так много читаешь, а позу собаки мордой вниз никогда не встречал? - Хосок ворчит, оттопырив худощавую задницу в воздухе, и старается дышать глубже, вытягивая спину, когда получает смачный шлепок по ягодице от проходящего мимо Намджуна, валящий его на пушистый ковёр, - Эй! -Сам светишь ей, и хочешь, чтобы я не отшлёпал? Дурак или специально? - Ким подмигивает ему, доставая любимую газировку из холодильника, и подходя ближе, садясь на пол, - И вообще-то, эта поза нихуя не собачья. -А какая тогда собачья? - Чон ухмыляется, нагло отнимая двумя пальцами жестянку, и отпивая глоток, когда садится поудобней, - Может, покажешь сам? -На колени, Чон. - Глаза Намджуна сверкнули, когда он встал над ним, отлично зная, что его пах находится на уровне глаз Хосока, что сглотнул голодно, вспоминая вчерашний день. - Умница, а теперь руками обопрись о пол. Ладонями, блять, куда ты локти суёшь, - Намджун посмеивается, отлично зная, что Хосок специально дразнит его, создавая прогиб в спине, и, чтоб ему пусто стало без любимых напитков, невозможно отрицать эти сексуальные ямочки на его пояснице, оголившейся от сбившейся футболки. -Хорошо? -Ага, полаять осталось только. -Могу поскулить, - Чон толкается языком в щеку, подмигивая младшему, когда пробирается в той же позe ближе к его паху, тут же получая цыканье в ответ: -А ну стой. Я ещё не разрешал. - У Кима внутри лопается не терпение. Нет. Кажется, это только что лопнуло одно из его лёгких. Надо будет сделать МРТ попозже. -Может, станешь моим тренажёром? - Хосок встаёт, толкая его на постель и ловко седлая, тут же с готовностью приседая показательно, когда его останавливают крепкие руки, валящие его на плотную грудь, прижимая к себе: -Что я говорил, Хо? - Намджун шепчет это, сдавленный весом, что ёрзает на нём неуверенно. - Не надо. Тебе не поможет секс. Тебе надо голову свою освобождать, а не яйца. -Это слишком сложно. Давай уже своё задание, изверг, - Чон бы, может, и пожаловался на участь свою, если бы не получил вдохновляющий, трепетный поцелуй в шею, проскулив непроизвольно. -Держишься? -Ты за кого меня держишь? Думаешь, я от поцелуя кончу, как школьник, что-ли? -Готов выполнять моё задание? - Намджун говорит это ласково, оглаживая его позвоночник пальцами, скользнув под футболку, и Хосок ластится к нему, понимая, что всё это- игра, что всё это- то, на что они оба подписались. -Вещай, флаг тебе в руки. -А свари мне кофе. И пиццу приготовь. -Я не умею готовить, - Хосок пожимает плечами, когда Намджун прижимает его за шею к себе, шепча в самое ухо горячо: -Ты и сосать не умеешь, однако феерично отсосал, крошка. Давай, не сдавайся. -И я могу положить в эту пиццу что угодно? -Кроме яда- любую начинку, хорёк. -Эй! Чего это я хорёк? -А чего это твои ручки худосочные мне под футболку лезут греться, м? - Ким облизывает пересохшие губы, пару раз демонстративно подаваясь бёдрами вверх, и хватает его за ягодицы в шортах, чуть оттягивая их в стороны, сминая,- Ты же не кончишь, если я ещё немного?.. -Кончу. - Хосок краснеет, улыбаясь виновато, и получает тоскливое мычание в ответ: -Бля...Ладно. Давай, крошка, за дело. - Ким отпускает его из захвата, шлёпнув по попе оттопыренной старательно, и усмехается, когда Хосок осьминогом падает на него, не в силах держаться на ногах и постанывая, - Что с тобой? -Неудобно лежал. Подожди минутку, сейчас соберу себя в кучку. Намджун молча развернулся вместе с ним на бок, обнимая за спину так, чтобы он не упал на пол, и улыбнулся, чмокнув в нос аккуратный: -Хо, а ты красивый. Знаешь? -Нет, - Хосок хмыкает тоскливо, обводя пуговку у ворота младшего с надутыми губками, - Я не такой. Просто ты мне мозги пудришь. -Пудрой пользуется Джису, Хосок, - Рука Намджуна властно притянула его лицо к себе, и Хосок выдохнул рвано в ответ, бегая глазками по его лицу: -Чего ты добиваешься? -Хочу сделать из тебя победителя по жизни, а не в игре, Чон. И я добьюсь этого, ты только погоди, детка, - Намджун целует острую линию его подбородка ласково, мажет губами по коже, заурчав довольно, чувствуя запах геля для душа, - Давай, малыш. Я голоден. Вставай. -Ты ведь никогда меня не спросишь, почему я такой, да? -Ты сам мне расскажешь. -Пусти. Я сделаю тебе твою ёбаную пиццу. -Не выеби её, пожалуйста, по дороге, - Джун улыбается нежно, выпуская его, и глядя вслед, и тянется за газировкой к тумбочке, фыркая, - Эй! -У тебя там в холодосе дохуя, Ким, - Чон поднимает жестянку, подмигивая, перед тем, как выходит из домика, и Намджун цыкает, вставая и доставая книгу из тумбочки, похлопав по ней: -Я был прав. - Улыбнувшись горько, Ким опускает уголки губ, потирая твёрдую обложку книги, - А лучше бы наоборот, Хо. Лучше бы наоборот... -Так, открывай, блять, забор, хозяин! - Хосок шипит от неудобства, то и дело меняя руки местами: пицца оказалась слишком горячей. Хотя чего он ожидал, доставая её из столовской печи, впервые в жизни заебавшись не в постели или по жизни, а у плиты?! Намджун усмехается, закрывая книгу, и прячет её в тумбочку, вставая с постели и надевая обувь лениво. -Ты там сдох?! -Да иду я, иду, кроха, - Намджун обнажает свои ямочки в улыбке, открывая дверь и тут же перенимая поднос с пиццей и кофе, посылая ему воздушный поцелуй и присвистнув после, - Вот это ж...Да ты кулинар, Хо... -Мм, - Хосок надувает губы капризно, топая в ванную и пытаясь охладить пальцы в воде, когда Намджун замечает красноту его рук, отставляя поднос на постель и тут же входя следом. Встав позади, он носом потирается о его шею благодарно, вдыхая глубоко и поглаживая под водой его худощавые пальцы, - Ким, ты чего? Я тебе просто отсосал, а ты меня решил идолом сделать? -Ротик схлопни, - Намджун целует его в плечо, отлично помня, где под ним находится безобразный шрам, и Хосок подставляется невольно под ласку: -Я не заслужил, я же... -Ну и что? Я видел, что ты в пиццу впихнул всё невпихуемое, - Намджун хмыкает, переводя руки с его пальцев плавно на предплечья, соскальзывая на талию и поглаживая её, шепча ему и глядя на их отражение, в котором в глазах Чона уже скапливаются слёзы, отказываясь спадать вниз по щеке. - Но ты постарался ради меня, и я благодарен тебе. Не потому, что это спор, а потому, что ты сделал это. Ради меня. Даже если там такой же несовместимый бред, как в твоей голове. -Я туда...- Хосок шмыгает носиком, вспоминая, что забросил туда крабовые палочки, отлично зная, что у Кима на них аллергия, и тот цокнул трижды языком, перебивая его: -Знаю.Не помру. Выковыряю. Вместе съедим, крошка. Хочешь, вместе поедим? -Ты...Ты серьёзно? - Чон сжимает кулаки, выключая воду, и разворачивается в объятии крепком, впервые слыша подобное от кого-либо. Тэхён - совершенно другое дело. Хосок бы объяснил это так: когда долго принимаешь обезболивающее, твой организм привыкает к нему и прекращает реагировать. Чон и Тэхён - болеутоляющее друг друга с самого детства. Возможно, именно поэтому они не способны помочь друг другу, лишь поддерживая тела друг друга на том минимальном уровне, на который оба способны: чтобы оставаться на плаву. -Более чем, детка, иди сюда, - Ким поглаживает его щеку, заводя руку назад, на затылок, и вжимая его голову в свою шею, позволяя Хосоку выпустить свои эмоции, - Они не заслужили тебя, Хосок. Они не имели права. -Откуда ты всегда всё, блять, з-зна... - Хосок ударяет слабо кулаком его в бок, прижимаясь тесней, когда получает звучный чмок со смешком в макушку чёрную: -Ты так дубасил меня, что я прозрел. -Простишь за это? -Ни за что. Мы с Чимини скидывались последними копейками, чтобы покупать мне из раза в раз новые очки. -А...А линзы? - Хосок поднимает голову, хлопая влажными ресницами, положив ладонь тёплую на его щеку, - Почему не линзы? -Я не так богат, Хо. У меня из денег есть только купюра под названием "нихуя". -Я куплю тебе линзы, Джун, - Хосок кивает самому себе, словно записывая на листок, чтобы запомнить у себя в голове, - Я куплю, обещаю. -Нет. Я не девчонка, чтобы ты мне подарки дарил. Руки- ноги есть, заработаю. -Как ты догадался? - Хосок оглаживает пальцем его полные губы, ведёт по ним, словно пытается вырвать из них ценный секрет, и Ким пожимает плечами, улыбаясь ласково: -Не так уж сложно догадаться. Давай, тощий павлинчик, идём. Хочу пиццу твою попробовать. -У меня карты есть, - Хосок шмыгает носом, выходя из ванной, и залезая в рюкзак, когда Ким усмехается, понимая, что он попал в яблочко со всеми своими страхами о нём. -Ну давай, поиграем. Чон раздал карты, откровенно пялясь на руки Намджуна, что не поддаётся специально, и тот записал первый плюсик в листок со счётом на своей половине: Хосок проиграл. -А ну сядь на место. - Намджун говорит это чётко, хватая за руку Хосока, который отвёл взгляд в сторону, - Мы съедим вместе. -Я не отравлял её, я че... -Я знаю. - Ким придвинул его к себе за талию одной рукой, подцепив кусок пиццы, на котором лежит больше всего начинки, и поднёс к его рту, целуя в висок крепко, шепнув, - Тебе не надо выигрывать, чтобы тебе досталась еда, крошка. Не надо со мной выигрывать. Открой ротик, Хо. -Намджун...- Старший подрагивает губой, зажмурившись, и несмело открывает рот, принимая еду: никогда раньше ему не позволяли. Всю свою жизнь в ёбаном доме богачей ему подсовывали игры, в которых он практически никогда не выигрывал. На кону в его доме всегда стояла еда: говорят, у богачей крыша едет по-своему, и Чон Хосок это понял ещё в раннем детстве, когда его родители устраивали оргии в доме, созывая на них чуть ли не весь город, принуждая сына участвовать в них. Единственное, за что Хосок благодарен им в этой жизни- они никогда не просили его контактировать с ними. За что они его не любили - вопрос неизвестный. Может, и любили, только за кучей наркоты, которую они вкалывали друг другу практически ежедневно, этого не особо было видно. Хосок всегда знал, что ему жаловаться не на что в сравнении с Тэхёном, который страдал во сто крат больше: тому вообще в ужин карфентанил* пихали. Совершенно невероятно, как его лучший друг ещё не умер вообще. Хосок не жил впроголодь, нет. Хосок жил хуже: родителям под наркотой не докажешь, что ребёнку нужен стабильный рацион, а потому они придумывали игры, научив сына играть в карты. В карты на ужин, например: проиграл- сегодня тебе в суп добавят вместо кимчи колючки с газона, либо смешают рис сырой с песком, выльют на пирог духи: для пропитки и аромата. И попробуй не съешь. Останешься без еды и денег взаперти на несколько дней, даже в туалет не пустят. Хосок мало что соображал, будучи ребёнком: он старался найти оправдание родителям, всё пытался помочь, тянулся, однажды даже слил в унитаз наркоту. Правда в отместку получил сотрясение мозга и внутреннее кровотечение от отца. Он жил в подобных условиях слишком долго, чтобы не привыкнуть к ним. Слишком долго, чтобы удивиться каше с песком, которую ему протянул Намджун, горько усмехаясь, запивая её водой. Ничто не ново под луной, как говорится. И издевательства, как оказалось, тоже. В какой-то момент Хосок подсел на вещества, только его вовремя из этого вытащил Тэхён, набравшись сил из ниоткуда, ставя ему условие: они начнут новую жизнь, но если он настолько сильно привык к условиям, пусть не сдаётся никогда. Им обоим нельзя. Иначе они проиграют эту жизнь. Чон Хосок- морально, психологически, психически, Ким Тэхён- физически. В самом прямом смысле. Их споры не что иное, как возможность просто подталкивать друг друга на победу, зная отлично, что что бы они не поставили на кон, в шутку удваивая стоимость- будет проигнорировано по итогу. Им нет никакого дела до бонусов: все деньги, которые Хосок выигрывает у друга, обычно идут в благотворительные фонды, которые выбирают оба друга вместе. Единственное, что они действительно разыгрывают- свои страхи. Однако, последний их спор вышел за рамки нормы под действием марихуаны, которую оба выкурили на пару в кабинке туалета университета. Это- единственный раз, когда спор был действительно прерван. -Ты замер, детка, - Намджун ласкает его висок своим носом, шепча это проникновенно, возвращая его в реальность, продолжая кормить, - Всё в порядке, крошка, ешь. Тебе не надо бояться. Я ничего не сделаю. -Джун... -Тшшш...Лопай, сколько хочешь, Хосока, - Ким поглаживает его по животу, прижав к себе рукой поближе, и продолжает его кормить, видя, как тот давится слезами вприкуску со своей вполне сносной пиццей. - Поплачь, маленький, тебе надо, - Чон и вправду в руках Намджуна маленький: хрупкий, беззащитный, нежный. Заставляющий всем своим видом хотеть о нём заботиться, защищать, иногда- от собственного характера. И Намджун не откажется от этого. Он вряд ли откажется. -А ты... -А я кофе выпью, Хо. Ты сделал очень вкусный, спасибо твоим пальчикам, детка, - Намджун сжимает его ладошку в руке, отхлёбывая свой горький и до ужаса невкусный, сводящий челюсти кофе, делая вид, что это- лучшее, что он когда-либо пробовал в своей жизни. Что Хосок- лучшее, что он когда- либо пробовал в своей жизни. Хосок- лучшее, что Ким Намджун когда-либо пробовал в своей жизни. Они ели в полной тишине. Хосок съел ровно половину,пошмыгивая носом, и тут же утыкаясь им трогательно в его шею, как только закончил, благодаря его короткими поцелуями: Намджун знает, что он не проиграет. Ни за что. Хосок не проигрывает споры. Хосок будет идти до самого конца. Потому что его победа будет означать только одно: бесспорную свободу. Намджун поможет ему. И он отлично знает, как это сделать. А пока, он прижимает к себе покрепче парня, целуя его в висок, и шепча: -Ты наелся, Хо? -Да. - Хосок уже давно не живёт с отбитыми родителями. Они уже умерли от передозировки, умудрившись оставить после себя целый дом и круглую сумму в банке, за что Хосок никогда не будет им благодарен. Это грязные деньги. Это грязный дом. Дом, в который он не хочет возвращаться ни за что, ровно так же, как и Тэхён не хочет возвращаться в свой. Тому и вовсе некуда. Он не раз ел с Тэхёном, прикрывая глаза от момента тишины, от удовольствия, от волнения, что скручивало низ его живота удовольствием: никто не отнимет еду. Никто не будет смешивать её с грязью просто потому, что маленький ребёнок Хоби вновь проиграл в неравном бою. Никто не станет крошить наркотики в его кашу. Его еда чиста. Чиста уже около семи лет, только именно сегодня Хосоку кажется, что он действительно впервые в жизни наелся. Что ему действительно хватило. Что ему действительно было вкусно. Что ему действительно было хорошо. - Да, Джуни. -Будешь загадывать своё желание ночью? -Нет, я...Я хочу...Я плавать научиться хочу, Джун. - Хосок улыбается, шмыгая носом и отталкиваясь от его груди, утерев нос тыльной стороной руки, - Научи меня плавать. - "в этой жизни", чуть не вырвалось у Чона, что вовремя прикусил язык. -Я строгий учитель, крошка, тебе может не понравиться, - Намджун усмехается, надкусив пиццу, и подмигивая Хосоку: а неплохо. Если сдвинуть всю начинку, конечно. Ладно. Хосок даже не дожарил её. Но всё равно вкусно. Не помрёт. -Плевать. Научи. -Хорошо. Давай сейчас? Хосок встаёт решительно, сглотнув ком застрявших в глотке слов, и кивает: -Идём. -Что, в этом и будешь плавать? - Намджун посмеивается, куском пиццы указывая на дорогую рубашку, которую тот тут же расстегнул и сбросил с себя на пол, оголяя свой худой торс, - Бля, а пицца где? - Ким не может не удивиться: живот Чона такой же плоский, каким был до завтрака. Что это вообще за магия такая? Хосок подмигивает ему, повеселев: -А я люблю пихать в себя невпихуемое, Ким. Идём. -Да что ты висишь на мне, как сталактит внутри грота, хлюпездень? Отцепись уже и учись давай плавать! - Намджун фырчит, уже десять минут пытаясь отцепить от себя боязливо впившегося в его плечи и обхватившего его ногами Хосока, который жмурится, похныкивая за его спиной в воде, -Да опусти ты уже ноги, блять, мы в воде по колено! -Не могу, оно касалось меня!!!- Хосок мотает головой, поскуливая от страха, и его холодные, мокрые пальцы скрипят по груди младшего, что закатывает глаза, раскрывая рот при этом манерно: -Сколько раз говорить, это была маленькая рыбка. Рыбка, Чон! Не дракон, не крокодил, маленький полосатик, блять! -Ага, а завтра новости включишь, и там расскажут тебе, как ты скормил меня акулам, Ким! Ни за что!!! -Хосока-а-а...- Намджун заходит с другой стороны, поглаживая тыльную сторону его ладошек, и входит глубже в воду постепенно, - Давай, крошка, бояться нечего, просто скупаемся, как в прошлый раз... -Конечно, крошка! Конечно, я крошка в этом огромном океане!!! -Не драматизируй, это море, - Ким хмыкает, еле стаскивая его с себя и обнимая крепко, - Смотри, ну держу я тебя, не тонешь. А знаешь, - Намджун посмеивается, используя запрещённый приём, шепча ему на ухо, - А знаешь, что ещё не тонет? -Отвали, блять!!!- Хосок отталкивает Намджуна от себя обиженно, и тот отплывает буквально на пять метров с довольной улыбкой, тут же разворачиваясь к нему лицом и протягивая руки: получилось. План сработал, как дважды два. - Джун?! НАМДЖУН, ТВОЮ НАЛЕВО, БЫСТРО ПОМОГИ!!! -Прости, не слышу отсюда, водичка слишком тёплая, - Намджун издевательски отвлекается на воду, поглаживая её рукой вокруг, создавая приятные разводы, когда Чон орёт истошно: -Я тебе этот газон под ноль срежу вместе с шеей, блять, когда доберусь до тебя, сука ты хитрожопая! - Хосок кое-как держится на плаву, расплёскивая воду вокруг себя, и умудряется даже пальцем пригрозить Намджуну, указывая на его отросшие волосы, и тот пожимает плечами, улыбаясь ласково, раскрывая руки для объятия. Хосоку кажется, что он захлебнётся сейчас: от страха? От вида? Хрен знает. Хрен знает, ведь Намджун, в одних шортах, с голым, мокрым торсом, с плотной, раскачанной грудью и подтянутыми, подкачанными руками размером с его тонкую талию, сейчас улыбается ему совершенно очаровательно, завораживающе, поблёскивая бронзовым отливом своей кожи, и поигрывает ямочками, возвращая его на землю...а, нет, отмотайте: возвращая его в воду мягким голосом: -Греби уже, бля. И Хосок гребёт. Гребёт изо всех сил, бултыхаясь на месте, совершенно не двигаясь буквально минуту, после чего наконец понимает, что к чему, когда Намджун подплывает к нему навстречу совсем немного, словно подсказывая, оставляя ему честно половину пути. Чон Хосок думает, что умрёт, пока доплывёт до своей заветной цели, но нежное "не сдавайся, крошка" возвращает его в игру, и он шмыгает носиком, мотнув головой, усердно отталкиваясь ногами, даже не думая о том, как смешно это может выглядеть со стороны: его цель прямо перед ним. Доплывая до Намджуна, Хосок забывает о своём обещании, оплетая его конечностями и отказываясь выпускать из крепкого захвата: -Нет, даже не проси!!!- Его нос трогательно тычется куда-то в шею Намджуна, который поглаживает его по спине, улыбаясь мягко, подтягивая тощую попу вверх крепкой рукой, медленно выходя из воды и покачивая его на себе, успокаивая: -Вот и всё, Хосока...Ты умничка...Ты такой молодец, крошка...Я так горжусь тобой, детка, ты только глянь, ты проплыл...Ты доплыл до меня, Хо, разве ты не умница? Хосока мало беспокоит то, что он проплыл. Возможно, потому, что он конкретно поплыл. От нежности, которой его окутал человек, на которого он уже давно положил глаз, пытаясь хоть как-то привлечь к себе внимание. От заботы, от слов, которые он сейчас слышит... -Ты же не отпустишь? - Хосок обнимает его крепче, притягивая его лицо к своему, оглянувшись по сторонам: пляж пуст, как Сахара, а потому Намджун улыбается широко, перехватывая его другой рукой, и целуя крепко в висок: -А ты держись, крошка. Ты держись. Ты ещё выиграешь. Я помогу тебе.