Белый Десница

С самого утра на центральной площадью перед Звездной септой было не протолкнуться. Народ стекался со всего города полноводными ручьями, привлекаемый герольдами, облаченными в табарды с высоким белокаменным маяком Хайтауэров. После прошедшей несколько дней назад бури, яркое солнце южного побережья Вестероса с утренней мягкостью припекало затылки и шеи. Привыкшие к жаре горожане были одеты в легкие летние одежды, цветастые и богатые. Старомест долгое время был крупнейшим городом континента и даже после основания Королевской гавани оставался вторым по величине и богатству. Толпа все прибывала и прибывала, так что первые пришедшие уже начали задаваться вопросом — а не задавит ли их. Вынужденные двигаться вперед, ужимаясь на огромной по величине площади, они приблизились к черному мрамору величественной Звездной септы, у подножия которой стояли многочисленные стражники и рыцари на службе Хайтауэров. Подталкиваемые сзади, горожане и зеваки напоролись на безупречно начищенные доспехи и копья, которыми городская стража оградила небольшой участок перед септой. Люди жмурились, когда на глаза попадало солнце, отраженное в круглых окнах обители Верховного септона, но не отводили взора от мраморных ступеней. Вот-вот должно было произойти… что-то. Никто в общем-то и не знал, что именно должно было произойти. Глашатаи призывали народ на площадь, на которой лорд Ормунд Хайтауэр должен будет выступить перед своими подданными. Такого не бывало очень и очень давно, поэтому любопытство толпы привело на площадь больше десяти тысяч человек. Слухи, подобно назойливым мошкам, витали промеж плотных рядов. Одни говорили, что это король умер и лорд Хайтауэр хочет объявить войну в поддержку прав малолетнего внучатого племянника, принца Эйгона. Другие крутили пальцем у виска от глупости первых — ведь король живее всех живых и наследницей объявлена принцесса Рейнира — кто в здравом уме будет воевать? У них была своя версия — у лорда Ормунда наконец-то родился сын и наследник. В честь такого события всех наверняка будут кормить жареными быками и угощать вином. Вон, по периметру площади уже что-то готовят. Все согласно кивали — поесть и выпить за счет лорда было богоугодным делом. И вот солнце взошло в зенит, площадь заполнилась людьми под завязку, так что особенно проворным, но опоздавшим, пришлось забираться на деревья и крыши окружающих площадь домов. Раздался колокольный звон, необыкновенно торжественный. Заулыбались те, кто предположил рождение наследника — таким звоном возвещают именно эту радостную новость. Целая команда звонарей в септонских рясах мастерски дирижировала божественной музыкой, в такт им последовали и все остальные септы Староместа — Портовая, Господская и Седмица. Весь город потонул в густой атмосфере таинственного торжества. — Склоните головы перед Светочем Юга и Гласом Староместа, нашим благодетелем и защитником — его светлостью лордом Ормундом Хайтауэром! Поставленный голос старшего герольда пронесся над площадью, подхваченный его многочисленными помощниками. Двери Звездной септы открылись и под взгляды тысяч жителей города вышел высокий мужчина в парчевом длиннополом блио. Белая шелковая ткань была вышита золотыми нитями, сочетающимися со светлыми кудрями и драгоценной гербовой цепью на груди. Следом за Ормундом последовал дородный мужчина с печатью одухотворение на щекастом лице. Его лысину венчала тиара из белого золота с семью крупными ограненными кристаллами хрусталя. — Верховный септон! Народ, только что склонившийся перед лордом Хайтауэром, замахал руками, заголосил. Старомест любил своего пастыря, нынешний был куда лучше предыдущего — ходил по улицам, кормил бедняков и даже построил лечебницу от потной лихорадки. А то, что Его святейшество любил покушать, воспринималось со смешком — кто же не любит? — Мои верные подданные! — Ормунд Хайтауэр обратился к собравшимся, и герольды принялись дублировать слова своего господина во всех краях площади. — Я призвал вас сегодня, чтобы объявить добрую весть! Пусть Семеро будут свидетелями моей искренности! Верховный септон с молчаливым одобрением ударил о мрамор своим резным посохом из чардрева. Пока лорд говорил, из открытых дверей септы один за другим начали выходить важнейшие люди Высокой башни и всего города: кастелян сир Мерн Маллендор, мастер над оружием сир Кантибер Тист, стюард сир Эомунд Хайтауэр, архимейстеры Бруно и Томмен. Одним из последних вышел, а точнее был вынесен под руки двумя слугами, мейстер Калиан. Сощурившись от яркого солнца, старик посмотрел на толпу. У неопытных людей перехватывало дыхание от одного вида такого столпотворения. Вон, даже храбрый Кантибер задержал дыхание и положил ладонь на яблоко клинка. Может быть боится, что такую толпу не сдержат две сотни стражи, может хотел бы видеть перед собой не тысячи обывателей, а тысячи воинов, которых он поведет в бой. А может быть его беспокоят мысли куда более темные, относящиеся к главному пункту сегодняшней «программы». Калиан вздохнул, когда слуги усадили его на единственный стул. Мраморное возвышение перед Звездной септой было достаточно широким, чтобы вместить всех. К сожалению, он не мог читать мысли, чтобы понять, о чем думают все эти люди. А ведь было бы так интересно… — Два месяца назад мы хоронили моего возлюбленного брата — сира Отто Хайтауэра, десницу короля, отца королевы Алисенты Хайтауэр и деда принца Эйгона Таргариена. Плач тысяч слышно было во всех краях нашей земли. И плач был услышан богами! Площадь замерла в волнительном ожидании. Тишина повисла промеж рядов, ее, казалось, можно было резать. Ощущение мистического чудотворения под затихшими колоколами иголками дрожи коснулось всех присутствующих. — Мой брат и наследник, ваш светлейший господин — не был убит подлыми заговорщиками! Он выжил и вернулся домой! Восславьте Семерых, явивших нам божественную милость, славьте ваших благодетелей и защитников из дома Хайтауэр! Под гул толпы из черного зёва Звездной септы показалась высокая фигура в белом плаще. Черный дублет под ним был украшен одинокой золотой брошью, изображающей высокую башню. Длинные волосы были убраны за спину, а борода была искусно обстрижена и касалась груди. От прежнего русого цвета мало чего осталось, седина пробралась почти всюду. Оживший мертвец будто бы стал еще выше, а глаза совсем лишились голубизны. Но толпе было тяжело его рассмотреть, промеж голов покатилось нестройное: «воскрес, милорд десница воскрес». Отто Хайтауэр остановился рядом со своим братом, даже чуть впереди него. Его лицо приковало внимание тысяч, но и в затылок бывшего десницы вонзилась не одна пара глаз. Мейстер Калиан с грустью посмотрел на сира Кантибера Тиста, даже не пытавшегося скрыть свою злобу к воскресшему. Никто и никогда не ответит мастеру над оружием на вопрос — почему выжил именно милорд Хайтауэр, а не его младший брат. Калиан надеялся только, что эта обида когда-нибудь отпустит вспыльчивого рыцаря. А вот почему некоторые септоны и мейстеры, стоявшие у самых стен, так неприязненно смотрели на брата лорда Ормунда, старик никак не мог понять. Особенно выделялся архимейстер Вейгон Таргариен, скрывавший лицо за золотой маской. Глаз его видно не было, но по тому, как он держал посох, покрытый золотом, было понятно, что ему совсем не хочется здесь находиться. — Добрые люди Староместа! Наши славные подданные! — начал Отто, и голос его переливами разнесся по площади, да так, что герольды принялись переглядываться — неужели их услуги больше не нужны? С каждым его словом среди горожан оставалось все меньше сомневающихся в истинности его явления. — Убийцы преследовали меня от самой столицы и до Хайгардена. Они убили всех защитников моих, так что мне пришлось прятаться по лесам и болотам от предателей государства! Подлые трусы не добились своего, но с первого же дня разослали во все стороны вести о моей смерти! О смерти Отто Хайтауэра, что первый из Хайтауэров стал десницей короля! О смерти символа Староместа — там, у королевского трона! Они хотели посягнуть на вашу честь, на ваше славное имя и богатство! Кто будет уважать город, правителей которого могут убить предатели на пути домой? Так вот они ошибались! Сегодня я здесь, я жив, и я снова в родных стенах! А значит Старомест вновь велик! Наши стены вновь высоки и крепки — никакие дорнийцы и предатели не смогут покуситься на наше богатство и наши жизни! И никто не посмеет украсть у нас нашу честь и славу! Толпа одобрительно взревела — никогда прежде перед ними не выступал Хайтауэр. Да еще какой. Отто Хайтауэр был известен всему городу, как радетель торговли, мудрый управленец, всегда отстаивающий интересы Староместа перед королевской властью. Им гордились, его любили и уважали торговцы и простой люд. К тому же — наследник Высокой башни, пока у лорда Ормунда не родится мальчик. Верховный септон вновь ударил посохом, подтверждая слова бывшего десницы. Но глаза его искали встречи с лордом Ормундом, как бы спрашивая — все ли в порядке? — Кто убийца?! Голос из толпы внезапно прорвался сквозь крики поддержки. Он принадлежал могучему мужчине с массивной черной бородой в белых пятнах седины. Лицо его было скрыто капюшоном. — Предатели посягнули на нас, предатели посягнули на мою жизнь! — Отто Хайтауэр поднял руки к небу. Подхваченное слово прогремело в толпе. — Укрывшиеся на груди короля предатели! Обернувшиеся в золотые плащи змеи, что кормятся с руки государя нашего! Стражники королевской гавани, нарушившие присягу на верность королю Визерису — защищать город и верноподданных его! — Убить их! — Справедливость! — Отомстить! Толпа будто обезумела. Стражники с копьями в руках взволновано переглядывались, ища поддержку в плече товарища. Под жарким солнцем красные лица горожан сверкали яростью в глазах. Даже свита у дверей септы забеспокоилась. Септоны переглядывались с паникой в глазах, пока один из архимейстеров что-то записывал чертежным карандашом в небольшой книжице. Вперед выступил лорд Ормунд. Его голос железными тисками сковал гнев толпы. Однако замешкавшиеся после перерыва герольды не сразу подхватили его речь: — Отправьте воронов в столицу и в каждый крупный город Семи Королевств. Возвестите всех о том, что мой родной брат — Отто Хайтауэр — бывший десница короля, отец королевы и дед принца-наследника чудесным образом избежал смерти и добрался до родного дома. В пути из Королевской гавани его нагнал и попытался убить капитан Драконьих врат Харкон Ларджент. Есть все основания подозревать, что Харкон и его люди действовали сообща с начальником городской стражи, сиром Веллингом Кресси. Мы требуем справедливого суда перед убийцами и клятвопреступниками и городской стражи Королевской гавани! Но они не могли действовать самостоятельно — заказчик убийства должен быть найден и предстать перед лицом Королевского Правосудия! Слова лорда Ормунда Хайтауэра не произвели того же магического впечатления на народ, что и голос его брата. Однако и этого хватило, чтобы толпа начала скандировать: — Хайтауэр! Хайтауэр! Хайтауэр! Хайтауэр! — А теперь празднуйте в честь вернувшегося домой сира Отто Хайтауэра! Празднуйте до ночи и еще два дня празднуйте, ибо мы освещаем путь! За спиной братьев Хайтауэров переглянулись все участники прошедшего ночью того же дня совета. Им лучше всех было известно, что в этом громком заявлении лорда Ормунда не хватало еще одного имени. Имени высокого, среброголового и фиалкоглазого драконьего всадника, вернувшегося на свадьбу племянницы из своего затянувшегося похода на Ступени. Принц Деймон Таргариен в этот день стал кровным врагом всех владык Высокой башни. --- Великий мейстер Рунцитер зажег толстую свечу цвета оленьего рога на одноногом чугунном подсвечнике. Толстая книга в простом кожаном переплете открылась посредине. В последнее время у старого ученого не всегда находилась свободная минута, но сегодня он чувствовал, что больше никому в Красном замке не понадобится. Но вместо того, чтобы провести остаток дня в лености, Рунцитер предпочитал посвятить себя главному труду на посту Великого мейстера — летописи правления короля Визериса I. Еще в тот день, когда на его руках от разрыва кишечника скончался принц Бейлон Храбрый, он знал, что любое событие такой величины должно найти отражение в истории. Кому как не ему, ближайшему к королю мейстеру, составить свод истории Семи Королевств? Так, первой записью в безымянной книге стала история о смерти наследного принца. Второй историей стал Великий совет 101 года, в работе которого Рунцитер принимал первейшее участие. Он был одним из многих, веривших в неминуемое воцарение Визериса Таргариена, поэтому еще до окончательного решения начатая рукопись получила броское название «История короля Визериса I Великого». Но прошедшие почти десять лет с Великого совета показали мейстеру, что каким бы королем не был Визерис I, то уж точно не «Великим». Он не проводил никаких войн, подобно его победоносным предкам, не строил никаких чудных сооружений, как его великий дед. Он просто правил, пользуясь чудесным периодом абсолютного штиля. Руками же убитого неизвестные злодеями Отто Хайтауэра государство жило в достатке, мире и неторопливой неге процветания. Поэтому мейстер подумывал переиначить название на что-то более подходящее королю. Например, «История Визериса I Мирного». Перо тихо поскрипывало под ярким огоньком свечи. Сегодня был подходящий день, чтобы оставить новую запись. Завершились последние подготовительные работы к торжественной свадьбе принцессы Рейниры Таргариен и сира Лейнора Велариона, сына влиятельного и могучего Корлиса Морского Змея. Многие лета неопределенности подходили к концу — официально объявленная наследницей Отрада Королевства наконец выходит замуж за наследника дома Веларион, гася вражду между Корлисом и собственным отцом. Родившиеся в этом браке дети должны будут положить конец спорам о наследовании, начавшимся особенно активно после появления на свет принца Эйгона. Завтра начнется семидневный пир, приглашения на который рассылались задолго до его начала. Большинство приглашенных уже прибыли в столицу, о чем Рунцитеру было хорошо известно — этот вопрос поднимался на последнем заседании Малого совета. Однако некоторые дома до сих пор не прибыли, в том числе дом королевы Алисенты. Вполне возможно, оскорбленные отсутствием результатов в поиске убийц Отто Хайтауэра, лорд Ормунд решил выказать небрежение королевским приглашением. Внезапный стук заставил руку Рунцитера дернуться, и по строке растеклось густое чернильное пятно. Великий мейстер сдержал ругательство, когда обернулся на стук, увидев в открытом дверном проеме лицо принца Деймона Таргариена. Брат короля был без своих обычных пластинчатых доспехов. Черная с красным одежда идеально сидела на его поджаром теле, соответствуя последней моде Красного замка. Красный трехглавый дракон в черном круге был инкрустирован рубинами на груди принца. Длинные серебряные волосы на безбородом лице сливались с белизной валирийской кожи. Только лиловые глаза светились привычной дерзостью и чувством своего превосходства. — Не отвлекаю, Великий мейстер? Расслабленный голос уверенного в себе хозяина не предусматривал отказа, поэтому Рунцитер безропотно отодвинул вперед рукопись, оставив чернила сохнуть: — Что привело вас ко мне в такой поздний час, мой принц? — Знаете, я многому научился у ваших предшественников, мейстеров Элисара и Аллара, — Деймон не утруждал себя вежливостью, пройдя к столу и сев прямо напротив Рунцитера. Принца и старика отделяла друг от друга одна единственная свеча. — Но чего они мне так и не преподали, так это науку о ядах. Великий мейстер бросил взгляд на стройные ряды пузырьков на полках у стены. Сам он никогда ядами не интересовался, но от Элисара ему осталась богатая коллекция образцов, которые он, в уважение к почившему, периодически обновлял. К тому же, не зря он имел три серебряных звена. — Вас интересует общее искусство отравы или какие-то конкретные яды? — Хотелось бы посмотреть на образцы, а там уж я решу, — Деймон откинулся на спинку кресла. — Что у вас тут есть? — Хм, мой принц, у меня обширный набор всяких снадобий: есть душитель с Летних островов, сладкий сон и ночная тень, волчья смерть и вдовья кровь… — Последний звучит интересно. Какое чудное и прямолинейное название для яда, вы так не считаете? — Вдовья кровь, именуется так из–за своего цвета, — Рунцитер правильно понял намек принца. — Это страшный яд. Он закупоривает кишечник и мочевой пузырь человека, отравляя его внутренним гниением. Сначала у жертвы начинает непроизвольно течь слюна, затрудняется дыхание и идет рвота. Уже через час человек не может двигаться, испражняется под себя. После периода конвульсий он захлебывается рвотой или умирает от сердечного удара. Процитированный по памяти труд архимейстера Зарина сильно впечатлил Деймона. — Какое интересное средство… Их разговор прервал ворон, с призывным карканьем приземлившийся на каменную кладку узкого башенного окна. Его умные глаза перешли с лица бородатого старика на замершего на полуслове принца. К его лапе было красной лентой привязано скрученное в трубочку письмо. — Что-то срочное, прошу прощения, мой принц, — Рунцитер торопливо поднялся с места, избегая острого взгляда Деймона. Подойдя к ворону, услужливо запрыгнувшему в руки старика, мейстер отвязал письмо и угостил посланца кусочком вяленого мяса, припасенного в мешочке на поясе. Пока старик вчитывался в каллиграфический текст под светом полной луны, принц закинул ноги на стол Великого мейстера и посмотрел на ворона. Лиловые глаза сузились. Чем-то прибывший почтальон не понравился Таргариену. Но Деймон никак не мог понять — что же не так? — Мой принц, я должен оставить вас и отправиться к королю, — подрагивающий голос Рунцитера сбил драконьего всадника с мысли. С удивлением тот посмотрел на мейстера. — Простите за поспешность, но новости не терпят отлагательства. — Не утрудите себя поведать мне эти новости? Если они, конечно, не касаются напрямую моего брата? — Ну, я даже не знаю, мой принц… — Рунцитер покрутил в руках письмо, но быстро сдался под взглядом Деймона Таргариена. — Пишут из Староместа, лорд Ормунд объявляет о том, что его брат выжил и добрался до города живым и почти невредимым. Также он прилагает список подозреваемых — все из золотых плащей. Я должен рассказать королю. Какой позор на голову мастера над законами. Лорд Джаспер может потерять свое место, если не голову! — Я предлагаю вам не торопиться, Великий мейстер, — легко поднявшись из кресла, принц подошел к Рунцитеру и положил ладонь ему на плечо. Пальцы бывалого воина сжали старика одновременно мягко, но крепко. Так держал он в руках клинок, сохраняя крепость хватки и ловкость движения. — Обрадуйте короля утром, пусть к свадьбе любимой дочери прибавится еще одно доброе известие. Не будете же вы будить его посреди ночи, чтобы рассказать о том, что Отто Хайтауэр нашелся живым и невредимым? Не такая уж это и срочная новость, право слово. — Вы правы, мой принц, — Рунцитер задумчиво кивнул, пытаясь не обращать внимание на дискомфорт в плече. Деймон оторвал его от письма, так что было бы славно дописать, пока не пропала мысль. А новости можно будет сообщить и завтра. К тому же, принц говорил так уверенно, что мейстер и сам про себя согласился с простой логикой в его словах. — Как же хорошо, что милорд десница все-таки выжил. — Действительно славно, — пожал плечами Деймон, спрятав холод в глазах за привычной насмешкой. — Только не забывайте, Великий мейстер, у короля уже есть новый десница — ничуть не хуже прошлого. — Да-да, верно, — закивал Рунцитер. — Что-нибудь еще, мой принц? — Нет, не буду вас задерживать, — принц развернулся на каблуках и направился к выходу из кабинета мейстера. — У меня появились неотложные дела. Дверь тихо закрылась за спиной Деймона. Мейстер посмотрел на терпеливо дожидающегося своей очереди ворона. Рунцитер погладил посланца по черному оперению: — Пойдем, отдохнешь в воронятнике. Тебе еще предстоит далекая дорога обратно в Старомест. Ворон запрыгнул на согнутую в локте руку мейстера и отряхнулся. Птица посмотрела на Рунцитера и задумчиво наклонила голову, а затем каркнула, как будто поняв человеческую речь. — Где вас только таких умных в Староместе разводят, — Великий мейстер сунул письмо в карман серого балахона и, позвякивая цепью, вышел из кабинета.