***
А что, если смерть — существо?
А жизнь её — может быть, кровь или плоть
И если её уколоть иглой в уголок
Рождаются дети, а дети — открытые раны
Любая возникшая жизнь ей острей топора
Играй во дворе детвора
Пока рана не заживёт, но однажды наступит пора вам
Мир, недоступный нам. Мир, который мы можем видеть лишь в сказках, страшилках, слушать про это песни. В этом мире есть две стороны: тьма и свет. Смерть и жизнь. Смерть. Это интересный парень. Имя его — Хэ Тянь. Да, не удивляйтесь. У всех в мире, хоть в нашем, хоть в том, о котором я рассказываю есть имя. У него такое. Иронично, что Хэ значит «желать счастья», а имя Тянь — «небо». Видимо, он желает счастья всем, кто попадает в его мир. Волосы чёрные, как смоль. Глаза серые, телосложение крепкое. Видимо для того, чтобы носить всех смертных на руках. Вдруг при жизни им не доводилось кататься на ручках. А так хоть в последний путь проводят достойно. Всегда носит черную рубашку и такие же чёрные штаны. Имеет непростой характер и в арсенале всегда есть конченные шуточки. Как никак смерть. А с смертью шутки плохи, поэтому он научился шутить сам. Его владения — огромный замок. В нем большие темные коридоры, ведь он очень чувствителен к свету. Он порой проходится по ним, когда совсем нечего делать. Смотрит на стены, устланные фотографиями живших когда то на свете людей. Зачем он их хранит? Наверное, чтобы помнить. Возможно, глупо, ведь столько людей умирает и рождается. Но признайтесь, многие ведь хотят, чтобы их запомнили после смерти. Вот смерть и помнит. Вглядывается в лица каждого. В них на этих фотографиях еще кипит жизнь. Они о чем то мечтают, чего желают. А потом их огонь резко угасает. Никто не знаешь, что произойдет с тобой завтра. Это известно только жизни и смерти. Только тем, кого мы можем узрить после смерти. И, к сожалению, никогда не получится связаться и спросить, к примеру: что меня ждёт? Или спросить точную дату смерти. Никто все равно не ответит. На первый взгляд ему доставляет удовольствие забирать жизнь, но на самом деле он делает это по другой причине. Вы спросите меня: какой же? Дело все в том, что каждый раз, когда на свете появляется новая жизнь смерть получает язву на теле, излечить которую можно лишь забрав эту самую жизнь. Несправедливо? Возможно. Глупо? Не сказал бы. Ведь смерть действительно страдает от каждого. Боль и неприятный другим вид. Он скрывается за черным плащом с капюшоном, ведь не хочет, чтобы все видели его безобразие. Вы спросите меня: а что на счет жизни? И она так же имеет свою форму. Имя его — Мо ГуаньШань, что в переводе означает «Не закрывайте гору». И действительно, этот парень достаточно крепкий, серьёзный и сосредоточенный. На первый взгляд очень напоминает гору. Ведь он наделен силами защищать нас от невзгод и тягот жизни, поднимать с мест, где мы споткнулись, помогать там, где это необходимо. Он закрывает нас своей крепкой спиной, подставляясь под опасности и оберегая от всех возможных бед. Это такого же возраста парень, с рыжими как солнце во время заката волосами, янтарными глазами и чистой душой. Ну, или не совсем. Но достаточно чистой, чтобы иметь полномочия давать жизни и определять судьбу. Его одежда практически не отличается от одеяний смерти, разве что, цветом. Она светлая, яркая и внушающая надежду на хорошее будущее. Почему рыжий? Ведь логичнее было сделать его блондином? А кто сказал, что этот мир следует определенной логике? Ее нет даже у нас. Наверное, так решили небеса. Рыжий похож на солнце. Солнце, что встает каждое утро, чтобы осветить наш путь и помочь нам продолжать жить свою привычную, мирскую жизнь. У него веснушки. На щеках, спине. Он буквально усыпан ими. И не смотрите на вечно хмурое выражение и морщинку на лбу. Ведь он всегда сосредоточен, непростая это работа: давать жизни и определять судьбу. Она очень ответственная. У него даже есть хранилище. Которое волшебным образом само расширяется, как только новая жизнь приходит. А новых жизней за сутки может появиться много. Точно так же, как и умереть могут многие. Поэтому у этих ребят всегда много работы. Наверняка вы думаете, что они враждуют? Ну… Как бы это сказать помягче. Проще рассказать. Смерть опреденно издевается. Его ухмылку приметить можно за километр. И жизнь примечает, легкой, но уверенной походкой приближаясь к тронному залу. В очередной раз они хотят выяснять отношения. Ну, точнее не они, а он. Ведь ему неймется поиздеваться над жизнью за то, что у него на теле новые раны. Шань стучит в дверь. Секунды ожидания тянутся будто бесконечно, пока он не слышит одобрительное: — Заходите. Огромный тронный зал, во главе которого, естественно, трон. Все настолько тёмное, что Мо невольно крививиться и хмурится. — Что то хотел спросить? — Да. Хотел. — Тянь поднимается, опираясь на трость. Трость ему необходима для передвижения, ведь язвы на теле приносят невыносимый дискомфорт и забирают много сил. Поэтому он заметно ослаб за последнее время. Несколько чернокрылых парней в плаще подлетели к нему, будто пытаясь поддержать, ведь впереди небольшая лестница, с которой придётся спуститься, прежде чем в очередной раз выяснять отношения. Они ещё не раз будут мелькать в этой истории. — Доброго дня. Я рад, что ты пришел. — Тянь ставит на одну из ступеней трость, опираясь на нее опускает одну ногу, затем вторую. Так, неспешно он спускается с нескольких ступеней и вплотную подходит к парню. — Ты ведь знаешь, что я не тревожу тебя по пустякам, верно? — Я знаю только то, что ты однажды вызвал меня из-за мазоли, которую натер во время того, как вел отчет об умерших. Поэтому ожидать от тебя могу всего, что угодно. Так зачем ты меня позвал? — Ты так боишься меня, что пришел с помощниками? — Кто бы говорил. Ты всегда с этими двумя таскаешься. — он намекал на парящих в воздухе парниш в чёрных плащах. Ах да, видимо, стоит пояснить этот момент. И у смерти и у жизни есть свои помощники. Они следят за тем, когда в мир приходят или уходят из него души, всегда сопровождают своих «начальников», готовы вступаться за них, помогать утолять базовые потребности, которые даже у таких существ есть. В общем, полезные ребята. Слушайте дальше. — Так и ты тоже без них никуда. Они наши спасители в определённые моменты. Ладно, забыли о страхе. Я позвал тебя, чтобы серьёзно поговорить. — Ты опять хочешь забирать жизни раньше времени? Но ты понимаешь, что это против правил? То, что ты выкрал карточку определенного человека и зачеркнув дату, написал новую, теперь не имеет силы. Охрана в хранилище усилилась, поэтому прошу впредь не вытворять такого. — Что, боишься, влюбиться в меня? Или боишься, что как только увидишь меня на своей стороне, у тебя встанет? Ведь я столь сногшибателен. Даже ты, такой святоша, не устоишь. И не надо говорить мне, что такого никогда не будет. Я лично видел как твои уши покраснели, когда я, стягивая с себя рубашку, показывал тебе новые язвы. Язвы, в которых виноват ты. Ведь именно ты даешь жизнь. О да. Когда то их отношения были совсем иными. Хотите узнать какими? Что ж. Слушайте. Жизнь и смерть всегда были абсолютными противоположностями. Смерть положил основу черному юмору, похоти, чревоугодия и прочих грехов. Он наказывал людей, которые попадали в царство мертвых. Когда на его теле появилась новая язва, он послал одного из своих слуг, небольших чертиков, наведаться к жизни и узнать, появилась ли новая жизнь на горизонте и как он может ее забрать. К сожалею, жизнь отказался от великодушного предложения и в итоге чертик вернулся ни с чем. Тянь сидел на троне в своем черном плаще, что сиял в свете луны. Он был сделан из кожи. На ногах в свою очередь находились идеально вычищенные почти блестящие туфли, а под плащом черная рубашка с брюками. Меж губ зажата сигарета, пусть курение убивает, но он ведь — сама смерть. Поэтому ему не страшно. — Что значит отказался? — Тянь поднялся с небольшого трона, захватив трость, что помогала ему в передвижении и медленно спустился с небольшой лестницы, что возвышала его над остальными. — Что именно он сказал? — Сказал, что не обязан отчитываться такому ублюдку по поводу новой жизни. — Хм. Так вот какого он обо мне мнения. Собирайтесь, навестим его вместе. Проходя из тёмного пространства, Тянь и его помощники в какой то момент уловили странный свет, очень яркий и дико ослепляющий. — Мерзость. — скривился Тянь, но неторопливо, так, как ему позволяла его подвижность, подошёл к Жизни. Жизнь в свою очередь как всегда выполняет предначертанную ему судьбой работу. Держа на руках младенца, он шепчет куда то: — Имя твое Линь. Тебе отведено на свете 85 человеческих лет. — губы касаются лба. Происходит непонятная вспышка и ребенок, кажется, пропадает из рук, но нет. Шань все так же прижимает его к себе, улыбаясь и наблюдая за тем, как маленькая кроха зевает и засыпает от теплоты его рук. — Опять новая жизнь? — Тянь ухмыляется. Шань прикрывает глаза, едва не закатывая, аккуратно передает дитя первому отозвавшемуся на его зов ангелу и подходит к границе. Той самой, что разделяет жизнь и смерть.