Бейкон Хиллс 2.0, или что не так с Аланом Дитоном

I’m so sorry Imagine Dragons

Что-то вырвало ее из цепких зубастых объятий сновидений, выбросило на смятые влажные простыни, заставило хватать стянутыми сухостью губами мелкие глотки сумеречного воздуха. Появился металлический привкус, стоило ей слизать выступившую сукровицу в уголках рта, смешивая ее с едкой слюной. Пара секунд – она вырывается из мокрого кокона одеяла, старается не обращать на игольчатое покалывание в ступнях и еле успевает добраться до раковины. Ее выворачивает, из распахнутой ванной в комнату просачивается горький травянистый запах. Не включая свет, она протягивает руку к зеркалу, шарится, едва не выпускает из трясущихся пальцев стеклянную баночку, выталкивает на липкую ладонь несколько темных горошин и, запрокинув голову, скатывает их по языку. Наклоняясь над включенной струей воды из крана, она не убирает волосы, тут же намокающие под холодными брызгами. Она опускается на пол, утыкаясь ноющими коленями в ворсистый коврик при ванне. Закрывает глаза руками, ощущая, как набирает силу боль под веками. Ей приходится несколько раз сглотнуть, чтобы не стошнило. Желчь прокатывается по пищеводу, как на американских горках, царапая гортань. Ей все же удается удержать внутри принятое лекарство, и она несмело поднимается, вцепляясь в прохладный край ванны. Комната пропиталась успокаивающим запахом лаванды. От тлеющих сухоцветов в керамической миске у кровати тянутся вверх спиралевидные струйки дыма. Она садится на край кровати и долго всматривается в окно. Беспроглядная, отдающаяся набатом заполошного сердца тьма уступает зачинающему своей серостью утру. Кто-то в мотеле включает радио – неразборчивая ритмичная мелодия разбавляется остальными звуками просыпающегося окружения, постепенно гаснув в общей суматохе. Она еще прислушивается к чему-то, будто старается уловить что-то еще, но… Но ничего не происходит. Она опрокидывает себя на спину, расставляя широко руки, глубоко дышит через нос. И устремляет свой взор на вырезанный рисунок на потолке. Поднимает правую руку и ведет пальцем, вторя линиям. И шепчет, повторяет слова из сна. Она так устала искать. Так устала обманываться из страны в страну, из города в город, от человека к человеку. Но она должна. Обязана. - Связана, - ядовито выплевывает она слово. А за окном просыпается Бейкон Хиллс. *** Дитон на свету вбирает в шприц вязкую темно-янтарную жидкость одной из баночек в дальнем углу кабинета. Мужчина молчит и лишь слегка постукивает носком ботинка в ритм негромкой музыке, льющейся из приемника на окне. Оставленная на ночь после операции болонка мисс Фризборг негромко тявкнула в полудреме и закрыла нос лапой. Безымянный кот с порванным ухом и раненой задней лапой спокойно дрыхнет на шерстяном пледе в кресле за рабочим столом ветеринара. Мальчишка МакКолл принес животное и поклялся, что «только на пару дней, пока не подлечится. Сам, я сам за ним послежу. Доктор Дитон, спасибо вам огромное». Мальчишка с аллергией на все, что движется, самостоятельно снял напуганного кота с дерева и принес в клинику. Постоянно чихая, со слезящимися вспухшими глазами протянул животное мужчине и попросил помочь. Что ж… Доктор Дитон не настолько жестокий человек, чтобы оставить кота в таком положении. Мальчишка просиял и заверил, что вернется проведать друга вечером. - Жаль только, что к этому времени кот успел проскользнуть через приоткрытую дверь и отправиться куда-то по своим делам. Да, дружок? – мужчина остановился над мирно сопящим животным. Алан погладил доверчиво подставленное лохматое брюхо, провел пару раз по трем темным полоскам у кота на голове и, приставив острие шприца к вздымающемуся боку, надавил и тут же нажал на поршень. Кот встрепенулся и мгновенно затих. Дитон аккуратно вытащил шприц и несколько секунд всматривался в усатую морду животного. - Вновь ничего, - цокнул языком мужчина. Он подхватил кота за загривок и вышел через заднюю дверь. Полуденное солнце тут же опалило кожу Алана. Свободную ладонь домиком приставил к мгновенно покрывшемуся бисером пота лбу и всмотрелся в виляющую змейкой пустынную дорогу. Воздух зыбким маревом повис над раскаленным асфальтом. Кто-то там стоял. Вдалеке. И Алан был уверен, что этот кто-то смотрит в его сторону. Мужчина сморгнул соленые капли пота, отчего глаза нещадно защипало. Растерев ребром ладони влагу, он вновь устремил свой взор на дорогу. По-прежнему пусто. Ни души. - Черти что, - процедил сквозь зубы мужчина. Он приоткрыл мусорный контейнер и сбросил тельце животного. Темное нутро тут же поглотило бездыханного кота. Вернувшись в клинику, Дитон тщательно вымыл руки и прислонился к окну. Проникающие лучи жарили его щеку, но он продолжал вглядываться в улицу. Ему все казалось, как нечто прилипло к нему. Не отцепляется. Следит. Алан порылся в верхних шкафчиках и выудил соломенную куколку. Посыпал ее золой и подвесил сбоку от входа. Слизав горчащий пот с губ, мужчина прислушался к биению. Неметон не подавал никаких тревожащих знаков. Никаких чужаков. - Надеюсь, это все лишь жара, - попытался успокоить себя мужчина. – Всего лишь чертова жара.