.xx.
Гермиона была отчасти рада, что мадам Малкин вынудила их разойтись. Она смогла купить учебники, котлы, пергамент, безделушки и всякую всячину, которая, вполне возможно, вовсе не была необходима для успешного окончания учебного года, и, наконец, мантию. Когда она снова подошла к «Мадам Малкин», то увидела, что беспорядок был убран, а Драко Малфоя больше не было. Глубоко вздохнув, она вошла, и одна из ассистенток почти сразу же начала снимать с нее мерки. Хотя она и не призналась бы в этом, она была немного разочарована тем, что Драко нигде не было видно. Она решила, что, поскольку ее кулон и заклятый враг исчезли, она вернется в «Дырявый котел»… Вероятно, перекусит чем-нибудь, прежде чем открыть учебник для легкого чтения. Кто знает, размышляла она, может быть, я столкнусь с кем-нибудь из гриффиндорцев..xx.
Драко не мог решить, что он хочет купить — пергамент, расшитый золотом, или перо с усеянным бриллиантами стержнем… И то, и другое выглядело хорошо, и цена соответствовала его малфоевским ожиданиям… Но оно казалось слишком женственным. Хотя Грейнджер перо могло бы понравиться. Он думал, не осознавая это. Зарычав, он потряс головой и попытался избавиться от любых мыслей о ней. Кого волнует, понравится ли ей перо? Она не была Малфоем, так что это, черт возьми, не имело значения! Но я Малфой, крикнула его святая половина, и я мог бы купить ей… Нет. Возразила его не святая половина. Ты этого не сделаешь. Драко решил выпутаться из ситуации с бриллиантовым пером, пока две его стороны не свели его с ума. Он не знал, что заставило его захотеть купить вещи для Гермионы Грейнджер, но он это сделал. Что поразило его больше всего, так это то, что, несмотря на то, что он хотел купить ей это, он действительно это сделал (ярким примером может служить кулон-целитель, висящий у него на шее). Слизеринец — нет, слизеринец из всех слизеринцев — покупал гриффиндорке все гриффиндорские вещи. Не просто что-нибудь, а вещи, которые, по его мнению, могли бы ей понравиться! Кажется, я наконец-то начинаю ощущать побочные эффекты битвы за Хогвартс. Драко застонал, пытаясь дать название этому чувству. Или я потерял его после того, как Беллатриса наложила на меня Непростительное заклятие. Да, в этом тоже был смысл. — Ты же знаешь, что тут уже пять минут, верно? Драко обернулся и увидел хихикающего Блейза Забини. — Гребаный ад, приятель, — глаза Драко расширились. — Ты хочешь довести меня до сердечного приступа? Блейз приподнял бровь. — Что-то, должно быть, не дает тебе покоя. Тебя застали врасплох! Я не помню, когда в последний раз тебя застигали врасплох. Драко фыркнул. — Я был застигнут врасплох, когда эта глупая Грейнджер ударила меня на третьем курсе, — даже разговаривая с Блейзом, ему пришлось упомянуть Гермиону Грейнджер. Не могла она просто оставить его мысли в покое?! Блейз, с другой стороны, смеялся. — Я помню это. Крэбб не мог перестать смеяться, и Гойл находил ее привлекательной в течение нескольких часов. — Привлекательной? — Драко не знал о временной влюбленности Гойла в Гермиону. — Он мне не говорил. — Он не хотел, чтобы ты вышиб ему мозги, — Блейз пожал плечами, и оба перешли на шаг. — Тем не менее, он справился с этим до конца дня. — С чего бы мне вышибать ему мозги? — Драко определенно планировал выбить мозги Грегори Гойлу. — Потому что он думал, что девушка, которая ударила тебя, привлекательная? — Блейз фыркнул, не обращая внимания на любопытство Драко. — Почему ты спрашиваешь меня и почему тебя это волнует? Это было пять лет назад, приятель. — Правильно. Так что мне нужно. Наверстать упущенное за пять лет вышибания мозгов. Что ты вообще здесь делаешь? Блейз закатил глаза. — То же, что и ты, покупаю школьные принадлежности. Хотя ты здесь довольно рано. Драко пожал плечами как можно небрежнее. — Мама и Люциус были очень взволнованы этой чепухой «берегитесь тех, кто верит, что Темный лорд воскреснет снова». Еще один день, и я был уверен, что мама забрала бы меня из Хогвартса и вместо этого отправила бы в Дурмстранг. — Ты бы стал жаловаться? — Конечно, нет, — фыркнул Драко. — Я хочу провести остаток своего последнего курса с кучей мужчин и без единой птички в поле зрения. — Ты просто хочешь слизеринского секса. — А ты нет? Блейз только покачал головой и посмеялся над своим лучшим другом. Драко Малфоя нельзя было объяснить ни одним словом из английского словаря — он был просто чем-то совершенно другим. Оба парня шли неизвестно куда, когда Блейз что-то заметил и подтолкнул Драко локтем, приглашая его заглянуть в небольшое кафе на открытом воздухе. — Драко, это не Долгопупс и Грейнджер? Драко повернул голову в том направлении, куда указывал Блейз, и, действительно, увидел Гермиону, смеющуюся над кружкой сливочного пива с Долгопупсом — за лето он стал выше и довольно мускулистым. Драко не знал почему, но он слегка почувствовал… угрозу. — Думаю, да, — пробормотал Драко, подсознательно беря кулон-целитель и вертя его в пальцах. — Они кажется друзья. — Они прожили вместе восемь лет. Вы с Пэнси, вероятно, такие же друзья, как и они, — Блейз подмигнул, и Драко вздрогнул — все знали о более чем очевидной влюбленности Пэнси в Драко Малфоя. Она намекала ему везде и всюду. На шестом курсе она попыталась приготовить любовное зелье и подсыпать его Драко в тыквенный сок. К сожалению, она подумала, что «крысиный глаз» эквивалентен «мышиному глазу», и вместо этого отравила Драко. Конечно, она очень извинялась, Драко пришлось проглотить почти несъедобное лекарство, чтобы избавиться от яда. Мадам Помфри выглядела так, словно ей хотелось рассмеяться в ту неделю, когда он был прикован к больничному крылу. Его хмурые взгляды и выражение крайнего отчаяния, вероятно, не помогли ее делу. — Мы с Пэнси почти такие же друзья, как вы с Миллисент, — Драко фыркнул, решив проскользнуть мимо этих двоих, не выдавая своего присутствия. Он знал, что Гермиона, вероятно, захотела бы выколоть ему глаза своей волшебной палочкой за то, что он сунул кулон себе в рот, но он не собирался рисковать подобными издевательствами средь бела дня. Она правда сказала, что остановилась в «Дырявом котле»….xx.
Драко заплатил семь сиклей, чтобы нанять временную сову для отправки письма Гермионе. Была почти полночь, и снова его внутренняя страдающая бессонница решила выйти и поиграть. Он написал письмо Гермионе (что заставило его сделать это, он не знал) и надеялся, что она скоро ответит. Грейнджер, Не хочешь свидание? Малфой Через десять минут пришел ее ответ. Конечно. Четвертый этаж, третье окно справа. Вот и все. Драко быстро оттолкнулся от перил балкона и накинул мантию, уже гадая, где, черт возьми, может быть метла. Что ж… Он мог аппарировать на ее балкон, но для этого ему нужно было представить, куда он хочет попасть, а он понятия не имел, как выглядит ее комната. Проходя мимо шкафа для метел по пути по коридору, обе его брови взлетели вверх. Ему нравилось, когда у него все получалось. Схватив первую попавшуюся метлу, Драко вернулся на балкон и вскочил на своего верного скакуна. Через несколько мгновений он оттолкнулся от земли и взмыл в воздух. Его разум кружился, но больше всего он не мог побороть чудесное чувство от встречи с Гермионой Грейнджер. Какого черта он был так взволнован?! Он был тем, кто возобновил отправление ей сов, и он был тем, кто предложил им встретиться в Косом переулке. И теперь он спросил, могут ли они встретиться. Сбавь тон, Малфой. Предупредил он себя. Ты бросился под Круцио ради нее, и она поблагодарила тебя. Не заходи дальше, чем должны заходить эти отношения. Но глубоко внутри он знал. Он знал, что лжет самому себе. Была причина, по которой он бросился под Круцио — причина, в которой он даже не был уверен. Но какой бы ни была эта причина, она должна была быть той же самой, из-за которой Гермиона Грейнджер плакала по Драко Малфою. Плакала, успокаивая его в своих объятиях..xx.
Гермиона была вдвойне шокирована, когда уродливая сипуха уронила свернутый кусок пергамента ей на живот, когда она ворочалась, пытаясь уснуть. Драко Малфой прислал ей письмо, спрашивая, не хочет ли она встретиться, и как бы ей ни хотелось сказать «нет», она не могла. Теперь он мог появиться там в любой момент. Натянув штаны-капри для йоги и мешковатую белую футболку, Гермиона мерила шагами комнату, прислушиваясь к звукам Драко, как бы он ни появился. Ситуация, представшая перед ней, была просто невероятной. Всего за несколько месяцев она и Драко были в хороших отношениях. Дружеских отношениях. Медленная улыбка появилась на ее губах. Осторожно, вы двое — закадычные друзья. Не позволяй ему услышать, что ты говоришь «друг» в его присутствии. Она едва закончила предупреждать себя, когда услышала, как кто-то приземлился на ее балкон. Прежде чем она успела среагировать, Драко вошел в слегка приоткрытую дверь. Его волосы были растрепаны и сбились набок из-за полета, а на лице застыло сосредоточенное выражение. Его пухлые губы были поджаты, а серо-голубые глаза остановились на Гермионе. — Добрый вечер, Грейнджер, — он, наконец, ухмыльнулся, взмахнув запястьем и отправив свою метлу (самостоятельно) прислониться к стене. — Тебе было очень скучно? — Гермиона скрестила руки на груди. — Ты хотел, чтобы за тобой снова кто-нибудь погнался? Драко закатил глаза и сел на ее кровать. — Нет, не хотел. И да, мне было скучно, но ты, очевидно, позволила мне прийти по той же причине, по которой я хотел прийти. — И что это значит? — Ты хотела меня видеть, — Драко откинулся назад и растянулся на ее кровати. Гермиона уставилась на него, открыв рот и не веря своим глазам. — Я хотела… — и тут до нее дошло, что он только что сказал. Очевидно, ты позволила мне прийти по той же причине, по которой я хотел прийти. Ухмылка угрожала появиться на ее замечательных, восхитительных губах. — Ты хотел меня видеть, а? — Твои слова, не мои, — прошептал он, закрыв глаза. Отлично, наконец-то сон настиг его, и это было, когда он лежал на кровати Грейнджер. Ее кровати… Она спала там прошлой ночью, вероятно, в нижнем белье. Или вообще ни в чем… Расслабься. Драко. — Так ты пришел сюда поспать? — спросила она, и он приоткрыл один глаз. Она была так же прекрасна вверх тормашками. Выбросив такие богохульные мысли из головы, Драко сел и повернулся, чтобы посмотреть на нее. — Держи, — он снял кулон со своей шеи и протянул ей. — Надеюсь, я прошел тест на отсутствие колдовства. Хотя, возможно, ты захочешь наложить на него какое-нибудь антибактериальное заклинание. — он игриво подмигнул ей. Гермиона нахмурилась, глядя на него, и Драко воспользовался возможностью встать и подойти к ней. — Ты не возьмешь его? — его глаза заблестели, а голос понизился до хриплого шепота. Гермиона была поражена оттенком его глаз. Они были самого красивого цвета, который она когда-либо видела. — Я купил это специально для тебя, в Италии, — а его голос?! От этого по ее спине пробежала дрожь, отчего волосы на затылке встали дыбом. Почему мое сердце начинает биться чаще? — Зачем ты купил это для меня? Он наблюдал за движением ее губ, и мысль о том, чтобы поцеловать их, пришла ему в голову. Какого черта, Драко?! Это буквально первый день, когда ты видишь ее с прошлого учебного года, и ты подумываешь о том, чтобы поцеловать ее после обмена дюжиной или около того сов?! Что он чувствовал? О чем он думал? — Зачем? — он мягко положил руки ей на плечи и развернул к себе. Хотя поначалу Гермиона сопротивлялась, она уступила. После того, как она повернулась к нему спиной, Драко правой рукой отвел ее волосы в сторону — У тебя мягкие волосы. — прокомментировал он, и Гермиона слегка повернула голову вправо, чтобы посмотреть на него. — Зачем ты купил это для меня? — повторила она, когда Драко надел цепочку ей на шею. Холодный металл освежил ее кожу, но Гермиона могла чувствовать только тепло, исходящее от его рук. Он не касался ее кожи, но вполне возможно, что и касался. — Зачем я защитил тебя от Круцио Беллатрисы? — пробормотал он, застегивая цепочку. Он развернул ее, но не отпустил ее плечи. — Почему ты плакала, когда я упал? Почему ты держала меня? Послала сову? Почему я ответил, и после того, как я остановился, почему я ответил снова? — он приподнял кулон, в процессе его палец слегка коснулся ее кожи. — Почему я купил это для тебя? — прошептал он. Глаза Драко встретились с глазами Гермионы. — Я не знаю. Она тяжело дышала, почти задыхалась. Они были так близки, тепло их тел сталкивалось друг с другом. Драко отчетливо осознавал, как вздымалась и опускалась ее грудь при каждом вдохе, и как это влияло на него. Его кровь приливала к местам, которые он хотел бы сохранить неизвестными. Особенно для Грейнджер. Драко уронил кулон, но рука, которая держала ее за плечо, осталась. — Пообедаешь со мной завтра? Глаза Гермионы расширились, и у нее перехватило дыхание. — Только не в переулке. Недалеко отсюда есть одно местечко. Там нас никто не узнает, — его глаза искали ее. Гермиона почти дрожала и не могла говорить, поэтому из-за отсутствия контроля над своими голосовыми связками она просто кивнула. В этот момент Драко отпустил ее плечо. — Встретимся во «Флориш и Блоттс», в полдень, — отступив на два шага, он протянул руку туда, где лежала метла, и пробормотал. — Акцио метла. Метла беззвучно перелетела в его руку, и, бросив последний взгляд на красавицу перед собой, Драко развернулся и спрыгнул с балкона. Именно тогда Гермиона опустилась на колени, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Как это понимать?.xx.
Гермиона не спала остаток ночи. Ее мысли были заняты тем, чем занимался Драко. Возможно, планировал что-то. Было ли безопасно обедать с ним в месте, где никто не узнал бы их с первого взгляда? Пытался ли он убить ее? Что ж, если бы это было так, он бы позволил своей тете сделать эту работу в начале лета. Или убил бы ее прошлой ночью, когда они разделили мгновение в ее комнате в «Дырявом котле». Когда стало светло, она быстро приняла душ и оделась: юбка в черно-синюю клетку, доходившая ей до колен, и желтая блузка, заправленная под юбку. Верхняя пуговица блузки была расстегнута, демонстрируя кулон, который подарил ей Драко. Схватив волшебную палочку, Гермиона засунула ее в свой растрепанный пучок, совсем как палочку для еды — по какой-то причине она была взволнована, увидев Драко. Вроде бы. Посмотрев на время, Гермиона увидела, что было около 11:30 утра, и она знала, что Драко скоро будет у «Флориш и Блоттс». Уворачиваясь от ведьм и волшебников, Гермиона замедлила шаг и остановилась, когда добралась до книжного магазина. Драко там еще не было, но, к ее радости и разочарованию, были Рон и Джинни. — Гермиона! — Джинни крепко обняла ее, и Гермиона почувствовала, что Рон окидывает ее оценивающим взглядом. Он явно хотел оценить ее, и по румянцу, окрасившему его щеки и шею по бокам, Гермиона была уверена, что ему понравилось то, что он увидел. Жаль, что она проснулась с намерением увидеть это выражение на лице Малфоя… — Когда вы прибыли? — спросила Гермиона самым беспечным голосом, на который была способна. — Гарри тоже здесь? Рон покачал головой, и Джинни взяла Гермиону под руку. — Нет, — ответила она. — Он сказал, что задержится у своих тети и дяди. Что-то насчет того, чтобы помочь им убрать подвал? Кто знает. Но мы пришли сюда сегодня — и ничего себе, ты изменилась. — Да… — Рон повторил за сестрой. — Ты изменилась. Гермиона могла бы закатить глаза, но не сделала этого. Иногда Рон был таким очевидным. На протяжении всего их обучения в школе он то и дело говорил о своем влечении к ней. Когда она была «как парень», он не интересовался ею, но как только она показывала ножку, он высовывал язык, как маленький щенок. — Нет, — спокойно ответила она. — Я просто потратила дополнительное время и усилия, чтобы сегодня принарядиться. Джинни пошевелила бровями. — Встречаешься с кем-нибудь? Гермиона хихикнула. — Джин, ты же знаешь, я бы сказала тебе. — Лучше ему не быть парнем! — Рон зарычал сбоку, и Джинни бросила на брата откровенно раздраженный взгляд. — Рон, если бы она так вырядилась для встречи девушкой, я бы предположила, что она пришла бы голой к парню. Рон сглотнул, и его глаза расширились. Гермиона рассмеялась, качая головой в явном изумлении. Семья Уизли никогда не упускала случая позабавить ее, когда она была а) расстроена или б) нервничала. В данном случае она сильно нервничала. И была слегка расстроена тем, что не смогла незаметно сбежать, чтобы встретиться с Малфоем. Краем глаза она заметила блондина и лениво оглянулась. Драко Малфой наблюдал за ней, выглядя таким дьявольски красивым. Одетый в джинсы и черную рубашку на пуговицах, Драко был воплощением повседневности. Его руки были скрещены на груди, и он прислонился к фонарному столбу, успешно скрываясь на виду. Гермиона повернулась к своим двум друзьям. Она услышала, как Джинни сказала что-то о Гринготтс, прежде чем подтолкнуть ее локтем и спросить: — Ты идешь, Гермиона? Застигнутая врасплох на мгновение, Гермиона не знала, что еще сказать, кроме «конечно». Она не могла сказать своим друзьям, что собирается на свидание пообедать с их заклятым врагом. Конечно, Джинни знала о том, что сделал Драко (и под «знала» подразумевалось, что она знала, что он спас ей жизнь, но не знала подробностей), и была благодарна за это, но Рон все равно ненавидел его. У него есть скрытый мотив, Гермиона! Настаивал он. И снова Гермиона не могла понять, у кого мог быть скрытый мотив бросаться под Круцио. Когда Джинни оттаскивала Гермиону, она оглянулась через плечо и увидела, что Драко аккуратно потер нос, прежде чем оттолкнуться от столба и уйти. Ее сердце ёкнуло. Могла ли она разочаровать его?.xx.
После долгого дня, проведенного в компании братьев и сестер Уизли (вместе с Невиллом и Симусом), Гермиона не могла бы быть более взволнована, войдя в свою комнату в гостинице и плюхнувшись на кровать. Хотя ей было очень весело, когда она рассказывала своим друзьям о том, что произошло летом, она была разочарована тем, что не смогла провести некоторое время с Драко. Возможно, это было к лучшему. Ее пальцы обхватили кулон-целитель, когда она смотрела на себя в зеркало. Ее отражение наблюдало за ней: волосы собраны сзади в беспорядочный пучок, из которого торчит волшебная палочка, а ее наряд по-прежнему выглядит безупречно. Глупая, в тот единственный день, когда она приложила настоящие усилия к своему наряду, она ходила по магазинам школьных принадлежностей со своими друзьями. Умерь свой энтузиазм, ругала она себя. Помни, он слизеринец. Правда красивый, приятно пахнущий, спасающий жизнь, злой слизеринец. Погруженная в свои мысли, Гермиона не услышала, как открылась балконная дверь. — Тебе идет короткая юбка, Грейнджер. Резко обернувшись, Гермиона столкнулась лицом к лицу с человеком, занимавшим ее мысли: Драко Малфоем. Застыв на месте, она рассматривала его. Он все еще был в джинсах и футболке, за исключением того, что его рубашка теперь была наполовину расстегнута, волосы растрепались, а ухмылка стала шире, чем когда-либо. — Что, если бы кто-нибудь увидел тебя? — выпалила она, и Драко закатил глаза. — Грейнджер, Грейнджер, поверь, — сделав два шага вперед, Драко вытащил палочку из заднего кармана и щелкнул ею. В одно мгновение вся комната преобразилась, чтобы в центре поместились одеяло для пикника и корзина. — Поскольку ты была занята для обеда, я подумал, что принесу обед сюда. Глаза Гермионы расширились. — Пикник? — выдохнула она, и ухмылка Драко стала шире. — Пикник. Я обещаю, что ничего не отравил, — его глаза блеснули. — Если только ты не хочешь, чтобы я сначала все попробовал, а потом подождал час, чтобы посмотреть, не свалюсь ли я с ног. Глаза Гермионы сузились. — Заткнись, Малфой. Я усвоила урок после того, как не доверилась твоему кулону. — Знаешь, я могу положить его обратно в рот. — Я бы предпочла, чтобы ты этого не делал. Драко усмехнулся и подвинулся, чтобы сесть. Гермиона медленно последовала за ним, но позаботилась о том, чтобы откинуть ноги назад, чтобы Драко не мог видеть ее женские части тела. Он медленно открыл корзинку для пикника и достал сладости, аккуратно нарезанные бутерброды и почти все остальное, что подходило для пикника. Гермиона была в полном восторге… — Когда у тебя было время всему этому научиться? Драко пожал плечами, разворачивая целлофан вокруг своего сэндвича. — После того, как был создан мост между волшебниками и магглами, мне нужно было провести много исследований в течение лета. Гермиона подняла бровь. — Так ты научился делать бутерброды? Драко фыркнул. — Серьезно, Грейнджер? Моя мама научила делать бутерброды. Я просто стоял сложа руки и наблюдал. — Какая прелесть, — подмигнула Гермиона, прежде чем откусить от развернутого бутерброда. Драко выжидающе наблюдал за ней и испытал огромное облегчение, когда она откинулась назад и улыбнулась, похвалив его за сэндвич — хорошо прожаренный. — Вы шеф-повар, мистер Малфой, — похвалила она, и он гордо выпятил грудь. — Я же Малфой, — он заявил так, как будто это было высшее умение из всех умений. Гермиона бросила в него использованную пластиковую обертку, и Драко отбросил ее в сторону своей палочкой. — А я Грейнджер, — заявила она. — Я чувствую, что мы на равных с Малфоями. — Я бы прямо сейчас отпустил маггловскую шутку, если бы этот разговор состоялся год назад. — Этого разговора не было бы между нами год назад, - Гермиона заявила так, как будто это была самая очевидная вещь в мире. — Туше, — кивнул Драко, прежде чем покопаться в коробке с бобами «Берти Боттс». Он съежился, когда попробовал боб со вкусом пепла. Выплюнув его так же быстро, как отправил в рот, Драко задумался о том, кто придумал, какие вкусовые добавки положить в коробку. — Не все бобы с этим вкусом, — заявила Гермиона. — Я бы не удивилась, если бы там оказался боб с сущностью Малфоя. — Я бы удивился, — в глазах Драко появился знакомый дразнящий огонек. — Интересно, у кого хватило смелости подкрасться к Люциусу, пока он спал, чтобы извлечь его сущность. — Верно, потому что твой отец проснулся бы и завизжал, как девочка. Драко пожал плечами. — Он может. Я не стану отрицать этого, — он понизил голос и наклонился вперед. — Но не говори ему, он большой и плохой Пожиратель Смерти, помни. Гермиона поджала губы. — Я бы и не подумала никому рассказывать. Они оба рассмеялись и продолжили есть. Это было необычно, и Гермиона вынуждена была признать, что ей было веселее обедать с Драко, чем бегать по Косому переулку со своими однокурсниками с гриффиндора. Возможно, это было связано с невидимой связью? Или, может быть, это было из-за всех оставшихся без ответов вопросов между ними, вопросов, которые Драко задал ранее. Гермиона была единственной, кто поднимал темы для разговора, но, к чести Драко, он прилагал усилия, чтобы поддерживать беседу. Они поговорили о встрече с василиском на втором курсе и о том, как она ударила его на третьем курсе. Драко заявил, что это было больно, и Гермиона, недолго думая, предложила поцеловать его. За подмигиванием Драко последовала шоколадная лягушка, брошенная ему в голову. Оно было прекрасно приготовлено, и Драко взмахом палочки заставил его исчезнуть. Гермиона проводила его на свой балкон, и они еще немного постояли у дверей. — Спасибо, — сказала она, неловкость наконец-то прошла. — Было весело. Драко кивнул. — Да. Блейз в Косом переулке, и твои друзья тоже. Встретиться будет непросто, Грейнджер, так что увидимся в Хогвартсе. Почему у нее екнуло сердце, когда она услышала это от него? — Да, — пробормотала она. Когда Драко готовился взобраться на метлу, она схватила его за руку и повернула лицом к себе. Без предупреждения она обхватила его руками за торс и крепко прижала к себе. Драко был застигнут врасплох, но быстро пришел в себя и обнял ее за плечи, отвечая на ее объятие. Между ними явно проскочила искра. Объятие длилось целых десять секунд, прежде чем Гермиона с улыбкой отстранилась. — Ты мягкий. Его лицо вытянулось. Она ткнула его в живот. — Не, тут немного пухловато, Малфой. Глаза Драко сузились. — Я надеюсь, ты сейчас шутишь. Она шутила. Его грудь была не более чем воплощением абсолютной мужественности. Она чувствовала, как горит его пресс сквозь рубашку, когда они обнимались. А его руки? Она никогда не чувствовала себя в большей безопасности… что было иронично, потому что она чувствовала себя в большей безопасности в объятиях того, кто казался врагом. Она отпустила глупую шутку, чтобы не покраснеть слишком сильно. — Я не знаю, Малфой, — она пошевелила бровями. Драко нахмурился. — Увидимся в Хогвартсе, — повторил он, прежде чем оттолкнуться и взмыть в небо. Она смотрела, как он улетает, прежде чем опуститься на землю и схватиться за грудь. Ее сердце билось со скоростью миля в минуту, а бабочки в животе сходили с ума. Как бы она ни пыталась убедить себя, что то, что она чувствовала, было просто благодарностью выжившего, она знала, что лжет. То, что она чувствовала, было гораздо большим, чем просто мини-версия Стокгольмского синдрома.