В объятиях ее Дракона (In the Arms of her Dragon)

Ни свет ни заря кучка восьмикурсников ввалилась в класс Макгонагалл и приготовилась к суровому году Трансфигурации. К несчастью для них, все их занятия (Трансфигурация, Зельеварение, Защита от темных искусств, Гадание, Чары, Уход за магическими существами, Травология и совершенно новый предмет, специфичный для восьмикурсников, Непростительные и незаконные заклинания) были уровнями новичков и были выбраны для них. В то время как у семикурсников был выбор, какие факультативы посещать и какие Ж.А.Б.А писать, у восьмикурсников этого не было. Рон сказал что-то об «особом обращении» за победу над Волан-де-мортом. Гарри сказал, что они могли бы также переучиться и овладеть Экспеллиармусом, поскольку это было заклинание, уничтожившее некогда почитаемого Темного Лорда. Еще одна распространенная шутка среди гриффиндорцев заключалась в том, что обезоруживающее заклинание, вероятно, было самым смертоносным заклинанием, известным волшебникам. Даже сильнее, чем Авада Кедавра. — Итак, — Макгонагалл даже не стала медлить с началом урока. Она сразу приступила к делу. — В Трансфигурации есть много правил, которые Министерство установило для поддержания мира и порядка. Несмотря на простоту техники, это может привести к ужасным последствиям, если оно было проведено неосторожно. Гермиона, сидевшая между Фэй Данбар и Гарри Поттером, оперлась на ладонь правой руки и пристально наблюдала за Макгонагалл. Она остро осознавала, что за третьим столом справа, рядом с Блейзом Забини, сидит голова с серебристо-светлыми волосами. Гермиона сидела за четвертым столом слева, достаточно близко к Драко Малфою. Рон задержался в задней части класса с Дином Томасом и Симусом Финниганом. Очевидно, у него не было намерения проходить Трансфигурацию на уровне Ж.А.Б.А. Очевидно, ни Симус, ни Дин этого не знали. Парвати сидела со своей сестрой Падмой в ряду позади Гарри, Фэй и Гермионы, а остальные восьмикурсники были разбросаны по всему классу. — Мы получили специальное разрешение от Кингсли Бруствера практиковать техники, основанные на Темных искусствах, — взгляд Макгонагалл потемнел. — Их никогда не следует использовать, если только это не вопрос жизни и смерти. Несоблюдение этого правила приведет к тюремному заключению или, в некоторых случаях, лишению магии и стиранию памяти. Эдриан Пьюси тихо присвистнул, показывая, что последствия были серьезными. Макгонагалл бросила на него взгляд, который ясно означал «молчи». — Мы используем первые три месяца года, чтобы изучить и в совершенстве овладеть искусством Трансфигурации человека, — послышались коллективные вздохи, и Рон закашлялся. — Хорек. Гриффиндорцы захихикали, а Драко оглянулся через плечо, бросив на Рона убийственный взгляд. Гермиона закатила глаза, а Гарри прикрыл рот рукой, чтобы удержаться от смеха. Макгонагалл нахмурилась. — Мистер Уизли. Это было совершенно неуместно. Боюсь, мне придется снять десять баллов с Гриффиндора. Рон дернулся. Это было так похоже на Минерву Макгонагалл — снять баллы с ее собственного факультета. Иногда Рону хотелось, чтобы Макгонагалл была больше похожа на Северуса Снейпа — он никогда не снимал баллов со Слизерина, а если бы и снимал, то, вероятно, получил бы три балла за невнимательность. Снейп был такой маленькой змеей. — В этом классе только три студента знакомы с трансфигурацией людей, — Макгонагалл кивнула этим трем студентам. — Предполагалось, что это будет преподаваться на вашем шестом курсе, но из-за непредвиденных обстоятельств, как вы помните, учебная программа была изменена. Итак, для начала мы узнаем, как проводить трансфигурацию человека в неодушевленный объект, самопреобразование и, наконец, трансфигурацию человека в одушевленный объект, как сторонний, так и свой собственный, — Макгонагалл оглядела класс, прежде чем назвать трех студентов, которые знали трансфигурацию человека в полной мере. — Три эксперта: Гермиона Грейнджер из Гриффиндора, Драко Малфой из Слизерина и Луна Лавгуд из Когтеврана. Все взгляды устремились на Драко — он знал человеческую трансфигурацию?! — Разве ваши мамы никогда не учили вас, что пялиться невежливо? — огрызнулся Драко, которому не нравилось нежелательное внимание. Гермионе хотелось фыркнуть на него. Конечно, она была удивлена, что он знает человеческую трансфигурацию, но в этом не было ничего противоестественного. Он очень рано стал принцем Слизерина, и Гермиона не упустила бы случая, чтобы Люциус Малфой научил своего сына некоторым не совсем законным премудростям ремесла. Макгонагалл постучала палочкой по подиуму. — Я бы хотела, чтобы мисс Грейнджер и мистер Малфой поднялись сюда и оба показали, как происходит трансфигурация человека. Гермиона сглотнула и резко встала. Она увидела, что Драко тоже встал, вяло, и захотела запустить чем-нибудь ему в голову. Даже когда его поставили на место, он был спокоен как огурчик. Поднявшись на подиум, она встала рядом с Драко и практически почувствовала тепло, исходящее от его тела. — Мисс Грейнджер, вы пойдете первой? — спросила Макгонагалл, и Гермиона кивнула. Прочистив горло, она вытащила палочку из мантии и повернулась лицом к Драко. Он просто приподнял свою идеальную светлую бровь, когда она подняла палочку на уровень глаз, выражение ее лица было монотонным. — Humana ad ictis! — из палочки Гермионы вылетела фиолетовая струя и соприкоснулась с Драко. Немедленно его тело превратилось в крошечного белокурого хорька. Весь класс, Слизерин, Гриффиндор, Пуффендуй и Когтевран, разразились неудержимым смехом. Даже Макгонагалл хихикнула себе под нос. Маленький хорек Драко откровенно уставился на Гермиону, в то время как Макгонагалл и вышеупомянутая ведьма уставились на него сверху вниз. — Я дам Гриффиндору десять баллов, если вы сможете заставить мистера Малфоя улыбнуться, — заявила Макгонагалл. Гермиона прикусила нижнюю губу, и весь класс подался вперед в ожидании. — Что ж, — Гермиона оглядела комнату. — Я никогда не хотела признавать это, но… Драко Малфой, должно быть, самый красивый парень во всем Хогвартсе. А еще он самый великолепный парень, которого я когда-либо видела — как волшебник, так и маггл. Действительно, как и предсказывала Гермиона, хорек ухмыльнулся. Гермиона взвизгнула и запрыгала вверх-вниз, когда Макгонагалл присудила их факультету десять баллов. Перевернув трансфигурацию, хорек превратился обратно в Драко Малфоя. Его руки были скрещены, брови нахмурены, но губы ухмылялись. — Очень оригинально, Грейнджер. Чертовски оригинально. Гермиона пожала плечами. — Я знаю. Я получаю баллы за креативность. Хотя, что касается красивых слов, — она наклонилась вперед. — Я солгала. Глаза Драко расширились, а Рон взвыл от смеха. Макгонагалл потерла виски. Не важно, сколько баллов она сняла с Рональда Уизли, он так и не научился. — Рональд Уизли. Еще одна ваша выходка, и я отправлю вас на отработку до окончания школы! Крэбб и Гойл расхохотались громче, чем Рон, а Макгонагалл сняла по десять баллов со Слизерина с каждого. Гарри наклонился к Фэй. — Они когда-нибудь учатся? Она хихикнула. — Не думаю. — Мистер Малфой, — кивнула ему Макгонагалл. — Ваша очередь. Выпятив грудь, Драко вытянул палочку и преобразился: — Humana ad castor! Из его палочки вылетела струя серебра и окутала Гермиону. В мгновение ока она превратилась в огромного бобра с большими, чем в жизни, клыками. Слизеринцы рассмеялись, а Пэнси Паркинсон постаралась по-настоящему громко фыркнуть. Бобер Гермиона показала свои торчащие зубы, а Макгонагалл вздохнула, удивляясь, почему она попросила этих двоих продемонстрировать. Почему она не позвала Луну и Гермиону?! — Хорошо, мистер Малфой, если вы сможете заставить мисс Грейнджер улыбнуться, я присужу Слизерину десять баллов. Драко нахмурился, задаваясь вопросом, что он мог бы сказать Грейнджер, что могло бы заставить ее улыбнуться. — Ммм… Грейнджер — самая красивая девушка на свете? Бобер зашипел, и Гарри дернулся. — Малфой, «красивая» — это не то слово в английском словаре. — Может быть, Поттер. — У вас не получается, мистер Малфой, — Макгонагалл была удивлена. Она знала, что Гермиона была упрямой, но ей было интересно, как она сможет противостоять Драко Малфою, пытающемуся заставить ее улыбнуться. У Макгонагалл мелькнула мысль, что Драко может просто взять бобра и пощекотать. — Грейнджер такая умная… Даже умнее меня! — Ты ужасен в том, что касается комплиментов, — сказала Падма. — Можно подумать, у принца Слизерина есть такт. Малфой томно посмотрел на нее. — Мне не хватает только Грейнджер. Эта девушка невыносима. Бобр снова зашипел. — Оскорблениями ты не заставишь ее улыбнуться, — пробормотала Сьюзен Боунс, покусывая большой палец. Восьмикурсники были скорее рады, что Макгонагалл не была с ними такой придирчивой, как несколько лет назад. Возможно, это было связано с тем фактом, что они были взрослыми и пережили войну. В любом случае, эта маленькая игра в «очки» никогда бы не состоялась даже годом ранее. Конечно, ни у кого из них не было предыдущего учебного года. — Черт возьми, — прорычал Драко. — Я сдаюсь! Castor ad Granger! — на их глазах Гермиона снова превратилась в свое обличие. Она пристально посмотрела на Драко, прежде чем внезапно расхохотаться. Взгляд Драко потемнел. — Серьезно, Грейнджер?! Ты не могла сделать это двумя секундами раньше? Гермиона держалась за бока, и, поскольку ее смех был заразителен, все три факультета, кроме Слизерина, тоже разразились раскатами смеха. — Ты… Правда… Не могу… Комплимент! — выдохнула Гермиона. Макгонагалл потерла виски — она подумала, что для студентов, которые видели смерть только потому, что некоторые маги хотели убить, было бы намного мрачнее. Не для восьмикурсников, это точно. — Успокойтесь, мисс Грейнджер. Немедленно возвращайтесь на свои места. Когда Гермиона проходила мимо Драко, чтобы занять свое место, он ущипнул ее за руку. Вскрикнув, она посмотрела на него через плечо, а он просто одарил ее невинной улыбкой. Осторожно, она поджала губы, и он закатил глаза. Быть друзьями с Грейнджер было не так уж плохо. Драко, казалось, это нравилось.

.xx.

— У нас завтра выходной, чтобы пойти в Хогсмид, — Келла крикнула со своего места на кровати. Лаванда завивала волосы щипцами для завивки Гермионы — она хотела сделать это по-магловски. Фэй наблюдала за Лавандой, а Парвати пыталась расчесать волосы Гермионы, конечно, также по-магловски. Иногда они не хотели использовать магию. Они использовали ее каждый день в течение последних восьми лет, и им действительно нужен был перерыв. — В самом деле? — Гермиона нахмурилась. — Почему? Сегодня был только первый день. Парвати перестала расчесывать волосы Гермионы, чтобы прокомментировать. — Я думаю, это потому, что завтра у нас двойные зельеварения, а профессор Снейп болен. Фэй съежилась. — Тьфу, экзаменационные зелья… — Это так несправедливо, что нас заставляют писать Ж.А.Б.А, — пробормотала Келла. — Я имею в виду, что Гермиона и Гарри могли стать аврорами, не имея пяти баллов. Они были лучшими участниками в битве за Хогвартс. — Я не хочу быть аврором, — фыркнула Гермиона. — Неужели я выгляжу так, будто хочу гоняться за плохими парнями всю оставшуюся жизнь? Семи лет было достаточно. Девочки рассмеялись над вспышкой Гермионы. Они думали, что ей нравится играть в полицейских и грабителей, но, очевидно, нет. Хотя в ее словах был смысл. После того, как она нашла крестражи и победила Волан-де-морта, Гермионе Грейнджер нужно было прекратить охоту на злодеев. — Кем же ты тогда хочешь быть? — Ну, я хочу посмотреть, смогу ли я преодолеть проклятие защиты от темных искусств, — она усмехнулась. — Я бы с удовольствием попробовала стать единственным доктором философии, который продержится больше одного года. — Серьезно? — Фэй закатила глаза. — Предоставь Гермионе решать, хочет ли она стать настоящим профессором. Неужели тебе было недостаточно восьми лет этой чепухи? Гермиона покачала головой, и Парвати потянула ее за волосы. — Перестань двигаться, Гермиона! — Помимо этого я знаю, что Гринготтс ищет кого-то, кто, возможно, мог бы стать послом магглов, чтобы рекламировать маггловские аспекты банка, — Гермиона пожала плечами. — Поскольку я магглорожденная, эта должность мне понравилась. — Что угодно, лишь бы отвлечься от погони за плохими парнями, а? Гермиона рассмеялась. — Ага. Рон хочет быть игроком в квиддич, Гарри — аврором, а я? Все, что не связано с полетами или плохими парнями. — Представь, — глаза Келли заблестели. — Гермиона в одной из этих маггловских юбок-карандашей, с волосами, собранными в пучок. Парвати взвизгнула. — О, да! В прозрачной блузке и черном лифчике! Гермиона осталась невозмутимой. — Я не сексуальный предмет. — Это не значит, что ты не можешь выглядеть сексуально, — Фэй просияла, и Лаванда кивнула. Гермиона хотела возразить, но в окно их башни постучали. Все девочки оглянулись и увидели маленькую худощавую сову. — Бубо-Бубо! — Гермиона оттолкнула Парвати и пошла открывать окно, впустив сову и схватив свернутый пергамент, который был прикреплен к нему. Фэй спросила, от кого это, и Келла ответила за Гермиону. — Вероятно, от безымянного друга. Говорю тебе, Грейнджер, если это парень, а ты нам не сказала, я тебя побью, и ты пожалеешь, что Волан-де-морт не вернулся, потому что, поверь мне, девочка, ты бы предпочла встретиться лицом к лицу с ним, а не со мной, — все знали, что Келла не шутила. Гермиона сказала Парвати, что она может закончить расчесывать волосы позже, но ее подруга только закатила глаза. Вместо этого она решила сыграть партию в волшебные шахматы с Келлой. Устроившись поудобнее на своей кровати с балдахином, Гермиона развернула пергамент, а Бубо-Бубо примостился у нее на плече. Грейнджер, Ты умница, хм, что превратила меня в хорька? Если бы мы не были закадычными друзьями, я бы сделал что-нибудь ужасно мерзкое, например, превратил тебя в огромного бобра. Гермиона закатила глаза, он был таким буйным. Снейп болен, как ты, наверное, знаешь, и завтрашние занятия отменены. Слизеринцы направляются в Хогсмид на весь день, и я уверен, что твои притворно мужественные друзья тоже. Зная тебя, ты, вероятно, проведешь день в библиотеке, в запретной секции, на четвертой полке, вероятно, в разделе, посвященном драконам? Глаза Гермионы расширились. Как он… узнал? Я умею читать мысли. Также, кажется, я припоминаю, что ты была в разделе о драконах во «Флориш и Блоттс» в Косом переулке. Ты можешь сказать, что я очень наблюдательный парень, наряду с моим очаровательным характером и суровой внешностью. Ей захотелось фыркнуть. Я хотел спросить, не хочешь ли ты выпить со мной сливочного пива? Возможно, обсудим, что уместно или нет в отношении превращения друг друга в животных. Я думаю, если бы ты превратила меня в королевскую кобру, это было бы справедливо по отношению ко мне. Кто знает? Возможно, я бы превратил тебя в львицу. — Нет, ты бы этого не сделал, — пробормотала она. На самом деле, я бы, наверное, не стал. Гермиона хихикнула. Дай мне знать, я полагаю. Я не хочу бегать по Хогсмиду, особенно с Пэнси и Миллисент. С другой стороны, это письмо, в котором я пишу всякую чушь, причиняет боль моему запястью. Я не могу позволить себе оставить синяк на моей идеальной руке. Д.М. Гермиона схватила лист пергамента и принялась записывать свой ответ. Малфой, Твои письма никогда не перестают меня забавлять. Ты бы видел, как появился хорек, это классика… Любой бы так поступил, и я уверена, что Луна Лавгуд поступила бы так же. Мы с девочками только что говорили о завтрашнем выходном. Все восьмикурсники собираются отправиться в деревню. Однако как мы будем пить сливочное пиво, если все наши однокурсники будут заходить в паб и выходить из него? В твоем плане есть фатальный изъян, Малфой. Впрочем, насчет написания писем ты прав. Нет, не насчет твоего «идеального» запястья, скорее, тебе больно писать букву за буквой. Возможно, может быть, есть другая идея? Что ж, удиви меня завтра… Посмотрим, на что ты способен. Г.Г. Она отправила Бубо в полет из окна и быстро собрала свои вещи. Гермиона сказала девочкам, что пойдет в библиотеку. Келла фыркнула, сказав, что, конечно, Гермиона пойдет в библиотеку. Это была классическая Гермиона. Гермиона смеялась вместе с другими девочками. Чего им не нужно было знать, так это того, что на самом деле она шла в библиотеку не для того, чтобы заниматься. Она шла в библиотеку, чтобы выяснить, может ли она что-то сделать с тем, о чем упоминал Малфой… Что-то о том, как облегчить их переписку.

.xx.

Еще не совсем погас свет, но Гермиона была единственной в библиотеке. Она так и думала, что в первый день занятий там больше никого не будет. На столе у нее были разложены книги, и она склонилась над определенной, в которой говорилось о магических гравюрах на ювелирных изделиях и зачарованном пергаменте. Идея показалась привлекательной, и она захотела узнать больше об этой теме… — Серьезно, Грейнджер? Ее сердце подпрыгнуло, и она подняла глаза, чтобы увидеть Драко, стоящего по другую сторону стола, одетого в джинсы и черную шелковую рубашку на пуговицах. Гермиона предпочла не признавать, что заметила, что две верхние пуговицы были расстегнуты, позволяя ей мельком увидеть его почти идеально вылепленную грудь. — Как ты узнал, что я здесь? — она старалась говорить спокойно, но знала, что ее голос дрожит. — Бубо вернулся с письмом, в котором я написал тебе ответ, — он пожал плечами, как будто это было самой естественной вещью. Он выдвинул стул и довольно небрежно плюхнулся на него. — Я подумал, это потому, что он не знал, где тебя найти, а единственное место, которое есть — это библиотека. — Ты довольно жуткий и у тебя есть наклонности сталкера, — пробормотала Гермиона и снова обратила свое внимание на книгу перед ней. Она услышала, как Драко хихикнул, и, без предупреждения, книга, лежавшая перед ней, была отодвинута. — Малфой! — Я хочу знать, что ты читаешь. Гермиона зарычала и скрестила руки на груди. Драко быстро просмотрел страницу и кивнул, возвращая ее ей. — Зачарованный пергамент звучит неплохо. — Я целилась в драгоценности, — пробормотала Гермиона. — Я не хочу постоянно таскать с собой кусок пергамента. Было бы довольно странно, если бы я время от времени вытаскивала этот скомканный лист из своей мантии. Драко хихикнул. — Туше, Грейнджер. — Как насчет обоих? — Гермиона встретилась с ним взглядом. Ее не переставало удивлять, какие у него удивительно серые глаза. Они были неестественными и идеально подходили к его волосам. Его волосы, в отличие от прошлого года, когда они были длинными и зачесанными назад, были короче и торчали. Прическа, казалось, придавала его волосам определенный каштановый оттенок, но ослепительный платиновый блонд все равно был узнаваем. — И то, и другое? Гермиона кивнула, перелистывая несколько страниц в книге. — Пергамент для того, чтобы мы были на занятиях… Украшения вне их. — Я не девушка. — Мерлин, я не собираюсь дарить тебе кольцо в нос, Малфой, — Гермиона фыркнула. — Может быть, цепочка? Или браслет? — Браслет — это женственно. Гермиона нахмурилась. — Что ж, не повезло. Я что-нибудь придумаю, и ты это оценишь. Понял? Драко лишь покачал головой. — Ты настойчива, Грейнджер. — Это у меня в крови. Он приподнял обе брови, и она сделала вид, что отвела взгляд от него и вернулась к книге перед собой. Вдалеке Драко услышал тиканье часов… Одна секунда, две, три секунды, четыре. Пять. Шесть… — Давай устроим завтра пикник в Астрономической башне, — внезапно сказал он, и Гермиона вскинула голову. — Придешь? На сливочное пиво, — внес поправку он. — Мы устроим пикник, как в «Дырявом котле». Гермиона скрестила руки на груди, не подозревая, что взгляд Драко тут же остановился на ее груди. Они всегда были такими большими? Драко внезапно захотелось проверить, подходят ли они по размеру для чашечки… Драко Люциус Малфой! Мысленно выругался он, надеясь каким-то образом услышать свою мать. Ей всегда удавалось отвадить его от поступков, которые были незаконно привлекательными. Не фантазируй о том, как лапаешь Грейнджер за грудь. Это запрещено. Помни, врузья. Мне объяснить по буквам? В Р У З Ь Я! — Ты действительно думаешь, что я пошла бы с тобой на Астрономическую башню? — А почему бы и нет? — Ты водишь туда девушек только для того, чтобы снять их мантии? Драко ухмыльнулся. — Так что? Тогда не надевай мантию завтра. — Малфой! — Хорошо, хорошо, — он поднял руки, сдаваясь. — Я не буду пытаться залезть в твою мантию, брюки с разрезом, юбку с разрезом… что бы ты ни выбрала надеть. — Малфой… — предостерегающе сказала она. Драко знал этот тон. Это был типичный женский тон. Он много раз слышал, как его мать использовала это в разговоре с его отцом, и результат всего, сказанного таким тоном, был не из приятных. Зная, что ему нужно сохранить свою честь, он ссутулился на своем стуле. — Отлично. Поскольку все наши однокурсники собираются в Хогсмид, как и другие ученики в классе, давай устроим пикник на квиддичном поле. Глаза Гермионы расширились, прежде чем она улыбнулась. — Звучит мило. Вау, Малфой, ты действительно романтик. Он махнул рукой, и Гермиона отметила, как напряглись его бицепсы под рубашкой. Когда он успел так накачаться? Он был в пятьдесят раз привлекательнее, чем запомнилось Гермионе. Он определенно казался намного крепче сложенным, чем когда она видела его в Косом переулке меньше недели назад. — Нравится то, что ты видишь? — он ухмыльнулся, заметив, что она обратила внимание на его бицепсы. — Нет. — коротко ответила она. Он знал, что она лжет. — Ну, — он потер левый бицепс, и Гермионе захотелось посмеяться над ним. Какой самовлюбленный. — После того, как кто-то сказал, что я пухлый, я решил доказать, что она неправа. У Гермионы отвисла челюсть. — Пухлый, ты меня слушал?! — Почему, черт возьми, не должен был? — спросил он, как будто ее вопрос был таким нелепым. — Когда кто-то называет меня пухлым, я должен относиться к этому серьезно. — Мерлин, Малфой, ты не пухлый. Если бы ты страдал патологическим ожирением, поверь мне, я бы тебе сказала. Все, что у тебя есть — это несколько жировых складок на животе, — Гермиона лгала. Она ясно помнила отчетливое ощущение его пресса, прижатого к ней. Все, что она хотела сделать, это провести пальцами по всей длине его груди и… Гермиона! Держи себя в руках! Отругала ее внутренняя святая. Ты думаешь о Драко Малфое! — Жировые складки? Гермиона запустила ему в голову маленькой книжкой, которую он поймал с легкостью профессионала. — Ты знаешь, что я имела в виду. — Ты такая ханжа, — засмеялся он. — Ты краснеешь от всего, что связано с половым актом. — Малфой! — прошипела она. — Не используй такие выражения в библиотеке. — Или что? Мой ужасный язык повлияет на книги? — ему нравилось наблюдать, как меняется выражение ее лица. Ее глаза значительно сузились, и Гермиона сделала определенный шмыгающий жест носом, который, по какой-то причине, Драко счел довольно неотразимым. — Я… Я… Я тебя заколдую! Драко был очень удивлен. — Заколдуешь меня? Гермиона кивнула, пытаясь сохранить серьезное выражение лица, но у нее это с треском провалилось. Драко встал, подошел к Гермионе, отодвинул ее стул и наклонился вперед. Его нос практически касался ее носа. Гермиона сопротивлялась искушению, но ее глаза скользнули вниз, чтобы заглянуть под его рубашку — на его идеальную, неотразимо вылепленную грудь. — Да, — она ненавидела то, как пискнула. — Я сделаю это. — Ты бы могла… Оглушить меня? — ее глаза встретились с его. — Таранталлегра, Риктусемпра, Петрификус Тоталус или Импедимента? Гермиона подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. — Что бы ты предпочел? — ее голос был хриплым, почти тихий. Драко поднял правую руку, чтобы убрать прядь волос с ее лица, а затем продолжил снимать кулон с ее шеи. Он держал его на ладони. Его пальцы были всего в нескольких миллиметрах от ее кожи. — Колдовство — это так жестоко, — пробормотал он, играя с кулоном, но все еще был так неотразимо близко к Гермионе. — Ты могла бы заставить меня использовать пошлые выражения по-другому. — Какие еще есть способы? Он наклонился вперед еще больше, склонив голову влево. Сердце Гермионы колотилось в груди с такой силой, что ей казалось, оно вот-вот выскочит. Казалось, он собирается поцеловать ее! Чувство, которое она испытала, отражало то, что она почувствовала в «Дырявом котле», когда он надел на нее кулон. — Ты знаешь… Она сглотнула. — Я не… Почему она не остановила его? Она не хотела его останавливать. Находиться в такой физической близости от Драко Малфоя действовало на нервы, и она не хотела, чтобы это прекращалось. Прежде чем она осознала, что ее губы вообще двигаются, она прошептала его имя. — Драко…? Его глаза вспыхнули, и он отпустил кулон, подняв руку и обернув ее вокруг ее шеи. Взгляд Гермионы упал на его губы, и ее мозг вообще перестал функционировать. — Есть масса других способов заставить меня замолчать, — его голос был хриплым, — Гермиона. Бабочки в ее животе запорхали как сумасшедшие, и она практически ощущала вкус Драко. Он был так близко, и, хотя она знала, что это неправильно, ей хотелось поцеловать его. — Гермиона?! Ты здесь?! Голос Гарри разнесся по библиотеке, и Драко огрызнулся в ответ. Глаза Гермионы были широко раскрыты, как будто она увидела призрака Пивза, исполняющего Макарену. Засунув руки в карманы, Драко пробормотал что-то о хреновом бестолковом, прежде чем подмигнуть Гермионе и гордо удалиться. Через несколько секунд Гарри пришел туда, где она сидела. — Эй! Лаванда сказала, что я найду тебя здесь… Ты в порядке? — он пристально посмотрел на нее. Гермиона смогла только кивнуть, пытаясь заставить свое сердце снова биться в обычном ритме. — Ты уверена? Ты выглядишь какой-то… розовой… — Я в порядке, — пропищала она, ее голос стал на восемь октав выше. Гарри нахмурился и приложил руку к ее лбу, чтобы проверить, нет ли у нее температуры. Она чувствовала себя прекрасно, но была уверена, что не притворялась. — Ты уверена? Она снова кивнула. — Да, — ее голос возвращался к нормальному состоянию. — Да. Прости, что ты хотел? Я делала кое-какую домашнюю работу. Гарри нахмурился. Она чего-то недоговаривала, но он решил пока оставить это без внимания. — Ну, я хотел спросить, не хочешь ли ты навестить Пушка на выходных. Хагрид принесет бараньи отбивные, и… хочешь пойти? Гермиона оглянулась через плечо и увидела тень Драко, парящую между книжными полками. Она повернулась обратно к Гарри. — Конечно… эээ… когда? — Это… в выходные… — медленно повторил Гарри. — Ты уверена, что с тобой все в порядке? Гермиона кивнула. — Да, да. Пивз застал меня врасплох некоторое время назад, вот и все. — Он что, пошутил? Гермиона покачала головой. — Нет. Он просто закричал мне в ухо и улетел. Гарри усмехнулся. — Похоже на то, что сделал бы Пивз. Что ж, веселись от учебы… В первый день, Миона. Он крепко обнял ее, прежде чем покинуть библиотеку. Гермиона ссутулилась на своем стуле и попыталась отдышаться. Должно быть, это была самая страшная ситуация, с которой она когда-либо сталкивалась. Даже страшнее, чем встретиться лицом к лицу с Волан-де-мортом. Пока она пыталась восстановить ритм дыхания, Драко подкрался к ней сзади и прокричал ей в ухо. — Пивз! — Боже мой! — Гермиона подпрыгнула на фут в воздух, прежде чем ударить Драко книгой, который катался по полу от смеха. Он вытер слезы с глаз, и все, что Гермиона могла сделать, это уставиться на него со всей силой, на какую была способна. — Ты придурок, Малфой. Драко взял себя в руки, но все равно усмехнулся. — Выражение твоего лица было бесценным. Видишь, я превратил твою ложь в правду. Пивз, — он взял имя полтергейста в кавычки. — Напугал тебя. — Я серьезно заколдую тебя, — пробормотала Гермиона. — Страшно? — он пошевелил пальцами, как будто был призраком. Демонстративно игнорируя его, она вернулась к тому, что пыталась исследовать: поиску альтернативных методов общения. Драко стоял там и наблюдал за ней. Он знал, что она изо всех сил старается игнорировать его. — Знаешь, — он толкнул ее. — Я бы не отказался от цепочки. Она оглянулась через плечо. — Я буду иметь это в виду. А теперь, будь добр, перестань со мной разговаривать, — она вернулась к своей книге. — Мне нужно придумать способ говорить с тобой без совы. Драко озадаченно приподнял бровь. — Ты хочешь, чтобы я перестал с тобой разговаривать, чтобы ты могла понять, как разговаривать со мной? — Да. — В этом вся Грейнджер. — Да, да, — она помахала рукой. — Я. Теперь уходишь? Драко закатил глаза. — Грейнджер, уже почти отбой. Пойдем. Гермиона подняла на него глаза. — Ты предлагаешь проводить меня обратно в башню? — она не смогла удержаться и приподняла обе брови, когда он кивнул. — Правда? — Да, правда. Сейчас, — он взмахнул волшебной палочкой, и все книги были аккуратно убраны и сложены в стопку. — Ты просматриваешь эти книги? Гермиона смогла только моргнуть, прежде чем сердито посмотреть на него. — Я не добавила закладку на страницу, на которой была! — Я сделал это, книжный червь, — фыркнул Драко. — Не волнуйся, ты можешь вернуться в свою спальню и спокойно продолжить чтение, но я позабочусь, чтобы ты вернулась туда целой и невредимой. Никогда не знаешь, когда Пивз громко закричит тебе в ухо. Гермиона одарила его взглядом. — Ты более опасен для моего рассудка, чем Пивз. — Я приму это как комплимент. Итак, пошли, — используя свою волшебную палочку, чтобы подвести к ней ее книги, он схватил стопку и начал выводить Гермиону из библиотеки. Она не знала, что сказать: Драко Малфой нес ее книги! Их прогулка была приятной и бесшумной. Время от времени они отпускали замечания по поводу замка, но предпочли проделать свой путь в тишине. Они были в коридоре, который вел к портрету Полной дамы, когда Драко остановил их обоих. — Если эта свинья увидит меня, она завизжит. Гермиона рассмеялась. — Она бы так и сделала. Спасибо, что проводил меня, — Драко кивнул и передал ей книги. Когда он убедился, что Гермиона со всем справилась, он быстро наклонился вперед и нежно поцеловал ее в щеку. — В любое время, — пробормотал он, прежде чем отстраниться. — Гермиона. Ее глаза были широко раскрыты, а челюсть отвисла, когда Гермиона Грейнджер наблюдала за удаляющейся фигурой Драко Малфоя.