.xx.
Гермиона добралась до кабинета зелий одна, погруженная в свои мысли. Книга об Империи драконов лежала в ее сумке рядом с дневником и учебником по зельеварению. Она одновременно предвкушала и нервничала из-за встречи с Драко и, несмотря на то, что на прошлой неделе у них не было Зельеварения, Гермиона знала, что они расселись по новым местам (любезно предоставленным Драко консультацией Снейпа в воскресенье), и она сидела рядом с Драко. Профессора, вероятно, распределили места, основываясь на средних оценках за последние семь лет — она никоим образом не могла быть рядом с Драко практически на каждом занятии (за исключением Трансфигурации и Прорицания. Единственных классов, где не было рассадки. А в «Уходе за магическими существами» даже не было мест, не говоря уже о схеме рассадки.). Они с Драко набрали самые высокие баллы по своим предметам С.О.В и каждый год получали высшие оценки на экзаменах… это должно было быть основой для того, чтобы постоянно держать их вместе. Гермиона вошла в класс и увидела, что восьмикурсники пробираются в дальний конец класса, прямо туда, где была дверь. Гермиона нахмурилась и подошла к группе своих друзей, стоявших в кругу Гриффиндора. — Что происходит? — спросила она, протискиваясь между Невиллом и Гарри. Рон стоял напротив Гермионы и не встречался с ней взглядом. Гермиона предположила, что Гарри уже поговорил с ним. — Ждем Снейпа, — объявил Гарри. — Он пришел раньше и сказал, что места распределены, и снова ушел. Дин скрестил руки на груди. — Я все еще не понимаю всей этой чепухи о единстве факультета. — Это полная чушь, — пробормотал Симус. — Я предлагаю нам всем пойти в Хогсмид и выпить по кружке сливочного пива. — Как насчет обычного маггловского пива? — прощебетала Фэй. — Я пила его летом … оно горькое, но вкусное! Гермиона и Гарри обменялись взглядами, и Симус зашелся в хохоте. Дин просто покачал головой — четверо вышеупомянутых были единственными, кто достаточно интегрировался в маггловский мир, чтобы знать то, чего не могла знать Фэй. Нравится возможность сильно напиться и потерять сознание. — Давай просто ограничимся сливочным пивом, Данбар, — ласково сказал Симус. — Ты еще не умеешь пить настоящее пиво. Их слова потонули в шуме, доносившемся с других факультетов. Пуффендуйцы размышляли о том, как закончится сезон квиддича, Когтевран говорили о своих Ж.А.Б.А, а слизеринцы обсуждали, кто из пожирателей Смерти все еще может быть в бегах, пытаясь воскресить Волан-де-морта. Четыре факультета не обратили внимания на Северуса Снейпа, вошедшего в класс. — Успокойтесь! — проревел его голос, и все немедленно замолчали, повернув головы, чтобы посмотреть на своего никогда не стареющего профессора. Казалось, он совсем не старел. — Теперь я назову имя и номер места. Занимайте его, без колебаний и вопросов, — Снейп взмахнул палочкой, и над каждым столом появился номер, парящий над ними. Гермиона оглянулась через плечо и увидела, что Драко обнял Пэнси и отпускает шутку, которая вызвала тихий смех всей его группы или друзей. Молча улыбнувшись (вспомнив, что произошло менее часа назад в библиотеке), Гермиона повернулась обратно к своим друзьям. — Дин Томас. Сьюзан Боунс. Первый стол. Дин отделился от своей группы друзей и обнял Сьюзен, прежде чем они заняли свои места. — Драко Малфой. Гермиона Грейнджер. Второй стол. Парвати прошептала себе под нос. — Неудивительно. Гермиона молча толкнула ее, прежде чем подойти ко второму столику. Прежде чем она успела занять свое место, Драко выдвинул ее стул и дерзко ухмыльнулся ей. — Сначала дамы, Грейнджер. Гермиона закатила глаза. — Заткнись, Малфой, — но, тем не менее, заняла свое место. Она знала, что все, что он делал на публике, было «актом», раскрывающим их истинные отношения. Но даже в рамках актерской игры в том, что он делал, был намек на реализм. Список продолжался, и, наконец, сели последние два студента (Луна Лавгуд и Блейз Забини). Снейп еще раз взмахнул палочкой, и цифры исчезли. Драко ссутулился в своем кресле и незаметно протянул руку из-под стола и переплел свои пальцы с пальцами Гермионы. Ее спина напряглась в ответ, но она была хороша в том, чтобы сдержать полную реакцию своего тела. Драко эффективно скрыл их руки своей мантией. Он нежно сжал ее руку и лениво начал рисовать узоры там, где ее большой палец соединялся с остальной частью ладони. Гермиона оправилась от своего минутного шока и сжала его в ответ. И так они просидели до конца урока. Драко, будучи гением-амбидекстром, каким он и был, мог записывать свои заметки левой рукой, поскольку его правая рука была слишком занята, удерживая левую Гермионы. Все были в неведении, включая Снейпа. — Теперь, когда у нас был краткий обзор того, что мы будем делать до конца семестра, я считаю, что сейчас подходящее время обсудить ваш семестровый проект с вашим партнером, — Снейп оглядел всех студентов в своем классе. — Вы должны создать зелье, включающее ингредиенты, характерные для вашей команды, которое вылечит болезнь, опять же, специфичную для вашей команды, — Снейп взмахнул палочкой, и перед студентами появились два сложенных листа пергамента. По одному для каждого члена команды. — Вы можете открыть свой пергамент и ознакомиться со своими ингредиентами и недугами. — Яд василиска, слоновая кость, дым от удара молнии и слезы девственницы, — прошептал Драко Гермионе еще до того, как они потянулись за пергаментом. Она взглянула на него. — Это те ингредиенты, о которых ты так и не удосужился мне рассказать? — Тебе было грустно. Моей главной заботой было поднять тебе настроение, а не рассказывать, что должен включать наш чертов проект по зельеварению, — тихо пробормотал Драко в ответ. Сердце Гермионы почти растаяло, но она хорошо скрыла свои эмоции. Все в классе потянулись за своими пергаментами — Гермиона схватила тот, на котором были перечислены ингредиенты, и, что неудивительно, там было все, что сказал Драко. — Что мы лечим? — спросила она, взглянув на него. Драко пожал плечами и передал ей пергамент. Гермиона увидела, что на крошечном листке аккуратным почерком Снейп написал «Разбитое сердце». Ее брови удивленно приподнялись. — Мы должны создать лекарство от разбитого сердца? Драко, который все еще держал ее за руку под столом, посмотрел на нее и ухмыльнулся. — Конечно, Грейнджер. Затем, после того, как мы добьемся успеха в нашем подвиге, мы должны продать рецепт всем мастерам зелий мира и заработать тебе небольшое состояние. — Почему я? — Потому что на мое имя уже записаны четыре хранилища в Гринготтсе. У тебя вообще есть хранилище? Гермиона закатила глаза и убрала от него руку. Несколько студентов повернули головы, чтобы посмотреть на препирающуюся парочку, и Снейп смог только покачать головой. Гермиона и Драко никогда не изменятся. И Снейп, будучи одним из немногих взрослых, знавших о том, что Драко бросился под Круцио своей тети, подумал, что эти двое будут, по крайней мере, немного вежливее друг с другом. Снейп сделал мысленную пометку поговорить со своим крестником. Постарайся заставить его не быть таким великим, как ты (хотя он был Малфоем, и эта черта была присуща всем Малфоям). — Успокойтесь, — пробубнил Снейп. — Зелья будут разделены на две половины. Первая половина — это ваш урок, а вторая половина — совместная работа. Сегодня я покажу вам, как найти сходство в ваших ингредиентах, чтобы приготовить зелье, которое не отравит пьющего. Драко снова потянулся к руке Гермионы, но она держала ее на безопасном расстоянии от него. Он подавил ухмылку. Ему нравилось выводить ее из себя (Драко казалось, что он думает об этом по меньшей мере десять раз на дню с тех пор, как они с Гермионой сблизились). Ну что ж, в конце концов он заставит ее смягчиться..xx.
— У нас с Лавгуд импотенция! — взревел Блейз, когда они ушли с зелий. — Мы должны вылечить мужчину, который не может найти в себе сил выступить перед своей женщиной, — все, кто был в пределах слышимости, разразились смехом, и даже Луна не смогла удержаться. — У нас, — начала Трейси, когда она упомянула себя и своего партнера, Терри Бута из Когтеврана. — Хандра. Падма Патил, которая проходила мимо слизеринцев со своей сестрой, услышала о недомогании Трейси и остановилась. — Хандра, по крайней мере, нормальна. У нас с Винсентом, — при этих словах она кивнула на своего партнера по столу. — Грубость. Как лечить грубость?! Слизеринцы разразились смехом, а Винсент Крэбб застонал. — Это не смешно! И мы должны использовать крем для ног в качестве ингредиента. Все замолчали и посмотрели то на Винсента, то на Падму, чтобы понять, лжет ли кто-нибудь из них — на лицах у обоих было выражение абсолютной серьезности, и Эдриан прокомментировал. — Ой. Удачи, дамы, — что заставило Винсента хмуро посмотреть в сторону Эдриана — Спасибо, — Падма что-то пробормотала и ушла вместе с Парвати. — Что ты получил, Малфой? — поинтересовался Теодор, и Драко беспечно пожал плечами. Грегори Гойл каким-то образом вытащил кекс из воздуха и принялся набивать им рот (как обычно). — Разбитое сердце. Все замолчали и посмотрели на него. Пэнси, которая шла рука об руку с Трейси, приподняла бровь. — Разбитое сердце? Я верю, что это карма за все те случаи, когда ты разбивал девичьи сердца. Драко улыбнулся ей во весь рот. — Я не верю в карму, Паркинсон. Ты уже должна была это знать. Пэнси застонала и отвернулась от своего однокурсника. — Как скажешь, Драко. — Ну, пока тебе нужно вылечить отсутствие эрекции, — Теодор кивнул на Блейза, — ты вылечишь хандру, и ты найдешь лекарство от разбитого сердца, мне посчастливилось вылечить обычную простуду. Все уставились на Теодора, который мог только ухмыляться с чувством превосходства. — Я же говорил вам, Снейп любит меня! Драко вздохнул. — И предполагается, что я его крестник, — его комментарий заставил других Змей взвыть от смеха. Драко просто покачал головой и завернул за угол как раз вовремя, чтобы увидеть, как Гуннар — идиот из Дурмстранга — похлопал Гермиону по плечу. Он остановился, из-за чего Блейз налетел на него сзади. — Что за… — Блейз оборвал себя, когда увидел, на что смотрит Драко. Втайне он толкнул Теодора локтем, который не смог сдержать ухмылку. Они практически чувствовали исходящий от их друга гнев (гнев, на который Трейси и Пэнси не обращали внимания). — О, смотрите! Дурмстранг интересуется Грейнджер, — ехидно пробормотала Пэнси. От Блейза не ускользнуло, как напряглась челюсть Драко и как он сжал кулак, услышав, что сказала Пэнси. Эдриан хрустнул костяшками пальцев. — Эй! Грейнджер! — он оттолкнулся от группы своих друзей и направился к Гермионе и Гуннару. У Драко отвисла челюсть. Что он делает?! Гермиона оторвала взгляд от Гуннара (слизеринцы заметили, что Фэй и Келла стоят поодаль, наблюдая за Гермионой. Келла направилась к Гермионе, когда увидела, что Эдриан направляется в ее сторону). Приподняв бровь, Гермиона перевела взгляд на слизеринцев, стоявших в нескольких футах позади Эдриана. Она увидела, что Драко пристально наблюдает за ней. — Да, Пьюси? — Мне нужна твоя помощь кое в чем, — Эдриан взглянул на Гуннара. — Если можно. Гуннар, явно разочарованный, кивнул. — Она вся твоя, — именно в этот момент Келла и Фэй остановились рядом с ними. — Что случилось? — отчаянно спросила Келла, и Эдриан смог только ухмыльнуться. — Мне нужна помощь Грейнджер. До свидания, — Эдриан схватил Гермиону за плечо и почти оттащил ее подальше от этого места. Келла и Фэй ошеломленно наблюдали за происходящим, Гуннар был разочарован, а слизеринцы — особенно Драко — смотрели с недоверием. Одна и та же мысль эхом пронеслась в голове каждого: что только что произошло?.xx.
Когда Эдриан убедился, что они находятся вне пределов видимости и слышимости, он отпустил Гермиону, которая все это время была в шоке. Он отступил на шаг и внимательно посмотрел на нее — ее шок перерос в чистый гнев. — Что, по-твоему, ты делаешь, Пьюси?! — взвизгнула она. — О чем бы ты ни хотел меня спросить, ты мог бы сделать это перед моими друзьями! — Я спасал задницу этого идиота, — Эдриан нахмурился. — Если бы он провел с тобой лишнюю секунду, Драко повесил бы его на Астрономической башне в одних трусах. Гермионе потребовалась секунда, чтобы по-настоящему понять, что говорит ей Эдриан. От гнева выражение ее лица сменилось чистым шоком. — Дра… он сказал тебе?! Эдриан казался довольным. — Нет. Но ты только что это сделала, — Гермиона была сбита с толку, и Эдриан взял на себя смелость объяснить ей, что происходит. — Мы лучшие друзья Драко, точно так же, как Поттер и Уизли… — от Эдриана не ускользнуло выражение раздражения на лице Гермионы, когда он упомянул Уизли. — Для тебя. Мы знаем, что он чувствует, когда он это чувствует, еще до того, как он осознает себя. Я понятия не имею, что происходит между вами двумя, я просто знаю, что что-то есть, и гнев, который почувствовал Драко, когда увидел, как Гуннар приближается к тебе, был совершенно очевиден. Гермиона только уставилась на Эдриана, прежде чем скрестить руки на груди. — Итак, ты вытащил меня оттуда прежде, чем Драко смог… — Оглушить Гуннара, — Эдриан осклабился. — Вопреки распространенному мнению, Грейнджер, слизеринцы очень добры к тем, кому они верны. Я не знаю, что, черт возьми, происходит между тобой и Драко, я просто знаю, что что-то есть. И я только что спас задницу парня, вытащив тебя оттуда. Гермиона могла только смотреть на Эдриана Пьюси. Что ж, она не ожидала, что он скажет ей это. — Кто еще знает? — У Блейза и Тео есть подозрения. Винс и Грег на самом деле больше не общаются с нами так часто, поэтому они не обращают внимания… как и девочки. Гермиона кивнула. — Хорошо… ммм… спасибо? Но я уверена, что Гуннар может сам о себе позаботиться. — Драко никогда бы не поднял на тебя руку, как бы сильно ты его ни бесила. Однако, я не могу сказать того же о дурмстранговском идиоте, — Эдриан пристально посмотрел на Гермиону. — Возможно, однажды я был там, чтобы спасти положение, но не думай, что это войдет в привычку, Грейнджер. — О боже, спасибо. А теперь, с разрешения героя, я бы хотела вернуться к своим друзьям. Губы Адриана дрогнули. — Героя? Мне нравится, как это звучит, — даже не попрощавшись, Эдриан покинул маленький уголок, где они с Гермионой стояли, оставив ее озадаченной. Из всех вещей, из-за которых Эдриан Пьюси мог бы обратиться к ней, она бы и за тысячу лет не подумала, что это будет из-за этого. Точно так же, как когда-то давным-давно она верила, что никогда за тысячу лет Драко не спас бы ей жизнь. И она бы плакала из-за него. И они стали бы близкими друзьями. Возможно, со временем, кем-то больше?.xx.
— И что это было? — спросила Келла, даже не поздоровавшись с Гермионой. Она нашла ее в гриффиндорской гостиной, сидящей перед камином. Гарри и Симус играли в шахматы, а других парней нигде не было видно — очевидно, Рон вывешивал список тех, кто попал в команду Гриффиндора, на стене за пределами Большого зала. — Ничего, — тихо сказала Гермиона. — У него только был вопрос, связанный с зельеварением, о его ингредиентах. Фэй и Келла обменялись взглядами, и Фэй наклонилась к Гермионе. — Послушай, я начинаю волноваться. Сначала Малфой защищает твою честь, затем Эдриан утаскивает тебя, чтобы задать вопрос? Ты что-то скрываешь от нас? Гермиона изобразила на лице лучшее выражение ужаса, на какое была способна в данных обстоятельствах. — Нет! Они просто изменили свое мнение, Фэй, ты же знаешь. Здесь ничего не происходит. — Я не знаю… Это нормально, если ты нравишься Малфою и все такое, но ты же знаешь, что тебе не следует связываться с ними, — тихо прошептала Келла. Она не хотела, чтобы Гарри или Симус подслушали их. Это был разговор только для девочек. — Ты не знаешь, когда один из них вернется на темную сторону в надежде воскресить Темного Лорда. Гермиона знала, что ее друзья принимают близко к сердцу ее интересы, но она действительно больше не хотела говорить о слизеринцах. Она чувствовала удушье: ее подруги прикрывали ей спину, Эдриан прикрывал ей спину, Драко постоянно был у нее на спине (целовал ее в шею, что на самом деле было неплохо), а Рон был раздражающим придурком у нее за спиной — она хотела, чтобы ее спина была пустой и одинокой какое-то время. — Я знаю. Слушайте, я иду принять ванну с пеной. Девочки, увидимся через некоторое время, хорошо? Фэй и Келла обменялись взглядами, но кивнули. Гермиона бросилась в спальню за сменой одежды, полотенцами, пузырьковым раствором, своим зачарованным дневником и пером, прежде чем поспешить в туалет для девочек Гриффиндора. Она заперла за собой дверь и заколдовала ее, чтобы никто не смог проникнуть внутрь. Она приготовила воду и разделась, прежде чем войти в гостеприимные теплые воды. Гермиона остро нуждалась в расслаблении. Удобно устроившись в ванне, Гермиона потянулась за дневником и пером. Она почувствовала, что дневник был теплым, указывая на то, что Драко написал ей. Зачаровав перо, чтобы ей не приходилось подпирать книгу чем-нибудь, чтобы писать, Гермиона открыла книгу и прошептала слова, которые позволили почерку Драко просочиться на страницу. Драко: Эдриан рассказал мне, что произошло ранее. От его имени, я прошу прощения. Я не собирался вешать задницу стрелка на Астрономической башне, и я также не собирался проявлять чрезмерную ревность и собственничество. Я немного разозлился, что он подошел к тебе — честно говоря, мне не нравится, когда другие парни подходят к тебе, но я не такой, чтобы просить тебя перестать разговаривать с людьми из-за меня. Я полагаю, Эдриан почувствовал мой гнев и взял ситуацию в свои руки, когда ему не следовало этого делать. Я не заставлял его делать это, так что от имени его и меня, я прошу прощения, Грейнджер. Похоже, он записал ее фамилию для пущей убедительности. Гермиона взглянула на свое перо, которое было изогнуто дугой, готовое писать, когда ему прикажет ее разум. Она снова посмотрела на дневник и подумала о словах, которые начало писать ее зачарованное перо. Гермиона: Я не знаю, что и думать. Тебе не нужно извиняться, это была не твоя вина… просто у тебя очень… преданные друзья. Драко: Я высказал верноподданному ублюдку все, что о нем думаю. Драко был в спальне мальчиков, слушал храп Крэбба и одновременно писал Гермионе. По правде говоря, он был возвращен назад, когда Эдриан решил взять ситуацию в свои руки, и не ожидал, что он утащит Гермиону (хотя он был тихо рад, но не собирался признаваться в этом. Он знал, что того, что Эдриан сделал, было достаточно, чтобы Гермиона злилась на него до самого Рождества, и не разговаривать с ней в течение четырех месяцев было не тем, чем он был готов рисковать). Гермиона: У тебя хорошие друзья. Но если кто-то из них помешает мне и людям, с которыми я себя ассоциирую, тебе будет очень больно, Малфой. Гермиона написала последнюю часть в хорошем настроении. Драко: Думаешь, я этого еще не знаю? Но если люди, с которыми ты себя ассоциируешь, совершенно очевидно издеваются над тобой, я не несу ответственности за то, что с ними сделают мои Змеи. Гермиона: Я буду иметь это в виду. И когда ты планировал сказать мне, что твои друзья подозревали, что мы друзья? Драко: Никогда. Его ответ пришел быстро, и Гермиона не смогла удержаться от улыбки. Гермиона: Приятно знать. Тебе досталось от них? Драко: Если бы я это сделал, как ты думаешь, Эдриан бросился бы тебя на героическое спасение? Гермиона: Эдриан сказал, что спасал от тебя судьбу Гуннара. Драко: Если бы злодея постигла ужасная участь, ты бы злилась на меня до конца учебного года, что косвенно говорит о том, что ты тоже была наказана. Итак, короче говоря, Эдриан спас нас всех. Гермиона: Это один из способов выражения. Драко: Но я прослежу, чтобы Эдриан больше так не делал. Гермиона: А Блейз и Теодор? Драко: Они тоже. Гермиона: А ты? Драко: Я не могу давать себе обещаний, Грейнджер. Гермиона: Это утешает. Написала Гермиона, надеясь, что он уловит саркастический подтекст в ее письме. Ее позабавило, что, когда она захотела сбежать от всего мира (включая Драко), она обратилась к Драко. Это должно было что-то значить. Драко: Я рад, что ты так на это смотришь. Помимо Эдриана, злодея и всего остального, связанного с этим моментом, как у тебя дела? Гермиона фыркнула. Гермиона: Отлично. Пуффендуйский Малфой прижал меня сегодня к стенке в библиотеке. Драко начал улыбаться. Теперь она заговорила. Драко: Он? Что он сделал? Гермиона: Вещи, о которых вы, слизеринцы, и подумать не можете. Должна сказать, это был незабываемый момент в моей жизни. Драко: Лишил тебя дара речи? Гермиона: У меня перехватило дыхание. Драко: Приятно осознавать. Я буду иметь это в виду, когда встречусь с этим парнем (в конце концов) и получу от него рекомендации. Лицо Драко начало болеть. Возможно ли было так сильно хотеть улыбаться?! Гермиона: Тебе это тоже пойдет на пользу. Драко: Я уверен, что так и было бы. Что ты делаешь? Гермиона: Моюсь. Драко: Голая?! Гермиона: Обычно нагота и купание идут рука об руку, Малфой. Драко: Очевидно, именно так ты, должно быть, и увидела меня обнаженным. Гермиона: Ты не мылся, когда я тебя увидела, но было достаточно близко. Гермиона услышала, как он удивленно вскрикнул. А Малфой не кричал. Драко: Я вытяну из тебя эту историю, даже если это будет последнее, что я сделаю. Но, поскольку ты не хочешь рассказать мне сейчас, я хотел спросить, не хочешь ли ты отправиться на поле для квиддича через час? Список тех, кто прошел отбор, был объявлен сегодня, и у слизеринцев есть возможность попрактиковаться во второй половине дня перед гербологией и уходом за магическими существами. Гермиона: Ты собираешься еще заниматься акробатикой в воздухе? Драко: Возможно. Гермиона: Тогда считай, что я там. Хотя эти воздушные подтягивания напугали меня, они были довольно впечатляющими. Драко: Я тоже буду иметь это в виду. Гермиона: Ты уверен, что твой разум достаточно велик, чтобы вместить всю эту информацию? Драко: Уверяю тебя, мои умственные способности вызывают тревогу. Гермиона: В позитивном смысле? Драко: В позитивном смысле. Драко пытался понять, почему она ему так понравилась. Он просто наслаждался. Драко: И, возможно, позже вечером мы сможем взять еще один урок полетов? Гермиона: Мне было интересно, когда ты собирался спросить. Драко: Ты могла бы спросить меня. Гермиона: И испортить твою репутацию Малфоя? Я думала, мужчины-Малфои всегда приглашают девушек на свидание, а не наоборот. Драко быстро написал. Драко: Времена изменились, Грейнджер. Если ты когда-нибудь захочешь пригласить меня на свидание вместо этого, будь моим гостем. Гермиона поддразнила. Гермиона: Теперь я буду иметь это в виду. Напомни мне показать тебе книгу, которую я сегодня просмотрела. Драко: Ту, за чтением которой я тебя застал? Гермиона: Да, ту. Драко: Я думал, это «ничего». Гермиона: Заткнись, Малфой. Драко: Ну давай же! Скажи мне, что я оказываю на тебя чудесное воздействие — скажи это! Гермиона: Неа. Драко: Я заставлю тебя сказать это. Гермиона: Я не буду тебя останавливать. Драко: Это ты косвенно говоришь мне, что тебе очень нравится, когда я тебя целую? Гермиона: Я не знаю. Я думаю, тебе нужно напомнить мне, как хорошо ты целуешься. Драко зажал рот рукой, чтобы удержаться от смеха. Она была вспыльчивой, это точно. Гермиона: Хорошо, я так и сделаю. Мне сейчас нужно готовиться к тренировке по квиддичу. Драко: Увидимся на поле? Гермиона: Увидимся на поле. Гермиона подтвердила и быстро шепнула Малфою, чтобы убрать эти слова из ее дневника. Она хотела оценить, на что были похожи ее отношения с Драко, но не знала, с чего начать. Между ними было так много вопросов без ответов, в первую очередь тот, который касался Круцио. Подсознательно Гермиона взяла кулон-целитель и поиграла с ним. И тогда возник вопрос, почему он купил ей кулон. И почему они разговаривали. И почему они поцеловались. И почему он ревновал к Гуннару — и как его эмоции были настолько сильны, что его лучшие друзья уловили это. Но… делало ли это Гермиону просто еще одной девушкой? Он ничего не сказал о дальнейшем развитии их отношений. Но должен ли он был это делать? У них уже была запретная дружба. Романтические отношения раздвинули бы границы здравомыслия каждого. Но тогда зачем постоянно выводить ее на пикники и устраивать уроки полетов, и зачем покупать ей что-либо?! Гермиона не хотела переусердствовать, но она была девушкой. Она ничего не могла с собой поделать. И, в отличие от обычной ситуации с любым другим парнем, она не могла поговорить со своими подругами. Ну… она могла отправить сову своей лучшей подруге-магглу, Габриэлле Митт, в Лондон. Она знала о магии, а также не поддерживала вражду в школе, которой славился Хогвартс. Габриэлла смогла бы дать ей непредвзятый ответ. Это тоже был вариант. Гермиона не хотела разрушать то, что происходило между ней и Драко, поднимая вопросы, связанные с отношениями, но она не могла не задуматься над тем, почему. Почему он делал то, что делал? Каковы были его намерения? Чего он надеялся добиться? Хотел ли он быть с ней? Гермиона погрузилась в воду, полностью нырнув в ванну. Она не могла отрицать, что его поцелуи заставили ее забыть обо всем, и когда его руки обвились вокруг нее, все ее тревоги растаяли. И то, как он ревновал — это было немного мило, и Гермиона оценила, что он извинился от имени Эдриана. Но зачем ревновать, если она не имела в виду чего-то большего? Гермиона вынырнула на поверхность и глубоко вдохнула. Ее разум работал со скоростью мили в минуту, и она была уверена, что если она не выскажет кому-нибудь свои мысли, то сойдет с ума. Она могла бы отправить либо Габриэлле, либо затопить камин. Дом Габриэллы стал частью каминной сети после того, как Гермиона подала прошение об этом. Потребовалось много уговоров, но Кингсли Бруствер в конце концов согласился. Громко выдохнув, Гермиона взмахнула пузырьками вокруг себя. Ей хотелось только поговорить с Джинни, или Лавандой, или Келлой, или Фэй, или Парвати, но она не могла. Они были предвзяты к слизеринцам, и если бы они узнали, что у Гермионы и Драко была незаконная дружба, то разразился бы настоящий ад. Кроме того, они не знали о Круцио. Только Гарри и Рон знали, и она не собиралась обращаться ни к кому из них за советом. Значит Габриэлла. Но будет ли она отправлять ей сову или поговорит по камину? Отправить сову было бы разумнее всего. Она не смогла бы воспользоваться камином, повидаться с Габриэллой и вовремя вернуться к ужину и урокам полетов с Драко. Гермиона вылезла из ванны и насухо вытерлась полотенцем. Она уже мысленно формулировала письмо….xx.
Дорогая Габриэлла, Как ты? Я очень скучаю по тебе и надеюсь, что, когда я приеду домой на Рождество, мы сможем устроить девичник. Впрочем, мы можем спланировать это позже, потому что прямо сейчас мне нужен твой совет. Помнишь Драко Малфоя? Ну, мы друзья. Вроде. Как ты знаешь, мы поддерживали связь в течение всего лета, но с тех пор наши отношения значительно возросли. Мы гораздо более близки (ты можешь понять это сама, но без шуток), и он считает своим долгом стараться изо всех сил проводить время со мной. Я имею в виду, когда я была в Косом переулке, чтобы купить школьные принадлежности, он приложил усилия, чтобы прийти туда и провести со мной один день, готовя пикник и все такое! Он даже привез мне волшебный кулон из Италии, хотя тогда мы даже не были близки. С тех пор как начались занятия в школе, он проводит со мной все больше и больше времени, чаще берет меня с собой на пикники, дает уроки полетов (он узнал о моем иррациональном страхе высоты) и так далее. Он даже немного ревнует к другим парням (не к Гарри или Рону, они ему не настолько нравятся, чтобы ревновать к ним). Но дело в том, что я не уверена, на чем мы стоим. Мы целуемся, да, и он делает мне комплименты и находит для меня время, что прекрасно, но я не знаю, каковы его намерения. Я просто еще одна метка на его метле (дословно то, что сказал Рон), или я могу означать что-то большее? Я не думаю, что он когда-либо получал подарки от прошлых девушек в своей жизни, или брал их с собой на пикники, и все такое, но я никогда по-настоящему не обращала внимания на его отношения, чтобы действительно знать. Честно говоря, мне было все равно. Я знаю, что не могу подойти к нему и спросить, в чем дело, и я не могу спросить девочек из Гриффиндора, потому что они по своей сути ненавидят Драко. Поэтому я обратилась к тебе. Я знаю, что ты будешь честна со мной. Непредвзята и правдива. Я бы хотела, чтобы ты была сейчас здесь и помогла мне. Я никогда не была в таком замешательстве, и я помогла победить самого жестокого человека, которого когда-либо видел мир. Я надеюсь скоро получить от тебя весточку, Габриэлла. Сове было приказано оставаться поблизости столько, сколько потребуется, чтобы ты ответила. Передай от меня привет своим родителям. С любовью, Гермиона. Прикрепив письмо к сипухе в совятне, Гермиона отнесла его к гигантскому окну и прошептала ей на ухо, куда она должна отправиться. С последним вздохом Гермиона выпустила сову в послеполуденное небо и наблюдала за ней так долго, как только могла, пока та не исчезла за горизонтом. Теперь все, что она могла делать, это ждать. Вдалеке она услышала радостные возгласы и, посмотрев на противоположную сторону совятни, увидела слизеринцев, летящих высоко над полем для квиддича, вдалеке. Осознав, что она дала Драко слово, что будет там, чтобы присмотреть за ним, Гермиона быстро покинула совятню и направилась в Гриффиндорскую башню. Ей нужно было переодеться и найти кого-нибудь, кого можно было бы взять с собой, чтобы не вызвать подозрений, наблюдая за тренировкой слизеринцев. Возвращайся ко мне поскорее, Габриэлла. С тревогой подумала Гермиона, пролетая мимо Пивза (который рисовал граффити на стенах). Ее сердце бешено колотилось как от предвкушения того, что скажет ее подруга, так и от того, что она увидит Драко. В глубине души Гермиона понимала, что попала в затруднительное положение, из которого будет довольно трудно выбраться.