.xx.
К тому времени, как Гермиона вернулась в Гриффиндорскую башню, ей казалось, что она парит в воздухе. Поцелуи Драко, казалось, становились все лучше и лучше. Гостиная была пуста, за исключением нескольких первокурсников, сидевших у камина. Кивнув в знак приветствия, Гермиона медленно поднялась по лестнице и толкнула дверь в спальню девочек. Неудивительно, что они все еще не спали. Келла красила ногти на ногах, Парвати читала роман (эротический роман, насколько Гермиона могла судить по названию), Лаванда рылась в своем сундуке с одеждой, а Фэй уютно устроилась в своей кровати, без интереса наблюдая за другими девочками. — Миа! — взвизгнула Фэй, резко садясь. Она похлопала по месту рядом с собой на кровати, и Гермиона, смутившись, сделала так, как ей было велено. Гермиона опустилась на кровать Фэй и приподняла бровь. — Что сделало тебя такой счастливой, Фэй? — Дурмстрангвозвращается! — выпалила Фэй на одном дыхании, и Гермионе пришлось подумать о том, что она сказала, прежде чем она сообразила. Глаза расширились, челюсть Гермионы отвисла. — Повтори это. Медленно. Все головы повернулись к двум девочкам. Они уже знали новость и буквально ждали момента, когда узнает Гермиона. Ее реакция была бы бесценной, это точно. Фэй не смогла сдержать ликования в своем голосе, когда повторила то, что сказала, на этот раз четко выговаривая слова. — Дурмстранг. Возвращается. Их школу затопило чем-то волшебным, и они не могут вывести воду. Все ребята останутся в Хогвартсе до дальнейшего уведомления, — краска отхлынула от лица Гермионы, и девочки с тревогой затаили дыхание, ожидая ее реакции. Гермиона спокойно скрестила руки на груди с самодовольным выражением лица — казалось, она довольно быстро оправилась от своей реакции, к большому разочарованию девочек. — Виктор Крам на три года старше нас. Он не в Дурмстранге. Он закончил школу, помнишь? Фэй закатила глаза. — Мы это знаем. Ты, кажется, не помнишь, что все парни из Дурмстранга практически раздевали тебя глазами во время Турнира Трёх Волшебников. Единственная причина, по которой они ничего не предприняли, заключалась в том, что Крам уже это сделал. И Крам — их Бог. — Отлично, — Гермиона поднялась с кровати Фэй. — Как раз то, что мне нужно: чрезмерно заботливый Малфой, злой и отчасти ревнивый Рон и школа, полная парней, которые постоянно раздевают меня глазами. — Горе твоей жизни, — хихикнула Парвати. — Кто не хочет, чтобы толпа относительно привлекательных парней раздевала их глазами? Черт возьми, я была бы рада, если бы они рассматривали меня как кого-то потенциально привлекательного, не говоря уже о том, чтобы мысленно раздевать меня. И не жалуйся. Драко Малфой никогда ни о ком в своей жизни не заботился, тот факт, что он постоянно приходит тебе на помощь, в некотором роде подкупает. Гермиона бросила на Парвати злобный взгляд, но Келла решила взять верх. — Да! Возможно, он чувствует, что у вас двоих есть связь, потому что вы оба сталкивались с Волан-де-мортом? — Тогда у него должна быть связь с Гарри, — язвительно пробормотала Гермиона. — Малфой, вероятно, передумал. Ничего страшного, я уверена, он сделал бы то же самое для любого другого, — Гермиона казалась глупой даже самой себе. Она могла только представить себе недоверие, которое испытывали девочки. Но дело было не в этом. Она не могла позволить им поверить, что она значила для Малфоя нечто большее, чем просто однокурсница. — Кроме того, мне не нравится быть в центре внимания, вы все это знаете. Скажи, когда, ты сказала, прибывает Дурмстранг? У Фэй была дерзкая улыбка до ушей. — Завтра после обеда. Гермиона громко застонала. Девочки находили удовольствие в ее боли, и она была почти уверена, что Драко отреагировал бы так же, как они: радостно. На самом деле, она собиралась рассказать ему прямо сейчас через их зачарованные дневники (тот факт, что ей не терпелось рассказать ему что-то, отчасти беспокоил ее). Гермиона подошла к своей кровати и довольно бесцеремонно плюхнулась на нее. — Я собираюсь немного почитать допоздна. Девочки вытаращили глаза. — Но ты только что вернулась из библиотеки! — взвизгнула Келла. Гермиона бросила на нее всезнающий взгляд. — Да, но ты не можешь достать достаточно литературы, Келл. — Уф, — Келла застонала и вернулась к покраске ногтей. Гермиона была рада, что ее друзья перестали обращать на нее внимание. Она вытащила свой дневник из стопки книг в своей сумке и незаметно взяла одно из своих перьев с прикроватного столика. Гермиона: Привет. Она подумала, что ее приветствие было уместным: коротким, простым и милым. Почему она, казалось, переоценивала все, когда дело касалось Драко Малфоя? Драко: Уже скучаешь по мне, книжный червь? Гермиона: Нет, я чувствовала, что это ты будешь скучать по мне, поэтому я решила избавить тебя от твоих страданий. Драко, который бездельничал в гостиной со своими друзьями, не мог быть более удивлен. Для таких моментов, как этот, у него всегда был с собой дневник, и он был благодарен, что его друзья не были слишком любопытными. Вынув перо из-за уха, Драко нацарапал свой ответ. Драко: Я аплодирую твоей доброте и внимательности. Но я чувствую, что ты, вероятно, скучала по мне больше, чем я мог бы скучать по тебе. Гермиона: Докажи. Драко приподнял бровь, глядя в свой дневник. Она действительно забавляла его… Драко: Хорошо. Гермиона: Когда? Драко: Не удивлюсь, если я скажу тебе это, книжный червь? Гермионе пришлось быстро придумать ответ. Она терпеть не могла, когда ее лишали дара речи, и это случалось довольно часто, когда дело касалось Драко (за исключением момента с Маркусом Флинтом… она все еще не могла поверить, что под гротескным перекрещивающимся прикусом он был очень привлекательным). Гермиона: Полагаю, я позволю тебе повеселиться, Малфой. Итак, причина, по которой я тебе написала: Дурмстранг прибывает завтра на неопределенный срок, потому что их школу затопило. Это по словам девочек. Гермиона ожидала, что его ответ придет намного раньше, чем он пришел. Драко потребовалось по меньшей мере сорок пять секунд, чтобы сформулировать ответ на то, что только что сказала ему Гермиона. Драко: Итак, мне приходится иметь дело с Уизелом и группой подростков, постоянно раздевающих тебя глазами? Чертовски вкусно, Грейнджер. Гермиона была удивлена. Это было именно то, что она сказала. И потому что это было именно то, что сказала Фэй. Гермиона: Я единственная, кто не видел, как они меня раздевали?! Драко ухмыльнулся. Гермиона, хоть и была гением, все равно оставалась типичной девочкой-подростком: наивной и забывчивой. Драко: Да, книжный червь, так и есть. Ты была слишком занята, подлизываясь и воркуя над Крамом. Гермиона: Я не подлизываюсь и не воркую. Драко: Ты определенно лебезишь и воркуешь надо мной, куколка. Гермиона: Не называй меня куколкой, Малфой. И я не делаю ничего подобного в твоем присутствии. Я просто выражаю свое чувство огромной удовлетворенности. Конечно, Драко обожал выводить ее из себя. Он знал, что однажды из-за этого у него будут неприятности, но тот день был не тот. Драко: И я тетя обезьяны. Гермиона: Дай угадаю: Я мать обезьяны, что делает тебя моей сестрой? Драко: Точно так же, как ты, по-видимому, мой брат. Гермиона: …Теперь я знаю, каково это — быть чистокровным. Рон был прав. У меня от этого действительно мурашки по коже. Драко: Мы не настолько извращенцы! Гермиона: Беллатриса раздевает Волан-де-морта глазами! Ты не можешь быть еще более извращенным, чем это. Драко: Хорошо. Отлично. Некоторые из нас извращенцы. Гермиона: 90% из вас. Долгопупсы и Уизли — единственные нормальные люди, о которых я знаю. Драко: Мистер и миссис Долгопупс находились под действием проклятия Круциатус, пока не сошли с ума, а Уизли… ну, это говорит само за себя. Я бы не стал считать их совсем нормальными. Гермиона: Они гораздо менее извращенные, чем Блэки и Малфои. Драко: Я не спорю с этим, книжный червь. Гермиона: Так что тебя тоже можно заткнуть! Драко: Я не говорил, что потерял дар речи. Драко ухмылялся так широко, что у него болели щеки. Драко: Я только что сказал, что не возражаю против того факта, что Долгопупсы и Уизли немного более нормальны, чем моя семья. Признай это, мы ненормальные. Но я рад, что ты, наконец, можешь признать, что способна лишиться дара речи. Гермиона: Заткнись, Малфой! Драко: Например, прямо сейчас. Гермиона: Ты невыносим. Драко: Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю. Гермионе пришлось быстро соображать. Гермиона: Я видела тебя голым! Драко остановился и вытаращил глаза. Драко: Что?! Когда, черт возьми, это было? Гермиона: О, посмотри на время! Утром у нас Прорицание. Спокойной ночи! Драко: Грейнджер! Гермиона: Ничего. Драко: Грейнджер! Гермиона: Ничего. Драко: Черт возьми, клянусь Мерлином, если ты мне не ответишь, я сделаю что-нибудь, о чем потом пожалею! Гермиона: Ничего. Удрученно вздохнув, Драко захлопнул дневник, что заставило Блейза, Теодора и Эдриана подпрыгнуть. Блейз, который сидел, наклонившись вперед в кресле, откинулся назад и поднял бровь, глядя на своего друга. — Роман закончился не так, как ты надеялся, Малфой? — Разве парень не нашел свою жену? — поддразнил Теодор. — Я не читаю слащавые любовные романы. Разве вы, идиоты, не видели, что я писал?! — Драко яростно зарычал. Он засунул перо обратно за левое ухо и направился в спальню парней. Эдриан глупо ухмыльнулся. — Я готов поспорить на свой банковский счет в Гринготтсе, что эта книга, вероятно, является чем-то зачарованным от Грейнджер, что позволяет им общаться, и она игнорирует его, потому что он придурок. Блейз и Теодор обменялись взглядами, прежде чем откинуть головы назад от смеха. — Да, точно! — Теодор вытер со щеки пресловутую слезу. — Он и Грейнджер общаются?! Возможно, он пытается произвести на нее впечатление, но я сомневаюсь, что они еще на таком уровне. Эдриан фыркнул и закатил глаза. — Ну, никогда не знаешь наверняка, это Малфой и Грейнджер. Один — молчаливый придурок, который никогда нам ничего не рассказывает, а другая — Грейнджер. Блейз и Теодор остановились и уставились на Эдриана, прежде чем Блейз пробормотал. — Ты прав… Адриан стряхнул невидимую грязь со своих плеч. — Я знаю..xx.
— Я все еще не понимаю, почему Прорицание было добавлено в программу нашего восьмого курса, — жалуется Гермиона, когда они с девочками, а также Невилл, Дин и Симус шли в Северную башню, чтобы провести два чертовых часа с профессором Трелони. — Мы смотрим в чайные чашки, чтобы определить свое будущее. В этом нет никакого смысла! Симус идиотски ухмыльнулся. — И говорящая шляпа решает, на каком факультете мы проведем следующие семь лет нашей жизни. В этом тоже нет особого смысла, Гермиона. Магглорожденная опасно посмотрела на своего сокурсника. — В решении шляпы есть логика. Он может читать наши мысли и определять, какой факультет лучше всего подходит для наших личностей и черт характера. Она планирует это так, чтобы мы могли в дальнейшем развивать указанные черты. Прорицание — это просто куча чепухи. — Это не просто чайные крупинки в чашках, Миа, — ухмыльнулась Келла. Она шла рядом с Дином, и время от времени Фэй тайком тыкала Келлу в бок, призывая ее сделать какой-нибудь шаг в отношении парня, в которого она была влюблена. Однако, к несчастью для Фэй, Келла этого не сделала. — Тессомантия — это когда нам нужно использовать листья. Есть несколько ветвей… Я уверена, что случайно услышала, как кто-то сказал, что мы собираемся изучать ксиломантию и огненные предзнаменования. Глаза Гермионы округлились. — Есть еще способы?! Мне сказали, что мы изучаем только астрологию, тессомантию и созерцание кристаллов. Парвати обняла Гермиону за плечи. — Ты, моя подруга, живешь в мире, где много боли. — Заколдуй меня сейчас, — Гермиона застонала. — Какие еще есть методы? Дин, который время от времени любил покрасоваться, решил ответить на этот вопрос. Келла покраснела, услышав его глубокий баритон. — Ты уже знакома с астрологией, тессомантией и созерцанием кристаллов. Есть также картомантия, которая заключается в чтении карт Таро, толковании снов, огненные приметы, которые заключаются в наблюдении за пламенем и толковании тлеющих углей, гептомология, что-то о числе семь? Хиромантия, чтение по ладони, орнитомантия, я думаю, это как-то связано с птицами, овомантия, наблюдение за падением яичных желтков, и ксиломантия, наблюдение за ветвями. Гермиона покачала головой. Ее, очевидно, беспокоило множество существующих разделов прорицания. На третьем курсе она с трудом выносила это, и от нее потребовали сдавать его целый чертов год, а потом написать Ж.А.Б.А. Ей хотелось постоянно биться головой о кирпичную стену. Она ненавидела Прорицания. Гермиона занималась логикой. Все, за чем стояла теория или что можно было доказать или опровергнуть, было тем, что ей нравилось делать, или, если ей это не нравилось, по крайней мере, она это понимала. Прорицание — это работа наугад. Гермиона пожалела, что Дамблдор не отказался от него, когда у него был шанс. — Почему я не могу снова изучать Древние руны? — Потому что каждый, даже такой самопровозглашенный гений, как ты, Грейнджер, должен иметь возможность пройти курс, в котором он не сможет преуспеть. Все головы повернулись, чтобы посмотреть на человека, обладающего горячим глубоким голосом. Величественный, высокий и гордый, стоял Драко Малфой. Позади него стояли его товарищи по Слизерину — Змеи, как их чаще называли в школе. Глаза Гермионы сузились. — Обманщица? Я не настолько эгоцентрична, Малфой. — Конечно, нет, — его голос сочился сарказмом, и Гермиона фыркнула. Он собирался играть в эту игру после того, что она сказала прошлой ночью, не так ли? Она не была полностью равнодушна к противоположному полу. Она была в чертовых бегах большую часть года с двумя парнями. Она точно знала, что думают парни. — Брось, — Келла схватила Гермиону за руку. — Он такой же биполярный, как Рон. В одну секунду он защищает тебя, а в следующую высмеивает, — не дав Гермионе или Драко возможности ответить, Келла потащила ее в класс Прорицаний, а их соседки по комнате последовали за ней. Блейз воспользовался этим шансом, чтобы подтолкнуть своего друга. — Если она тебе нравится, ты не должен относиться к ней как к дурочке. Драко бросил на Блейза ленивый взгляд. — Даже если я это сделаю, чего я не сделаю, ты веришь, что я хочу, чтобы она знала? Теодор пожал плечами. — Я уверен, что она не против. Тебе стоит беспокоиться о ее друзьях. — Несколько гриффиндорцев меня не пугают, — Драко закатил глаза. — Ну же, давайте доберемся до класса, прежде чем чертов профессор назначит нам наказание в ближайшем будущем. Парни засмеялись, но все равно ускорили шаг. Над профессором Трелони было так легко подшутить..xx.
Гермиона задремала на Прорицании. Трелони объясняла основы огненных предзнаменований, и Гермионе было все равно. Ее голова лежала на столе, прикрытая дневником, а глаза были полуприкрыты. Несмотря на то, что она спала свои семь часов, Прорицание, казалось, заставляло ее чувствовать себя так, словно она не спала целую неделю. Она была застигнута врасплох, когда почувствовала, что ее дневник нагревается. У нее хватило ума не читать то, что написал ей Драко, но любопытство взяло верх. Она проклинала свою несдержанность. Драко: Итак, ты когда-нибудь ответишь на мои вопросы о том, а) девственница ли ты и б) когда ты видела меня обнаженным? Гермиона подняла глаза и посмотрела на Драко, сидящего в другом конце класса. Он уделял пристальное внимание Трелони… она знала, что он делал это нарочно, он был дерзким маленьким засранцем. Гермиона: Не обязана отвечать на глупые вопросы, самозваный гений века Драко. Драко: Меня возмущает, что мои вопросы глупые. Я думаю, они вполне приемлемы для двух друзей с такими отношениями, как у нас. Доверие очень важно, книжный червь. Гермиона: Какое отношение имеют моя сексуальная жизнь и твоя нагота?! Драко, сам того не желая, расхохотался, и все головы повернулись к нему. Гермиона не смогла сдержать самодовольного выражения лица. Ей было приятно, когда она заставляла его это делать. — Вы находите сожжение Салемских ведьм забавным, мистер Малфой? — Сибилла Трелони скрестила руки на груди и каким-то образом, довольно быстро, подошла к тому месту, где сидел Драко, и посмотрела на него поверх очков. — Я могу заверить вас, что многие Малфои и Блэки были убиты в этих рейдах. Вам следует проявлять больше уважения к своим умершим родственникам. Драко прикусил язык, прежде чем успел возразить. Он был опасно близок к тому, чтобы сказать что-то вроде: «Я даже не уважаю своего отца, и вы ожидаете, что я буду проявлять уважение к своим умершим родственникам Х-столетней давности?» Увы, его мать научила его быть намного более уважительным, поэтому он решил извиниться перед Трелони и убедиться, что вспышка гнева, подобная той, что у него только что была, никогда больше не повторится. Самодовольная ухмылка Гермионы стала шире. — Карма, — Фэй наклонилась к Гермионе. — Это то, что он получает за то, что смеется над тобой. Гермиона лучезарно улыбнулась Фэй. Рон сидел в заднем ряду между Невиллом и Гарри, наблюдая за разворачивающейся сценой. Этим утром он не брился, и у него заметно росла рыжая щетина. Он был не в настроении заниматься собой и слегка нервничал. Гарри сказал, что ему нужно поговорить с ним о чем-то очень важном, а Рон потратил большую половину Прорицаний, формулируя опровержения возможным аргументам, которые Гарри мог бы привести. Драко: Это ты виновата, что я попал в беду, книжный червь. Гермиона: У тебя недостаток самоконтроля, в чем же моя вина? Драко: То, что ты сказала, рассмешило меня! Гермиона: Я намеренно не пыталась быть смешной. Драко: Нагота — чертовски забавное слово, ясно? Гермиона зажала рот рукой, чтобы удержаться от смеха. Ладно, значит, нагота была забавным словом, но она контролировала себя лучше, чем Драко. Драко: Видишь! Обвинял Драко. Драко: Единственная разница теперь в том, что ты извлекла урок из моей ошибки. Гермиона: Обычно так поступают самозваные гении, Малфой, учатся на чужих ошибках. Драко: Я начинаю пересматривать свое решение доказать тебе, что ты скучала по мне больше, чем я по тебе, Грейнджер. Ты сегодня какая-то злая. Это совсем на тебя не похоже. Гермиона: И это говорит придурок, который демонстративно оскорбил меня перед моими друзьями прямо перед уроком? Девочки постоянно шепчутся мне с самого начала урока о том, что ты, должно быть, вчера был под Империусом, когда пришел мне на помощь. Драко: Скажи своим друзьям, что наша дружба их не касается. Гермиона: Ладно, подожди, дай мне просто передать им это сообщение, хорошо? Драко: Как будто ты действительно собираешься рассказать им все, что я только что сказал. Я ловлю тебя на блефе, книжный червь. У тебя ужасное покерное лицо. Гермиона сделала паузу и уставилась на то, что он написал, прежде чем ответить. Гермиона: Ты знаешь, что такое покер? Драко: Кто не знает? Есть зачарованные фишки, которые имеют разную денежную ценность, и зачарованные карты, которые… Гермиона: Ладно, стоп! Гермиона уже знала, к чему клонит его описаниею Гермиона: Волшебный покер сродни волшебным шахматам. Я поняла. Драко: Я знал, что ты это сделаешь, ты самая умная ведьма века, не самозванка. Гермиона: Я рада, что ты наконец прозрел. Сколько еще осталось до конца урока? Драко: Час и сорок пять минут. Гермиона: … мы пробыли в классе всего пятнадцать минут? Драко: Больно, не так ли? Как насчет того, чтобы скоротать время, рассказывая мне историю о том, когда и как ты увидела меня обнаженным? Скажи, ты была сильно впечатлена? Глаза Гермионы злобно сверкнули. Гермиона: Да. Это тот самый момент на пятом курсе. Я удивлялась, как пятнадцатилетний мальчик может быть так счастлив. О, смотри, Трелони хочет, чтобы мы немного потренировались в чтении огненных предзнаменований. Увидимся позже, блондинчик! Драко: Грейнджер. Грейнджер! Не смей прекращать мне писать! Драко резко вскинул голову и увидел, как Гермиона убирает дневник в свою сумку с книгами и высокомерно откидывается на спинку стула. Оооо, он определенно докажет ей, как сильно она «скучала» по нему… И как сильно ее поддразнивания подействовали на него так, как ни одна девушка никогда раньше не действовала на него..xx.
Ученики Хогвартса столпились в Большом зале, чтобы набить рты едой, прежде чем отправиться на дневные занятия. Обед всегда был самым счастливым временем в необычной школе. Однако конец недели, вероятно, был счастливее. — Смотрите! Они здесь! Луна Лавгуд, решившая пообедать с гриффиндорцами, воскликнула в середине трапезы. Все головы повернулись. Шествие суровых парней из школы Дурмстранга. Келла наклонилась к Фэй и прошептала. — Разве этот не выглядит знакомым? Фэй кивнула. — Так и есть… Кажется, его зовут Гаврил? Он приглашал меня на Святочный бал, когда они были здесь в последний раз. Он был частью отряда Крама. — Он определенно был частью отряда Крама, — подтвердила Гермиона, и девочки, а также Рон, Гарри и Невилл повернули к ней головы. Гермиона посмотрела на них с озадаченным выражением лица. — Что?! Он приглашал меня на Святочный бал! Я познакомилась с его друзьями. Парвати понимающе ухмыльнулась и толкнула Гермиону локтем. Наклонившись поближе, она прошептала ей на ухо. — Ты уже познакомилась с друзьями Малфоя? Глаза Гермионы расширились, и она пнула ее ногой из-под стола. — Я понятия не имею, о чем ты говоришь… — Гермиона была прервана, когда чья-то рука мягко легла ей на плечо. Все посмотрели на парня из Дурмстранга — того, которого, как подумала Фэй, звали Гаврил, который смело оторвался от своего шествия, чтобы подойти к девушке из Хогвартса. — Привет, Эрмиона. Помнишь меня? Глаза Гермионы расширились, прежде чем она перевела взгляд на Драко, который с живым интересом наблюдал за происходящим с другого конца Большого зала. Ее взгляд вернулся к парню с каштановыми волосами, который, как она помнила, ходил по пятам за Крамом много лет назад. — Я… да, — медленно пробормотала Гермиона. Она не лгала, она действительно узнала его, просто не помнила его имени. Гаврил (Гермиона собиралась предположить, что это на самом деле было его имя) просиял. — Это здорово! — провозгласил он. Прежде чем он успел сказать еще хоть слово, профессор, возглавлявший шествие, рявкнул, чтобы он возвращался. — Гуннар! Это его имя! Парень, Гуннар, виновато улыбнулся, прежде чем помчаться обратно к своей линии. Фэй выглядела очень довольной. — Ну что ж. Его зовут не Гаврил… По крайней мере, я правильно поняла букву «Г». — Каким образом Гаврил и Гуннар связаны? — фыркнула Келла. — Неудивительно, что ты едва ли проходишь на каждый курс. — Помолчи, Келла, — пробормотала Фэй. Гермиона повернулась так, чтобы ее спина была обращена к остальной части Большого зала — в частности, к марширующим парням из Дурмстранга. На самом деле она не ожидала, что кто-то из них вспомнит ее, когда она не имела ни малейшего представления, кто есть кто (кроме Крама, но он также был известным игроком в квиддич). — Нам придется делить с ними наши факультеты? — спросил Невилл, все еще наблюдая за бесконечной вереницей парней, проходящих через Большой зал и собирающихся перед учительской трибуной. — Я надеюсь, что нет, — подал голос Колин, который сидел совсем рядом с группой. — Факультеты и так переполнены из-за того, что вы восьмикурсники… не то чтобы я вас виню… у нас просто нет спальных мест. — Что бы это ни было, нам придется смириться с этим, — заявила Гермиона как раз в тот момент, когда почувствовала, что ее дневник, который лежал в сумке для книг на полу, прислоненный к ее ноге, нагревается. Драко: Он раздевал тебя глазами. Челюсти Гермионы сжались, и она подавила желание обернуться и уставиться на Драко со всей силой, какая только есть во вселенной. Гермиона: Это было не так. Драко: Он представлял тебя в скромном наряде французской горничной, подающей ему круассаны с маслом. Затем, в своем воображаемом мире, он намазывал маслом твой круассан. Гермиона: Это отвратительно, Малфой. И ты наполовину француз. Драко: Какое отношение то, что я француз, имеет к тому, что Гуннар раздевает тебя глазами и одевает во французский наряд горничной? Гермиона: Твои люди изобрели французские наряды для горничных. Драко: Вот почему это называется «наряд французской горничной». Боже, Грейнджер, я начинаю сомневаться в твоем интеллекте. И, кроме того, если бы он хотел, чтобы ты была в дурмстранговском белье, ты была бы в куртке и дарила ему эскимосские поцелуи. Гермиона: Я не могу понять, зачем мы ведем этот разговор. Драко: Потому что мы преодолели барьер нашей дружбы и можем говорить о чем угодно. Ну, кроме твоей девственности и моей наготы. Гермиона выдавила улыбку. Гермиона: Кроме. Драко: Так когда же ты позволишь мне доказать тебе, что ты скучала по мне больше, чем я по тебе? Гермиона: Почему я должна быть той, кто предоставляет тебе возможность показать мне то, что ты считаешь правдой? Я чувствую, что ты сам должен воспользоваться этой возможностью. Драко: Это вызов? Гермиона: Это то, чего ты хочешь. Драко: Мерлин, Грейнджер, мне очень нравится эта твоя сторона. Гермиона: Что ж, спасибо. Но, как бы это ни было захватывающе, я должна идти на Зельеварение. Увидимся на уроке, Малфой. Драко уставился на слова, которые проступили на странице его дневника. Зелья? Драко: Грейнджер… Зельеварение начнется только через полтора часа… Гермиона: Точно. Я буду в Запретной секции. Драко не ответил. Он просто захлопнул свой дневник и резко встал. — Я должен сбегать в туалет. Болит живот, — не дожидаясь ответа ни одного из Змей, Драко выбежал из Большого зала. Блейз, когда убедился, что Драко выбежал за пределы слышимости, наклонился к Эдриану и Теодору и пробормотал. — Заметили, что Грейнджер тоже ушла? Эдриан хихикнул. — Это лучше, чем волшебное радио.