🌼🌼🌼
Тэхён сидит в своём кабинете и разбирает документы по очередному готовящемуся к сдаче объекту. У него в работе не один проект по строительству, а потому приходится много времени проводить в офисе, контролируя все процессы лично. Хотя, по правде сказать, альфа с гораздо большим удовольствием уделял бы всё своё время двум дорогим его сердцу омегам. Ёнджэ взрослеет на глазах буквально с каждым днём всё больше. Маленький омежка с лёгкостью наверстал всё то, что было упущено им за время болезни. Они с отцом и Гуком успели посетить несколько школ и выбрали ту самую, в которую Ёни пойдёт в первый класс уже в марте. Чонгук по-прежнему старается проводить как можно больше времени с мальчиком. И даже приличный срок беременности старшего омеги не может этому помешать. Да, он стал много отдыхать и позволяет себе по утрам валяться в кровати дольше обычного, но всё так же окружает маленького омежку своей любовью и заботой. Сейчас заканчивается первая декада декабря, и Чинджу готовится к Рождеству. Многие улицы уже украшены, а воздух словно напитан атмосферой предстоящего чуда. Это время хочется проводить с семьёй. Альфа улыбается, перебирая в памяти все трепетные моменты, что связаны с его любимыми мальчиками, и поглядывает на наручные часы. Минутная стрелка уже давно перевалила за половину второго, и Тэхён начинает беспокоиться. Они с Гуком и Ёни ещё утром договорились, что омеги сделают свои дела и приедут в офис к отцу, чтобы вместе пообедать в городе, а потом сходить в торговый центр за покупками к предстоящему празднику. Но тех почему-то так до сих пор нет. Мужчина уже тянется к своему телефону, чтобы позвонить мужу и узнать, не случилось ли чего непредвиденного, как дверь в его кабинет с шумом распахивается. – Отец! – Ёнджэ влетает внутрь маленьким вихрем. – Малыш, веди себя чуточку тише, пожалуйста, – Чонгук сменит следом, улыбаясь и придерживая ладонью низ круглого живота, потому что футболист, растущий в нём, сегодня совсем не щадит своего папу и пинается со страшной силой. – Ну, наконец-то, мои любимые мальчики приехали, – Тэхён едва успевает встать с кресла и выйти из-за стола, чтобы поймать в свои распахнутые объятия сынишку, который вприпрыжку несётся к нему. – Где вы так долго? Я уже начал переживать, – оставляет на губах подошедшего мужа мимолётный лёгкий поцелуй. – У нас были очень важные дела, – с серьёзным видом заявляет маленький омежка, сидя на руках у отца. – И что же это за дела такие, что заставили вас так задержаться и чуть не забыть про наш обед? – нарочито удивляясь, интересуется альфа и мягко треплет сына по волосам. – А этого я тебе не скажу, – прищуривается Ёнджэ, – мы с Гук-и готовим тебе сюрприз… Ой... – мальчик прикрывает рот маленькими ладошками и сконфуженно смотрит на старшего омегу. – Но пока всё останется в секрете, – Чонгук подмигивает ребёнку и переводит взгляд на ничего не понимающего мужа, давая понять, что сейчас лучше ни о чём не спрашивать. – Да, отец, это секрет! – Ёни звонко чмокает родителя в щёку и сползает с его рук, чтобы тут же устремиться к большому стеллажу, на котором стоят макеты различных зданий. – И что это сейчас было? – с весёлым недоумением в голосе альфа обращается к мужу и обнимает своего драгоценного мальчика. – Твой сын тебе сам всё расскажет, когда придёт время, – ближе прижимается к мужу и вдыхает его морозный аромат, облегчённо выдыхая и улыбаясь, потому что маленький альфочка, устроивший в животе у папочки футбольный матч, моментально успокаивается. – Хм, ладно… – тянет задумчиво Тэхён. – У меня для вас тоже есть сюрприз, – шепчет заговорщически, чуть понижая голос, и ждёт, когда сын обратит на него своё внимание, чтобы продолжить мысль. – Какой? – Ёнджэ отвлекается от рассматривания фигурок на полках шкафа и с деловым видом усаживается в рабочее кресло отца, приготовившись слушать. – Я подумал, мы можем встретить Рождество в нашем доме на море, провести там несколько дней и хорошенько отдохнуть, – предлагает Тэхён. – Ура! Мы едем в отпуск! – хлопает в ладоши маленький омежка. – Тэ, в каком доме на море? – Чонгук чуть отстраняется от крепкой груди и растерянно смотрит на супруга. – У меня есть небольшой домик на берегу залива, в паре часов езды от Чинджу. Прости, как-то не было случая тебе рассказать, – чмокает омегу в тёмную макушку. – Оу, кажется, я сорвал джекпот, согласившись стать вашим мужем, господин Ким, – посмеивается юноша, потирая изящные ладони. – Какие ещё сюрпризы меня ждут? – Только самые приятные, – квадратная улыбка озаряет красивое лицо. – Тогда я согласен на всё, – Гук подаётся вперёд и целует вишнёвые губы. – Отлично, раз все согласны, то поедем туда за пару дней до Сочельника, и можем остаться там до самого Нового года, – со стороны стола слышится восторженный визг Ёнджэ, который совершенно не может спокойно усидеть на месте и вертится в большом кресле, словно юла. – А сейчас собираемся и идём скорее обедать, я очень голодный! – направляется к сыну, чтобы помочь ему одеться. Гук, глядя на любимого супруга и маленького омежку, застёгивает пуговицы на лёгком пальто и улыбается собственным мыслям. Ни минуты больше не мешкая, семейство Кимов собирается и направляется к выходу из офиса. Ёнджэ счастливо прыгает впереди взрослых, а супруги, взявшись за руки, идут позади, то и дело ловя на себе восторженные взгляды сотрудников компании. После вкусного обеда в уютном ресторанчике семья отправилась в торговый центр. Атмосфера здесь была наполнена предвкушением праздника. Витрины, украшенные разными игрушками и расцвеченные яркими огнями гирлянд, притягивали взгляды, не оставляя равнодушным абсолютно никого. Маленький омежка с интересом рассматривал костюмчики, пинетки, соски-пустышки, бутылочки и первые игрушки, которые с особым трепетом выбирал Чонгук в отделе для новорождённых для будущего альфочки. Тэхён покупал подарки для друзей и близких и советовался с менеджером, какую ёлку лучше поставить дома. Уставшие, но безумно довольные, с множеством разноцветных пакетов с покупками, они поехали домой уже поздно вечером. Ёни, утомившись от эмоций и впечатлений, полученных за день, сладко посапывал на заднем сидении автомобиля. А альфа и омега наслаждались тишиной и ощущением покоя, совсем не догадываясь, что же принесёт им скорое Рождество.🌼🌼🌼
Сидя на небольшом диванчике в светлом больничном коридоре, Чонгук ожидает своей очереди на приём к врачу. Тэхён не смог сегодня сам отвезти мужа на плановый скрининг из-за загруженности на работе. Но омега не расстраивается, наверняка зная, что вечером альфа обязательно во всех подробностях расспросит его о состоянии маленького пузожителя и будет с особой нежностью расцеловывать кругленький животик. Время тянется медленно, и юноша, погрузившись в свои мысли, не сразу понимает, что его кто-то зовёт. Настойчивое «Гук-и» долетает до слуха несколько раз, прежде чем он поднимает глаза, ища источник звука, а увидев его, бледнеет, сливаясь с цветом стен в клинике. Омега промаргивается, словно стараясь отогнать от себя злой морок, рисующий столь отчётливое видение. Но тот, кто стоит сейчас в конце широкого коридора, вполне реален. – Гук-и, малыш, – вновь разлетается в пространстве, оседая пугающим эхом в собственных ушах. – Это же я, – Инсок медленно приближается к нему, опираясь на тонкую деревянную трость и прихрамывая на правую ногу. – Я вернулся, – чужая рука тянется к нежной щеке, но юноша отшатывается от неё, как от палящего огня, и сжимается в комочек, закрывая глаза дрожащими ладонями. – Господин Ким, с вами всё в порядке? – голос врача слышится словно из-под толщи воды. – Вам помочь? – Всё… – отзывается Чонгук и отрывает руки от лица, с диким ужасом разглядывая бывшего жениха, который стоит перед ним с видом побитой собаки, – всё нормально – Тогда проходите в кабинет, пожалуйста, – медик указывает на открытую дверь. Омега медленно поднимается со своего места и на деревянных ногах делает несколько шагов вперёд. Сердце бьётся сильнее обычного, готовое вот-вот проломить рёбра и выскочить из груди. Плечи дрожат от нервного напряжения и страха, а ладони инстинктивно ложатся на живот, словно стараясь скрыть его от неподвижного тяжёлого взгляда Инсока. Войдя в кабинет, Гук замирает у порога, слыша, как закрывается за ним дверь, и внимательно осматривается. Тут всё такое знакомое: светлые стены, аппарат УЗИ и кушетка рядом с ним, письменный стол, гинекологическое кресло за ширмой. Он был здесь уже неоднократно, поэтому ничего не должно вызывать тревогу и страх. За единственным исключением – альфа, его умерший бывший жених, который стоит сейчас за закрывшейся дверью. – Господин Ким, всё хорошо? – доктор, наблюдая за встревоженным состоянием своего пациента, понимает, что что-то не так, и омега испытывает сейчас сильнейший дискомфорт. – Всё… всё хорошо, – прокашливается Чонгук, прочищая охрипшее горло. – Мне показалось, что тот мужчина с тростью вас напугал? – осторожно интересуется врач, но юноша молчит, нервно заламывая собственные пальцы. – Я могу позвать охрану или позвонить вашему супругу и попросить его приехать… – Не нужно, спасибо, – Чонгук кивает, благодаря за поддержку. – Просто дайте мне пару минут, пожалуйста. – Хорошо. Как будете готовы, ложитесь на кушетку, – медик отступает к рабочему столу, ожидая, когда его пациент придёт в себя, и они смогут начать осмотр. Омега стоит неподвижно, старается зацепиться за что-то взглядом и успокоиться. Он жадно втягивает носом воздух, пытаясь выровнять сердцебиение, и сосредоточиться на предстоящем скрининге, ведь это важно для здоровья будущего малыша. Но перед глазами отчётливо рисуется образ бывшего жениха, а воспоминания из прошлой жизни беспощадно наваливаются на него снежной лавиной. Встреча с Инсоком сейчас стала для омеги настоящим ошеломляющим ужасом. Он совершенно не знает, что будет дальше. Раньше этот человек всегда был частью его существования, частью его сердца, частью его самого. Омега ощущал себя рядом с ним счастливым и хотел, чтобы это ощущение длилось как можно дольше. Но после трагической смерти альфы, пережив эту страшную потерю и собрав себя буквально по крупицам только благодаря Тэхёну, который был всегда рядом, Чонгук решил попытаться начать всё сначала. Разрешил себе снова быть счастливым, но уже с другим мужчиной. Хочется закрыть глаза, сделав вид, что всё происходящее всего лишь сон, а проснувшись, снова оказаться дома, в родных объятиях Тэхёна, вдыхая его морозный аромат и прижимаясь к широкой груди. Хочется снова услышать заливистый смех Ёнджэ и наблюдать, как маленький омежка с отцом устраивают настоящий погром в гостиной на мягком ковре, потому что придумали очередную весёлую игру. Хочется пить чай, сидя на уютной кухне, и наслаждаться тихими семейными вечерами. Мысли о любимом супруге и маленьком омежке, которые ждут его дома, придают сил и уверенности. Чонгук не может позволить себе поддаться страху и тревоге. Здесь и сейчас есть только он и его будущий малыш. Омега, взяв себя в руки, пересекает кабинет и укладывается на кушетку. Врач садится рядом за аппарат ультразвуковой диагностики и улыбается своему пациенту, стараясь безмолвно передать ему свою поддержку и спокойствие. Гук благодарно отвечает на эту улыбку и поднимает кофту, готовясь к процедуре. Тихое монотонное гудение наполняет небольшое помещение. Доктор наносит прохладный гель на тёплую кожу живота и начинает медленно двигать датчиком. Молчаливо и сосредоточенно он наблюдает за изображением на экране, собирая информацию о состоянии будущего ребёнка. Чонгук неосознанно сжимает ладони в кулаки и делает глубокие вдохи, чтобы устоять перед сильным эмоциональным напряжением. Медик продолжает изучать каждую деталь на экране аппарата УЗИ, фокусируя своё внимание на проверке всех органов и систем плода. – Вы его видите? С ним всё в порядке? – не выдержав затянувшегося молчания, спрашивает омега, его голос звучит совсем тихо и трепетно, словно молитва о здоровье и благополучии своего малыша. Доктор улыбается, поворачивает монитор так, чтобы будущий папочка мог видеть изображение, и нажимает какую-то кнопку, включая звук. Ритмичные удары маленького сердечка разносятся по кабинету, и Гук замирает от изумления, смотря на то, как внутри его живота маленький альфочка сосёт свой большой палец. Вновь нахлынувшее осознание, что у него под сердцем растёт и развивается новая жизнь, а сам омега является её защитником и проводником на этом удивительном пути, наполняет душу умиротворением. Счастье, словно мягким пушистым пледом, накрывает в этот момент с головой. – С вашим крохой всё в хорошо, – уверяет врач, наконец закончив процедуру и вытирая остатки прозрачного геля с живота своего пациента. Чонгук облегчённо выдыхает и поднимается с кушетки, поправляя кофту. Покидая кабинет, омега хочет как можно скорее поделиться этой радостью с любимым супругом, копается в сумке в поисках телефона и совершенно не думает об Инсоке. Но, выйдя за дверь, видит сидящего на диванчике альфу, который дожидается именно его. – Гук-и, малыш, это же я, твой Инсок, – он неуклюже встаёт со своего места и, опираясь на тонкую деревянную трость и прихрамывая на правую ногу, движется к омеге. – Я… ты… не подходи, – парень отшатывается от него, словно от призрака, и опирается спиной о стену, едва не оседая на пол, пытаясь уложить в своей голове, что говорит с живым человеком, а не фантомным призраком, созданным собственным воспалённым сознанием. Чужой тяжёлый запах забивается в нос, заставляю кислую смесь тошноты и страха подниматься к горлу. – Нам нужно поговорить, я всё объясню тебе, – тянется жилистой рукой к нежной щеке, но застывает, так и не коснувшись, видя оленьи глазищи омеги, наполненные болью и неверием. – Я столько времени пытался забыть всё, как страшный сон. Был уверен, что ты погиб! А теперь ты появляешься, словно чёрт из табакерки, и просишь объясниться? – омега вспыхивает, словно спичка, всё ещё пытаясь отойти от шока. В голове набатный колокол гремит, и множество вопросов беспокойным пчелиным роем кружатся. Как Инсок выжил? Чьё тело лежало в морге? Знает ли альфа, чей ребёнок растёт у омеги под сердцем? Что теперь будет? – Внизу в холле есть кофейня, можем поговорить там, – отдышавшись, проговаривает Гук охрипшим голосом и трёт болезненные виски. – Только не трогай меня, пожалуйста, – он отлипает от стены, придерживает животик дрожащими руками и на ватных ногах направляется к лифту. Они спускаются в просторный светлый вестибюль клиники и идут в небольшой кафетерий. Чонгук выбирает столик в самом центре, чтобы быть на виду у большего числа людей, и тяжело опускается на мягкий стул. – Тебе что-то заказать? – Инсок садится напротив, получая в ответ лишь молчание. – Малыш, я вернулся, теперь всё будет хорошо. – Тебя пять месяцев не было в моей жизни. Я считал тебя мёртвым, – еле слышно шепчет омега, стараясь, наконец, взять себя в руки, – о каком «хорошо» ты сейчас говоришь? – он поднимает на альфу непонимающий взгляд. – Пожалуйста, дай мне всё объяснить, – мужчина снова тянется к нему, но тут же отдёргивает руку. – Я хочу, чтобы у нас было всё как прежде, чтобы мы были вместе, и... – Как прежде... – эхом отзывается Гук, силясь остановить бег шестерёнок в собственной голове и осознать происходящее. – Расскажи, что произошло? – Авария. Я ехал очень быстро, потом резкий поворот, машину занесло, я не успел среагировать. Как оказался в воде, не помню, – Инсок сжимает правое колено, болезненно морщась. – А часы? – растерянно спрашивает юноша. – Я же видел их на утопленнике в морге, – он ёжится и поводит плечами, вспомнив то, что ему пришлось пережить в том жутком месте. – Я точно знаю, что это твои часы, я же сам тебе дарил их. Я был уверен, что тот, кого достали из воды – это ты… – Наверное, я потерял их, когда выбирался на берег, – альфа отводит глаза. – А кто-то нашёл их, и то, что этот человек утонул – чистая случайность. – Случайность… – словно в замедленной съёмке, заторможено шепчет омега. – Я считал тебя погибшим, а ты… случайность… – смаргивает непрошеные слёзы. – Что было дальше? – Дальше я очнулся на больничной койке. Врач мне сказал, что я два месяца был в коме, – тихо, всё ещё не поднимая взгляда и заламывая собственные пальцы на руках. – Это же невозможно! – едва не кричит Чонгук, но вовремя себя останавливает, понижая голос. – Тебя искали всё это время… Полиция, волонтёры, я сам лично обзвонил все клиники… В какой больнице ты был? – Клиника в Намвоне. – Господи, это же соседняя провинция… Но как? Как ты оказался там? Это же вообще в другой стороне от места аварии… – смотрит на бывшего жениха с неверием в глазах. – Не знаю. По словам медсестры, меня привезли туда какие-то люди, но сам я этого не помню, – нервно пожимает плечами. – Почему ты не позвонил, когда пришёл в себя? – у Гука в голове не укладывается весь этот рассказ. – После комы оказалось, что у меня амнезия. Я не помнил своего имени, и документов у меня не было. Ещё почти два месяца я приходил в себя и всё это время находился в клинике под наблюдением врачей, чувствуя себя лабораторной крысой, над которой проводят опыты, – он кривится в подобии улыбки над собственной попыткой шутить и морщится от неприятных воспоминаний. – Медики постоянно испытывали на мне всё новые методики восстановления памяти, и это дало результат. Постепенно я начал вспоминать некоторые моменты своей жизни до аварии. Но воспоминания до сих пор вернулись ещё не полностью. Первым из людей я вспомнил тебя, моего Гук-и, – Инсок снова тянется к омеге через стол, но болезненно шипит, а на его лице застывает мученическая гримаса. – Что с тобой? Ты болен? – спрашивает Чонгук, пытаясь понять, что вызвало у альфы такую реакцию. – У меня проблема с позвоночником, – медленно возвращается в удобную позу, опираясь спиной о спинку стула, на котором сидит и расслабляя напряжённые мышцы. – Мне сделали операцию в Намвоне, но она не помогла. Нужно срочное лечение, иначе я окажусь в инвалидном кресле, – достаёт из своей сумки документы и снимки, показывая их омеге. – В Сеуле есть клиника, которая специализируется на травмах опорно-двигательного аппарата. Я звонил им и направлял заключение местных врачей. Там мне сказали стоимость операции, они готовы меня принять, как только деньги поступят на их счёт. – Какая сумма нужна? – Гук дрожащими пальцами листает документы и рассматривает снимки на тонкой чёрной плёнке, но с трудом понимает всё то, что в них написано. – Я не помню, но… но я записал, – мешкает альфа, а затем начинает судорожно что-то искать по карманам и в сумке, находит небольшой блокнот. – Вот, – он выуживает из него помятый клочок бумаги и протягивает его омеге. – Это же очень много… – тянет Чонгук, видя перед собой число с шестью нулями в иностранной валюте. – Да, я знаю, и это не итоговая сумма. Это только сама операция, а ещё консультации, обследования, пребывание в клинике и реабилитация. Но денег у меня нет, – Инсок как будто виновато опускает глаза, буравя взглядом гладкую поверхность стола. – Поэтому я прохожу курс поддерживающей терапии здесь, чтобы как можно дольше держаться на ногах и хоть как-то собрать необходимую сумму. – Но ведь за это тоже приходят счета… Ты работаешь? – задаёт логичный вопрос омега, стараясь разложить по полочкам имеющуюся информацию, но пока это получается плохо. – Да, остались старые связи и иногда перебиваюсь мелкими подработками, – уклончиво отвечает мужчина. – А где ты живёшь? – вдруг спохватывается Гук. – У знакомого… – запинается на полуслове, но, прочистив горло, продолжает, – когда я вернулся в город, пошёл на нашу квартиру, но не застал тебя там. Связаться с тобой я не мог, не помню цифры твоего номера. В общем, бродил по городу, встретил знакомого, он предложил пожить у него, пока я не смогу снять своё жильё. А сегодня пришёл сюда, увидел тебя, беременного, и подумал, что, наконец, всё будет хорошо, я нашёл тебя, и теперь всё будет как прежде. Я вернусь домой, но… – Ты действительно думаешь, что между нами всё может быть, как раньше? – еле слышно сипит омега. – Конечно, малыш. Разве ты не рад, что я жив? – Инсок вдруг резко хватает юношу за тонкое запястье, впиваясь в его глаза требовательным взглядом. – У тебя кто-то есть… Нет, не так, ты женат, – скалится хищно и с силой подаётся вперёд, совершенно позабыв о своём больном позвоночнике. – Откуда ты знаешь? – Чонгук в страхе распахивает глаза, меньше всего он хочет втягивать во всё это свою семью. – Кольцо, – альфа медленно оглаживает тонкую полоску рифлёного металла на изящном пальчике. – Инсок… просто… – слова отчего-то застревают в горле, – я же был уверен, что ты погиб… и так получилось, что мы... Я не вернусь к тебе, – пытается вытянуть собственную руку из чужой хватки. – Не нужно оправдываться, малыш, – смягчает голос мужчина, – но скажи мне, это ведь мой ребёнок? Судя по сроку, да, – глазами сверлит большой круглый живот омеги. – Или ты мне изменял ещё до аварии, Гук-и? – Это… я… – Чонгук теряется от таких грязных слов и мыслей бывшего жениха. Тяжёлый усилившийся запах раздражает чувствительные рецепторы носа, а к горлу снова подступает противный ком тошноты. Хочется сбежать домой, к Тэхёну в тёплые родные объятия, в своё безопасное место. Омега на уровне инстинктов ощущает опасность, исходящую от бывшего жениха, но не может дать логического объяснения этому фантомному чувству. – Я знаю, что это мой ребёнок, – рычит Инсок, стискивает грубые пальцы на чужом тонком запястье, с садистским наслаждением наблюдая, как на нём остаются красные отметины. – Твой аромат, в нём никогда не было цитрусовых оттенков, но я чувствовал их ещё до аварии. Этот запах был совсем слабым, едва уловимым, а сейчас он раскрылся ярко и отчётливо, – наклоняется ближе и тянет воздух где-то в районе тонкой шеи. – Не трогай меня, – хрипит Гук, неимоверным усилием выдёргивая собственную руку из стальной болезненной хватки, и обнимает дрожащими ладонями свой животик. – А ты про долг помнишь? – резко, непредсказуемо, стараясь защититься, застать врасплох и сбить с толку. – Какой долг? – Инсок напрягается всем телом. – За квартиру, – смотрит на альфу пытливо, ловя его малейшие эмоции. – А… да, – пальцами трёт переносицу и отводит в сторону взгляд, – Малыш, понимаешь, я тогда был на грани, бизнес рушился. Нужно было затыкать дыры в бюджете, платить налоги, ещё и мой бывший бизнес-партнёр кинул меня на крупную сумму… – бегло, нервно, словно стараясь оправдаться, рассказывает мужчина. – Ну, я и взял ипотечные деньги… что мне ещё оставалось делать? – Почему ты мне ничего не сказал тогда? – А что бы ты сделал? Глупый омега… – Инсок осекается на полуслове, – не хотел грузить тебя своими проблемами. Я альфа, в конце концов, – раздражается, бьёт по столу кулаком и едва не переходит на крик. – Альфа… – шелестит Гук, боясь даже пошевелиться, неизвестно, чего ещё можно ждать от человека, сидящего перед ним, – альфа, который даже не думал, что его пара может оказаться на улице. – Малыш, прости, – видя липкий страх в глазах напротив, делает голос тише. – Я бы всё разрулил, клянусь, если бы не эта случайная авария. – Случайная авария… – горько усмехается Чонгук, – которая стоила мне слишком дорого. – Как ты в итоге вырулил с этой квартирой? Договорился с банком? – мягко интересуется Инсок. – В банке меня даже слушать не стали, – качает в отрицании головой. – Её выкупил мой супруг, когда узнал о моих проблемах. – Уверен, что твой муж хороший альфа, – цедит сквозь зубы, сжимая кулаки до побелевших костяшек. – Но ты носишь под сердцем моего ребёнка. Неужели ты позволишь ему расти с чужим мужчиной и собственноручно лишишь его родного отца? – бьёт по больному, умело дёргая за ниточки. – Я был уверен, что ты погиб! – вскидывается омега. – А Тэхён, он… – Значит, Тэхён… – обрывает его Инсок, не дав договорить. – Уж не сам ли Ким Тэхён, строительный король Чинджу, позарился на моего Гук-и? А ты неплохо устроился, малыш... Продался какому-то богачу за подачку в виде квартиры. – Не смей! Ты ничего не знаешь, – Чонгук весь ощетинивается, взглядом прожигая бывшего жениха. – Моя жизнь тебя больше не касается. – Отчего же? – ехидно скалится альфа. – Посмеешь бросить на произвол судьбы покалеченного отца своего ребёнка? – снова режет по больному. – Совесть потом не будет мучить, Гук-и? – Я не знаю, чем тебе помочь, – омега смотрит на мужчину и совершенно не узнаёт в нём человека, которого когда-то любил. – Мне пора, – встаёт со стула, собираясь уйти, но его снова грубо хватают за запястье, останавливая. – А ты изменился, малыш, – Инсок нарочно делает акцент на ласковом обращении, которым всегда его называл. – Раньше бы ты уже кинулся спасать всех нуждающихся, забывая о самом себе, – хмыкает раздражённо. – Я ещё вернусь, а пока подумай, как ты можешь мне помочь. Гук вырывается из хватки альфы и спешит покинуть клинику. Холодный ветер кусает бледные щёки, сердце неистово бьётся в груди, грозясь переломать рёбра, чёрные пушистые ресницы намокают от непрошенных слёз. Юноша старается сохранить остатки спокойствия и ясность ума, но мысли скачут беспорядочно, образуя хаотичное нечто. Чётко понятно только одно: Инсок рассчитывал на то, что омега вернётся к нему, но, получив отказ, разозлился, показав своё истинное лицо. Альфа намеренно его унижал, пытался выставить в неприглядном свете и угрожал. На что ещё он способен? Осознание бьёт Чонгука пыльным мешком по голове: он столько лет любил человека, которого абсолютно не знает. Он мечтал о счастливой семье с этим альфой, о взаимной заботе и ласке, отдавался ему без остатка. Но, как оказалось, чувства, которые они разделяли, были искажены ложью и эгоизмом. Отчего-то кажется, что Инсок не остановится просто на угрозах и попытается разрушить всё то, что так дорого омеге. Гук чувствует себя полным идиотом, а его ранимая душа переполняется невыносимой болью. В сумке вибрирует телефон, прерывая поток тяжёлых мыслей, и он принимает звонок, видя на экране имя супруга. – Птенчик, ну наконец-то, – в трубке слышится обеспокоенный голос Тэхёна. – Я звонил несколько раз, но ты не отвечал… Где ты? – Прости, я не слышал. Со мной всё в порядке, – говорит, стараясь скрыть собственное волнение. – Приём в клинике затянулся. – Как себя чувствует наш пузожитель? Что сказал врач? – альфа сыплет вопросами, переживая, что сам сегодня не смог присутствовать на скрининге. – Всё хорошо, – измученно улыбается омега и немного расслабляется, слыша любимый глубокий баритон супруга и ощущая его поддержку даже на расстоянии. – Я скоро приеду и всё-всё тебе расскажу. – Тогда жду тебя в офисе, потом заберём Ёни с занятий и все вместе поедем домой, – успокаивается Тэхён, радуясь скорой встрече со своим драгоценным мальчиком.🌼🌼🌼
– Доброе утро! – Чонгук в пижаме, верх которой мягко обтягивает круглый животик, шлёпает босыми ногами в кухню. – Привет, Гук-и! – Ёнджэ пытается выбраться из-за стола, но его тормозит отец, прося сначала доесть блинчики. – Ты почему без носков? – журит старшего омегу Тэхён и наигранно хмурится. – Жарко, – капризно хнычет сонный омега и ластится к мужу. – Почему ты меня не разбудил? Уже одиннадцать часов дня... – Ты так сладко спал, я не хотел тревожить твой сон, – улыбается альфа и целует своего драгоценного мальчика в чуть надутые губы. – Садись, я принесу хотя бы тапочки, – поднимается со своего места, усаживая туда супруга, и идёт в спальню за обувью. – Я уже наелся, – пользуется моментом, Ёнджэ отодвигает от себя тарелку, не съев даже половины блинчика, и убегает в свою комнату. – Потом не проси сладости, – посмеивается ему вслед Чонгук и, налив в стакан апельсиновый сок, делает несколько больших глотков, смакуя вкус на языке. – Птенчик, тебе звонят, – альфа возвращается в кухню, держа в одной руке телефон, а в другой обещанные тапки. – Кто это может быть в воскресенье в такую рань, – возмущается омега, но на звонок отвечает. – Привет, малыш! – в трубке слышится хрипловатый мужской голос. – Я на минутку, просто хотел напомнить, что мне нужна операция и как можно скорее. Ты же знаешь, как мне помочь, да? – Что-то случилось? – Тэхён, присев перед мужем на корточки и надевая на босые ноги обувь, замечает его резко побледневшее лицо. – Скажи, что это риелтор. Скажи, что продаёшь квартиру, этой суммы как раз хватит мне на лечение, – рычит Инсок в ухо. – И возвращайся ко мне, всё будет как прежде. – Я вам перезвоню, – Чонгук судорожно сбрасывает звонок и набирает в лёгкие побольше воздуха. – Гук-и? Всё в порядке? Кто это был? – голос супруга звучит как сквозь толщу воды. Сердце омеги колотится в бешеном ритме от нарастающей тревоги, а в голове мысли путаются. Может, действительно стоит продать квартиру? И рассказать Тэхёну, что Инсок вернулся? Нет, нет, нет… нельзя впутывать в это мужа, он сам должен разобраться со своим прошлым раз и навсегда. – Так кто это был, Гу? – сводя брови к переносице, альфа снова озвучивает свой вопрос. – Это… это риелтор, – наконец отзывается юноша севшим голосом. – Я хочу продать квартиру, – ледяными пальцами теребит край пижамной кофты, боясь посмотреть мужу в глаза. – Зачем? – удивляется мужчина, страсть уловить напуганный взгляд своего драгоценного мальчика. – Если тебе нужны деньги, только скажи, я… – Нет, дело не в деньгах, – он ёрзает на стуле, пытаясь по крупицам собрать себя в кучу. – Просто с этой квартирой связано много грустных воспоминаний. – Прости, я совсем об этом не подумал. Надо было покупать другую, чтобы мой любимый птенчик не забивал свою головушку плохими мыслями, – Тэхён, по-прежнему сидя перед супругом на корточках, берёт в свои большие тёплые ладони его холодные и греет горячим дыханием. – Давай я займусь продажей? – Не надо, я сам! – получается громче, чем следовало бы. – У тебя и так много работы, а я сижу дома, поэтому попробую сам, – хочет улыбнуться, но выходит из рук вон плохо. – Гук-и, точно всё хорошо? – тянет задумчиво. – Да, – омега встречается взглядом с мужем и видит в тёмных раскосых глазах напротив тревогу и… отголоски ревности? – Ты ревнуешь? – тихо, боясь услышать ответ. – Я люблю, поэтому очень беспокоюсь, что тебе может кто-то навредить, – альфа прижимается щекой к тёплому животу своего мальчика и отрывисто выдыхает. – Услышал в трубке чужой мужской голос, и стало не по себе… А это всего лишь риелтор, – шумно тянет носом сладковато-тёплый аромат с яркими нотами цитрусовых. Чонгук замирает. В его душе кипит смесь страха, вины и тревоги. Он не может просто так отмахнуться от этого звонка, особенно после угроз Инсока. Идея продажи квартиры отчего-то кажется только лишь временной полумерой. Омега понимает, что, поддавшись один раз прихоти бывшего жениха и позволив ему собой управлять, он полностью развяжет ему руки. Инсок – его прошлое. И Гук не хочет, чтобы это прошлое отправляло их с Тэхёном настоящее. Нужно рассказать всё мужу как можно скорее… – Тэ, я хочу тебе кое-что сказать, – мнётся, собственные пальцы перебирает, стараясь подобрать слова. – Что? – альфа чуть отстраняется от супруга и, видя его встревоженно-виноватый вид, напрягается всем телом, готовясь ловить собственное сердце, которое того и гляди улетит куда-то в пятки. – Я очень хочу, чтобы мы уже уехали на море… – так и не решившись озвучить свои мысли, льнёт ближе, обнимает крепко-крепко и дышит, дышит, дышит морозным ароматом любимого мужчины. – Мой драгоценный мальчик, я тоже этого хочу, – тяжело выдыхает, обнимая в ответ. – Вот дождёмся пятницу, заберём Ёни с занятий пораньше и поедем. Кстати, ты не против, если с нами будут Джин, Намджун и Хосок? Проведём небольшие каникулы все вместе… – смотрит внимательно в доверчивые оленьи глаза, считывая через них все бурлящие в хрупкой душе эмоции. – Мы же собирались ехать туда только нашей семьёй… – омега растерянно смотрит на мужа. – Но я не против, да и Ёнджэ, думаю, тоже обрадуется, – улыбается уголками губ. – Я тебя очень люблю, мой птенчик, – расстёгивает пару пуговиц на пижамной кофте, оголяя животик омеги, оставляет несколько ласковых поцелуев на нежной коже и к себе прижимает, баюкая в своих надёжных объятиях.