⋆ ｡⋆୨ Че ୧⋆ ˚｡⋆ ⋆ ˚｡⋆୨ РАНЬШЕ ୧⋆ ˚｡⋆
Было темно, он не мог видеть. Но он чувствовал, что они едут уже долгое время. Повязка на глазах Порче, веревка на руках, плач других детей заставляли его сердце биться сильнее с каждой секундой. Повязка была влажной от слез, и он был уверен, что у других детей тоже. Почему это происходит с ним? Куда он едет? И где его родители? — Я хочу к маме! — продолжал кричать тот же голос. — Я собираюсь ударить этот кусок дерьма. У меня болят уши, — раздраженно произнес грубый голос мужчины лет тридцати. — Не надо! Не бей их пока. Босс хочет видеть их без синяков, — сказал другой грубый голос. Порче содрогнулся: почему они говорят об избиении? Из-за внезапной остановки его тело бросило вперед. Автобус остановился. — Так, всем встать, — прозвучал приказ, но Порче не встал. И не встанет. Зачем ему слушать этих незнакомцев? — Почему никто не встает?! — неистово закричал мужчина. — Знаете что? Давайте просто отнесем их внутрь. Они не сдвинутся с места. Позови других. И вдруг Порче бросили на чьи-то плечи. Он не знал, что делать, и первая мысль, которая пришла ему в голову, — ударить человека по плечам. Он бил, бил, бил, бил и вдруг его швырнули на землю. Его бедра и спина испытали такую боль, которая заставила его громко вскрикнуть, и он начал двигаться, пытаясь ослабить хватку веревки. — Прекрати! — грубый шлепок по щекам остановил его действия. Остальные дети все еще плакали. — Мама! Я хочу к маме!!! — кричал Порче во всю мощь своих легких. Он не мог дышать. Это было трудно. Это причиняло ему боль. — Эй! Не бейте их! — Тогда как нам их контролировать? Они доставляют столько неудобств. — Снимите повязки и привяжите их веревкой, — этот голос был новым и более страшным, чем предыдущие. Когда с его глаз сняли повязку, Порче оказался лицом к лицу с человеком, на лице которого было несколько синяков, а одет он был в черную рубашку и черные штаны. Затем его руки освободили, и он попытался убежать, но мужчина потянул его назад и крепко обхватил, едва не сломав ему кости. — Отпустите меня! Отпустите меня!!! — снова закричал Порче, надеясь, что его отпустят. Увидев его, другие дети тоже начали убегать, но ничего не вышло. Ни у кого ничего не получалось, да и как это возможно? Они были крошечными, а эти монстры — огромными. Монстры, которые преследовали их во сне, были здесь. На самом деле, нет. Они были хуже, чем в их снах. — О, дорогой, — мужчина лет пятидесяти подошел к Порче, своими пальцами он гладил его щеки, пока Порче пытался освободиться, — Он прекрасен, где вы его взяли? Мужчина, стоявший рядом со стариком, усмехнулся и ответил. — Киттисаваты. — А, вот почему. У него красивая мать, — ухмыльнулся старик. Откуда эти плохие люди знают его родителей? — Я хочу к своим родителям!!! — закричал Порче прямо в лицо старику. Старик усмехнулся, его лицо озарилось темным светом, он схватил Порче за щеки и заглянул ему прямо в глаза. — Отныне это твой дом. Отныне мы все — члены твоей семьи. Поэтому тебе лучше вести себя хорошо! В его тоне и глазах было что-то такое, от чего Порче захотелось спрятаться. Он был пугающим. И чувствовалось, что все, что он говорит, правда. Порче думал, что это дурной сон и он скоро закончится, но когда его завели в маленькую кабинку с металлическими решетками, отделяющими его от внешнего мира, он понял, что все происходит на самом деле. Стены кабинки были выкрашены в темно-синий цвет, там стояла маленькая кровать. Они сказали, что, если хочешь воспользоваться туалетом, нужно позвонить в колокольчик, который лежал в одном из углов маленькой комнаты. Здесь ничего не было. Она была пуста. Только одна кровать и четыре стены. Он все еще слышал всхлипывания и плач. И наконец ноги его подкосились. Он упал на пол, свернулся калачиком и начал рыдать. Почему родители отправили его в такое тревожное место? Что они хотели сделать? Придут ли они к нему потом? Вытащат ли они его когда-нибудь? Будут ли они любить его по-прежнему? Спустя два месяца Порче нашел ответы на все свои вопросы. Родители отказались от него. Они никогда не вернутся. По ночам ему постоянно снится, что они здесь. Но это были всего лишь сны. Это новый дом Порче. Он уставился на свое тело, покрытое синяками, которые появились из-за того, что он просил вернуться к родителям. Эти два месяца их хорошо кормили. Им давали чистую и красивую одежду. Если они плохо себя вели, их просто били. Не было ни одного человека, который не был бы покрыт синяками. Они следовали строгому расписанию. Вставали в 7 утра. Шли в огромную умывальную комнату. Чистили зубы. Первые несколько дней там были инструкторы, которые учили их, как правильно чистить зубы. Мылись, иногда инструкторы наблюдали за ними и, если они делали что-то не так, заходили внутрь и учили их. Порче чувствовал себя таким беззащитным и униженным, но всякий раз, когда он защищался, его били, как и других детей. Порче знал, что, сколько бы он ни пытался бороться с этими людьми, у него ничего не получится, потому что это больно. Эти пощечины и пинки причиняли боль. Так что в конце концов все научились вести себя правильно. Их кормили здоровой и вкусной пищей. Большую часть времени они проводили в своей комнате. Никому не разрешалось ни с кем разговаривать, а если и разговаривали. Еще один синяк. Свет выключают ровно в 10 вечера. Потом всегда лекция, на которой их заставляют в течение часа повторять эти слова. "Я заслуживаю быть здесь. Мое место здесь. Это мой дом. Я буду выполнять все, о чем меня попросят члены моей семьи." Дверь с металлической решеткой внезапно открылась. Вошел мужчина с небольшим столиком и зеркалом. — Сейчас будет новая тренировка. Надень эту одежду, — мужчина вдруг бросил Порче пару белых одежд. Порче растерялся, но в этом не было ничего нового. Им сказали, что отныне в их распорядок дня будут доавблены новые тренировки. Как бы он ни ненавидел все здесь, ему придется это сделать. Мужчина поставил стол и зеркало на него. Он повернулся, чтобы снова посмотреть на Порче. — Будь вежлив с учителем и выполняй все, что она скажет, — его глаза были страшными, они бросали вызов Порче, если тот осмеливался сказать что-то не так. — Хорошо, — Порче опустил взгляд на свои пальцы. Мужчина вышел и запер дверь. После десяти минут ожидания и надевания одежды, звук отпираемой двери заставил его встать с кровати. Он наблюдал, как внутрь вошла миниатюрная женская фигура. Она улыбалась. У нее были каштановые волосы. Красная помада и светлый цвет лица. — Привет, Порче! Откуда она знает его имя? Порче не хотел отвечать, но знал, что должен, иначе... — Сегодня я научу тебя быть красивее, чем ты есть на самом деле, — она развернула перед ним квадратную коробку среднего размера. — Давай поговорим об этих кремах, хорошо? — они сидели на стульях, которые принесли позже. Порче увидел свое отражение в зеркале, затем посмотрел на женщину, которая разложила перед ним на столе несколько тюбиков. — Это увлажняющий крем, — указала она на белый тюбик, — он сделает твое лицо увлажненным и блестящим. Порче хотел спросить, зачем? Зачем ему вообще нужно становиться красивым? Для кого? Для чего? — Дай мне свою ладонь, — она выдавила немного средства на его ладонь, а затем на свою. — А теперь давай нанесем его точечно, — усмехнулась она и, повернувшись к зеркалу, начала наносить крем на лицо. Порче моргнул, глядя на нее, и понял, что ему придется последовать ее примеру. Поэтому он начал делать то же самое. Что он может сделать? Родители ведь не придут спасать его от всего этого. Теперь это его дом... как он повторял каждый день. — Хорошо! Ты быстро учишься! — подбодрила она, и это придало Порче уверенности, — А теперь давай вот так. Так продолжалось две недели, и Порче узнал, что такое макияж. Он научился выглядеть более красиво и презентабельно. Учитель также научила его подбирать цвета одежды и макияжа. Он видел, как это делает его мать. — Мамочка, что ты делаешь? — Это помада, которая нравится твоему отцу. Поэтому я хочу выглядеть красиво для него. Его мама пользовалась косметикой, чтобы выглядеть красивой для его отца. Значит, Порче тоже должен делать это для кого-то. Но для кого? Однажды он осмелился спросить своего преподавателя, когда она учила его пользоваться накладными ресницами. — Для кого я это делаю? Девушка посмотрела на него нежным взглядом. Она улыбнулась и поправила локон волос, упавший ему на глаза. — У тебя мягкие волосы. Ты учишься этому, чтобы чувствовать себя красивым, — ответила она. Порче прищурил глаза. — Но... — И для того, кто будет любить и обожать тебя. Любить? Обожать? Ему казалось, что он давно не слышал этих слов. Кто-то, кто будет любить и обожать его? — Будет дарить тебе столько любви, — прошептала она и погладила его по щекам. Как и со стариком, он чувствовал, что все, что она говорит, правда. Порче кивнул. — Хорошо, — он слегка улыбнулся, потому что хотел снова почувствовать любовь и обожание. Когда же придет этот человек? — Посмотри, как ты улыбаешься. Ты красивый. Улыбайся чаще, — она нежно поцеловала его в щеку. Порче будет ждать. Он будет ждать. 0723 Так было написано на табличке, которую Порче получил однажды утром на собрании. — Мы даем тебе новую личность, — сказал старик с ухмылкой, — Ты, — он указал на Порче, — больше не Порче. Порче просто стоял и смотрел на свою табличку. Он не Порче? Тогда кто же он? — Ты 0723, — повторил старик, — И если вы осмелитесь назвать себя своими именами, вы будете наказаны! Никто ничего не говорил. Они уже привыкли к этому. Каждый день проходить новое обучение, каждый день узнавать что-то новое и забывать о той жизни, которая была у них до приезда сюда. Они привыкали ко всему этому. Это их дом, так почему бы и нет? Они получают еду, приводят в порядок свое тело, наносят макияж, чтобы выглядеть красиво, спят на мягкой кровати, и иногда им дают снеки по вечерам. Не было ни одной вещи, которую Порче не получил бы здесь. А скоро он получит и любовь, ему пообещала эта женщина. Так почему же он должен ненавидеть это место? Скоро-скоро кто-нибудь придет, заберет его и подарит ему любовь и обожание... любовь и обожание... любовь и обожание... любовь и обожание... — Вы меня услышали?! — громкий голос старика заставил его вздрогнуть. Все в один голос ответили. — Да, сэр! Итак, ради любви и обожания, которые уже на подходе... Порче забудет, что его зовут Порче.... Через несколько дней им был дан еще один урок, на котором их попросили называть себя куклами. Это было включено в их ежедневное чтение вслух. Кукла? Порче с трудом смирился с этим. Но эти любовь и обожание. — Если ты назовешь себя куклой, то скоро выберешься из этого места и будешь жить с тем, кто тебя полюбит. Эти слова были обещаны ему снова. Теперь у него не было ни единой причины не называть себя куклой. Что может быть хуже? Теперь он кукла. — Кто-нибудь из вас знает, как должна вести себя кукла? — спросил человек, который всегда стоял рядом со стариком, оглядывая каждого из них. — Нет ответа? Тишина. — Хорошо, я скажу вам. Кукла всегда должна выглядеть красиво. Кукла не должна говорить о том, что ей нравится. Кукла не должна делать то, что ей вздумается. Кукла не должна говорить без разрешения хозяина. Кукла всегда должна быть готова сделать все, что пожелает ее хозяин. Будь то что угодно, — произнося эти слова, он смотрел прямо им в душу, — Кукла не должна двигаться и часто моргать. Кукла должна всегда контролировать эмоции, то есть если она хочет плакать, то не может плакать, если хочет улыбаться, то не может улыбаться, если хочет смеяться, то не может смеяться. Кукла всегда должна выглядеть как кукла! У Порче закружилась голова. Слова пронзали его уши. Кукла. Кукла. Кукла. Порче не знает, что произошло, но когда он открыл глаза, он лежал в своей кровати. Он приподнялся, голова раскалывалась от боли. Он не знал, который час, но так как свет не был выключен, вероятно, было меньше 10 часов вечера. — Ты проснулся?! Порче посмотрел на человека с подносом еды: должно быть, уже восемь часов. — Вот, ешь. И в следующий раз будь умницей, нельзя просто так вырубиться посреди собрания, — прорычал мужчина и немного приоткрыл ворота, чтобы поставить тарелку с едой на землю. В этом человеке было что-то очень странное. Он не говорил своим жестким голосом, как другие. Он не смотрел на него. Он никогда не повышал на него голос. — Эм... — Нет, ты не слышал босса? Ты не можешь говорить, когда захочешь, — вздохнул мужчина, — Послушай, просто, — в его голосе слышалось отчаяние, — просто делай все, что они хотят, Порче. Глаза Порче расширились... нет, он не может так его называть. — Я не Порче. Мужчина закатил глаза и развел руками. — Неважно. Просто ешь. Последующие недели прошли в тяжелых тренировках, которые приводили Порче к новым кошмарам и бессонным ночам, иногда он просыпался от боли из-за новых синяках, просто потому что ошибся во время тренировки. Они учились контролировать свои эмоции. Они учились не моргать и не двигаться слишком часто. И Порче научился очень странной вещи. В его комнате теперь был экран, и дважды в неделю они смотрели эти странные видео, где двое мужчин были близки и иногда касались друг друга. По окончании роликов появлялось голосовое сообщение, объясняющее все, что произошло между мужчинами. Порче не имел ни малейшего понятия. Но им сказали, что это для их же блага. И Порче подумал, что, возможно, это тоже приведет к любви и обожанию, которых он так жаждал.Спустя 6 лет~
У куклы 0723 теперь была большая комната. У куклы 0723 теперь много одежды. У куклы 0723 теперь меньше синяков. Кукла 0723 теперь знает, как быть идеальной куклой. Так его и назвали. Золотая роза без шипов. Его объявили самой красивой и идеальной куклой. — Порче! Ты готов?! Ты накрасился? — тот самый человек, который никогда не называл его куклой или номером 0723. Человек, который, как ни странно, был добрее, чем другие. — Я... я не Порче, я кукла. — Неважно. Только поторопись. Сейчас начнется! Кукла 0723 наконец-то отправилась в путь, где найдет любовь и обожание, как и было обещано. Он будет самой идеальной куклой, которая когда-либо существовала....⋆ ˚｡⋆୨ Че ୧⋆ ˚｡⋆ ⋆ ˚｡⋆୨ НАСТОЯЩЕЕ ୧⋆ ˚｡⋆
Шипы. Эти шипы пронзают все: его кожу, органы. Он чувствует, он сотрясается, он рыдает, он плачет и дрожит, все эти эмоции открыты, все те, которые он подавлял годами. Тайная шкатулка его страданий открыта. Он тонет, у него текут слезы, он чувствует себя как в замкнутом кругу, из которого не может выбраться, и ему холодно. Так холодно. Холодно. Пока знакомое тепло внезапно не окутывает его океанскую бурю, пробуждая, но не заставляя боль исчезнуть, закат.