Одна ночь

— Зачем?.. Зачем вы?.. — Сакура прижала ладонь ко рту и отшатнулась. Она смотрела на него с таким изумлением, что Какаши невольно улыбнулся. Обычно девушки реагировали немного иначе. — Разве ты сама не просила меня о поцелуе? — Он лениво повел плечами и покрутил головой, словно разминаясь перед боем. Даже будь Сакура за сто километров от него, он все равно почувствовал бы, как в ней закипает гнев. Неразумный, бешеный гнев, лишающий способности контролировать слова, действия, кулаки. Но размышлять на тему женской логики ему сейчас совсем не хотелось. Главное, что получилось отвлечь ее. Вытащить из пугающего равнодушия. — Это другое! Я хотела сама попробовать! Просто чмокнуть вас и все! А вы! Что это… что вы такое делали? — От возмущения и смущения слова путались и Сакура растерянно крутила пальцами в воздухе, пытаясь передать всю полноту своего недоумения и негодования. Минуту назад она жаловалась, что никто и никогда не целовал ее, горюя о своей незавидной доле, но стоило ее желанию исполниться — и она не обрадовалась! Нет! Она разозлилась! — Это самый обычный взрослый поцелуй, Сакура. Если бы я знал, что ты просишь о детском чмоке, я бы, конечно, не стал так стараться. — Даже в темноте было заметно, как вспыхнули ее щеки. Она сжала кулачки и отступила от края обрыва еще на шаг. На шаг ближе к нему, чтобы было удобно дотянуться кулаком, видимо. «Отлично». — Я вообще думала, что вы откажетесь! — Ее признание звучало так по-детски, что Какаши не смог сдержать улыбку. — Вы же никогда не идете на уступки. А тут просто аттракцион невиданной щедрости: и маску сняли без всяких условий, и целоваться полезли. Вы случайно не попрощаться со мной пришли? У вас что-то случилось, сесней? — То, как она удивительно перевернула все с ног на голову, заставило Какаши восхищенно присвистнуть. Сакура больше не выглядела, как потенциальная самоубийца. На самом деле, глядя сейчас на взъерошенную и чертовски раздраженную девушку, едва ли достающую макушкой до его плеча, он вдруг понял, что все его подозрения по сути ни на чем не основывались. Разве что только на собственном болезненном опыте. — Вообще-то я пришел подышать свежим воздухом, если ты вдруг забыла. Даже не думал, что в такое время здесь окажется кто-то еще. Кстати, а ты сама почему не дома? В госпитале сказали, что тебя не было целую неделю. Болеешь? — Он отошел еще дальше от края и направился к скамейке, с огромным облегчением чувствуя, как Сакура поплелась вслед за ним. Ее поведение все больше опровергало его подозрения. Скорей всего она просто устала сидеть дома и вышла проветриться. Иногда все, что происходит, имеет самое простое объяснение. Бывает что ночная прогулка — это всего лишь прогулка, даже если человек идет по краю пропасти. — Что? Я? Болею? Не уверена… не знаю… — Ее голос резко изменился. В нем больше не было огня, задора, напора. Он стал бесцветным и тихим. Она села рядом, подняла ноги, упершись пятками в обшарпанное сиденье, подтянула колени повыше и уткнулась в них лицом. — Не уверена. Мне кажется, я пришла сюда, думаю, я хотела спрыгнуть со скалы. Полететь. Чтобы ветер в лицо. Чтобы даже вдохнуть нельзя. Понимаете? Столько мыслей в голове. И все они… такие тяжелые. Какаши помолчал минуту, с сожалением констатировав, что вновь не ошибся. По привычке натянул маску обратно и легонько откашлялся. В те годы, после самоубийства отца, после исчезновения Обито, жертвы Рин, гибели Минато, он сам много и долго думал о том, что только смерть может забрать эти ужасные мысли, боль и сожаления. Он бесстрашно ввязывался в любой бой, ища смерти от рук воинов, стыдясь признаться даже самому себе, что у него никогда не хватит смелости покончить с этим самому. В те годы никто не мог достучаться до него. Все, кто был ему дорог, ушли. И не осталось тех, кто мог бы вытащить его из вязкой трясины самобичевания, чувства сожаления и вины. Был бы на месте Сакуры парень, Какаши утянул бы его на сложную миссию и загружал работой так, что тот быстро забыл бы обо всем. О прогорклом вкусе горечи и обиды. О том, как жалко потраченное впустую время. И научился радоваться простым вещам — еде, сну, минутке покоя. Но что делать с девушками, сердце которых разбито после долгих лет ожидания любимого человека, после предательства, после потери смысла жизни… этого он не знал. Тут сложной миссией не обойтись, тут нужно средство посильнее, потому что только женщины умели терпеть боль так долго, молча и покорно, не показывая ее и не пытаясь забыть. Здесь нужно было вскрывать нарыв, чтобы облегчить состояние, а не ходить вокруг да около. — Это из-за Саске? Ты так сильно расстроилась из-за того, что он вернулся в деревню с другой девушкой? — Какаши спросил напрямую, желая увидеть реакцию. Ответ ему был известен и так. Все в недолгой жизни Сакуры Харуно происходило из-за Саске. Она ответила не сразу. Сначала округлила глаза, испуганная его откровенностью, потом отвела взгляд, сцепила пальцы и крепко сжала их. Казалось, что она не собирается отвечать, вопрос был из разряда чересчур личных, но… — Вы ее видели? Наверняка, видели. На эту парочку вся деревня ходила смотреть. Девушка Саске… она очень красивая. Чем-то похожа на Ино. Такая же веселая, и у нее… все как надо. — Сакура смущенно замолчала. Она подняла голову и посмотрела на небо. Все еще затянутое тучами, оно казалось грязным и холодным. — Знаете, на его месте я бы тоже выбрала такую красотку. Не раздумывая. Вот только я на месте той, кто никому не нужен. И с этим трудно что-то поделать. — Ты правда думаешь, что все мужчины выбирают себе спутниц, глядя лишь на размер груди? — Какаши частенько лукавил, изображая удивление. Он любил дразнить людей, раздражать их своей «непонятливостью», выводить на чистую агрессию. Но в эту самую секунду он был совершенно искренне удивлен. — О, не начинайте, пожалуйста. Вы же несерьезно сейчас? — Ей хватило взягляда, чтобы убедиться, что он не шутит, и тут нарыв прорвало. — Боже… Да ладно. Хорошо! Давайте пройдемся по самым ярким примерам: Наруто женился на Хинате, у которой — это так совпало — пятый размер груди. Сай женился на Ино, у которой шестой — ну надо же — размер. Джирайя всю жизнь любил только одну женщину, и вы не поверите, но у нее просто огромный бюст. Продолжать? В Конохе так много счастливых замужних женщин и все они облдают этим общим, просто гигантским достоинством. А я из другой категории. Как Шизуне, Тен-Тен. Мы плоские. Некрасивые. Мы не привлекаем мужчин. У нас нет шансов. — Сакура явно обдумала все эти аргументы много-много раз, потому что выпалила их все, словно заученные к экзамену правила. — Да и вы, сенсей, не замечены в отношениях с девушками, у которых маленькая грудь. Поэтому, давайте не будем. Просто… Сакура сжалась еще сильнее. Казалось, что она поделилась с ним чем-то очень личным. Чем-то, что никак нельзя свести к шутке и обесценить. Какаши мучительно искал слова, стараясь не скатиться к пустой болтовне о непременно хорошей будущей жизни, стоит только потерпеть. В конце концов, вопрос размера был хорошо знаком и любому мужчине. — Не думаю, что ты знаешь обо мне достаточно, чтобы судить, какие девушки мне нравятся. Если подумать… — Он нарочно замолчал, делая вид, что задумался. И Сакура клюнула. Она подняла голову и пытливо посмотрела ему прямо в глаза. Женское любопытство проснулось, отпихивая руками и ногами отчаяние, безнадегу и опустошение. — Не верю. Такого не может быть. Вы просто хотите утешить меня. Да что говорить, во всех ваших книжках женщины списаны с портрета Цунаде. Там просто нет таких, как я. А значит вы меня обманываете. И это нечестно. — А если я скажу тебе, что есть? И не одна? Не думаю, что ты прочитала все романы уважаемого Джирайи. Между прочим, он был человеком очень широких взглядов. — Какаши потянулся к подсумку, в котором вторую неделю лежал томик Ича-Ича, героиня которого идеально подходила под описание «невезучей» девушки. — Хочешь убедиться? Он протянул Сакуре книгу, придерживая обложку, изрядно потрепанную за годы перечитывания. — Вы предлагаете мне прочитать это?.. — Она смотрела на ядовито-оранжевую обложку с отчетливым отвращением. — Спасибо, я пас. — Трусиха. — Какаши раскрыл книгу на нужном месте, пригладил листы, чтобы они не заворачивались, и начал читать: — «Он любил смотреть, как Юри идет по главной площади, направляясь к рынку. В ее тонких руках всегда была большая корзина, подол платья припылен от бесконечной работы с раннего утра, небольшие прядки волос, выбивающиеся из сложной прически, добавляли ей особого шарма. Он терпеливо поджидал ее у ворот, чтобы помочь донести покупки, замирая от сладкого предвкушения мимолетного прикосновения к ее руке. Ему нравилось, как смущенно она благодарила его, идя чуть позади и вежливо отвечая на все вопросы. Проходя мимо раскидистой ивы, растущей на заднем дворе, он всякий раз хотел взять Юри за руку и отвести туда. Спрятаться с ней от чужих взглядов и поцеловать. Смять ее губы своими губами. Прикоснуться к маленькой груди, едва заметной в складках платья…» — Не может быть! Сакура выхватила книгу, и стала быстро просматривать столбцы, ища нужный отрывок. Наткнувшись на него, она неверяще подняла глаза и посмотрела на Какаши, а затем вновь нырнула в текст и полностью погрузилась в чтение. Минуты текли неторопливо. Шелест переворачиваемых страниц и тихие изумленные вдохи были единственными звуками, которые разбавляли полуночную тишину. Сколько так прошло времени, Какаши не считал. Он «читал» книгу вместе с Сакурой, помня текст практически наизусть. Судя по тому, что она перевернула уже шесть листов, дело подошло к самому интересному. Молодые девушки обычно стесняются читать о таком. Но Сакура продолжала увлеченно перебегать взглядом с одного столбца на другой, словно там не описывалось, как главный герой наконец-то остался наедине со своей возлюбленной. Как он думал о том, чтобы раздеть ее, поцеловать, как он представлял ее ответные стоны и ласки. В какой-то момент Сакура стала нашептывать текст. Тихо, едва разборчиво, небольшими отрывками. Какаши внимательно прислушивался, стараясь игнорировать тот факт, что Сакура завелась. От нее отчетливо пахло возбуждением. Готовностью к сексу. Сладкий запах, который кружил голову и выбивал из головы большинство разумных мыслей, не спутать ни с чем. Какаши неловко подвинулся, усаживаясь поудобнее и пытаясь контролировать свое неразумное тело. Пришлось натянуть маску поплотнее. — Но почему? Подождите… почему она ушла? Не понимаю… наверное, я что-то пропустила… Она не могла уйти просто так… секундочку, это должно быть где-то раньше…не понимаю. Он ведь сказал ей, что… или… да нет, ну вот же! Он сказал ей, что любит. А она вдруг подскочила и ушла! Она чокнутая что ли? Я не понимаю… разве так бывает? Сакура пересматривала прочитанные страницы в поисках того, чего там не было. Главная героиня уехала. Без объяснений. Просто собрала вещи и покинула усадьбу после проведенной вместе с главным героем ночи. Джирайя нарочно оставил интригу, не объяснив ее решение сразу, а оставив самое интересное на финал. Но Сакура вряд ли была знакома со стилем великого извращенца. Какаши понимающе улыбнулся. — Возьми домой, дочитаешь. — С каждым часом становилось все холоднее. Какаши уже подумывал о том, чтобы отдать свой жилет Сакуре, потому что ее тоненькое платье вряд ли позволяло сохранить достаточно тепла. — Давай провожу тебя. Уже очень поздно. — Да-да, хорошо. Минутку, я только заберу свои вещи. — Она резко вскочила, в три шага подбежала к краю обрыва и нагнулась, чтобы поднять что-то с земли. Действуя на инстинктах, Какаши метнулся следом, встал чуть позади, приготовившись к любому повороту событий. Ничто не предвещало беды. — Я тут оставила кое-что, когда пришла. Она рылась в невысокой траве пытаясь отыскать что-то. Резкий порыв ветра всколыхнул полы платья и Сакура раздраженно махнула рукой, оправляясь. Слишком резко — недочитанная книга выскользнула из ее пальцев и полетела вниз. Какаши не видел этого. Все, что он видел — это как Сакура с отчаянным криком шагнула за край. Неожиданно спрыгнула. Безо всякой причины. И он прыгнул за ней. Их полет длился всего несколько секунд. Какаши поймал Сакуру у самой земли. Схватил крепко-крепко, развернул, принимая весь удар на себя. Все произошло так быстро, что времени на складывание печатей просто не было. Чакра смягчила падение, но земное притяжение не слабо приложило Какаши по ребрам. Во рту посолонело от крови. Она дернулась из его рук с негодующим «Зачем вы мешаете?» Попыталась встать и уйти. В ее горящих от гнева глазах не было ни капли жалости. Какаши смотрел на нее, щурясь от накатывающей боли, и думал, как здорово, что он успел. Успел спасти ее. Не позволил умереть. — Сакура… В какой-то момент боли стало слишком много. Сознание отключилось. Сакура высвободилась, подбежала к видневшейся неподалеку книжке и только развернулась, чтобы отчитать глупого сенсея за ненужную помощь, как увидела его, лежащим без движения с тонкой струйкой крови, вытекающей из уголка рта. — Ну что за дурак?! — она мгновенно отсканировала его повреждения и приступила к лечению. К счастью, хватило стандартной процедуры сращивания костей и мышечных волокон. Опытный хирург, ортопед и травматолог, Сакура Харуно, управилась за полчаса. К концу лечения Какаши выглядел совершенно нормально. Походя Сакура залечила и его растянутые связки на правой ноге, и недавний ожог на спине, и мелкие раны от сенбонов по всей левой руке. Если этот глупый мужчина все время так безрассудно бросается на помощь, неудивительно, что его тело в шрамах. — Сакура… — он только казался спящим. На самом деле его голос звучал бодро, просто не все мышцы отошли от ударной дозы нейростимуляторов, которые по своему действию напоминали наркоз, достать который в полевых условиях было просто невозможно. Оставалось радоваться, что Цунаде однажды научила ее этой технике обезболивания. — Ты как? — Я? Со мной все в порядке! А вот вы! Зачем прыгнули? Совсем с ума сошли? Чуть насмерть не разбились! — Она отчитывала его, зачем-то поднявшись с колен и уперев руки в боки. Ругала с чувством, как нашкодившего мальчишку. — К тому же из-за вас я упустила книгу! И у нее оторвался корешок! Она разлетелась на две части! И я не знаю, все ли страницы на месте!.. — Хорошо. Это хорошо… Какаши облегченно вхдохнул и счастливо улыбнулся. Во всем теле была странная слабость, но боль не отзывалась больше. Кажется, Сакура подлечила его. А теперь вот отчитывает. И если сложить все вместе, то она больше не была похожа на самоубийцу. Воинственная и разгоряченная, она выглядела абсолютно… нормально. Прохладный ветерок щекотал щеки. Где-то в ночи защелкал соловей. — Поднимите руку. — Сакура присела рядом и снова включила сканирование. Она действовала быстро, четко, красиво. Завораживала. Правда ее голос звучал слишком обеспокоено, но Какаши отнес это на счет утерянной книги. — Повыше. Не получается? Попробуйте ещё. Нет? Совсем? Вот черт. Какаши приоткрыл глаза и посмотрел в бездонное черное небо. Видимо, пока он был без сознания, тучи закрыли луну и звезды. Он слышал, как рядом сопела Сакура, складывая печати и вливая чакру. Но не мог пошевелиться и взглянуть на нее. Все тело было таким непослушным. Это было так некстати, ведь Сакура могла решить, что его травма — это ее вина, и накинуть на себя лишний груз. — Все в порядке. Я полежу и подожду, пока онемение пройдет. Не переживай за меня. Не впервой же. Я спра… — Сенсей? — голос Сакуры звучал слишком обеспокоенно. Какаши невольно дернулся головой в ее сторону, чтобы успокоить взглядом, но… — сколько пальцев я показываю? Вы видите? Посмотрите на меня! Сколько?.. Вокруг него было только черное бездонное небо.