***
Лёва шёл вдоль железного забора лагеря. Он спешил (как мог, потому что нога ещё болела) в штаб с хорошей новостью: группе разведки удалось взять в плен пятеро «красных» и теперь их вели сюда и должны были прийти чуть позже него. Солнце жарило нещадно. Хлопов запыхался, вспотел и ужасно хотел пить. Одна из его коленок была запачкана в грязи, успевшей застыть. Теперь она превратилась в корочку, и отпадала от ноги при ходьбе. Как раз когда Лёва ковылял мимо ворот, силы его окончательно сдали. Он по привычке присел на излюбленное место – белый камень, стоящий подле статуи Каменного Барабанщика, и потянулся. Долго отдыхать времени не было: каждую секунду его могли заметить враги. Лёва с улыбкой на лице оглядел лагерь. Теперь его охватила какая-то необъяснимая любовь к этим местам. Ничто не тревожило его больше, кроме как кто победит: «синие» или «красные»? Взгляд его упал на статую. Точнее, никакой статуи и подавно не было. Хлопов насторожился. Всё это время мальчик думал, что сидит подле статуи. Где Каменный Барабанщик? Лёва обернулся в сторону Каменной Горнистки которой на положенном месте, конечно, не было. - Чего блин? – протянул Лёва. Он решительно не понимал, что происходит. Вот же, только вчера статуи были. Где же они теперь? Не могло ему это почудиться? Нет ведь? Хлопов встал, подошёл к белому основанию Каменного Барабанщика и провёл по нему рукой. Обыкновенный крашенный камень, припорошенный тонким слоем пыли. Нет, это были не игры разума. Абсолютно верно: никакого Барабанщика и никакой Горнистки. - Чёрт! - чуть не вскрикнул Лёва, вовремя заметив погоны красных за деревьями. Он не знал, видели ли противники его, но поспешил как можно быстрее спрятаться за каменное основание. Когда "красные" ушли, он вылез и поспешил добраться в штаб.***
Игорь и Вероника сидели на расстеленных прошлогодних газетах с громкими заголовками "Ориентиры творчества", "Прикосновение к памяти" и "За детство нужно бороться". Вожатая обмахивалась одной из них, но из палатки не вылезала. Игорь долго крутил в руках какую-то безделушку и ненароком поглядывал на Веронику. - Дырку просверлишь. - заметила девушка. - В таком камне - нет. - отшутился Игорь. - Хочешь сказать у меня каменное сердце? Ну спасибо. - хмыкнула Вероника. Тут лицо её приняло серьёзный вид. - Слушай Игорь, сердце у меня есть. Иначе не лилась бы кровь в венах и не стучало бы в висках. Игорь усмехнулся, откладывая в сторону безделушку. - Хочешь сказать, и полюбить ты можешь? - А я уже люблю, Игорь. Сашеньку Плоткина. - вожатая опустила глаза. - Не любишь ведь. - Люблю. У нас всё хорошо, прекрати лезть в нашу отношения. Игорь, я правда с ним счастлива. - Когда человек счастлив, он светится. А ты с каждым днём гаснешь. - вздохнул он. - Скажи, почему ты не хочешь быть со мной? Я ведь тебе нравлюсь. Вероника прикусила нижнюю губу. Затем открыла рот, глубоко вздохнула и сказала. - Да, ты мне нравишься. Но я не могу быть с тобой. Саша, он, если узнает, такое со мной сделает! Не со мной даже, с моими родителями. У него родители - важные шишки в управлении, понимаешь? Игорь не знал, что сказать. Он лишь потупил глаза, потянулся чтобы провести рукой по волосам Вероники, но замер. Кто-то прибежал к палатке. Вожатые, будто уличённые в чём-то, резко отстранились друг от друга. В палатку заглянула запыхавшаяся девочка в красных погонах. - Сергушиной плохо! - срываясь на крик, сообщила она.