***
Проснулась я за час до ужина в убитом состоянии, казалось, что по мне бульдозер проехался. Приведя себя в порядок, я собрала все оставшиеся вещи в сумку и поставила ее у выхода из комнаты вместе с новой шубой. В столовой остались лишь несколько учителей, компашка из одиннадцатого класса и двое второклашек. Взяв себе какой-то салат, я пошла за стол. Есть совершенно не хотелось. Елена Сергеевна с непониманием покосилась на меня. — Сонь, у тебя что-то случилось? — аккуратно спросила она. — Нет, Елена Сергеевна, голова болит. После шампанского, видимо. — с пустотой в душе старалась улыбнуться. — Понимаю. Сама проснулась сегодня с ужасной головной болью. В столовой появился Уваров, направляясь прямо сюда, к столу. Я поспешила уйти, огибая половину столовой. Однако он мен поймал за руку, останавливая. Я не могла смотреть в его глаза. Слишком больно. Не хотелось чувствовать себя очередной игрушкой. — Сонь, давай поговорим. — тихо произнес он. — Не стоит. Тебя, наверное, твоя девушка ждет… Он преградил мне путь, не давай пройти, в то же время я в другую сторону уйти тоже не могла. — Сонь, пойми, пожалуйста, Полина… она моя первая любовь… — с сожалением сказал физрук. — Уваров, да я понимаю. К чему этот разговор? Наш брак изначально не обязывал друг друга любить. К тому же договор… если ты все таки ее любишь, а ты любишь ее, то подашь на развод, либо потеряешь все. — сказала я громче, чем ожидала. — Не ори ты так. — А что уже скрывать? — сказала я громче, чтобы слышали все. — Вы хотели знать кто мой муж? — обратилась я к тем, кто в столовой. Маша, предвещая скандал, побыстрее вывела второклашек из столовой. Старшеклассники же с интересом наблюдали, как и их преподаватели. — Так вот он. — с улыбкой на лице указала я на физрука, стоящего напротив меня. — Самый «прекрасный» муж, который никогда не поздравит ни с одним праздником, слова доброго не скажет. — улыбалась я, хотя на душе так больно и гадко было, что хотелось разрыдаться, но я проглатывала все слезы. Он не достоин их. — Про мой день рождения он не помнит. А вот на годовщину у нас есть традиция, которая появилась еще в день росписи, прям после ЗАГСа, трахать новую шлюху. И каждый раз разные. А потом обязательно надо сбежать и не видеться по несколько месяцев. Все молча наблюдали за моим монологом, у Крыловой на глазах проступили слезы. — Вот тут то и самое интересное… кому-то можно менять разных девок чаще собственных носков, а кому-то любить другого человека нельзя. И развестись то я не могу. Круто, не правда ли? Когда я собиралась уйти, он усилил хватку на моей руке и попытался притянуть к себе, но получил за это звонкую пощечину. Опешив от этого, он отпустил меня. Тогда я отошла к раздаточному столу, все так же пытаясь проглотить слезы, но не получалось. — Сядь. — приказал Уваров, да так, что все вздрогнули. Все, кроме меня. В ответ я засмеялась во весь голос. Слезы катились по щекам, сердце болезненно сжалось. — Что, если я не хочу? — шёпотом спросила я, но он прекрасно все слышал. — И не буду. Я не буду выполнять каждую твою прихоть. — замахнулась я и кинула в него тарелку, которая до этого стояла в стопке с остальными, та полетела на пол, разбиваясь на множество осколков. — Стоцкая, ты больная? — заорал он на всю столовую. — Остановить, а то хуже будет. — пригрозил Уваров, направляясь в мою сторону. Очередная тарелка полетела в его сторону, разбиваясь прямо у его ног. Но его это не останавливало. Звук бьющихся тарелок пугал некоторых собравшихся, но мне все равно. — Косая. Сняв туфли, я кинула одну в него. Как только та приземлилась прямо ему в живот, все слова матерного содержания нашего великого русского языка повылетали изо рта Уварова, да так, что уши вяли. — Что здесь происходит? — со стороны кухни в столовую зашла завхоз. Она застыла, увидев нас по разные стороны столовой и куча разбитой посуды. — Не волнуйтесь, Галина Васильевна, я все оплачу. — предупредила ее, но передумала. — Почему же я? Пусть муж и оплатит. Да, Уваров? — гневно выпалила я. — Хоть что-то сделай. Оплати разок за жену где-то. Не-ет, прости, я забыла. Ты же у нас жлоб, кроме как за шлюх своих платить то и не можешь… Нихера ничего не делает. Сопля в костюме. Хотя бы раз жене что-то купил… — Пусть тебе мужики твои покупают. — Ты хотел сказать «мой папа»? — Что ты, дорогая, я про тех, которых ты на каждой тусовке подцепляешь. Как их там… Саша, Петя, Вася или в твоем списочке уже все имена мира? — Мудак. В аду тебе гореть. — Взаимно, дорогая, там и встретимся. Выбегая из столовой, я столкнулась с Галиной Васильевной. Завхоз ошарашено смотрела на всю нашу перепалку, на мою истерику и трясущиеся руки. — Гали-на Васильевна… задержите его пож-пожалуйста. — та кивнула в ответ. До комнаты я добралась достаточно быстро. Хорошо, что все вещи собрала сразу. Поэтому быстро схватила сумку и шубу и выбежала на улицу. Рев мотора моей машины оглушил всю территорию, когда я нажала на педаль газа. В зеркале заднего вида показался Уваров, выходящий из здания школы. Мне повезло, ворота оказались открыты , и я выехала на проселочную дорогу. Машину заносило в разные стороны, но я не обращала на это никакого внимания. Когда машина ехала уже по трассе, можно было нормально набирать скорость. — Женя… можно я к тебе приеду? — спросила друга, которому позвонила. — Соня, что случилось? Ты плачешь? — С Уваровым поссорилась, потом расскажу, так можно приехать? — Конечно, жду. — сбросила я вызов. Слезы душили, сердце болело, как никогда раньше. Рука потянулась в бардачок, находя бутылку виски. Открутив крышку, я сделала глоток. Жгучая янтарная жидкость болезненно щипала горло, согревая душу. С каждый глотком скорость становилась все больше и больше. Когда спидометр показывал за 260, в голове всплыли воспоминания почти трехгодичной давности. «—Сонь, не садись за руль. Пожалуйста. — умоляет мама. Но я ничего не понимаю. Трава смешалась с алкоголем. Мир пошатнулся и поплыл. Секунда. Две. Три. Я не помню. Помню лишь больницу и то, что я убила маму. Я убила мама.» Я не знала тогда, что она села рядом. Мне казалось, что это все мои галлюцинации. В тот день я убила собственную мать. «Сегодня убьешь себя» — последнее, что я подумала, перед тем, как мир погрузился в темноту.***
Женя сидел в гостиной своей квартиры, ожидая свою подругу Соню. Он очень переживал за нее. Особенно, если дело касалось Уварова. Новости, идущие по одному из федеральных каналов говорило о страшной аварии, которая произошла двадцатью минутами ранее. «Машина на огромной скорости врезалась в кювет. Есть жертвы. Молодая девушка. Личность не установлена…» Женя смотрел и не мог поверить. Ведь это была машина Сони.