***
— Эй, кто-то там есть? — громко до хрипоты кричал детский голос с неудержимой дрожью в голосе сквозь горькие слёзы. Жаль, что внутри, кроме него, и снаружи было пусто, и никто не откликнулся. — Спасите! Прошу! Прошу, спасите! Я больше так не буду! Умоляю! Это было одно из страшных воспоминаний Сяо Чена. На самом деле, вся его жизнь с самого детства напоминала ужасный страшный кошмар от которого нельзя было проснуться. Словно изначально судьба решила показать ему, что для него любые трепыхания подобны полёту мотылька на сияющие искры огня на свече в лампе. Руки старейшины слегка дрожали, он сглотнул, неохотно заставляя себя успокоиться в такой тёмной обстановке злого опустошённого храма, в который они с Фэн Гу вошли как только тогда рассеялся туман. Темнота, разрушенное состояние зала, тишина, помимо чужого дыхания совсем рядом, неуместно возвращала больные воспоминания. Ужасно хотелось кричать да только горло все ещё саднило после откашливания крови. То была совершенно темная комната, куда не мог проникнуть ни какой свет. Толстая служанка отца, затаившая обиду в сердце за смерть своей дочери, которая пыталась помочь маленькому Сяо поесть, заплатила другим работникам дома, чтобы те связали Сяо Чена по рукам и ногам, закрыли грязной тряпкой рот, и бросили в заброшенную комнату для хранения вещей в старом корпусе. Как бы мальчик ни звал на помощь, он мог только издавать прерывистые всхлипы, в кровь раня свои руки, пока пытался освободиться от пут. Когда успокоил свое затрудненное дыхание вместе с помутненным страхом разумом, он последовал своему инстинкту, чтобы всё же пытаться выплюнуть кляп и позвать на помощь. Если бы не хороший слух старого слуги на дежурстве, Сяо Чен боялся, что ему пришлось бы остаться там на неделю, если не больше. Пока отец бы не вспомнил о нём. Из-за каких-либо важных дел. Позже отец привёл его обратно в родной подвал, а той толстой служанки, которая возглавила действо, больше не было видно в доме, но психологическое состояние юного Третьего Старейшины уже было нарушено окончательно. Он до сих пор помнил, что ему сказал об этом Сяо Жунь: «Это просто небольшой конфликт из-за чужих нелепых мыслей. Не принимай это слишком серьезно. Ты будешь в порядке после отдыха в течение нескольких дней, а потом у тебя будет встреча с Дуань Лиу.» Отец воспринял то происшествие очень легкомысленно. Хотя что взять с человека, который выкинул родного сына ночевать на улицу холодной зимой почти буквально через неделю после нервного срыва от того что в те времена внезапно вернулись воспоминания о смерти от укусов бешенных псов? Да и без этого постоянно морально да физически издевался над ним. Однако, именно после того инцидента Сяо Чен больше не мог справиться с полностью темной средой. Выносить одиночество в подвале стало тяжким бременем, после которого у него были ужасно искусаны губы. В родном подвале хотя бы было маленькое окошко, в которое с трудом рука могла пролезть, но оно давало частично успокоение. Теперь Третий должен был оставить свет включенным или хотя бы приглушённым, когда ложился спать. Старейшина Сяо ненавидел нытье и любил изображать из себя холодного, бесстрастного человека, поэтому даже самый близкие ему братья не знали о его настоящем состоянии. Возможно, догадывались. Ведь понимали всё, не спрашивали. Только сын знал. Сяо Мо, который рос в таких же условиях, пока Сяо Чен не смог немного вырваться из оков, став старейшиной пика… Но Третий не ожидал, что Ли Шу заметит маленькую слабость и сделает правильное предположение. Ведь когда мужчина проснулся этим утром, то на прикроватной тумбе стояла слегка приглушённая масляная лампа. Они с мальчиком не сказали друг другу об этом ни слова, делая вид, что ничего необычного между ними не произошло. Правильно или нет. — Вам всё ещё плохо, старейшина Сяо? — Фэн Гу был довольно близко к мужчине, словно порываясь взять того под руку. Дышал почти на ухо, холодно быстро оглядев помещение. Лицо Сяо Чена всё ещё было бледно достаточно, чтобы выделяться даже в темноте зала храма. Словно восставший из могилы призрак. Его слегка шатало при каждом шаге, однако заклинатель упрямо держал свою спину прямой. Это было даже смешно. Любой бы от боли давно хотя бы плакал или кричал, но не он. Упрямо да гордо держа свою голову ровно. Кажется, даже упади сейчас на него целая гора — Третий просто не заметил бы этого. Фэн Гу со странной смесью эмоций от волнения до восхищения смотрел на него. — Всё не так плохо, как тебе кажется, — беззаботно ответил мужчина, не меняя тона голоса, однако продолжал настороженно осматривать всё вокруг. Посреди главного зала возвышалась статуя для поклонений, олицетворяющая какого-то бога. Предметы с изображениями людей, такие как статуи, куклы, портреты и многое другое, а так же духовные предметы, как мечи или музыкальные инструменты тёмным духам захватить легче всего, поэтому они в первую очередь внимательно осмотреть статую Бога. Только та оказалась лишь жалкой деревянной подделкой. Старой, пологой внутри. Как старые игрушки торговцев-мошенников где складывают две половинки, а внутри пусто — эти половинки легко расходятся, стоит приложить немного усилий. — Всё не так плохо, чтобы снова не харкать кровью? — даже не глядя на демона, можно было почувствовать в его словах как высокомерно взлетела чужая бровь в недоверии. — Лучше скажи, зачем ты, всё же, пошёл за мной? — обернулся на него Сяо Чен. Они смотрели друг другу в глаза в полутьме храма, который словно снаружи освещал лунный свет. — Твой ученик просил твоего спасения, — протянул руку. Длинные пальцы, отчетливые суставы, что были видны даже через чёрную кожаную ткань перчатки. — И я сам хотел спасти своего компаньона по наблюдениям за природой. Зачем? Зачем он сейчас тянул свою руку? — Мы только раз виделись. Глаза Фэн Гу сияли невероятным образом магнитом притягивая к себе, словно околдовывали своей магией. — Но это не значит, что мы не стали компаньонами. Может, ты хоть раз примешь чужую помощь? — ухмылка застыла в уголках чужих губ. — Или ты слишком горд? Протянуть руку в ответ или отказать? Чтобы ни выбрал — это определённо сыграет в будущем свою роль. Так что же бояться? Тем более, когда решился пытаться освободиться от оков. Если не принимать чужую помощь, не верить и не доверять, то как же тогда он собирался спасаться? Спасать других? Только как же страшно! Чертовски страшно сделать такой маленький жест! Всего-то взять чужую руку! Но это значит доверить свою жизнь в эти руки. Не подавая виду, Третий все еще обдумывал, стоит ли ему продолжать строить из себя холодный айсберг, или же все-таки следует хоть раз послушать что-то внутри себя, что говорит протянуть руку. Фэн Гу оказался на редкость терпелив, даже не торопил с ответом. Хотя они находились в чужих владениях, их могли в любой момент убить. Сяо Чен не шевелился. Сохранял неподвижность и демон. Смотрели глаза в глаза. Один с готовностью тянул руку, ожидая чужой ответ, не торопя. Другой же сжимал свои руки, прижимал дрожащие к груди, задыхался, нерешительно качаясь из стороны в сторону, то к демону на против, то подальше от него. Метался, боясь что-то выбрать. И Фэн Гу прекрасно его понимал. Спустя недолгое время, всё же поддавшись спонтанному наитию и некой решимости, Сяо Чен протянул руку, крепко сжимая чужие пальцы в хватке. Словно говорил, что теперь боится отпускать. Фэн Гу держал за руку не слишком крепко, словно боялся причинить ему боль, создавая ощущение крайней осторожности. Его рука была в несколько раз больше, чем у Третьего, грела так, что обжигало. Возможно, это было только в сознании заклинателя, который решился довериться демону. Ха! Демону! Мужчина все ещё плохо себя чувствовал, поэтому шел медленно, всё ещё слегка пошатываясь. Но демон, вопреки всяким ожиданиям, подстроился под его крайне медленный шаг, а другой рукой даже время от времени стал поддерживать, словно опасаясь, что тот снова может начать падать как в лабиринте. Сяо Чен заметил на рукаве у того капли своей крови, только мечтая о том, чтобы стыдливо прикрыть своё лицо веером. — Прости, наверное, дорогое одеяние. — Стоило бы об этом переживать, — легко посмеялся Гу, — ты заметил, что в этом храме только один зал? — Верно, — кивнул Сяо, — как только мы вошли, то в какую бы дверь не пошли, то возвращаемся сюда через главную дверь. — Заклинание петли, — усмехнулся, — злобный дух тут действительно сильный. Возможно, совсем скоро станет новорождённым демоном. Заклинатель запнулся. Широко раскрытые глаза пытались рассмотреть на чужом лице ложь. — Что? Но это невозможно! Как дух мог собрать так много энергии?! — Я не зн… Странный шум прервал демона. Словно снаружи храма стал завывать сильный ветер, пытаясь снести храм, бил по дверям, почти срывая с петель. Инстинкты бешенной собакой выли во всю глотку бежать. Только Сяо Чен сильнее впился в чужую руку, боясь пошевелиться. Боясь отпустить. — Что происходит? Не успели они что-то предпринять против ветра, как до ушей донеслись громкие возгласы да детский плач и отчаянные мольбы о помощи. — Кто-нибудь, прошу, помогите! Сяо Чен знал, что всё это проделки злобного духа да только как бы ни старался игнорировать внешний звук, детские мольбы о помощи все сильнее заставляли в груди что-то ныть. Закрыл уши, плотнее сжав веки, лишь бы не слышать. Лишь бы не видеть. Отчего эти крики были похожи на крики отца? На плачь самого Чена и сына? — Папа! Папа! Спаси! Хватит. — Сяо Чен, неблагодарный сын! Твои грехи никогда не будут искуплены! Хватит. — Папа! Не бейте папу! Папа не виноват! Папа! Хватит. — Отец, не трогай хотя бы его! Хотя бы его! Молю! Я всё приму, всё выдержу! Отец! Оте-е-е-ец! Хватит! — Папочка, папочка! Прости меня! Папочка! Не надо! Это так больно! Хватит! Вопреки всему глаза все же распахнул, задыхаясь. По щеке стекла небольшая слезинка, спадая с подбородка и исчезая, словно её никогда не было. В традиционном облачении насыщенного зелёного цвета молодой травы с широкими рукавами да серебряной коронкой старейшина стоял посреди яблоневого сада. Мужчина застыл. Когда-то именно в этих одеждах, он рисовал на стене точно такой же пейзаж, когда листами белых свитков закрывал дырявую стену в своей хижине. Тогда только-только стал старейшиной, а дом был старым, чтобы в нём жить. Однако, это был целый дом для него! Для него и его сына! Поэтому он свитками закрыл стену, рисуя столь дивный пейзаж, который в детстве мечтал увидеть, слушая колыбельные песни матери. Он помнил как один свиток тогда упал, а луч солнца стал светить прямо в глаз. Но в тот момент был слишком счастлив: весь в краске, растрёпанный, с кисточкой в руках. Постепенно его наряд окрашивался фиолетовым цветом, повсюду распускались цветы. Коронка на волосах стала сбором целого настоящего букета. Глаза против воли посмотрели вниз. На земле лежали горы трупов. Перед ними особенно выделялась женщина в темных одеяниях с отрубленной рукой. Во всех трупах в волосах были вплетены цветы. Их лица в следующий момент оказались залиты кровью, полые глазницы жутким взглядом прикованы к стоящему заклинателю. Холод пробежался по его спине. Их руки тянулись к нему, желая ухватиться хотя бы за краешек одеяния, а Сяо Чен был просто не в силах сделать хотя бы шаг назад. Та самая женщина, что выделялась среди всех, вдруг растворилась. Кто-то решился вылепить из неё что-то другое. И это другое цапнуло в самое сердце. Сяо Мо. Маленький А-Мо вызывал внутри него противоречивое отвращение своим обезображенным внешним видом. Неестественно худое лицо и впалые синие глаза смотрели прямо на отца. Одежда висела лохмотьями, скорее даже это были какие-то тряпки, с трудом закрывавшие хотя бы частично чужое маленькое тельце, а в слипшихся волосах копошились белые личинки. Мальчик что-то говорил одними губами. «Папочка.» — читал Сяо Чен, задерживая дыхание. «Спаси.» — Падала душа куда-то в ноги. — Старейшина Сяо! — Кричал голос Фэн Гу. Перед старейшиной, возвышаясь за этой горой трупов, стоял Ли Шу в чёрно-красных одеяниях с закрытыми глазами. И цветами в волосах. — Я не хочу, чтобы ты умер. Уходи! — шёпот перешёл в крик. Старейшина просто не мог перестать смотреть на мальчика, который до ужаса напоминал ему Сяо Мо. А перед глазами застыл образ этого обезображенного сына, что одними губами звал своего папу… Просил помощи… — Старейшина Сяо, закройте глаза, — послышался вновь голос Фэн Гу. Только теперь больше похожий на Ли Шу. Температура вокруг внезапно резко упала. Заклинатель растерянно нахмурился и хотел было что-то сказать, но голос Гу снова повторил просьбу. Третий был так напуган, что просто съёжился, прижимая руки к груди. Боялся пошевелиться, даже не смея осмотреться вокруг, ища голос взрослого демона. Вдруг он окажется среди этих трупов? Сердце просто не выдержит. — Нет! — качал головой, со страхом наблюдая как Ли Шу шёл сквозь трупы прямо к нему. Не подходи! — Нет! Ты умрёшь! Тогда ты умрёшь! Не надо! Не подходи! — стал отходить назад, — стой! Ли Шу лишь ускорил шаг. — Закрой глаза! Это всё иллюзия! Я не умру! Клянусь тебе! Просто закрой глаза! Он догадался, что Ли Шу, должно быть, знал что-то важное, поэтому и скомандовал закрыть глаза. Но как это сделать? Как оторвать взгляд от сына? Как не потерять из виду Ли Шу, боясь потом открыть вновь глаза, а увидеть всё тоже самое, только вместе с этим мальчиком. Нужно закрыть глаза… Поверить… Нужно… Нужно… Поторопившись как можно скорее выполнить чужую просьбу, не смотря на сковывающий внутренности страх, понял, что как бы ни старался, не может. Тело перестало слушаться. Он мог лишь беспомощно следить за всем происходящим. Как Ли Шу подошёл, как сам отпрыгнул от мальчика, но тот ухватился за его руку. В поле зрения появилась пара бледных полупрозрачных рук, закрывших ему глаза. И тогда всё погрузилось во тьму. Он смог закрыть глаза. Весь шум тут же утих. — Теперь можно открыть глаза, — прошептал Фэн Гу ему на ухо. Мурашки пробежались по спине от этого томного голоса. С небольшим сомнением, Сяо Чен всё же открыл свои глаза. Они стояли в зале храма перед чёртовой статуей. Никакого ветра, ни сада, ни горы трупов, ни сына, ни Ли Шу не было. Всё же, Сяо Мо был в путешествии, а Ли Шу даже не на этой горе! Вместо себя отправив истинного демона, был в безопасности в Сё. — Что это было? — С трудом сглотнув, спросил Третий. — Иллюзия, вызванная ароматом тех цветов, что мы чувствовали в лабиринте, — зло процедил демон, отводя взгляд, — не думал, что от них будет столь сильный эффект. — Что ты видел? — взволнованно уточнил, вновь сжимая чужие пальцы. Только сейчас понимая, что Фэн Гу обратно взял за руку. — Не переживай, — усмехнулся, — не тоже самое, что ты. Каждый видел свой собственный кошмар. Температура храма постепенно становилась ниже. Они оба поняли, что это означало скорое появление духа. Только вот духа ли? Такие кошмары наслать мог не каждый. Даже не многие демоны могли такое провернуть да на истинном и одном из сильных заклинателей. Дела принимали дурной оборот. — Как только мы избавились от иллюзий, стали перетягивать одеяло на себя. — сказал Фэн Гу, — только сейчас лучше будет внезапный удар. — Помимо этого, стоит немного отдохнуть и восстановиться, — решил уточнить Чен, — никакой внезапный удар у нас не выйдет. Коли заперты в петле, то дух явно про нас знает. Лучше оттянуть время для битвы с ним. Скоро ко мне должна прибыть подмога и тогда мы сможем запечатать духа, а в секте уже изгонят его. — Хороший план. Только как мы сможем, по-твоему, переждать прибытие духа? Взгляд старейшины метнулся к статуе. И демон его понял, засмеявшись. Да-да. Демон и статуя бога. Да кого вообще такое сейчас может волновать? Сяо Чен вот-вот отключится от эмоционального перенапряжения, поэтому было плевать. — Идём, — потянул демон заклинателя на себя, помогая забраться на постамент. Статуя действительно легко открылась, позволяя двоим спрятаться в ней. Тесно прижимаясь друг к другу, они выдохнули. То ли от смущения, то ли от усталости после произошедшего. Пусть они больше не могли ничего видеть, но стужа, которая пробирала тело до костей, никуда не исчезла даже внутри статуи. Скоро они явственно услышали приближающиеся неторопливые шаги. Оба сердца бешено колотились, почти в унисон. Вместе с шаркающими шагами ушей достиг легкий стук, а также скрежет когтей по дереву прямо за спиной мужчины, от которого кровь заледенела в жилах заклинателя. Сяо Чен недвижно застыл, вытянувшись по струнке смирно. Фэн Гу также не шевелился, уткнувшись лицом ему в волосы. Скрежет стал сильнее. В один момент демон схватил талию старейшины второй рукой, каким-то невиданным образом совершенно беззвучно меняясь с ним местами в тесном месте. Как раз в тот момент, когда дерево издало жалобный хруст, проламываясь под напором вражеской руки.***
Цзянсу Бао и Цзянсу Цыбин были сестрами с разницей в один год. Бао была похожа больше на парня что лицом, что телом: с мускулами на руках, с плоской грудью да копной грязно-пшеничных волос. Ей было шестнадцать. А Цыбин, такой маленькой, хрупкой девочке с тёмными локонами цвета шоколада да ярко-карими глазами с румяными щёчками, всего пятнадцать. И, видимо, они умрут на этом задании в старом храме с золотой черепицей, не успев познать радостей жизни. Цзянсу Бао внезапно насторожилась и выглянула в окно — они должны были направляться в центр Сё, но везде, куда падал взгляд, стояла кромешная тьма с лёгкой дымкой. Тусклый свет еле-еле пробивался откуда-то издалека. Слышались чьи-то рыдания. Что этот дух хотел сделать? Бао, хоть и являлась главной ученицей Бай Му, она не имела реальной власти из-за своей внешности, не смотря на все свои старания в сфере духовного развития. Этот дух, очевидно, не мог похвастаться большим умом. Если сестры Цзянсу не появятся вовремя в Сё, отправив весточку, их наставница сразу заподозрит неладное. Поэтому Цзянсу не очень волновалась. Только если в страхе сжималось сердце от того, что она не могла понять куда им с сестрой идти да как вообще выйти на злобного духа, чтобы убить его. Темнота стала приобретать очертания старой спальной комнаты девушки. Заброшенное помещение, заколоченные окна, пыльная постель, разбитое зеркало, упавшая на пол масляная лампа. В следующий момент в зеркале она увидела наполовину сгнившее лицо, залитое бурой кровью. Девушка, судя по платью с цветочным узором, билась в стекло зеркала, что-то крича им. Но ничего не было слышно. Цзянсу Цыбин прошиб холодный пот, именно в этот момент она вспомнила, что наставница сегодня просила их быть осторожнее с зеркалами… Так что же, предсказание по чайным листкам сбылось?! В первые?! Цыбин готова была выскочить из дома прямо в заколоченое окно. Однако, всё же достала свой меч из ножен, повторяя за Бао. — Цыбин, всё в порядке? Что случилось? — Бао обеспокоенно склонилась к ней, прижимаясь, но, проследив за чужим взглядом, мгновенно напряглась, крепче сжимая рукоять меча. Со своего места рядом с сестрой она могла хорошо разглядеть существо, которое медленно появлялось из-за зеркала, и то, чем оно держало саму раму… Это ведь сгнившая плоть с длинными ногтями? Ч-что это… Вокруг царила тишина, как будто в этом мире не осталось больше ничего, кроме этой комнаты и ее гостей. — Бао, как думаешь, скоро наставница Бай придёт к нам на помощь? — Не знаю, — сжала плечо сестры, — но мы должны сделать всё, чтобы продержаться до её прихода. — Гости, — прозвучал хриплый голос. Сердца сестёр бешено колотились, и они увидели, как голова существа поворачивается на сто восемьдесят градусов, шея хрустнула, и они взглянули в обезображенное перевёрнутое лицо, что с интересом рассматривало их. — Эх, я знала, что когда-нибудь так будет… — вздохнула Бао. — А я надеялась, что нам дадут умереть вместе где-нибудь на поле боя, чем в халупе какой-то твари. Бао засмеялась. Девушки встали в позу, выставив мечи. Такие разные, но движения были плавными, будто они один и тот же человек. Все всегда удивлялись такому их сходству, считая странным похожие движения, только сёстры были рады. Ведь это их общая кровь, плоть и связь. Они сёстры Цзянсу. И Цзянсу не собирались сдаваться. В это время чашка в руке Бай Му раскололась. *** Рука проломила хлипкое дерево, ощупывая пустоту. Сяо Чен успел вовремя придвинуть Фэн Гу в сторону на себя, совсем вжимаясь спиной в статую, лишь бы освободить больше пространства. Он очень боялся, что чужая рука может нащупать демона или что призрак уберёт свою конечность, заглядывая глазом в образовавшуюся дыру. Они стояли так очень долго. Призрак словно не собирался уходить или что-то делать, помимо того, что просто шарил рукой по воздуху, не пытаясь как-то сильнее влезть ею в дыру. Сколько же призрак будет тут? У них просто нет времени, чтобы так стоять! Заклинатель сильнее сжал руку Фэн Гу, продолжая держать его второй рукой за ворот, который схватил, пытаясь приблизить к себе. Двое смотрели друг другу глаза в глаза, пытаясь различить в темноте с небольшим просветом из-за дыры, чужие эмоции. Решившись, Старейшина Сяо привстал на носочки, прижимаясь губами к чужой скуле, отпустил ворот, хватая руку духа. Яркий свет засиял. Призрак завизжал, убирая руку, разрушая часть статуи и открывая вид на скрывавшихся там путников. Они тут же вышли из обломков, спускаясь на пол. В этот самый момент Сяо Чен сложил печать из пальцев и его меч устремился из ножен к духу в чёрном ханьфу, подобно сверкающей молнии. Однако дух оказалась слишком проворной. Рассекающий воздух меч не мог попасть по ней, сколько бы заклинатель не посылал его за ней. Странный призрак с изуродованным гнилью лицом, пронзительно визжал, что хотелось заткнуть уши. А потом резко всё стихло. Двое оказались по колено в мутной воде. Сяо Чен потянулся назад, вновь хватаясь за чужую руку. Демон ударял тёмной энергией по воде, поднимая в воздух огромные фонтаны. Брызги орошали их, словно ливень, но не приносили никакой свежести как от настоящего дождя. Мутная вода попадала в глаза, заливая их становясь кровью. Дух поняв, что её манёвр разгадали, тотчас погрузилась в глубину и больше не показывалась. — Старейшина Сяо, нужно скорее выйти из воды! В ушах мужчины играла барабанная дробь. Он быстро обдумывал, что же за тварь перед ним предстала, что могла такое вытворять, и в какое приключение вляпался на этот раз… — Было бы куда! Тварь выпрыгнула перед его лицом, но летающий меч заблокировал чужую когтистую руку. Заревев, та вновь скрылась в воде после неудачной попытки напасть, а демон вновь атаковал, поднимая новые фонтаны. Сяо Чен застыл, прислушиваясь к своим ощущениям. — Я бы хотел заняться рыбалкой как-нибудь в другое время, — недовольно пробурчал Фэн Гу, что не вязалось с довольной улыбкой на его лице. — Ты меня пугаешь, — невольно вырвалось из уст заклинателя, который тут же блокировал удар духа уже со стороны демона. — Прошу прощения, просто меня забавляет как мы тут купаемся. Мужчина вновь застыл, медленно доставая из рукава талисман. — Меня вот не очень. — Не думаю, что один талисман против духа… — начал было истинный. — Нет повода для беспокойства, — повторил улыбку демона. — Я всего лишь собираюсь малость позабавиться сейчас рыбалкой. Никогда не пробовал, пока ты не сказал об этом. Не только же тебе поднимать брызги. Полоска бумаги в руках заклинателя обратилась в целую пачку. Не дожидаясь реакции истинного, одним движением руки отправил их в воду, до этого окутав своей синеватой энергией. Их сотряс чудовищный шум. Вода испарилась. Остались только промокшие гости чудовищного храма. Обстановка больше пока не вызывала никаких опасений, а все переживания крутились вокруг крови на лице. Сяо Чен нервно вытирал свободной рукой рукавом кровь со своего лица, пока Фэн Гу не протянул чистый платок. — А насчёт того… — Я просто должен был коснуться открытого участка твоей кожи, чтобы тебя не поразила святая энергия, а твои руки в перчатках, — старейшина отвернулся, платком прикрывая лицо. — Ты — экзорцист? — удивленно выдохнул он. Пребывая в тишине, Фэн Гу в ошеломлении наблюдал за притихшим третьим старейшиной. — Отчасти. — Всё же решил рассказать. — Моя мама была экзорцистом. Именно поэтому совет отправил меня. Ведь другие экзорцисты не смогли прогнать духа. Мужчина пожал плечами, безразлично осматривая помещение на появление врага. — Да, — демон отчего-то со злостью потянул руку мужчины, оборачивая его к себе лицом и заглядывая в глаза, пока в синих омутах заполыхали алые искры, — всех этих экзорцистов сожрали! Ты всё ещё не понял?! Этот дух ел их, потом превращался в них, притворялся, что изгнал сам себя и снова возвращался, чтобы жители Сё позвали другого экзорциста, более сильного! Чтобы сожрать! Те цветы! Как думаешь сколько из тех бедолаг смогли с ними справиться?! Сяо Чен все ещё прикрывал лицо платком вместо веера, неловко отводя взгляд. — Я знаю, — еле выдавил из себя, — я знал это с того самого момента, когда маленькая девочка постучалась в мою комнату в гостинице. — Девочка? — не понял Фэн Гу, сжимая чужие плечи. — Да. Она постучалась, плача о потерянной маме. Это была проверка. Дух хотел узнать о моей силе. Если бы я пошёл с ней, то тут же бы умер, если бы напал, то тот же исход. Поэтому я её отпустил, чтобы узнать кому она служит. Ведь она явно была слабее, чем тот дух, которого я чувствовал при входе в Сё. — На сколько ты силён? — закрыл лицо руками, поднимая голову к потолку, — тогда нас точно просто не отпустят. Чёрт, теперь понятно почему дух ничего не делал до этого момента! Просто хотел проверить твои силы! Ты понимаешь, как глупо поступил?! Третий не любил, когда другие были правы, но всегда прислушивался к чужим словам. А сейчас демон был прав: Сяо Чен был глуп. Правда, глупость его не совсем относилась к желанию защитить всех да вся, а к готовности собственноручно пролить свою же кровь. Только вот так учили его жить с самого детства. Не дорожить собою. Бедный старейшина совсем потерял голову от нервов за чужую злость, кусая губу за платком и застыл на месте, почти утопая в собственных мыслях. Пока он беспомощно сжимал меч в руке и лихорадочно соображал, как ему стоит поступить в этой ситуации, когда появился новый призрак. Явно подросток с грязно-пшеничными волосами, в тёмных одеяниях с открытыми руками. На мускулах вздулись вены. Лицо было не рассмотреть. Словно размазанные на холсте краска на глазах да чёрная дыра вместо носа и чёрные губы. Пускай призрак был без глаз, но было ясно, что смотрел он на демона с заклинателем. — Ну, — Сяо Чен ещё сильнее приподнял платок, старательно ища за что зацепиться взглядом, наконец вперив тот в чёрную дыру лица духа, — мой веер все еще у тебя. Сожми его. Меч вновь взлетел в воздух. Опустевший от волнения разум приходил в норму, окутываясь холодным равнодушием. Демон схватил мужчину, обнимая со спины. С вытянутой руки выходила тёмная энергия. Страх полностью унялся, позволяя с неким безразличием смотреть на прыгающего туда-сюда уродливого духа, только сердце бешено колотилось от чужой близости. Их двойные удары энергией с рассекающим мечом, отталкивали призрака всё дальше. Только вот тварь словно выла, звала кого-то, но изо рта доносились только хрипы. — Подожди! — закричал Сяо Чен, когда истинный почти выпустил свой меч из ножен. Унявшееся чувство страха начало вновь подниматься с глубин души, возвращая затаившееся волнение, но всё ещё пытался сохранить лицо и не впасть в панику. — Что? — нетерпеливо огрызнулся Фэн Гу, со злостью смотря на него. Только вот Сяо Чен настороженно поддерживал зрительный контакт с врагом, с какой-то странной смесью чувств в глазах. Заклинатель резко потянулся, утыкаясь губами в чужую шею, прямо под подбородок, когда из рук вновь показалось сияние. На этот раз призрак не вопил. Кричали откуда-то из далека. Дверь храма слетела с петель и в зал ворвалась девчушка. Её огромные карие глаза смотрели на происходящих хаос, пока с губ срывались всхлипы. — Цзянсу Цыбин? — Сяо Чен в растерянности рассматривал её помятый вид, рванные штаны, открывающие вид на гниющие ноги. Жуткое зрелище. Её левую руку прикрывала странная ткань, приковывшая внимание не меньше её ног. — Старейшина Сяо! — воскликнула Цыбин, хватаясь рукой за свою грудь, — прошу, спасите Бао! Призрак начал издавать хрипы, качая головой. Она потянулась рукой к спине. Сяо Чен напрягся, готовый в любой момент вновь использовать силы и целовать демона, забыв об ученице Бай Му, которая стояла недалеко от них. Только вот призрак не нападал. Достал из-за спины кинжал, повторяя действие Цыбин, прижимая руку к сердцу. И в этот момент старейшина всё осознал. Рука с кинжалом поднялась. — Бао, остановись! — закричал он, устремляясь к ней. — Х… Х… — прохрипела она, что-то говоря одними губами. Её голова наклонилась. Бао вспомнила как жила в рабстве в чужой стране, где носила странные чёрные костюмы, принимая побои от своих хозяев. Как её потом нашла мать и забрала обратно в родную страну, где познакомила с младшей сестрой. Сначала у них было много ссор, недопониманий. А потом мама умерла. Жить было не на что. Они скитались по улицам, спали под открытым небом, получали удары просто за то, что они были такими. И потом их нашла Бай Му, забрав с собой на свой пик. Цыбин прекрасно поняла свою сестру. Почувствовала, как что-то в её теле меняется. Она улыбнулась, склоняя голову. В этот момент пальцы Цыбин стали странно удлиняться. Кинжал вонзился в сердце Бао. Тело бездыханно завалилось назад. Сяо Чен широко раскрытыми глазами смотрел на неё, сжимая кулаки. Он со вздохом прикрыл глаза, осознавая всю ничтожность собственной силы. Очевидно, он ничего не сможет сделать в подобной ситуации! Но как же это трудно донести до своего сердца, на которое тяжёлым грузом упала вина за смерть девочки. Его преследовали странные эмоции, смешиваясь в вязкую кашу. — Цыбин! — зазвучал голос Бай Му. Женщина в чёрном ворвалась через другие двери, с ужасом рассматривая свою ученицу, правая рука которой странным образом менялась прямо на глазах. — Наставница! — заплакала девушка, бросаясь ей на встречу. Ткань слетела со второй руки, открывая вид на странные разноцветные узоры, словно роспись художника на холсте. Её волосы чернели, а губы дрожали. Бай Му быстро переместилась одним прыжком к Цыбин. — Где Бао? Цыбин не успела ответить. Бай Му услышала какой-то неразборчивый шёпот вместа ответа. Женщина яростно кивала ученице, бормоча обещания о том, что теперь всё будет хорошо и ждала, когда девочка продолжит говорить. Но вдруг ей в руки легло чужое тело. В след за этим, послышался возглас Сяо Чена, который побежал к ним. В неверии, она посмотрела вниз и увидела, что Цыбин тихо прижалась к её груди, затаив дыхание. — Цыбин? Бай Му не могла в это поверить. Она прижала чужое остывающее тело ближе к себе, закрывая глаза. Цыбин более не сделала ни одного даже малейшего вдоха. Сёстры Цзянсу стали для неё дочерями за столь много лет, которые были под ее крылом, а теперь ей приходится обнимать труп одной из них. И тут взгляд, нашедшей в себе силы открыть глаза, женщины падает на искаженное тело духа. Духа ли? Как она могла не узнать вторую последовательницу? Ту, что не так давно стала её главной ученицей. Тело Цыбин выпало из ослабевших рук. Бай Му осела на пол, вцепляясь руками в свои волосы. Её наряд превратился в розовое ханьфу. Все голоса стихли. Остался только один. Голос Бао. Которая стояла рядом с наставницей в роскошном одеянии. Её волосы украшали букет ярких цветов. А руки были искажены странным образом. Старшая Цзянсу присела, порываясь успокоить наставницу, но боясь коснуться. —… ай Му… Му… — Наставница Бай, — прошептала она, — вас ждут. Не стоит идти за нами сейчас, иначе мы точно отречёмся от вас! Ведь у вас всё ещё есть много причин жить дальше. Слышите нас? Живите. Наставница Бай! — закричала Бао. —… ай Му… Бай Му! — кричал Сяо Чен, трясся её за плечи. — Ч-что произошло? — схватилась за голову, пытаясь прийти в себя. Только вот труп перед глазами был красноречивее всего. Сяо Чен расслабил рукав, открывая вид на кисть руки. Очень слабо были видны множество белёсых шрамом от укусов, порезов, даже от каких-то рваных маленьких ран. Бай Му безразлично смотрела на чужую руку остекленевшим взглядом. — Кусай. Её рот дёрнулся в подобии улыбки, но всё что вышло было всхлипом. И она укусила. Вцепилась зубами, подавляя так свои крики, пока горькие слёзы текли по щекам. Боль невозможно было унять. Руки до крови царапали пол. В истерике, девушка стала бить по дереву кулаками, ещё сильнее сжимая челюсти на чужой плоти до крови, пока задыхалась от кома в горле. Под тёмным потолком всё превратилось в размытое пятно. Она даже уже не понимала, кто стоит рядом или кто сидит, или кого кусает. Всё в голове перемешалось. *** Давняя вина, беспомощность, сожаление постепенно сгущались в нити страха, что всё может повториться, как в прошлом или даже хуже. Теперь Бай Му потеряла своих любимых девочек. В той жизни такое тоже было? Сердце от боли разрывало, пока в горле стоял ком. Сяо Чен принимал подобные чувства естественно, ведь они соответствовали изначальным, просто обрушились теперь слишком резко после той иллюзии. Он заметил, что все его чувства до сих пор увеличивались в несколько раз. Однако, пока Фэн Гу рядом, он мог ощущать себя спокойнее, не впадая в пучину невозврата. — Кто это? — спросила Бай Му, вытирая свой рот. Теперь рядом есть вторая старейшина. С истерики прошло уже достаточно много времени. Теперь Вторая Старейшина взяла в себя в руки, тусклым взглядом рассматривая истинного. — Он за нас. — Меня зовут Фэн Гу, — слегка поклонился демон. — Мы раньше виделись? — подошла ближе к нему, наклонив голову к плечу. Сяо Чен вздрогнул. — Не думаю. — Наверное, показалось, — Бай Му отвернулась и подошла к постаменту, садясь на него, — тем более после проведённого тут времени. Интересно, как много прошло с моего появления тут? — говорила она сама с собой, явно не обращаясь к кому-либо, но услышанное повергло Третьего в ужас, — отправили ли кого-нибудь ещё? На самом деле, хоть заклинатель и старался держать себя в руках снаружи, ему было боязно как никогда. Всё происходящее вокруг начинало сильно давить. Слова девушки гвоздём впились в его мысли, пока прокручивал их вновь и вновь, смакуя каждое слово. — О чём ты? — Сяо Чен стал подходить ближе к ней, — и почему ты тут? — К нему в душу закралось не очень хорошее предчувствие. — Ко мне на помощь должны были прийти только двое помощников через несколько дней, но явно не ты. Бай Му подняла взгляд на него. — А они пришли. Только вот ни от тебя, ни от них две недели не было вестей, поэтому я отправилась в след за вами, под тихую сбежав с пика. Твой брат уже отряд собирал тебя искать. Сердце Сяо Чена рухнуло куда-то вниз.