***
Стол подпрыгивает от хлопка по нему ладонью. Директор Ли вздрагивает вместе с ним, потому что не ожидал такой реакции от своего артиста. Ким Тэхён всегда был избалованным, но никогда ничем не угрожал, а сегодня пришёл не только с юристами, двумя охранниками, но и со своим отцом, которого Ли Суман побаивается, и не только потому, что тот руководитель крупной компании, а потому что за своего сына он готов перегрызть глотки всем, кто встанет на его пути. Ким Тэхван спокойно сидит в кресле, не боясь ничего и никого в этой жизни. Он не кричит, лишь ждёт, когда директор Ли ответит на требования Тэхёна. Тэхён объявил, что отказывается продолжать фиктивные отношения, и ему абсолютно плевать, как отреагируют на это фанаты. Всё равно, если многомиллионный фандом Agust D придёт к нему и будет угрожать, плевать на карьеру, плевать на пиар и продвижение в Америке, плевать, что может лишиться всего, над чем работал столько лет. Его условие такое: либо директор Ли это принимает, либо Тэхён спустит с поводка юристов своего отца, хлопнет дверью и уйдёт. А что случится с агентством, его волновать не будет. — Тэхён, мы же обоюдно решили, что… — Директор Ли, вы угрожали моему сыну контрактом, — напоминает Тэхван, поднимаясь с кресла. — Я обычно не лезу в жизнь Тэхёна, потому что он лучше меня знает, как ему жить. Будь моя воля, я бы уже вас обанкротил, но Тэхён не даст мне этого сделать. Поэтому… либо вы делаете то, что он хочет, либо попрощайтесь в компанией, — Ким старший говорит спокойно, но таким тоном, что было бы лучше, если бы он кричал. — И запомните, я повторять не буду. Если мой ребёнок ещё раз придёт ко мне в слезах из-за вас, я сожгу вашу конторку до тла. Директор вынужден принять условия, так как лучше не переходить дорогу Ким Тэхвану. Он обещает «прикрыть лавочку», но просит Тэхёна не уходить из компании, ведь они столько лет работают вместе. Тэ и сам не хочет уходить, но ушёл бы не пожалев об этом, если бы директор Ли захотел судиться. Последний месяц стал для Тэхёна невыносимым. Его чувства к Мин Юнги так и не прошли, ещё хуже, они стали только сильнее, а отношения с ним так и не улучшились. Как относились друг к другу раньше, так и продолжали, только вот для Тэхёна теперь всё по-другому. Невозможно больше терпеть эти чувства к нему. Любить его и ненавидеть одновременно — слишком тяжело и больно, а взаимность можно получить только в ненависти. Единственное правильное решение — закончить это всё, отстраниться и избавиться от него, стараться избегать и не видеть. Тэхён будет свободен, и тогда ему станет лучше. Он забудет Юнги, время всегда этому способствует. Тэхён возвращается домой к родителям и наблюдает за отцом. Если подумать, его отец довольно жестокий человек, он акула в бизнесе, он не терпит плохого к себе отношения, он грубый, темпераментный, у него сложный характер. Тэхван способен действительно утопить любого, кто встанет у него на пути. И несмотря на это, к Тэхёну он всегда относился по-другому. Отношения отца и мамы со стороны довольно милые, и Тэ не знает, какие они на самом деле. Они ругались и ругаются, но при своём сыне старались этого не делать, всегда оставляя его с няней и уходя в другую часть дома, чтобы никто их не слышал. Сейчас отец напоминает Юнги. Раньше не с кем было его сравнивать, а сейчас это стало заметным. Тэ с семнадцати лет не жил в этом доме, ему всегда нравилось, что он может обеспечить себя сам и жить отдельно, в дом родителей он не часто приезжал, лишь проведать их. Он давно не наблюдал так за отцом, который на удивление сегодня дома. Обычно его не было, он чаще проводил время на работе, как и мама, только на выходных они могли сводить Тэ куда-нибудь, но большую часть жизни Тэ приходилось проводить время с Ёнтаном и с друзьями. Психолог бы обязательно нашёл в этом закономерность, так как психология людей схожа. Если отец большую часть времени отсутствовал в жизни ребёнка, то ребёнок может стремиться к тому, чтобы создать образ «идеального отца» через своего партнёра. Подсознательно он может искать мужчину, который напоминает ему об отце, или того, каким он представляет себе своего отца. Хотя между отцом и Юнги большая разница. Отец всегда хорошо относился к нему, носил на руках и баловал, а вот Юнги делает всё наоборот. Так что, между ними нет ничего общего, кроме похожей мимики, чувства превосходства над остальными и любви к угрозам. У отца — ко всем, кроме семьи. У Юнги — только к Тэхёну. — Пап, какие у вас с мамой отношения? — спрашивает Тэ, пока отец сидит на диване и читает газету. — Сынок, почему ты спрашиваешь? — удивляется вопросу Дахён, пока наливает для мужа чай. — Раньше вы говорили, что я маленький, потом я от вас съехал, меня это не интересовало, а сейчас мне любопытно. — Нормальные у нас отношения, — хмыкает Тэхван, тем самым раздражая. Юнги действительно похож на него своим хмыканием. — Я полюбил твою маму тридцать лет назад и люблю до сих пор. — А как вы друг в друга влюбились? И как у вас развивались отношения? Вы ещё ходите на свидания? — А вот это уже личное, — подмигивает Тэхван. — Мы твои родители, но у нас есть своя личная жизнь. Зачем тебе это знать? — Дорогой, Тэхёну же интересно. Мы познакомились в университете, — смеётся Дахён. — Твой отец был задротом, а я самой популярной девушкой во всём… — Милая, это твоя история. В реальности всё было по-другому. — Хочешь сказать, ты не был задротом? — Я не был задротом. Я просто гениальный человек, и хорошо учился. Благодаря этому мы смогли всего добиться. — Если бы не я, дорогой, ты бы никогда не инвестировал деньги в ту компанию. Помнишь? Ты хотел потратить их на свадьбу. — Ради тебя. Но да, согласен, ты стала моей музой, — улыбается он. — Хотя до того, как я в тебя влюбился, ты далеко ею не была. По истории мамы, Тэхван влюбился в неё сразу же, бегал за ней, как хвостик, в итоге она сдалась и пошла с ним на свидание. По истории папы, Дахён была инициатором, это она флиртовала с ним, постоянно садилась рядом на занятиях, подкатывала к нему и раздражала своим чрезмерным вниманием, но в итоге он сдался и решил дать ей шанс. Смешно, но мило наблюдать, как они спорят и обосновывают свою версию фактами. Тэхён слушал, но оставил их одних, потому что они совсем увлеклись ностальгией о прошлом. Он решил пока пожить здесь, будто за высоким забором, воротами, которые охраняются, Юнги его не достанет. Тэ пока не говорил ему, что их фиктивные отношения закончены: официальная встреча двух компаний назначена на завтра. Раз новый альбом Agust D уже вышел, как и альбом V, раз Юнги уедет в турне на длительное время, то надобности в фиктивных отношениях нет. Да, компании ещё много чего запланировали, но это теперь закрытый вопрос. Тэхён спокойно вернётся к прежней жизни, пока Юнги будет заграницей, продолжит свою работу и будет строить собственные планы, никак не связанные с ним. Тэхён приподнимает рукав рубашки и смотрит на татуировку с его именем. О ней он никому не рассказывал, даже Хосоку, он старается не показывать её, постоянно пряча, и слава богу, его менеджер, Пак Соджун, не затрагивает эту тему. Нужно от неё избавиться, но позже, когда она перестанет что-то значить, а пока что… Тэхён поглаживает её, с грустью улыбаясь. Ёнтан подрос, лезет целоваться, и это отвлекает от тоски. Тэ решил выгулять его и подышать свежим воздухом. Он спускается с щенком по лестнице и рассматривает свой дом, который всегда нравился: он большой, красивый, здесь с самого детства можно было делать всё, что вздумается, и никто ему ничего не говорил. Тэхён был ребёнком с характером: он выносил мозг нянечкам, если те не нравились, требовал водителей менять цвет машины, потому что прежний не подходил к его наряду, он избивал папиного помощника, которому было велено отвезти Тэхёна к стоматологу. Родители всё спускали ему с рук, но сейчас немного стыдно за свою избалованность: он повзрослел и изменился. Наверное. Проходя в гостиную, он не видит родителей, дворецкий говорит, что они уехали на ужин, и это не удивляет. Тэхён только вернулся, а они как обычно сбежали. — Господин Ким, к вам пришёл гость, — зовёт дворецкий, когда Тэ выходит во двор. — Мне впустить его? — Кто? Я никого не ждал. — Господин Мин Юнги. Зачем он приехал, ещё и без предупреждения? Как он узнал, что Тэхён вернулся к родителям? Тэ задумчиво ждёт, когда гостя приведут к нему, и дурацкое сердце готово выпрыгнуть: Юнги становится всё ближе. Он вернул свой родной цвет волос, улыбается, когда Ёнтан несётся к нему, чтобы поздороваться и понюхать его. Тэхён бы тоже это сделал, возможно, если бы это был не Мин Юнги. Влюбись Тэ в кого-то другого, жизнь была бы проще, не нужно было бы скрывать своих чувств. Тэхёну сложно делать это, не было раньше надобности в этом — если ему кто-то нравился, он мог сказать прямо и быть собой. С Юнги всё по-другому. Хотя, может быть, потому что он отличается от других, поэтому Тэхён в него и влюбился. — Принцесса, я думал, что тебя похитили, — здоровается он. — Почему ты не отвечаешь на мои сообщения и звонки? — Телефон в сумке, я отдыхаю от социума. Как ты узнал, что я здесь? — Соджун сказал. — Зачем ты пришёл? — Может быть, я соскучился? — то ли наигранно, то ли искренне говорит Мин. — Увидел? До свидания. — Ты в курсе, что твой альбом бьёт все рекорды? Наша песня вошла в топы в Америке. Твои фанаты подружились с моими и… — Даже наши фанаты подружились, а мы — нет, — иронично замечает Тэхён. — Официально мы больше, чем друзья. Кстати, директор Бан сказал, что тебе нужно выступить на моём концерте в Лос-Анджелесе. Юнги не знает пока, что Тэхён больше не планирует совместных проектов. Он рассказывает о планах своего директора, но Тэхён думает не об этом. Если завтра они официально расстанутся, то Тэ попрощается с ним, но перед этим хочется в последний раз провести с ним время, а потом заняться сексом. Его не было до сих пор. Раньше Тэ не позволял себя целовать, но раз они уже это сделали целых два раза, раз Тэхён уже влюбился в него, то падать ниже некуда. Сегодня Тэ сорвётся один раз, а потом — всё. Он поставит себе барьер, если надо, наймёт себе охрану, чтобы держать себя подальше от Мин Юнги. Юнги похож на сигареты. Абсолютно не полезен для здоровья, токсичный и вызывает зависимость. — Давай куда-нибудь сходим на ужин? — предлагает Тэ прямо. — Приглашаешь меня на свидание? — Давно ничего не выкладывали. Фанатам понравится, если нас увидят вместе. — Я согласен. Когда они поднимаются наверх, Юнги бесится, что приходится ждать, пока Тэхён не знает, что надеть. Тэхён бесится, потому что его торопят. Тоска Тэ проходит сразу, сменяясь на злость. Только Ёнтан ходит всегда довольный своей жизнью. — Не торопи меня, гопник, — Тэхён кидает в него вещи, пока стоит в гардеробной. — У тебя гардеробная больше, чем район, в котором я жил. Надень уже хоть что-нибудь. Я полчаса тебя жду. — Меня будут фотографировать, я не могу одеваться, как бомж. У тебя такой образ, у меня совсем другой. — У тебя есть пять минут, принцесса, — Юнги смотрит на часы и кивает. — Время пошло. — Не ставь мне рамки, придурок. Если не хочешь ждать, то вали туда, откуда пришёл. — Если через пять минут ты не будешь стоять готовым, я одену тебя сам, — Юнги молча садится в кресло и нервно трясёт коленом, посматривая на Тэхёна. Выбрать одежду не так легко, как кажется. Юнги — рэпер, он может пойти хоть в домашней потрёпанной одежде, его не раскритикуют, а вот Тэ — айдол, к нему у общества другие требования. Он должен выглядеть лучше, раз фотографии будут выставлены в интернет, к тому же Юнги не понять, что Тэ действительно считает их ужин свиданием, и ему хочется выглядеть красиво. Раз Юнги в чёрном, то по классике нужно одеться в белое. — Время вышло. Конечно, Юнги хватает первую попавшуюся рубашку и лезет к Тэхёну, чтобы надеть её на него. И всё равно на «она не сочетается с брюками». Обычно Мин оказывался в другой ситуации, когда сидел так на Тэхёне: он раздевал его, а тут, наоборот. — Умничка, — Юнги довольно отпускает запястья Тэ. — Слезь с меня, я переоденусь. — Ты пойдёшь в этом. — Я лежу на полу из-за тебя, рубашка теперь грязная. — Твой пол чистый. Поднимайся, и в машину. — Гопник несчастный, это рубашка от пижамы, а на мне брюки от Brioni, я не собираюсь в этом идти. — Ты можешь хоть раз в этой жизни со мной не спорить? Я ждал полчаса, давал тебе ещё пять минут, за это время можно не просто одеться, за это время я бы целую песню мог написать. Мне плевать во что ты одет, Тэхён. Ты будешь самым красивым во всём грёбанном ресторане, даже если придёшь в мешке для картошки. — Хорошо. Я пойду в этом. Мин поднимает его с пола и тащит к выходу, но Тэхён всё равно успел схватить более или менее нормальную рубашку, чтобы переодеться в машине — даже комплимент Юнги не заставит его выйти в свет в таком виде. Мин только бурчит, но раз они едут наконец-то в ресторан, то всё нормально.***
Сидеть в общем зале было, конечно, идеей Тэхёна, но он сразу же пожалел об этом, потому что люди оборачиваются и постоянно смотрят, перед входом ждёт толпа фанатов, фотографов и журналистов, и хорошо, что охрана заведения их не пропустит. — Говорил? — выгибает бровь Юнги. — Говорил, — соглашается Тэхён. Да, он свято верил в то, что удастся посидеть и поесть спокойно, несмотря на гостей, потому что ресторан не простой, слишком дорогой, и люди из общества, которое может позволить себе подобное, не будут распространяться. Да, сами они не подходят ни с просьбой дать автограф, ни с просьбой сфотографироваться, но стоило кому-то включить прямой эфир, чтобы поделиться новостью, как об этом узнали все. Как говорит Юнги, из-за релиза альбомов, из-за фиктивных отношений, у всех обострился интерес к ним, многие хотят увидеть парочку собственными глазами. Тэхён расстроился: им только подали горячее, а он так хотел сходить на ужин как обычный человек. Он поднимается с места, чтобы подготовиться к выходу с помощью охраны ресторана, раз возникла такая ситуация, но Юнги возвращает его на место. — Не обращай на них внимания. — Ты же сам сказал, что… — Мы уже здесь, а они уже там. Нет разницы, выйдем мы сейчас или часом позже. Хоть поедим нормально. — А если они сюда прорвутся? — Не прорвутся. Не переживай об этом. Я не позволю никому причинить тебе вред. Это вызывает улыбку. Тэ расслабляется, раз Юнги так к этому относится. Мин сам рад, что впервые за долгое время может вот так сидеть в Сеуле в открытом зале. Да, выйти будет сложно, но раз Намджун уже узнал об этом, то едет с охраной, можно даже не сомневаться. Из-за ламп в ресторане над головой Тэхёна появляется нимб из света. Лучи направлены вверх, они подчёркивают натуральный цвет его волос, и ему идёт. Конечно, он выглядит потрясающе с любым цветом, но природа — лучший стилист Ким Тэхёна. В своей белой рубашке и с нимбом на голове он похож на ангела, который спустился с небес. Что-то в нём изменилось, но что — для Юнги непонятно. Возможно, он расслабился после того, как альбом наконец-то выпустили, ведь подготовка выматывает, это стресс. Конечно, Юнги сыграл не последнюю роль в его стрессе, но сейчас, в эту секунду, он расслаблен. И это не то напрягающее спокойствие, когда он просит оставить его в покое или говорит «я устал от тебя», у него сейчас нет того взгляда, которым он смотрит весь последний месяц, сейчас он какой-то другой. — Не встречал людей красивее, чем ты, — признаётся Юнги. — Если бы ты говорил мне это почаще, мы бы меньше ругались, — Тэхён улыбчиво наслаждается вином, но сменяет тему: — Я никогда не спрашивал о твоих панических атаках. — Почему сейчас решил спросить? — Когда ты в самолёте упал с ней, я испугался. Я не поднимал эту тему, но я бы хотел узнать, почему у тебя была депрессия. — У меня была тяжёлая жизнь. Конечно, всё относительно, у людей бывает жизнь похуже моей, но мне было действительно сложно. Чёрная полоса сопровождала Юнги всю жизнь. Родители его любили, и Юнги старался помочь им, но отношения с братом были непростые. Они до сих пор такие. Раньше старший брат был примером, родители сравнивали с ним, они гордилась им, были уверены, что он добьётся всего, что только пожелает. Юнги не осуждает их за то, что не возлагали надежды на своего младшего сына, который кроме музыки ничем не увлекается. В жизни не всем творческим людям удаётся достичь того, о чём мечтают, чаще они просто выживают, поэтому они беспокоились. Брат Юнги всегда хвастался, когда чего-то достигал, когда получал хорошие оценки, когда получал подарки от мамы, он постоянно унижал и избивал Юнги, а тот не давал сдачи, когда был ребёнком, терпел, чтобы мама не узнала и не расстроилась. Наверное, поэтому он и пошёл заниматься боксом. Теперь Юнги достиг того, чего достиг, и радостно от того, что родители наконец-то гордятся им, а вот брат только презирает. Да, возможно, из зависти, но он никогда не садился за стол со всей семьёй, когда Юнги приезжал, устраивал матери истерики, постоянно напиваясь. Брат раньше имел нормальную работу, но когда Юнги стал успешным, он, наоборот, скатился. Он увлёкся азартными играми, просрав всё, что ему дали родители, даже их дом. Юнги только-только начал нормально зарабатывать, но пришлось выплачивать долги брата и отмазывать его от полиции, которая хотела посадить его. Мин не хотел этого делать, чтобы он не доставлял родителям проблем, а раз он нарушил закон, то он должен нести ответственность. Но мать рыдала на коленях, умоляя переступить через свои принципы ради брата. Юнги пришлось нанять матери домой помощника, который держал брата дома — Мин не мог позволить себе, чтобы кто-то узнал обо всём, потому что это навредит его карьере. Близкие друзья Юнги тоже постоянно доставляли проблемы. Один стал алкоголиком, второй скончался от передоза наркотиками, третий попал в тюрьму на пятнадцать лет, четвёртый покончил жизнь самоубийством… Юнги всем пытался помочь, хотел вытащить их из дна, постоянно испытывал стресс, разрываясь между работой, выступлениями, друзьями, родителями и братом, постоянными переживаниями о том, чтобы не совершить ошибку, которая может лишить его всего. Первое время, как он стал артистом, все деньги уходили на эту помощь. Он во многом отказывал себе лишь бы помочь всем, но друзей детства так и не вытащил. Он хотел построить с кем-то отношения, но из-за постоянных проблем этого не получилось, а из-за его характера тем более. Он заводил новых друзей, но постоянно что-то происходило. Он как-то поймал жену своего брата с любовником, рассказал об этом, но брат только презрительно хмыкнул, мол, «ты зазвездился, тебе лишь бы меня унизить». Не сказать, что Юнги был удивлён, люди изменяют всегда, и он становился этому свидетелем, не желая этого. Ко всему его стрессу добавилось постоянное переживание: рассказывать ли друзьям о том, что их партнёры им изменяют. Когда не рассказывал, его потом обвиняли, что он плохой друг; а когда рассказывал, Юнги становился «причиной» их расставаний или разводов. Когда у Юнги карьера пошла в гору, его начали доить как корову, требуя больше песен, больше съёмок, больше рекламы, чтобы приносить компании деньги, — «больше, больше, больше» — и он старался, потому что любил музыку и потому что уважал директора Бана. Он был благодарен ему за то, что тот дал возможность воплотить мечты в реальность. Работа по двадцать четыре часа в сутки, больное плечо, которое не давало спокойно жить, желание не разочаровать фанатов, постоянные дёргания его друзей с просьбами помочь, родители, которых нельзя подвести, брат, который как напивался, устраивал родителям дебош и звонил с претензиями и просьбами выслать ему денег — по его словам, раз Юнги теперь богатей, он обязан обеспечивать брата… Ещё много чего происходило, это всё накопилось, бабахнув Юнги так, что ему пришлось сделать перерыв в работе. Эмоциональное выгорание, депрессия, постоянная тревожность не давали ему заниматься музыкой. В какой-то момент он совсем потерял силы, не имея никакой энергии даже для того, чтобы сесть за пианино. Из-за навязчивых мыслей и невозможности перенести весь груз, который лежал у него на плечах, он хотел вскрыть себе вены, отравить себя угарным газом и умереть, лишь бы собственные крики в голове прекратились. Он стал нервным, агрессивным, дёрганным, хотя раньше никогда таким не был. В один из дней он решился. Стоял на мосту, собираясь спрыгнуть с него, но Намджун оказался рядом и не дал этого сделать. Наверное, он единственный друг, который пришёл поддержать его и помочь ему. Обычно всем нужна была помощь Юнги, но ему помог только Намджун. Намджун заставил пойти к психотерапевту, заставил принимать лечение, каждое утро стоял над Юнги, поднимая его с кровати. Постепенно Юнги становилось лучше. Он начал нормально есть, вернулся к пианино, начал писать песни. Ещё какое-то время спустя он вернулся к жизни и стал действительно ценить её и понял, насколько ценен он сам. Его фанаты любили и ждали его, это заставило вернуться на сцену. Сейчас он улыбается, вспоминая своё прошлое, потому что жизнь стала лучше, легче, несмотря на то, что работы меньше не стало. Он смог убедить родителей поместить брата в реабилитационный центр, чтобы вылечить его от лудомании и алкоголизма, и их жизнь стала гораздо спокойнее, благодаря этому. Они будто заново родились. Для Юнги Намджун больше, чем просто друг, даже больше, чем родной брат, поэтому он боится, что Джун уйдёт в другую компанию. Они не перестанут быть друзьями, но его присутствие важно. И музыка. Если бы не она, Юнги бы вряд ли избавился от панических атак. Странно рассказывать об этом всём Тэхёну. У него особых проблем не было в жизни. Возможно, только Юнги стал его проблемой. Но он заинтересованно слушает, не перебивает, не задаёт вопросов, на которые не хочется отвечать. Главное, чтобы он не жалел. Юнги не «баба» и не потерпит к себе жалости. У него была нелёгкая жизнь, но он с этим справился. — Я тебя не жалею, — словно читает его мысли Тэхён. — Но я теперь понимаю. — Что ты понимаешь? — Почему ты не любишь, когда вторгаются в твоё личное пространство. Тебе пришлось долго трудиться, чтобы оно у тебя появилось. — Если я ответил на твой вопрос, то я не хочу больше говорить об этом. Тэхён протягивает руку и касается ладонью щеки Юнги. Нежно поглаживает пальцами. Тэ не жалеет его, нет, но сочувствие всё-таки испытывает. Юнги опускает взгляд на запястье: манжет рубашки опустился, обнажая имя, высеченное на коже. Мин невольно касается его носом, а потом берёт Тэ за руку и целует татуировку. Зачем он это сделал? Самому непонятно. — Пора выходить, — отстраняется Тэ. — Иначе фанаты угробят ресторан. — Ты прав. Намджун как раз приехал. Выйти из помещения, которое окружили сотни людей — нелёгкая задача. Да, охрана разведёт их в разные стороны, но иногда, когда эмоции их переполняют, они лезут друг на друга, могут случайно кого-то толкнуть и упасть. Это опасно, так как могут оказаться под колёсами машины. Обычно к Юнги никто не подходит слишком близко, зная, что он не любит подобное, но сегодня, видимо, другой случай, или это фанаты Тэхёна такие же сумасшедшие, как и он сам. Самое ужасное, это, конечно, хейтеры или антифанаты. Они бывают чересчур агрессивными. Один из них кричит: «не подходи к Юнги и умри, Тэхён», кидает в него что-то тяжёлое, похожее на кирпич, но Юнги не даст кому-то или чему-то причинить Тэ вред, поэтому подставляет своё плечо. Охрана должна была это пресечь, но это не всегда возможно, к сожалению. Жаль этого хейтера, потому что ему теперь не поздоровится. Фанаты и Юнги и Тэхёна его уничтожат. И несмотря на то, что Юнги не любит насилие и не хотел бы, чтобы что-то случилось, сейчас он слишко зол, чтобы попытаться помочь, к тому же Намджун не даст ему это сделать. Юнги и Тэхён оказываются в минивэне, за тонированными окнами, их увозят сразу же. Мин морщится, хватаясь за плечо. Долбанный кирпич, или что это было, неважно, попал в самую больную точку. Можно было бы похвалить того придурка за точность, он явно бы стал хорошим стрелком. — Нужно поехать в больницу, — Тэхён поворачивается к Намджуну, который сидит спереди. — Намджун, езжай в… — Не поеду, — перебивает Юнги. — Поедешь, — твердит Тэхён. — Не поеду. — Юнги, это серьёзно. — Ничего страшного не произошло. Я не умру. Моё плечо болит всегда. — Намджун, мы едем в больницу. — Не надо меня жалеть, Тэхён. Раз я рассказал тебе про свою жизнь, это не значит, что… — Я просто переживаю за тебя. Что в этом плохого? — Ты смотришь на меня по-другому. — Как? — Я не знаю! — повышает тон голоса Юнги. — Не смотри на меня так, я не понимаю твоего взгляда. — Мне ничего нельзя. Злиться на тебя нельзя. Спокойным быть тоже нельзя. Беспокоиться за тебя нельзя. Теперь и смотреть на тебя нельзя, — Тэхён отворачивается к окну. — С тобой что-то происходит с того самого момента, как на твоей руке появилась эта татуировка. Я просил прощения сотни раз. Что ещё мне сделать, чтобы… — Если бы ты не был таким бесчувственным, ты бы давно понял, что происходит, и когда это началось. — Что бы я понял? — Неважно. — Чего ты от меня хочешь, я не понимаю? Ты можешь сказать мне прямо? — Юнги раздражённо поворачивает его к себе. — Из-за постоянных мыслей о тебе у меня бошка болит. Я скоро свихнусь просто. — Ничего не хочу. — Нахрена тогда зовёшь меня на свидание? — Это не свидание! — повышает тон голоса Тэ. — Ты сам припёрся ко мне домой, гопник несчастный! — Не ори, истеричка недоделанная. — Я позвал тебя на ужин, потому что хотел потрахаться, — Тэхён вытирает слезу и отворачивается. — Мне от тебя больше ничего не надо, как и тебе от меня. — Тогда почему ты опять плачешь? Я не понимаю, — Юнги тянет его за локоть. — Повернись. — Не повернусь. Ты сказал не смотреть на тебя, вот я и не смотрю. — Ну и с каких пор ты меня слушаешься? — Хватит! — кричит Тэ и поворачивается к Юнги. — Я больше этого не вынесу! — Что я опять не так сделал? Объясни мне, пожалуйста. Я очень пытаюсь понять, что с тобой не так, но ты только злишься. Я не умею читать мысли. — Остановите машину. — Началось… — откидывается в спинку кресла Мин, крепко продолжая держать Тэ за руку. — Не вылезешь отсюда, пока мы не доедем. — Вылезу. Остановите машину! — Я не собираюсь в очередной раз предотвращать твои беспечные поступки. — Тебя об этом никто не просит! Водитель останавливается только из-за светофора. Тэхён выдёргивает руку и спешно открывает дверь, чтобы поскорее выйти отсюда, иначе он просто задохнётся. Руки дрожат от злости, ему плевать на машины, он их даже не замечает. Бежит вперёд и неважно, куда. Главное, чтобы подальше от Юнги. Тэхён его только раздражает, всем, даже тем, что Тэ просто хочет помочь. Ему просто нравится, когда Тэхён потакает его характеру, чтобы издеваться над ним. Да, он защитил от хейтера, да, подставил своё больное плечо. Опять заставил эту тупую влюблённость только расти, а потом снова растоптал её. Эти эмоциональные качели никогда не закончатся. Что бы Тэхён ни сделал, он всегда будет для Юнги просто объектом для абьюза, больше никем. Вдруг сила тянет его к себе на фоне мигающих фар и сигнал машин. Тэ оказывается на тротуаре. Лежать под Мин Юнги, который яростно раздувает крылья носа — слишком частое явление. Различия только в поверхности, на которой он лежит: то под спиной тёплая кровать в его доме, то холодный асфальт на мосту, то кожаная кушетка в тату-салоне, то деревянный пол в гардеробной, то цементный тротуар. — Ты больной? — кричит Мин. — Тебя чуть машина не сбила! — Слезь с меня. — Сколько ещё я должен спасать тебе жизнь? — Юнги поднимается и помогает Тэхёну сделать то же самое. — Тебя об этом никто не просит, — Тэ продолжает идти по тротуару. — Вернись, Тэхён. — Я лучше сдохну! Не иди за мной. Сердце бьётся сильнее. От злости, от осознания того, что чуть не был сбит автомобилем. Тэ чувствует, как его снова хватают, но теперь не за локоть, не за запястье, а за кисть, крепко сжимая. Недовольный Юнги молча идёт с Тэ, и снова качели раскачиваются. Его присутствие одновременно успокаивает и раздражает. — Куда мы идём? — нарушает он тишину. — Я иду к себе домой, а вот куда ты идёшь, я не знаю. — Идти до твоей квартиры полчаса. — И что? — Будем идти пешком, когда сзади за нами едет моя машина? — Вот и уезжай. — Псих, — мотает головой Мин. — Абьюзер. Юнги уже поседел, наверное, с Тэхёном. Его парень вечно ввязывается в неприятности, но оставить его он не может. Он обещал, что будет защищать Тэхёна, не даст причинить ему вред, и он не может нарушить своего обещания. Всегда приходилось спасать своих близких и друзей, они просили о помощи, но Юнги перестал быть спасателем. Уже давно. Если человек хочет погубить свою жизнь, это их право. Тэхён хоть и не хочет загубить свою, но он беспечный, не задумывается о последствиях, и Юнги не может просто смотреть на это. Если бы Ким Тэхён тогда не попросил сесть вместе за столик на мероприятии журнала Vogue, если бы Юнги не согласился, сейчас не испытывал бы тревогу за него. Мин сам сел в этот поезд, который несётся вперёд и не планирует останавливаться. Тэхён не выходит из головы ни на минуту. Навязчивые мысли о нём никуда не уходят, особенно после долбанной поездки в Венецию. Да, Юнги погорячился, когда сделал ему татуировку, возможно, именно поэтому его гложет чувство вины. А возможно, Юнги стал таким нервным и тревожным, просто потому что у него давно не было секса. Возможно, всё из-за возникшей в самолёте панической атаки, которая случилась из-за Тэхёна. Возможно, Тэ стал триггером, который заставил нервную систему перевернуться с ног на голову, и теперь Юнги просто боится, что его тревожное расстройство вернётся. Проходить через это снова он не хочет. Нужно сходить к психотерапевту или хотя бы поговорить с Сокджином. С партнёром своего друга он не так часто видится, но Джин, несмотря на то, что стал актёром, обучался на психолога и хорошо разбирается в людях. Он умеет доносить информацию очень доступно, иногда даже лучше, чем психотерапевт, возможно, ему удастся понять причину, почему Юнги снова стал таким агрессивным и нервным. Мысли вновь о Тэхёне. Это уже привычное явление. Он изменился. И это раздражает. Раньше бесило то, что он вечно сопротивляется, спорит и ругается; потом стало раздражать его иногда возникающее «оставь меня в покое»; а после «похода» в тату-салон, после того, как Юнги упал с панической атакой в самолёте, он вообще стал другим. Да, всё вроде было как раньше последний месяц, не считая отсутствие секса, но с ним что-то не так, и Юнги сломал себе мозг, пытаясь понять что. Раньше Тэхён был, конечно, психованный, но он был собой, ничего не скрывал, был открытым, жизнерадостным и… тёплым. Теперь он всё ещё психованный, но скрытный, ведёт себя не как Ким Тэхён, он стал… холодным. Несмотря на своё сочувствие, какую-то непонятную заботу по отношению к Юнги, он отстранённый. Юнги хочется, чтобы Тэхён оставался собой. Его взгляд не нравится. Он какой-то несчастный. Мин хоть и сложный человек с тяжёлым характером, но Тэхён был с ним раньше счастливее, в сравнении с тем, что происходит сейчас. Чувство вины из-за татуировки давит. Несомненно это был перебор, но всё точно началось с неё. Юнги открывает карту в телефоне, хватает Тэхёна покрепче и ведёт его за собой. — Куда ты меня тащишь? — пытается остановиться Тэ. — Пусти! — Куда-то. — Что ты опять собрался сделать? — Увидишь. Тэхён сдаётся и перестаёт сопротивляться. А зачем? Это бесполезно. Если Юнги решил что-то сделать, он это сделает. Правда, что он задумал? В очередной раз попытается «преподать урок»? Засунет под колёса, чтобы Тэхён снова «научился ценить жизнь»? Перед глазами появляется тату-салон. Юнги целенаправленно идёт туда. Благо, что позади есть Намджун с охраной и на улице не так много людей. Салон уже закрылся, за окнами видно, как работники прибираются, заканчивая рабочий день. Мин стучит и просит открыть. Администратор говорит, что они уже не принимают клиентов, но узнаёт и Юнги, и Тэхёна, поэтому на просьбу принять без записи соглашается. — Хочешь сделать мне ещё одну татуировку? Где? На лбу? — вздыхает Тэ, уже готовый ко всему. Юнги что-то пишет на бумаге и передаёт тату-мастеру, а после укладывается на кушетку и протягивает запястье, но не то, на котором остался шрам от ожога, а противоположное. — Что ты делаешь? — не понимает Тэхён. Юнги его так и держит, не отпуская. Тэ приходится сесть рядом. — Набиваю себе имя. — Чьё? — Твоё. От этого у Тэхёна глаза лезут на лоб. С чего бы? Было бы логичнее, если ли бы он хотя бы перекрыл татуировкой шрам от ожёга, но нет. Он и этого не делает. Объяснить себе такое поведение сложно. Эта рука у него болит из-за плеча, он тяжело ей двигает, а теперь он собрался добавить себе ещё боли. Мазохист. Тэхён переживает, но не будет выражать своего беспокойства, раз Юнги это не нравится. — Зачем ты это делаешь? — спрашивает Тэ. — Ты изменился из-за моего имени на твоей руке. Если у меня появится твоё, то ты снова станешь счастливым Ким Тэхёном, а не таким, какой ты сейчас. Возможно, ты хочешь отомстить мне за то, что я сделал, но не можешь. Я делаю это за тебя. — У меня нет желания мстить тебе за это. — Я всё равно это сделаю. Тебе станет легче, если я пройду через то же, что и ты. — Тогда хотя бы шрам себе перекрой. — Не буду. — Почему? — Не хочу. — Почему? — не отстаёт Тэ, не понимая такого поведения. — Я не знаю. — Что значит, ты не знаешь? — Я хочу, чтобы он остался. — Почему? — Потому что ты мне его оставил! — повышает тон голоса Юнги. — Что ты имеешь ввиду? — Да я, блять, не знаю! Тэхён замолкает. Ему тяжело смотреть, как Юнги морщится от боли, поэтому отворачивается. С Мин Юнги ужасно сложно. Он отвратительный человек, он мудак, его характер терпеть просто невозможно. Он вспыльчивый и больной псих, абьюзер, газлайтер, манипулятор, ходячий red flag. Его поступки не поддаются объяснению. Он падает из крайности в крайность, то спасая Тэхёну жизнь, то наоборот, ставит её под риск. Делает что-то, потом извиняется. Оскорбляет, а потом целует запястье. Кричит, как ненормальный, а потом берёт за руку и не отпускает. И всё же, Тэхёну долго ещё здесь сидеть, поэтому он опускает щёку на его грудь, отвернувшись от него, и отчаянно вздыхает. Влюблённость должна погаснуть, раз он такая сволочь, но она только увеличивается. Потому что он делает себе татуировку с именем Тэхёна. Потому что отпустил его руку и играется с прядями волос. Потому что тянет к себе повыше и утыкается носом в затылок. — Ты пахнешь, как музыка, — говорит он что-то необъяснимое, заставляя сердце биться чаще.***
Официальная встреча двух компаний по обсуждению проекта фиктивных отношений состоится в последний раз, хотя знают об этом пока только директор Ли и сам Ким Тэхён. Все собираются в компании Ли Сумана, так как он инициировал эту встречу. Ему придётся разбираться с последствиями своей же с Бан Шихёком идеи, когда объявят, что многими полюбившаяся парочка рассталась, но это меньшие потери, чем если бы он отказал Ким Тэхвану. Тэхён попросил Хосока пойти на встречу с ним, потому что ему нужна поддержка. Он рассказал другу о том, что решил закончить все отношения с Мин Юнги, объясняя это тем, что устал и выгорел. Хосок, конечно, рад. Он не давил всё это время на Тэхёна со своим желанием попробовать что-то большее, чем дружба, потому что его друг и так устал, да и бракоразводный процесс ещё не закончен. Тэхён сидит на диване, держит Хосока за руку и ждёт, когда придёт Юнги и представители его компании. Утром он сомневался в своём решении, потому что Юнги вчера опять заставил сердце трепетать в тату-салоне, Тэ думал: «Может быть, оставить всё как есть?». Он отмахнул эти мысли, потому что он опять попался на манипуляцию Юнги. Нужно поскорее расстаться с ним и держать не только его подальше от себя, но и себя — подальше от него. Удача улыбается Тэхёну, потому что Юнги должен уехать в мировое турне. Их будут разделять километры, и это хорошо. Будет гораздо проще отвыкнуть от его присутствия. Юнги не успел зайти в кабинет, как тут же недовольно встаёт перед Тэхёном, презрительно поглядывая на Чон Хосока. — Отпусти его, — требует Юнги. — Нет. Мин молча вырывает руку Тэ от Хосока, толкает Чона ногой подальше и садится между ними, чтобы самому взять Тэхёна за руку. — Ты охренел? — возмущается Хосок. — Пересядь, пожалуйста. — Тэхён тебе теперь никто. Так что отвали от него, — требует Хосок. — Если Тэхён скажет мне пересесть, я пересяду. Но я в любом случае не дам тебе сидеть рядом с ним и лапать его. — Тэхён? — Хосок ждёт реакции своего друга, раз Юнги сказал, что сделает то, что он скажет. В ответ тишина. Тэ не сопротивляется Юнги, ничего не говорит, просто ожидая, когда все рассядутся, и директор Ли сделает объявление. То ли он просто не хочет спорить, то ли хочет продлить оставшиеся минуты «отношений» с Мин Юнги. Тот ведь говорил, что как только всё закончится, отстанет от Тэ, а значит, он сам отпустит эту руку и больше не подойдёт. Свобода. Тэхён станет свободным. Ему снова можно будет нормально курить, он сможет пользоваться парфюмом, он сможет ходить на свидания, с кем хочет, сможет спокойно обниматься с Хосоком и даже построить с ним отношения. Здоровые отношения. Не нужно будет терпеть выходки Мин Юнги и доказывать ему свою значимость. — Суман, ты хотел обсудить планы? — довольный Бан Шихёк усаживается поудобнее. — Если Тэхён выступит на концерте Юнги, то… — Я не поэтому вас собрал, — директор Ли расправляет свой галстук и прокашливается. — Наша компания решила закрыть этот проект. — Что это значит? — спрашивает Юнги. — Мы официально объявим о вашем расставании. Вы сможете спокойно продолжить личные проекты. — Почему? — интересуется директор Бан. — Мы должны позаботиться о своих артистах и сконцентрироваться на них, а дополнительная нагрузка вызывает стресс не только у артистов, но у всех сотрудников, вовлечённых в этот проект. Извини, Шихёк. Я не могу разглашать внутренние дела нашей компании, но решение уже принято. — Нам больше не нужно притворяться? — переспрашивает Мин. — Всё верно. Мин Юнги расслабленно выдыхает и опускает голову на спинку кресла, продолжая держать Тэ за руку. — Тэхён, у тебя всё в порядке? — беспокоится директор Бан. — Ты обычно не молчишь. — Я с утра был на репетиции. Устал. — А теперь отпусти его руку, — требует Хосок, прожигая Юнги взглядом. — Вас больше ничего не связывает. Мин замечает, что до сих его держит, а потом отпускает, поднимается с дивана, плюхается в кресло напротив и тянется так, будто ничего особенного не произошло. — Всё? — уточняет Хосок. — Теперь тебе всё равно на Тэхёна? — Абсолютно, — усмехается Мин. — Значит, не будешь лезть ко мне и отстанешь от Тэхёна? — Разумеется. Я свободен. Мне аж полегчало. — Ты серьёзно? — подсаживается Намджун, пока директора разговаривают между собой. — Пожалеешь же об этом. — Что это значит? — усмехается Мин. — Нас связывали фиктивные отношения, теперь я свободен и могу делать, что хочу. Могу спать с тем, с кем хочу. Ким Тэхён хотел держаться за ручку со своим Чон Хосоком, пусть и держится. Мне плевать. Тэхён молча поднимается с кресла и уходит из кабинета, чтобы спрятаться в своей студии. Внутри таилась надежда на то, что Юнги будет кричать, будет доказывать, что об их расставании ещё не объявили официально, поэтому он имеет абсолютное право держать Тэхёна за руку. Внутри была надежда на то, что татуировка, которую он вчера набил на своём запястье, что-то значила. Что их отношения, хоть и фиктивные, что-то значили. Но ему плевать, а значит всё, что он делал, все его эмоции были всего лишь «игрой», они были временными. Да, Тэхён должен быть счастлив, что теперь тоже свободен, но безразличность Юнги вызывает только дикую боль в груди, а слёзы не могут остановиться. Он заходит в студию, опускается по стене, падая на пол, и плачет, уткнувшись в колени. Казалось, что станет легче, будет лучше, но стало только хуже. Возможно, не стоило разрывать их фиктивные отношения, тогда Юнги не был бы таким безразличным. Он не рвал бы сердце на куски, как делал это в кабинете, выражая своё полное презрение. Говорил постоянно «ты мой», «никто не имеет права называть тебя своим, кроме меня», а теперь будто взял и отдал Хосоку, как вещь. Тэхён ведь хотел именно этого, но не думал, что это так ранит. Дверь открывается, и на по пороге стоит он. Даже смотреть на него не хочется, потому что он снова начнёт издеваться. Тэхён прячет лицо в коленях, будто Юнги не найдёт его. — Почему ты ушёл со встречи? В ответ только тиканье часов. — Почему ты снова плачешь? — подходит он ближе. — Ты вроде должен быть счастлив. — Мы друг для друга теперь никто, поэтому свали из моей студии. Ты не имеешь права заходить сюда. — Раз мы теперь свободны, я пришёл попрощаться. Я скоро улетаю, и мы вряд ли увидимся. — Я рад за тебя. Уезжай. — Поднимись, не сиди так, — Юнги тянет его за руку. Тэхён встаёт и упирается затылком в стену. Он смотрит на Юнги, заглядывает в его глаза. Чёртова надежда на то, что он скажет: «ты поедешь со мной в Америку, я уже договорился», «если я сказал, что ты едешь, это не обсуждается», «ты не можешь ни с кем встречаться, потому что я тебя не отпускаю», «ты только мой, поэтому наши фиктивные отношения не закончатся, пока я не скажу». От него не дождёшься ведь «я что-то чувствую к тебе», «я влюбился в тебя», и уж тем более он никогда не скажет: «я люблю тебя, Ким Тэхён». — Почему ты плачешь? — ждёт ответа Мин. — Что ты хочешь услышать? — Я не могу понять, что происходит с тобой. Тэхён жмурится, потому что нести в себе это больше не может. Лучше окончательно разбить себе сердце, услышать «ты для меня ничего не значишь» и не давать себе надежду на то, что что-то изменится. Сердце до сих пор бьётся быстрее, надеется на что-то. — Что с тобой не так, ты можешь мне сказать? Нам больше нет надобности играть на публику. Мы теперь свободны, но ты всё равно… — Я тебя люблю, — с презрением, со злостью и обидой произносит Тэхён. — Что? — Я ненавижу тебя, Мин Юнги. Ненавижу тебя за то, что полюбил такого человека, как ты, — он отталкивает от себя Юнги, но тот хватает его за руки и прижимает к стене. — Ты хотел знать, что со мной не так? Теперь ты знаешь. Дело было вовсе не в татуировке, а потому что ты поцеловал меня, чёртов абьюзер. Я просил тебя этого не делать… — Тэхён отчаянно выдыхает всю свою боль, его голос дрожит. — А теперь отпусти меня и уходи. Я проиграл. Можешь радоваться. Юнги опускает голову, чтобы поцеловать Тэхёна, но Тэ отворачивается. Хотя это бесполезно. Юнги хватает за подбородок и возвращает к себе, чтобы сделать то, что он хочет. — Пусти меня, — сопротивляется Тэ, но Юнги крепко держит его. — Я не хочу тебя целовать. — Хочешь, — твердит Мин и отстраняется. — Я знаю, что хочешь. «Хочу». Тэхён смотрит на Юнги молча. Тот делает то же самое. О чём он думает, понять сложно, чего он ждёт тоже непонятно. Не отпускает, не продолжает свои попытки поцеловать, не уходит. Как всегда держит Тэ в подвешенном состоянии. Зачем твердил, что ему всё равно, а потом пришёл узнать, почему Тэ плачет? Эмоциональные качели действительно никогда не закончатся. Они продолжаются, несмотря на то, что они расстались. Срыв. Он всегда случается у людей с зависимостью. Сигареты, алкоголь, наркотики, азартные игры — ничто в сравнении с зависимостью от человека. Лишь это успокаивает Тэхёна. Возможно, он не влюблён в Юнги. Это просто зависимость, от которой можно избавиться, как от сигарет. Лишь это может объяснить, почему Тэхён срывается и почему сам целует Мин Юнги. Запястья теперь свободны, руки Тэхёна тянутся, чтобы схватить Юнги за шею. Дыхание становится прерывистым. Адреналин заставляет сорваться обоих: языки переплетаются слишком агрессивно. Тэхёновы ноги обвивает талию Юнги, когда тот поднимает его за бёдра и прижимает к стене, а потом переходит к столу, сметая всё, что стоит на нём: ноутбук, бутылки с водой, колонки. Папки с бумагами летят на пол вместе со стеклянной бутылочкой одеколона. Тэхён кусает шею Юнги, мочку уха, и это заставляет пожирать его шею в ответ. От этого Тэхён издаёт стон, и Мин тянет к себе, чтобы стянуть брюки — свои и его — и сжать наконец-то ягодицы так, чтобы оставить на них следы не только от пальцев, но и от ногтей. Пальцы нетерпеливо лезут в промежность, чтобы почувствовать Тэхёна изнутри, почувствовать, как он в наслаждении лезет под водолазку и царапает спину. Пусть делает это, выплёскивая на Юнги все свои эмоции, всё своё возбуждение. Он хочет опуститься спиной на оставшееся оборудование, но Юнги не даст ему, потому что жаждет его язык и его вкус, слышать, как он стонет прямо в рот, неистово пытается глотнуть кислорода, пока умирает и возрождается. Тэхён смотрит, не отрываясь, пока Юнги насаживает его на свой член. Его красивый рот приоткрывается, его горячее дыхание опускается на губы Юнги, который входит всё глубже. Он начинает двигаться, а в голове белый шум, который не перекрывает ни стоны Тэхёна, ни собственные. Как же Юнги этого не хватало. Секса с ним. Тэхён сжимает мышцы, и член кричит от удовольствия, продолжая двигаться, не быстрее, нет, агрессивнее. Потому что такого дикого желания ни к кому кроме Тэхёна не возникало. Юнги поднимает его за бёдра — они действительно сносят в этой студии всё: зажжённые свечи с тумбочки, вешалки с одеждой, картины. Мин вдалбливает его в стену. Рука Тэхёна тянется упереться о книжную полку, но она ломается, книги и сувениры падают на пол, на них, но им всё равно. Становится слишком жарко. За спиной в буквальном смысле разгорается пламя: из-за упавших свечей загораются книги, а следом, когда языки пламени распространяются вдоль всего, чего касаются, загорается и одеколон, вылившийся из разбитой бутылки. Сочетание воды и огня не приводит ни к чему хорошему: раздаётся звук резко воспламенившегося пламени, словно взрыв, от которого мелкие искры разлетаются в стороны, и это пламя продолжает полыхать уже ярче. Возможно, если бы они находились до сих пор на столе, получили бы травмы, но они находятся в противоположном углу. Нормальные люди уже давно бы убежали, но разве они нормальные? Нисколько. Пока не кончат, не успокоятся. В здании уже включились пожарные сирены, и только тогда, когда датчики активируют систему пожаротушения, включая системы полива, они расслабляются и выдыхают, пока имена на их запястьях касаются друг друга. Пламя всё ещё не погасло, но пожар в Юнги и Тэхёне утихомиривается. От капель, капающих с потолка, подпрыгивают ресницы, волосы прилипли к лицу, а они смотрят друг на друга и посмеиваются. Мин улыбчиво опускает Тэ, и они быстро застёгивают брюки. Мин хватает Тэ за руку, выводит из кабинета. Раздаётся ещё один взрыв, вероятнее всего огонь достиг бутылок с алкоголем, упавших с полок. Им приходится присесть на инстинкте. Охрана, бегающая по коридорам, чтобы эвакуировать сотрудников, сразу же поднимает их и выводит на улицу. — Ты в порядке? — Юнги хватает Тэхёна за плечи и осматривает его. — Я тебя не обжёг? — Ты угрохал мою студию, гопник, — улыбается Тэ. — Нормальные люди не оставляют свечи зажжёнными, — в ответ улыбается Мин. — Нормальные люди не скидывают эти свечи на пол, — вздёргивает подбородок Тэ. — Нормальные люди не… — Вы оба ненормальные! — подбегает запыханный Намджун. — Мне сказали, что возгорание началось у Тэхёна в студии. Что вы там делали? — Ничего, — в один голос твердят Юнги и Тэхён, посматривая друг на друга.