***
На данный момент больше всего радует то, что Чон мать его Хосока нет поблизости. Трус сбежал в отпуск, но отстал от Тэхёна — возможно, это и есть причина, по которой ревность Юнги утихла. Она непременно пробудится и что-то натворит, если Хосок вернётся — Юнги надеется, что «если» не изменится на «когда» — но Мин постарается себя контролировать, потому что Ким Тэхён для него важен. Когда они временами «расстаются» и мирятся, это не так уж и серьёзно, причинами для ссор становится что-то обыденное. Юнги может забыть о запланированном свидании, по телефону или вживую; Тэхён выбешивает, когда приходится ждать, пока он соберётся; иногда раздражаются, когда выставляют в инстаграм фотографии, на которых кто-то из них не давал согласия. Юнги считает, что он всегда прав, и Тэхён тоже считает себя правым. Так живут все. Правда, нормальные люди не творят в порыве злости чего-то сумасшедшего, как у них это часто бывает, и всё же, каждая пара отличается друг от друга и только она знает, как им жить. Тэхён каждый день звонит Хосоку, но тот не отвечает. Лишь один раз написал: «Я в порядке». Юнги терпеть не может, когда его парень упоминает своего недодруга, когда проверяет чат с ним, когда ждёт ответа. Мин старается молчать, потому что радуется хотя бы тому, что Чон не появляется. Он искренне желает, чтобы Чон Хосок вообще уволился, переехал в другую страну — или в загробный мир — и остался там навсегда, и если Тэ спросит, он прямо скажет ему свои мысли в лицо. Но Тэхён старается не обсуждать эту тему, зная, что они снова поругаются. Кому это надо? Это ведь нормально: скучать по близким. Тэхён любит Хосока. Это любовь к другу, не более, но всё же это тоже любовь. Чон Хосок дорог, последние пять лет он был рядом постоянно, почти каждый день, а если Тэ уезжал по работе в другие страны, то не было ни дня, чтобы он не написал. Они даже в компанию пришли в один день. Разве это не судьба? Раньше верилось, что это судьба им быть вместе, а сейчас верится, что это судьба быть лучшими друзьями. Когда Тэхён стал трейни, ему было тяжело привыкнуть к такому графику и темпу жизни. Раньше он жил размеренно, не торопился никуда, мог спать и не пойти в школу, наслаждался свободным временем, но у артистов всё по-другому. Компания находилась далеко от дома, но у неё было общежитие, и Тэхён с радостью туда переехал, лишь бы поскорее стать самостоятельным, хотел подружиться с другими трейни и с Хосоком, который жил там же. Друг поддерживал, кормил, будил, иногда даже чистил ему зубы, когда Тэ буквально засыпал на ходу. Конечно, Тэхён привык к такому отношению. Бабочек в животе не было от Хосока, но тепло всегда было. Вряд ли это тепло когда-либо исчезнет. Если бы они действительно стали встречаться, их отношения были бы спокойными, хорошими, правильными. Это нормально. Но после Мин Юнги, наверное, подобное будет казаться до боли скучным. Юнги был прав, когда сказал, что Хосок держал Тэхёна во френдзоне. Так и было. Он держал дистанцию и никогда не переступал границы, а Тэхён не раз к нему приставал, когда выпивал. В последний день их встречи, на свидании, которого оба так долго ждали, Хосок переступил эту границу, но теперь не его собственную, а тэхёнову. Тэ в любом случае простит ему, наверное, всё. Что бы он ни сделал, он будет лучшим другом. Даже то, что он сбежал и не выходит на связь, простительно. Он, вероятнее всего, обижен: Тэхён выбрал Юнги и не сожалеет об этом. Хосок всегда соглашался с Тэ, на любую авантюру. Тэхён хочет сесть на диету и голодать — он поддержит. Тэхён хочет напиться до посинения — он поддержит. Тэхён хочет пойти в казино и спустить все деньги — он поддержит. Единственное, что он не поддерживал, это попытку построить отношения. Возможно, это и стало причиной, почему Тэ не смог больше ждать. Раньше он пытался заполнить собой всю жизнь Хосока, и ждал взаимности, а теперь собственную жизнь заполнили целиком и полностью, Мин Юнги «овладел» всем. Как он сказал, от кончиков волос до кончиков пальцев. Несмотря на сложности, несмотря на то, что они разные, с Юнги хорошо. Он — тиран, но с ним почему-то чувствуешь себя в безопасности. Тэхён не может назвать себя несчастным, наоборот, в нём бурлит жизнь, насыщенная, наполненная, интересная. Единственное, что тревожит: Юнги может вычеркнуть Хосока из его жизни. Именно поэтому Тэхён не может себе позволить «правду». Если он узнает, про то, что произошло на том свидании, он либо запретит даже просто видеться с лучшим другом, либо бросит Тэхёна. Оба варианта ужасны и принесут только боль. Тэ не расскажет сам, но боится, что Хосок может это сделать в порыве эмоций. Подставил, конечно. Хосок жёстко его поставил, и теперь Тэ должен разбираться с последствиями и лгать своему парню. Ложь всегда вскрывается, как говорится, но надежда на то, что эту фразу придумали те, кто просто неумело лжёт, не покидает. В этом нет ничего плохого, правда? Все люди что-нибудь да скрывают от тех, кого любят. Выступать с Agust D, наверное, самое лучшее, что когда-либо придумывал или на что соглашался директор Ли. Если бы не заставил вступить в фиктивные отношения, Тэхён бы не испытал этих эмоций. Конечно, Тэ выступал миллионы раз на сцене перед полным стадионом, но с рэперами — никогда. И это не так уж и плохо. Наоборот, теперь хочется побольше таких коллабораций. Особенно с Юнги, потому что он потрясающий музыкант. А его композиции действительно наполнены глубоким смыслом, который многие даже не поймут или не обратят внимания. Не все вникают в текст, просто наслаждаясь ритмом и битами музыки или голосом артиста, но слова в его песнях продуманы до мелочей. Он — гений, с этим не поспоришь. После общего выступления, Тэхён поёт собственную песню, а дальше наблюдает за концертом Юнги за кулисами, и гордо радуется: «этот гопник — мой». И этот гопник, когда заканчивает концерт, потный, запыханный, тянет Тэ в свою гримёрку и сразу же прижимает к стене. Как всегда хватает за подбородок и жадно целует. Видимо, его возбуждение и переполненные от концерта эмоции дали о себе знать. Это вряд ли когда-то надоест. Лезет в тэхёновы брюки, хватается за член и играется с ним. Всегда смотрит в глаза почему-то. Так пристально, будто заглядывает в душу. Или смотрит в лицо, наблюдая, как Тэхён получает удовольствие. Или целует, так, будто съест язык. Вечно голодный. Как можно отказаться от такого? Тэхён иногда так любит его, что все органы хотят вылезти, хочется даже рыдать от изобилия эмоций. «Выпей меня без остатка». Мин Юнги всё равно, что за гримёркой люди; всё равно, что все хотят поскорее закончить тяжелый рабочий день; всё равно, что все ждут, чтобы поехать отпраздновать успешную серию концертов в США; всё равно, что все прекрасно знают, что происходит в гримёрке. Тэхёну тоже всё равно. На что не всё равно — Юнги нетерпеливо спускает тэхёновы брюки и садится на колени, чтобы сделать ему минет. Раз такой перевозбуждённый после концерта, должен быть агрессивным, должен хотеть, как он говорит, всадить Тэхёну по самую печень, но он как всегда непредсказуемый. Это дико нравится, это заводит. Особенно, когда он после этого прижимает Тэ животом к стене и берёт его сзади, а как оба кончают, утыкается в шею, целует и шепчет на ухо: — Я без ума от тебя, Ким Тэхён. Ради этого можно душу продать. Но… — Я люблю тебя, Ким Тэхён. Ради этого можно спуститься в ад, пройти все его круги, а потом возродиться, чтобы обернуться, заглянуть в его «обнажённые глаза» и ответить: — Я тоже тебя люблю, Мин Юнги. Юнги улыбается, чмокает в губы и застёгивает брюки, потому что нужно возвращаться из «той» галактики в «эту», где существует время, пространство, люди. И другие физические потребности. — Я голодный, как волк. Будешь кормить меня, принцесса, — подмигивает он. — Сам себя корми, гопник, — возмущается Тэ. — Палочки существует именно для этого. — Кстати о палочках, — Юнги осматривает своего парня, заглядывая под рубашку и рассматривая плечи. — Ты похудел совсем. Мне это не нравится. — Я похудел? — ликует Тэхён. — Это лучший комплимент, который я слышал за последние… — Это не комплимент, — Юнги хватается за ягодицы и жмёт их, будто проверяет. — Где моё добро? — Во-первых, это моё добро, — убирает Тэ с себя его руки. — Во-вторых, я сбросил лишний вес. А лишний вес — это не добро, а зло. — Какой нахрен лишний вес? Ты и так худой, ноги как палочки стали. — Приятно слышать, — довольно кивает Тэ. — Ничего не знаю. Верни всё обратно. Тэ не будет спорить с ним из-за этого. Да и зачем? Он всё равно уедет в Бразилию, они не увидятся ещё недели две, как минимум, так что он не будет стоять над душой и проверять, сколько и чего съест Тэхён. И вообще, ему никогда не было до этого дела, странно, что заговорил об этом. После концерта, который является последним в США, вся команда идёт праздновать в корейский ресторан: все проделали большую работу, в особенности Намджун и Соджун, которые испытывают больше всего стресса. Обычно менеджеров никто не замечает, но на их плечах много, что держится, пусть об этом никто и не знает. Терпеть артистов не так уж и легко — они ведь знаменитости; возможно, Тэхён и Юнги не страдают звёздной болезнью, но они всё равно привыкли к особому вниманию. Можно расслабиться и не нервничать, когда эти двое не ругаются, а в обнимку сидят, упираясь о стену, пока пьют со всеми и кушают. Необычное зрелище: Юнги спокойно пьёт очередной стакан виски, пока Тэхён открыто курит вейп. Это настолько непривычно, что кажется, будто это очередное затишье перед бурей. Юнги довольно разлёгся на Тэ, периодически открывает рот, когда Тэхён подаёт ему очередную порцию мяса, овощей или риса. Это, видимо карма: раньше Тэхёна всегда кормил Хосок, а теперь ему приходится кормить Юнги. Они действительно похожи сейчас на нормальную пару, которая заботится друг о друге. Мин довольный, как удав. Сегодняшний день потрясающий, даже слишком. Правда, пока утолял свой голод, не подумал о том, что его парень ничего не ел и не пил кроме воды и колы без сахара. Только вейп свой дурацкий курит, будто это его накормит. — Принцесса, почему не ешь? Я же сказал тебе, чтобы ты… — Не хочу ходить опухшим завтра. Я на диете. Мне надо скинуть ещё три килограмма хотя бы, — Тэ посматривает на стол, заполненный блюдами и сглатывает. Нет, он-то не сорвётся, силы воли у него для этого достаточно, правда, надо убедить Юнги, что… — Ты и так сегодня ничего не ел. Я не понял, — поворачивается он к его менеджеру. — Соджун, это ты его голодом моришь, пока меня рядом нет? — Я опять причём? — возмущается Пак. Соджуну действительно надоело, что приходится прикрывать Тэ. Они, разумеется, друзья, но именно поэтому Соджун переживает. Порой привлечь «третье лицо» необходимо. Не страшно, когда Тэхён курит, как паровоз, но когда он отказывается есть, это вызывает тревогу. Он, конечно, может выпить йогурт, если сильно настаивать, но на этом далеко не уедешь. Сдать его Юнги — лучшее решение, пока они не разъехались по разным городам. Завтра Мину нужно вылетать в Бразилию, и они не увидятся ещё недели две точно, тогда он, возможно, вообще не узнает, что его парень голодает. Кроме Юнги вряд ли кто-то может повлиять на Тэхёна. — Он ничего не ел с вашей последней встречи, — признаётся Соджун. — Вода, кола Зеро и сигареты. Это всё его питание. Я не могу ничего сделать. — Тэхён, ты с головой не дружишь? — Мин беспокойно и раздражённо протягивает палочки с куском рыбы. — Ешь. — Не буду. Мне надо продержаться до фотосессии. Потом поем нормально. — Ешь, говорю. — Отстань, — Тэ засовывает в рот вейп, отворачиваясь. — Собрался призраком стать? — бросает Мин палочки на стол и протягивает руку. — Дай сюда свою соску. — Ты сам мне разрешил. — Дай, говорю. Твой глицерин тебя не накормит. — Я уже поел. — Когда? — Утром. — Ну и что ты ел? — Что-то, — неуверенно лжёт Тэ. — Йогурт. Контролировать вес не так просто. Тэхён старается держать себя в форме, но с того момента, как начал фиктивные отношения, а потом и настоящие, расслабился, потому что его парень постоянно что-то приносит и заказывает, но в один из дней Тэ увидел свои фото в твиттере и комментарии: «Ким Тэхён разжирел, как свинья», «Ким Тэхён не V, а F», намекая на то, что он fat, что значит «толстый». «Тэхён, твоя рожа в экран не помещается». «Ты не амбассадор Celine, ты амбассадор McDonalds». «Сцена под тобой скоро провалится». Кому приятно слышать такое? Никому. К тому же, это правда: Тэхён поправился на пять килограммов, а весы никогда не лгут, так что он к еде не притронется, будет пить только воду, колу без сахара и питьевые йогурты, если совсем голодный, пока не похудеет ещё на три килограмма, а лучше на пять, ну или семь. Он — айдол, теперь он и в Америке выступает, ему нельзя выглядеть плохо. Единственное, чем ещё можно заткнуть рот — сигареты или вейп, который даже лучше, так как на вкус приятный. — Живо, я сказал, — Юнги забирает одноразку и протягивает палочки. — Ешь. — Не буду. — Хочешь, чтобы я тебе в рот это запихал? — поднимает Мин чашу с рисом. — Я сделаю это, ты меня знаешь. — У меня сейчас нет аппетита. Я правда ем, просто Соджун не видит, — Тэ толкает своего менеджера под столом, так как тот сдал с потрохами. — Один, — ждёт Мин, начиная считать. — Я не хочу. Не указывай мне, что делать. Мне фанатов своих хватает. — Два. Тэхён берёт в руку ложку. Надо хотя бы сделать вид, что послушался, а потом отвлечь своего парня, чтобы не приставал. Съесть немного риса не страшно, но в голове выскакивают калории. В одной ложке с горсткой тридцать грамм, это даже не сто калорий, вряд ли вес пойдёт вверх. Раньше тоже приходилось худеть, не привыкать; правда, тиран раньше не сидел над душой, проверяя, сколько он ест. Хосок всегда поддерживал, голодали вместе или он сам садился на диету, рассчитывал калораж и приносил ровно столько, сколько нужно. А потом, когда Тэ достигал нужной цифры в весе, заказывал что-то вредное, и они могли уплетать это с вином, пока смотрели фильм. Конечно, иногда Тэ переходил границы, когда от голода кружилась голова и было тяжело не упасть на репетициях, но это не страшно. Когда фанаты пишут: «ты круто выглядишь», «фигура Ким Тэхёна просто идеал», «посмотрите, какой Тэхён стройный», всегда чувствуешь себя лучше. Ради таких комментариев можно и потерпеть. — Я больше не хочу, — опускает Тэ ложку, проглатывая рис. — Вернёмся в номер? Хочу спать. — Пока не съешь вот это, — накладывает Юнги порцию мяса и овощей в тарелку, — никуда отсюда не уйдём. — Почему ты меня не поддерживаешь? Сидеть на диете — это нормально. Разве ты этого не делаешь? — Я просто убираю из рациона жирное и мучное. Я не морю себя голодом. Ты прекрасно выглядишь, Тэхён. Зачем тебе худеть? — Ты в соцсети почти не заходишь, — опускает Тэ взгляд. — И не читаешь комментарии. Меня называют свиньёй. — У нас всю жизнь будут и фанаты, и хейтеры. Не воспринимай это близко к сердцу. Те, кто это пишут, сидят на диване и пузо поднять не могут. — Ты не понимаешь. Это не хейтеры, это объективное мнение моих фанатов. Они видят меня со стороны. Им лучше знать. — Я вижу тебя со стороны. И с тобой никто не сравнится. Тебе моего мнения недостаточно? Юнги не понять. Он не заботится особо о том, как выглядит. Надевает то, что удобно, а если идёт на мероприятия или когда нужно выступать, надевает то, что дают ему стилисты. У Тэ всё не так. Он всегда был самым красивым, в садике, в школе, среди своих друзей. Он постоянно находится в списках самых красивых мужчин, и он не может не соответствовать тому образу, которым заклеймило его общество. Любое отклонение от их представления всегда заметно. Вылезет один прыщик — все будут тыкать в него пальцем; не успел вовремя побриться — скажут, что не ухаживает за собой; не успеет покрасить вовремя корни волос — напишут, что он лентяй. Он старается не упоминать о том, в какой семье рос, после того, как однажды дал интервью, рассказая о том, что никогда ни в чём не нуждался, рассказал, что его сразу же пригласили в компанию, как только увидели — люди писали гадости, и хоть об этом все забыли, хоть он и делал вид, что ему плевать на мнение окружающих, ему никогда не было действительно всё равно. Да, Юнги прав, что всегда будут и фанаты, и хейтеры, но Тэхён не настолько пофигистичен, как он. Когда пишут, что Тэ «свинья, которая задавит своего парня во время секса», обидно. «Как можно быть жирным с таким количеством денег» — вообще добило. Тэхён не лентяй, но они правы. Когда ты богатый, ты обязан выглядеть подобающе. Сейчас не хватает лучшего друга. Он бы не заставлял «жрать» и не доказывал бы, что Тэ не прав. Он бы сказал: «будем голодать вместе, раз для тебя это важно». Ничего ведь страшного в этом нет. Есть вообще отшельники или монахи, которые держат пост или берут аскезу, они могут месяцами ничего не кушать и остаются живыми. — Тэхён, — Юнги берёт его за руку и подносит к губам, — очень прошу, не спорь со мной хотя бы в этом. Ты упадёшь в обморок прямо на сцене, если не будешь питаться нормально. — Почему ты не можешь меня понять? — вырывает руку Тэ. — Хоть раз поддержи меня в том, что для меня важно. — Я тебя в твоём голодании никогда не поддержу. Не обязательно это делать, чтобы похудеть. Ты только куришь. Твой желудок не скажет тебе спасибо, ты сляжешь в больницу. Поэтому ешь. — У меня фотосессия через три дня, я выступить должен в Нью-Йорке. Я не могу выглядеть плохо, когда мои фотографии будут на обложке журнала и на Times Square, — отчаянно хмурит брови Тэ. — Я съем всё, что скажешь, после этого. Буду держать нормальную диету, обещаю. Но не заставляй меня есть эти дни. Я не ребёнок, я знаю, что делаю. — Плевать. Выступай хоть на Грэмми. Ты будешь есть. Я не собираюсь встречаться с призраком. — Вот и не встречайся. — Повторяю в последний раз. Либо ты ешь добровольно, либо принудительно. — Хосок никогда не заставлял меня кушать. Он всегда поддерживал, что бы я ни сделал, в отличие от тебя, — злится Тэ. Видимо прежние накопленные эмоции и обострённая нервная система дошли до той точки, когда свой язык сложно контролировать. — Из-за тебя я его два месяца не видел. Лучше бы он был сейчас рядом, а не ты. Мин молча швыряет чашу с рисом в стену и поднимается. Всё что угодно он готов был услышать, но не это. Это даже не ревность. Если бы это была она, он бы сейчас доказывал Тэхёну: «ты мой и больше с ним не увидишься», но это другое чувство. Обида, злость, разочарование. Тэ и ранее упоминал Чон Хосока, что раздражало, но не выражался так, как сделал это только что. Весь стафф оборачивается, пока Юнги стоит над Тэ и ждёт. Он ждёт, что Тэхён возьмёт свои слова обратно, скажет, что был не прав и извинится, но он берёт в руки вейп и даже не поднимает взгляд, будто ему абсолютно всё равно. Это давит на грудь ещё больше. Он знает, куда давить, и давит на больное. Чон Хосок, Чон Хосок, Чон Хосок — до сих пор занозой в заднице сидит. Юнги очень старается измениться, старается себя сдерживать ради Тэхёна, он даже возобновил сеансы с психотерапевтом, часто созванивается с Сокджином, чтобы услышать его советы, делает всё, чтобы заботиться о Тэ, даже принял его курение, найдя компромисс. Всегда было тяжело смотреть на своих близких, которые начинали с сигарет, губили организм, начиная с малого, потом переходили на траву, а дальше — на наркотики. Юнги сам пьёт алкоголь, сам травит свой организм, и это тоже плохо, но это умеренная травля, именно поэтому он понимает, что дурацкий вейп не так страшен. Но артисты, на плечах которых лежит большая ответственность, у которых ритм жизни не такой, как у обычных людей, часто срываются, они не могут выдержать давления компании и фанатов, хейт, работу по двадцать четыре в сутки, одиночество. Они ломаются и губят себя. Тэхёново голодание, которое длится уже две недели, раз он не ел с их последней встречи, вызвало дикую тревогу и страх, потому что это опасно, а когда только куришь, ещё хуже. Возможно, он преувеличивает, но как по-другому? Если тревожность пробуждается, она только увеличивается. Анорексия и булимия начинаются с малого. Если Тэхён будет катиться на дно, Юнги придётся его вытаскивать. А видеть, как близкие губят свою жизнь… это страшно. На данный момент внутри только боль. Потому что «Чон Хосок», потому что Тэхён молчит, потому то ему всё равно. — Пиздуй к нему и не возвращайся, — Юнги достаёт из кармана сигареты, которые ранее забрал у Соджуна, чтобы не искушал Тэ, и кидает ему на стол. — Хочешь сдохнуть с ним вместе, так сдохни. Я больше не буду никого спасать, и тебя теперь в том числе. — Ну да, ты уже у нас такой правильный, мать Тереза, — поднимается следом Тэхён. — Я взрослый человек, я знаю, что делаю. Я не твоя собственность, так что не контролируй меня. А если захочу сдохнуть, то сдохну. Тебе какое дело? Это моё право. Хосок никогда не запрещал мне ничего, а ты только командуешь. — Если твой еблан готов рисковать твоей жизнью и смотреть, как ты умираешь, я на такое не подпишусь. Я потерял слишком… — Ты рисковал моей жизнью, между прочим. И я не виноват, что все вокруг тебя умирают. Ты теперь и от моего друга избавился. — Ким Тэхён! — Намджун ударяет ладонью по столу и вскакивает. Это перебор, и Джун не будет терпеть то, как его друга будто обвиняют в том, что он стал причиной, из-за которой его близкие довели себя до полного дна или до смерти. Юнги ничего не кидает, не пытается сделать что-то, чтобы «преподать урок» Тэхёну. Он молча уходит, даже не хлопнув дверью, но если друг не реагирует, то Джун не оставит всё так как есть. Он хватает Тэ за руку и выводит на улицу, чтобы не продолжать разборки перед толпой стаффа. — Ты перешёл все границы! — трясёт он Тэ за плечи. — Ты понимаешь, что ты несёшь? — Я перегнул палку, но он довёл меня. Я… — Он всего лишь беспокоится. Зачем ты так? — Просто… Конечно, Тэхёну не понять, почему Юнги так остро реагирует. Да, Мин сложный человек, но старается. Не так давно его брат сбежал из реабилитационного центра, непонятно где он и что с ним, его родители сходят с ума, но Юнги не может вернуться, потому что у него турне. Он сначала думал отменить сегодняшний концерт, чтобы съездить в Корею и попробовать что-то сделать, но он остался, потому что Тэхён должен был выступить, это для него важно, и он, видимо, расставил свои приоритеты. Мин ничего не говорит, чтобы Тэ не переживал и не чувствовал себя виноватым. Но Намджун всё это рассказывает, потому что его друг не заслуживает сейчас к себе такого отношения, которое получает. — Ты ужасно жесток сегодня, — немного успокаивается Джун. — Ты его не ценишь. Спустись на землю и не будь эгоистом. Бесчувственный вовсе не он, а ты, раз давишь на раны, которые ему было очень тяжело залечить. Намджуну больше нечего сказать. Он возвращается в ресторан и хлопает дверью, а Тэхён тяжело вздыхает. Погорячился, очень погорячился, и то, что он нервный из-за своей голодовки, его не оправдывает. Если бы знал о его брате, никогда бы не сказал то, что сказал. Да и вообще, он не имел права говорить такое. Конечно, он возвращается в отель и бежит к Юнги, открывает номер, но там пусто. На звонки не отвечает, на сообщения не отвечает, и это пугает. Если Тэхён станет причиной, из-за которой Юнги снова впадёт в депрессию, если его брат умрёт, то Тэхён себе этого не простит никогда.***
Ждать Юнги в номере сложно. Каждая минута становится бесконечностью, но искать его бесполезно. Тэ обошёл весь отель — безрезультатно, лишь привлёк всеобщее внимание, а это ни к чему хорошему не приведёт. Остаётся лишь ждать: Юнги вернётся, потому что свою работу он любит, он ответственный и не сбежит. Как и ожидалось, Юнги приходит, хоть и глубокой ночью. Он не реагирует, когда видит Тэхёна, когда тот подходит, пытается извиниться и просит поговорить. Он просто игнорирует, будто никого в этой комнате нет, словно Тэ и правда призрак. «Я не буду встречаться с призраком», — его слова с ресторане сейчас вспоминаются и давят на грудь. Как теперь вновь стать для него «человеком»? Мин только собирает свой чемодан, чтобы подготовиться к завтрашнему дню: ему нужно вылетать в Южную Америку, в Бразилию, где его ждёт следующий концерт. — Я не имел в виду то, что сказал. Юнги, пожалуйста, ответь мне. Я был не прав. Прошу тебя… Лучше бы он кричал, угрожал, пытался засунуть долбанный рис в рот насильно, чем вот так игнорировал. Тэхён готов язык себе вырвать за то, что надавил на больное. Вспомнил Хосока, сказал ужасное «лучше бы он был сейчас рядом, а не ты» — это ведь не так, просто Тэ действительно скучает по пропавшему другу, а то, что Юнги настойчиво просил поесть, раздражало. И не только ведь это сказал, ещё и обвинил его, будто он сам виноват в смерти своих близких. Если бы Юнги сказал Тэхёну что-то подобное, он бы сам не простил. Но сгоряча все люди говорят ерунду, а потом жалеют. Так у всех, разве нет? Люди часто говорят то, что не имеют в виду, потому что злятся. Невозможно жить без Мин Юнги. Если Тэхён его потеряет, то умрёт. По крайней мере, сейчас, в порыве эмоций именно так кричит сердце. Они ведь часто ругаются и расстаются, но не так. Совсем не так. — Юнги, давай поругаемся, накричи на меня, только не делай вид, что меня нет. Не уходи, — Тэхён прижимается к его спине, когда он идёт к выходу. Тому приходится остановиться. — Ты хотел, чтобы меня не было рядом. Я исполню твоё желание, — спокойно произносит он и отталкивает своего парня, возможно, уже бывшего. — Я всё сделаю, всё, что скажешь, только не бросай меня так. Пожалуйста, — Тэ цепляется за его руку. Однажды он был пьян, когда они впервые сидели за одним столом на мероприятии Vogue, у Тэ сильная хватка, если это необходимо, он не отстанет. — Пусти, иначе я сделаю тебе больно. — Сделай, хоть избей меня, только не уходи. Я не могу без тебя. — Можешь. Чон Хосок тебя утешит, — Мин оттягивает Тэ от себя. Это не так уж и сложно. Он уходит, вызывает лифт и не даёт Тэ зайти внутрь, несмотря на его попытки. До вылета ещё много времени, но он подождёт в машине, поработает над очередной песней, неважно, где быть, лишь бы не видеть Тэхёна. Да, Юнги сделал много чего плохого, делает, но он очень старался быть хорошим. Делал всё, чтобы его парень не сравнивал его с Чон Хосоком, но это всё равно произошло. Для Юнги Тэхён всегда стоит на первом месте, когда он говорил это, он это и имел в виду. Неважно, что брат снова сбежал, что родители плачут. Это случалось, но брат всегда возвращался, потому что у него кончаются деньги, и ему больше некуда идти. Родители успокоются рано или поздно. Даже если брат сдохнет под забором, они похоронят сына, а потом всё равно продолжать жить дальше. Это жизнь и её реалии. Юнги давно принял для себя решение не лезть в чужие судьбы. Только Тэхён стал важнее, чем другие, потому что он единственный человек, который добрался до его сердца. Единственный, ради кого хотелось стараться. Единственный, гибель которого Юнги просто не переживёт. Возможно, переживёт, но это будет хуже, чем всё, через что он прошёл. Но если Тэхён так несчастлив с ним, то нет смысла продолжать эти отношения, построить которые было и так слишком сложно. Во время фиктивных отношений и после, эти два месяца Юнги был счастлив, несмотря на то, что ругались. Ругань — часть жизни, её не избежать, но это не так уж серьёзно, но Тэхёну всё равно, абсолютно. Неважно, что он сказал глупости про его близких в порыве эмоций, обидно другое. «Ты избавился от моего друга». Разве Юнги выгонял этого «друга»? Разве Юнги запрещал Тэхёну с ним общаться? Разве это он виноват в том, что Чон Хосок — трус, который даже «отбить» не может того, кого хочет видеть рядом с собой? А в чём теперь смысл? Тэхён хочет довести себя до анорексии, пусть доводит. Если Хосок этому потакал, Юнги так не сможет. Тэхён хочет быть с ним, пусть будет. Он садится в машину, а Тэхён стучится в двери и кричит. Плевать. Пусть хоть под колёса залезет, Юнги не будет реагировать, несмотря на то, что сердце кровью обливается. Пусть катится к Чон мать его Хосоку. Мин просит водителя отъехать от главного входа и двинуться в сторону аэропорта, и тот это делает, но глупый и беспечный Ким Тэхён бежит за машиной, выбегает на дорогу и не останавливается. Юнги хватается за ручку двери, сдерживая свой страх за него. «Тебя никто не просит меня спасать», — он повторял это тысячи раз. Возможно, не стоит этого делать. Мин оборачивается, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке. Он обещал, что Тэхёну никто не причинит вред, поэтому машина останавливается по его указу. Тэ бежит даже не по тротуару, а по дороге, где машины несутся, как сумасшедшие. Дверь открывается, и Тэхён пытается отдышаться. Юнги только тянет его за руку, чтобы посадить в машину, но это всё. Он вернёт его в отель, передаст Соджуну, и дальнейшая его судьба больше не будет интересовать. Они расстались. Точка. — Беспечный безмозглый идиот, — вздыхает Юнги, боковым зрением наблюдая, как Тэхён обессилено лежит в кресле. — Даже сидеть нормально не можешь, потому что нихера не ешь. — Если бросишь меня, я даже воду пить не буду. — Не манипулируй мной. — Не бросай меня… — Тэхён берёт его за руку и подносит к губам, пока голос дрожит. — Про Хосока… — Вот опять! — повышает тон голоса Мин. — Чон Хосок, Чон Хосок, Чон Хосок… Ты знаешь, что я его терпеть не могу, но всё равно упоминаешь его имя каждый раз! — Я был не прав. Я сказал ужасные вещи. Ты ни в чём не виноват. Просто он мой друг. Я переживаю, что с ним что-то случилось. Это всё, что… — Вали нахрен из моей машины и пиздуй к нему, если он тебе так нужен. — Не уйду, — мотает он головой. — Я без тебя умру… — Вот и сдохни вместе со своим пиздюком, главное, чтобы от меня подальше. — Не бросай меня, Юнги, — плачет Тэ, мотая головой и сжимая его руку только крепче. — Ты обещал, что пока на моей руке твоё имя, ты меня не оставишь. Я всё сделаю. Всё, что хочешь. Только не бросай меня. «Не бросай меня». Эта фраза произносится и произносится, пока Мин, отвернувшись, пытается успокоиться. Тэхён не отпускает, но и оттолкнуть его пока не получается. Имя. Ким Тэхён. Его имя на запястье всегда почему-то успокаивает. Когда ругаются, Юнги смотрит на свою татуировку и вспоминает о том, что это имя значит. Всегда можно сжечь его, но тогда избалованной истерички не будет рядом. Разве всё так страшно? Нет, наверное. Тэхён сказал очередную глупость, но не изменял. Между ним и Чон Хосоком ничего не было. И не должно быть. Глупый парень ничего не ест, это беспокоит, но это ведь исправимо. Пожар внутри утихает. Юнги сдаётся. А как по-другому? Смотреть на несчастного Тэхёна слишком больно и то как он уже в тысячный раз повторяет: «не бросай меня». Юнги прижимает его к себе, закрывая глаза, чтобы вдохнуть его приятный запах, не осквернённый сейчас ни сигаретами, ни одеколоном, ничем. Это зависимость: его запах стал наркотиком, который успокаивает. Тэхён вечно доводит, вечно провоцирует, спорит, но потом всё равно слушается. Возможно, Юнги не прав, что лезет в его жизнь и пытается его контролировать, веря в то, что лучше знает, как ему жить. И всё же, Мин не изменит своё мнение. Чон Хосок готов угробить Тэхёна из-за его тупой прихоти, но Юнги другой, он не собирается потакать тупым капризам, которые ни к чему хорошему не приведут, и неважно, что Тэхён будет против. Спокойствие. Ким Тэхён ощущает, как лёгкие расслабляются, позволяя принимать в себя кислород. Казалось, что задохнётся. Никогда бы прежде не бежал ни за одним человеком, не стал бы «унижаться»: он ведь гордый. Сказал бы: «Не нравится, вали». Всё изменилось, всё перевернулось с ног на голову. Он и на коленях готов просить прощения, если понадобится. Как ведут себя люди, которых лишили наркотиков? Они готовы сделать что угодно, лишь бы получить ещё одну дозу. Хотя бы одну. А потом ещё одну, ещё одну — это бесконечно. Укутаться в объятия Юнги — это та самая доза. Чувствовать тепло его тела, его запах, его щеку на волосах. Слышать его дыхание. По венам проходит удовлетворение и расслабление, будто кровь наполнилась героином. Так и должно быть. Именно так. Он должен быть рядом. — Ты будешь нормально есть, ты меня понял? — говорит Мин. — Будешь отправлять мне видео в качестве доказательства. — Хорошо, — шепчет Тэ. — Узнаю, что ты голодаешь, Тэхён… — Я не буду. — Зачем ты читаешь комментарии? Если тебе скажут умереть, вены себе вскроешь? — Нет. — Я не хочу, чтобы ты упоминал имя своего тупоголового придурка. Не хочу ничего о нём знать. Не хочу, чтобы ты с ним общался, — отстраняется Юнги, чтобы посмотреть на Тэ. — Заблокируй его номер. Ким Тэхён обещал сделать всё, что захочет Юнги, правда, забыть о своём друге слишком сложно. Тэ любил его так долго, Хосок был рядом всегда, как можно исключить его из жизни? Отказать Юнги и потерять его? Это невозможно. Хосок уехал два месяца назад и даже не попрощался. Тэ разбил ему сердце, понятно, почему он сбежал, ему тяжело было решиться пригласить на свидание, тяжело было рискнуть дружбой. Когда он приедет с отпуска, он не простит, если его лучший друг от него откажется ради отношений. Если бы Тэхён встречался с кем-то другим, бросил бы любого ради Хосока, но сейчас выбор очевиден. Мин Юнги тоже стоит всегда на первом месте. Видимо, люди всегда правы, когда говорят: «вспомнишь солнце, вот и луч» или «вспомнишь говно, вот и оно». Второе звучит грубо, но именно это бы сказал Юнги. Почему-то часто так бывает, когда обсуждаешь кого-то, он появляется. Как и сейчас. На телефон приходит уведомление, и Юнги опускает взгляд, чтобы увидеть, кто пишет и что пишет. Тэхён ещё не разблокировал экран, но знает, что это его друг, потому что этот звук стоит только на его сообщениях. Он начинает нервничать, и этого не скрыть. — Открывай и читай. Вслух, — требует Мин. — Ты никогда об этом не просил, — кусает губы Тэ. — Не вижу в этом ничего плохого. Я дам тебе прочитать все мои сообщения, если ты попросишь. — Юнги, пожалуйста, — прячет Тэ телефон за спиной. — Я отвечу Хосоку, объясню, потом сразу заблокирую. Обещаю. — Знаешь, что это он? — усмехается Мин. — Интересно, почему? — Мы просто давно устанавливали друг другу рингтон, чтобы… — Тэхён тянет время, прекрасно понимая, что это глупо, но пока что не знает, как себя ещё вести. Сердце бьётся быстрее из-за паники. — Ты что-то скрываешь, — озвучивает свои мысли Юнги. Они вполне очевидны и объективны. Любой человек понял бы это. Это как быть родителем, когда твой ребёнок напакостил и не признаётся в этом. — Почему ты так думаешь? — Либо ты покажешь мне переписку с ним, — протягивает Юнги руку, — либо вали из этой машины нахрен. — Юнги, я… — Решай добровольно, пока я спокоен. Тэхён снимает телефон с блокировки и отдаёт Юнги. Что ему ещё остаётся делать? Не хочется, чтобы он видел все сообщения, которые отправлялись Хосоку. Не хочется, чтобы он видел то, о чём он переписывался с другом до того, как у него появился Юнги. Неизвестно, что Хосок написал и продолжает писать, раз уведомления продолжат поступать. Какую тему он поднимет? Вдруг скажет то, что Юнги не должен знать? Тэ пытается подвинуться, чтобы увидеть, но Мин возвращает его на место. «Прости, что не выходил на связь», — молча читает Юнги. — «Я только вернулся в Сеул. Когда ты приедешь? Нам нужно поговорить. Это важно». — Что он пишет? — Не твоё дело. «Мы дружили столько лет, Тэхён. Прости, что вовремя не признался тебе в своих чувствах. Я не сбегал от тебя. Кое-что случилось, и я должен сказать тебе при встрече, лично. Не по телефону». — Почему ты так нервничаешь? — довольно спокойно поднимает взгляд Мин. — Ты залез в моё личное пространство. — Я всегда лез в твоё личное пространство, как и ты в моё. Честно признайся, что ты скрываешь, и я не буду читать эту переписку. Я верну тебе телефон и не буду лезть в него без твоего согласия. Он всегда держит своё слово. Тэхён прекрасно понимает, что это правильно, но как он может прямо сказать: «Хосок меня поцеловал целых три раза, держался за мой член, а я спустил ему это с рук, скрывал это от тебя, и теперь его защищаю». Учитывая то, что Тэхён наговорил всякого в ресторане, это будет звучать ещё хуже. Пока что язык не поворачивается ответить. А мозг не успевает придумать идею, как выйти из положения, потому что лучший друг снова невольно подставил, написав совсем не в нужное время и не в нужном месте. Матушка Фортуна не благоволит совсем. — Скажи мне правду, — повторяет Мин. — Что между вами было? Если между вами было что-то до того, как в твоей жизни появился я, я тебе ничего не скажу. Просто скажи мне правду. — Ничего не было, — Тэхён даже не знает, ложь это или нет. «Что-то» подразумевает секс? Ответил ли он на вопрос о прошлом? До встречи с Юнги ничего не было. Из-за нервного стресса Тэхён себя оправдывает, но что делать? Какие последствия будут после того, как Юнги прочтёт переписку? Да, Тэ писал другу кучу раз, не получая ответа с просьбой ничего не говорить Юнги, просил не совершать необдуманных поступков на эмоциях. Хосок — хороший человек, он ведь должен понимать, скажи он правду о том, что произошло в студии и в конном клубе, Юнги не даст ему даже звонить Тэхёну. Мин пока не листает чат, потому что не знает, что хочет или не хочет увидеть. В голове слишком много мыслей, но все крутятся лишь возле одной. Он всеми силами держит ревность и огонь, который уже готов превратиться в пламя, под контролем. Тэхён что-то скрывает. Юнги не дурак и знает, что есть два варианта: либо между ними было что-то по обоюдному согласию, либо это была инициатива Чон Хосока. Возможно, они и не спали, возможно, поцеловались. Но Тэхён всё равно лжёт. Покрывает своего друга, а значит, этот придурок для него важнее. Даже если Тэхён воспринимает Чон Хосока как друга сейчас, то Хосок другого мнения. Учитывая, что Тэ раньше испытывал к нему чувства, означает, что между ними что-то может измениться. Возможно, это не так, но мысли об этом никуда не денутся. Мин Юнги не стоит у Тэхёна на первом месте, потому что есть Чон Хосок. — Между мной и ним ничего не было, — решает признаться Тэ. — Между ним и мной было. — Что это значит? — поворачивается к нему Юнги. — Я тебе покажу, — Тэхён протягивает руку, чтобы взять телефон. — В нашей переписке есть видео. Есть. Это не планировалось, разумеется, но когда ты известная личность, тебя может заснять кто-то на камеру, если ты неосторожен. Видимо, когда Фортуна отворачивается, она это делает не один раз. Не сказать, что Тэхёну это слишком навредило, но могло бы. В день свидания, когда Тэ сидел с Хосоком в одном седле, один из работников всё это благополучно заснял, да ещё и в хорошем качестве. Это была бы хорошая реклама Samsung, конечно. Благо, что видео не было выставлено в интернет. Сотрудник конного клуба решил заработать на этом. Когда Тэхён с Юнги вернулись туда из лесного домика, он сразу же подловил Тэ, чтобы предложить выкупить видео. Конечно, пришлось заплатить, много. Пришлось даже попросить Хосока проверить, не сохранились ли копии у того вымогателя. Пока что ничего не вскрылось, так что всё в порядке. Тэ отправил видео своему другу, когда просил проверить сотрудника конного клуба, но он не отвечал ни на одно сообщение до сегодняшнего дня, не считая одного «я в порядке». Возможно, и хорошо, что видео сохранилось: Юнги увидит и поймёт, что Тэхён не хотел целовать своего друга, из-за выходки которого и правда возникло немало проблем. Но раз Тэ уже говорит правду, то выливает всю, включая те две попытки Хосока поцеловать его в студии. Смысл лгать теперь? Да и с плеч упадёт тяжёлый груз. Будь, что будет. Тэхён не готов к этому, но особого выбора у него нет. Юнги ничего не говорит. Со всей силы кидает телефон, откидывается в спинку кресла, пока его колено нервно трясётся. Смотрит в окно, размышляя о чём-то. Что делать? Что говорить? Взять его за руку? Обнять? Спросить что-нибудь? А вдруг он взорвётся? Никогда не знаешь, на что он способен. Никогда. Прошло уже, наверное, минут двадцать, а он до сих пор не издал ни слова, ни разу не повернулся. Разве это не показатель того, что видеть Тэхёна больше не хочет? Не поднять даже свой треснувший телефон с пола, лишь бы ещё больше его не провоцировать. Водитель даже вышел, чтобы не мешать, бродит вдоль магазинов, ожидая когда его позовут. Ждёт ли Юнги того, когда Тэхён «съебётся»? Наверное, да. Ким Тэхён и правда стал для него призраком, которого он больше не видит. Нужно было рассказать ему сразу, нужно было не соглашаться на свидание с Хосоком, нужно было подождать и пострадать дома, нужно было позвонить Юнги и спросить: «Мы расстались или нет?», «Я значу для тебя что-то или нет?». Если бы не согласился на свидание со своим другом, если бы слушал сердце, а не голову, то ничего бы не произошло. Юнги не игнорировал бы сейчас. Сесть на колени? Снова просить не бросать? Даже это делать страшно. В глазах наворачиваются слёзы, губы дрожат, но нельзя плакать. Лучше просто уйти, не дожидаясь его «ты для меня больше ничего не значишь». Юнги не простит. Лучше бы он кричал, бил и крушил всё вокруг, лучше бы он сделал татуировки с его именем хоть на всём теле, лучше бы он проявлял свои дикие приступы ревности, но не сидел вот так. Лучше бы придушил. Лучше умереть от его руки, но зная, что Ким Тэхён ему небезразличен. Тэ хватается за ручку двери, чтобы исчезнуть, как и подобает призракам, но его не отпускают, держась за локоть. — Куда собрался? — Не знаю, — всё ещё держится за дверь Тэхён. Мин Юнги долго думал. Да, видеть то, как Чон мать его Хосок посягает на Тэхёна — отвратительно. Пусть Тэхён не ответил на поцелуй, пусть откинул его руку от своего члена, но разве не он дал повод своему другу позволить себе лишнее? Дал. Непонятно, что и как было у них в студии, но Тэ сам сел с Чон Хосоком в одно седло, сам позволил ему тереться о свою задницу. Может быть, даже не думал об этом, но всё же. Вспоминая то, что в его кармане лежали презервативы, внутри всё пожирает само себя. Нет. Это не вина Тэхёна. Это вина его друга. Тэхён не виноват в том, что Чон Хосок позволил себе это лишнее. Или виноват? Или не виноват? Две стороны борются между собой, не понимая, что делать. «Пусть катится к своему придурку». Нет. «Ты не сможешь жить без Ким Тэхёна». Нет. «Тэхён всегда будет ставить Чон Хосока на первое место». Нет. «Тэхён любит тебя, только тебя». Нет. «Он лгал, он клялся, что между ними ничего не было». Нет. «Он просто боялся, что потеряет лучшего друга». Мириться с тем, что Чон Хосок постоянно будет углом треугольника? У Мин Юнги и Ким Тэхёна не должно быть углов: они — замкнутый круг, попасть в который не должен никто другой. У Юнги раньше было личное пространство, но оно расширилось. Это пространство теперь их, Юнги и Тэхёна. Третьего в нём быть не должно. На их запястьях больше нет места. Мин Юнги, Ким Тэхён, шрам и… Юнги сразу же тянется, когда Тэхён планирует сбежать. Не даст ему уйти. Он опускает взгляд на левую руку Тэ — запястье чистое, пустое. Кажется, будто именно это свободное пространство хочет пометить собой Чон Хосок. Если Юнги заполнит его собой, то Тэхён не будет думать ни о ком другом больше. Это бред. Полнейший. Возникла мысль: «У него тоже должен быть шрам», но Юнги сразу отмахивает её. Он никогда не причинит Тэхёну такого вреда. — Если ты хочешь, чтобы я ушёл, я уйду, — прерывает молчание Тэ. — А ты хочешь уйти? — Нет, — мотает Тэ головой, не имея больше сил сдержать слёз. Он срывается, кажется, будто у него начнётся истерика. — Я не смогу без тебя жить, Юнги. Не смогу. Больно. Снова больно. Всегда больно. Когда Тэхён плачет. Не только в груди болит, кажется, что татуировка с его именем разрывает тело на части. В Юнги больше не борются две стороны: разум и сердце. Его тело делает выбор за него — он прижимает к себе глупую истеричку, потому что… — Я тоже не смогу жить без тебя, Тэхён. Тепло. Жизнь вернула краски, потому что Ким Тэхён больше не призрак. Он снова человек. Живой, нужный Мин Юнги, любимый им. — Прости меня, — говорит Мин. — Я снова довёл тебя до слёз. — Ты не доводил. Я сам довёлся. — Истеричка, — целует его Юнги в щёку и вытирает мокрое лицо. — Моя истеричка. — Твоя истеричка хочет кушать. — Неужели? — довольно вздёргивает Мин подбородок. — А как же Нью-Йорк? — Ты сказал, чтобы я вернул твоё добро обратно. Тогда будешь меня кормить. А если я разжирею и стану свиньёй, то я скажу своему фандому, что это ты виноват. Они разорвут тебя на части, — то ли хвалится, то ли угрожает Тэ. — Сейчас прям… — Мин открывает дверь и вытаскивает своего парня, чтобы пойти в ближайшую открытую бургерную. — Тогда я спущу свой фандом на тебя. — Думаешь, твой фандом круче, чем мой, гопник? Мои твоих разорвут на кусочки. — Давай не будем. Твои фанаты и рядом с моими не стояли. — У меня больше подписчиков в инстаграме, — Тэхён останавливается на тротуаре и гордо утверждает очевидное для себя. — Съел, гопник? — Мировое турне у кого, принцесса? У Agust D. Никак не у V. — Тебе просто повезло, что я устал и не планирую пока турне. К тому же, у меня просмотров в Ютубе больше. Так что мой фандом круче, просто признай. — Количество не равно качество, душа моя. Мои фанаты — бриллианты, и они светятся на концертах. — Мои что ли не светятся, любовь моя? Мои ярче светятся. Они как звёздочки на небе. — Мои круче. — Нет, мои! — Моя армия тебя проглотит за то, что ты их недооцениваешь, — хмыкает Мин. — Моя армия сожрёт твою и не подавится. — Вообще-то мы подружились, — раздаётся голос, и оба поворачивается. Кто и как узнал, что Agust D и V оказались здесь, непонятно но, видимо, такое случается, когда ты открыто стоишь на улице в Лас-Вегасе, недалеко от отеля, в котором остановилась всемирно известная парочка, после крупного концерта, на котором они вместе выступали. И неважно, что уже скоро утро. Их не так уж и много, всего десять человек разных национальностей. Они столпились на тротуаре и стоят, хлопая ресницами, пока их любимые Тэги спорят. И вроде хейтеров нет. Были бы они тут, уже давно бы что-то натворили или хотя бы крикнули какую-нибудь гадость. В руках светящиеся бомбочки, на футболках принты Agust D и V в виде Чиби или просто совместные фото, а на голове ободки с ушками: у кого-то кошачьи, у кого-то тигровые. Это мило. Правда, что делать пока непонятно. Они застали врасплох. Бежать? Юнги хватает Тэ за руку и на инстинкте немного заводит за себя. Неизвестно, что они видели, что они слышали, что они думают. — Хотите вместе с нами покушать? — предлагает Тэхён так, будто не рыдал в машине некоторое время назад. Английский точно все знают, особенно в Америке. Фанаты такого точно не ожидали, поэтому возбуждённо смотрят друг на друга. Но Юнги удивлён не меньше. Он не против такой идеи, главное, чтобы об этом не узнали другие. — Я всех вас угощу с радостью, но, — говорит Мин, строго посматривая на каждого и загибая пальцы. — Никаких видео, никаких фотографий, никаких эфиров. Если сюда набежит толпа, то… — Ой, гопник, не будь душнилой, — закатывает Тэ глаза и тащит его за собой. — Наши фанаты не захотят делить нас с другими. Они не будут распространяться. За мной, армия. Мой мужик сегодня ваш «папик», так что берите всё, что хотите. Конечно, Намджун и Соджун уже узнали обо всём, так как водитель сообщил об этом. Пришлось закрыть целый ресторан, чтобы туда никто не попал, раз Юнги и Тэхён в очередной раз что-то натворили. Но с другой стороны, всё не так уж и плохо: они помирились, они общаются с фанатами, и директора Бан и Ли, конечно же, сказали использовать всё это для очередного контента. Случайная встреча с фанатами выставит их артистов в хорошем свете, фанатов немного, ничего плохого они не сделают, а Тэхён и Юнги умеют вести себя с другими людьми нормально, так что ничего не натворят. По крайней мере, Ли Суман и Бан Шихёк в это свято верят. — У меня вам очень важное задание, — довольно сидит Мин, пока его фанаты радостно кушают. Они даже расслабились, не испытывают дискомфорта, особенно после алкоголя. Да и сам Agust D собрался их о чём-то попросить. Да они сделают всё, что им скажут. Это же как воплотить эдиты из тиктока в реальность. Мин Юнги там говорит: «Sit back down», что значит «Сядь на место», а в ответ: «I am sat», что значит «Я сел» или «Я села». — Не командуй, любовь моя, — возмущается Тэ, пока наяривает пиццу. — Буду, душа моя, — улыбается Мин. — В общем, снимите меня на камеру. Я сделаю объявление. — Что ты задумал? — пинает его под столом Тэ. Что он собрался делать? Скажет на весь мир: «Убейте Чон Хосока»? Или скажет им, чтобы следили за Тэхёном? Невозможно вообще предположить, чего он хочет. Но его ничто не остановит. Если Мин Юнги что-то решил, он это сделает. Конечно, самая смелая девушка из фанатов достают телефон и уверенно включает камеру. — Говорю всем, — вполне серьёзно объявляет он, — если будете писать комментарии про вес Ким Тэхёна, если будете писать ему гадости и называть свиньёй, я вас всех засужу. Каждого. Ким Тэхён — самый красивый и идеальный человек. Будете обижать его, будете иметь дело со мной. Так приятно. Тэхён искренне улыбается, потому что он помнит о том, о чём переживал Тэ. Старается его защитить. Ещё и открыто. Обычно он не любитель выставлять всё напоказ, как и сам Тэ, но сейчас это воспринимается по-другому. Нет сил сдерживаться, он берёт Юнги за руку под столом и крепко сжимает. Неважно, что Мин Юнги вечно его достаёт, ругает, обзывает. Неважно, что он абьюзер и тиран. С ним безопасно, за его спиной можно спрятаться и знать, что никто не причинит вреда. Не считая его самого, правда. Он даже сказал об этом прямо, на весь мир. Мин Юнги — самый настоящий red flag, но… красный цвет на Ким Тэхёне прекрасно смотрится.