Эффект дежавю.

“Поезд под номером 263М прибывает на первый путь первой платформы, номера вагонов начинаются с головы поезда”, — доносится из громкоговорителей. С таким ветром этот голос превращается в несвязный гул и шипение, что лишь раздражает и сбивает с толку. Стук колёс, что напоминает собой тихий плач, становится всё громче и громче. Наконец он затихает и заканчивается громким “выдохом”, и поезд открывает свои двери. Мужчина лет двадцати пяти выходит из третьего вагона и направляется к вокзалу. Его глаза кажутся какими-то задумчиво-серьёзными: по нему видно, что он жизнерадостный человек, но в данный момент на его душе лежит что-то невидимое и отягощающее. Это может быть какая-то раздражающая или же удручающая мысль, может быть невиданное ранее чувство, а может и желание казаться загадочнее перед окружающими. Его чёрные волосы с редкими серебряными вкраплениями беспорядочно лежат на голове, но ему это очень идёт. Стоило бы ещё упомянуть его телосложение: он выше среднестатистического мужчины, широкоплеч, с видными мышцами (не понятно от занятий в тренажёрном зале или же от физических нагрузок на работе, но чёрный кожаный дипломат в его правой руке указывает скорее на первый вариант), с правильной осанкой, хоть и не идеальной. На фоне не самой бледной кожи выделяются светлые, словно огранённый голубой циркон, глаза, что, в то время как погода теплеет, кажется, холодеют с каждым его шагом. Он садится в уже заранее заказанное такси, вежливо, но сдержанно, здоровается с водителем и больше не разговаривает до конца поездки. Приятный вид главного городского вокзала сменяется более узкими улочками, простыми жилыми домами, парками и магазинами. Здесь не кипит жизнь — здесь кипит счастье. Люди гуляют с собаками, кто-то сидит у кофейни с сигаретой меж пальцами и порцией эспрессо, что уходит залпом, какая-то семья выбралась в парк, и, кажется, их ребёнок только что упал и поранил колено, но он не заплакал, он побежал дальше. Чуть дальше компания подростков болтают друг с другом, и, хоть их смеха и не слышно, видно, что смеются они громко. В окне мчащегося такси можно увидеть столько темпераментов и красок, но лишь почувствовать всё это нельзя. Безграничное счастье людей через окно — иллюзия, театр теней, всё что угодно, но не твои собственные эмоции. А ведь так хочется в этот тёплый апрельский день пройтись с кем-то по саду, встать у цветущей груши, с крупными белыми лепестками, рассыпанными по каждой ветке, читать лёгкие детективные романы и смеяться вместе. Декорации города вновь изменились, и такси наконец приехало к месту назначения. Офисное здание с большим количеством стекла, по всем канонам. Поблагодарив водителя, пассажир вышел из машины и посмотрел на свои наручные часы. Полдвенадцатого. И вот, ещё раз прочитав надпись на двери, он вступил внутрь и, подойдя к администратору, поставил свой дипломат на пол.       — Здравствуйте, у меня на сегодня назначена встреча.       — Хорошо, прошу назвать своё имя.       — Ризли. Р-и-з-л-и, — добавил он по буквам.       — Да, вижу. Ожидайте, вас позовут в кабинет номер 129, — улыбнувшись сказала администраторша и достала небольшую стопку листов. — Ещё требуется ваша подпись здесь, здесь и здесь, — она указывала пальцем быстро переворачивая страницы.       — Хорошо. Подписав документы, Ризли присел на диван в зоне ожидания. Он, как это обычно делают люди в зонах ожидания, пару раз перелистал лежащие на столе журналы, не обращая внимания на содержание страниц. Наконец, дойдя уже до третьего журнала, его пригласили в кабинет. Белые стены, деревянная мебель, покрашенная в серый цвет, строгие и минималистичные французские окна, работающий компьютер и стоящий рядом принтер — всё как в обычном офисе. За столом сидит высокий слегка худощавый мужчина тридцати лет, хотя выглядит он на двадцать, с длинными голубыми волосами, завязанными в хвостик. На столе стоит небольшая табличка: “Мистер Камисато”. Рядом с ним девушка, что явно не работает здесь: фиолетовые волосы, в таком же, но, может быть, чуть более пышном, хвостике, высокая и элегантная. Она кажется очень нежной, но что-то в её движениях выдавало большую физическую силу и твёрдость. Взгляд строгий и пронзающий насквозь; один взгляд — и она уже знает о тебе всё. В её руке небольшая стопка каких-то бумаг, второй рукой она облокотилась на офисный стол, пристально смотря в экран компьютера.       — Да, это всё, — наконец сказал мужчина за столом.       — Ладно, я сообщу месье Нёвилетту, спасибо за вашу помощь, — монотонным, тихим, но в то же время пронзительным и твёрдым голосом сказала девушка.       — Ничего страшного, мадемуазель Клоринда, приходите снова восемнадцатого числа во второй половине дня.       — Поняла, спасибо, — ещё раз обменявшись любезностями с мистером Камисато она направилась к выходу. И лёгкое чувство дежавю нахлынуло на Ризли. Как будто он знал эту девушку всю свою жизнь, но никогда её не встречал. Будто две вселенные пересеклись буквально на один момент, оставляя отголоски эмоций никогда не существовавшей жизни. Но Ризли не единственный, кто это почувствовал. Они стояли молча, смотрели друг на друга и не двигались, боялись вздохнуть. В её глазах отражалась жизнь, тихая, спокойная жизнь в фиолетовых красках. Глубоко вдохнув, Клоринда отвела взгляд и вышла из кабинета, оставляя незнакомца в смятении. После встречи с ней его день прошёл очень быстро, он остался ночевать в отеле. Старый книжный магазин наполнен шкафами с различными книгами. Солнце пробивается через окна витрины, освещая помещение. Дверь открывается и раздаётся лёгкий звон колокольчиков. Минуя прилавок, она сразу же заходит в другое помещение. Там стоит старый деревянный стол с фигурными ножками, несколько стульев, что визуально подходят к столу, а на полу валяются стопки различных книг в коробках. Здесь немного пыльно, а лучи света пучками проходят сквозь мелкие окна, находящиеся у самого потолка. В комнате, не считая только что вошедшую, ещё три человека. Лицом к девушке посреди стола сидит с виду молодая дама. Её волосы, цветом похожие на измельчённый в пыль нефрит, завязаны в два слегка детских хвостика. На ней сероватое платье с такими же блёкло-бирюзовыми элементами, как и её волосы. Лицо расслабленное, слегка надменное, а глаза пастельно-изумрудные. Спиною сидят две особы, что кажутся противоположностями: джентльмен в тёмно-синем костюме и девушка в светло-сером пиджаке с чёрной рубашкой и чёрными штанами. Оба имеют белый цвет волос и носят один длинный хвост.       — Я вернулась, — своим обычным голосом сказала Клоринда.       — О! А вот и она! — воскликнула девушка с двумя хвостиками. — Мы заждались тебя, нельзя заставлять старших ждать так долго!       — Мадам Фарузан, — обратился мужчина, — она хорошо справилась с поставленной задачей и вернулась назад достаточно быстро. Надо было начать чаепитие чуть позже.       — Согласна с вами, месье Нёвилетт, — продолжила девушка с чёрной рубашкой. — Чай мог и подождать. Так что же ты нам принесла, дорогуша? — её голос звучит гипнотизирующе, успокаивающе, но деловой тон в нём присутствует.       — Бумаги из издательства. Там про новые экземпляры, а также есть небольшой финансовый отчёт, наверное, последнее для вас, мадам Арлекино, — отвечает Клоринда.       — Ах да, — она взяла отчёт и, постукивая длинными алыми ногтями по столу, начала его читать.       — Все остальные бумаги для месье Нёвилетта, — бумаги тихо упали на стол. — Могу ли я присоединиться к чаепитию?       — Конечно-конечно! Я могу рассказать тебе ещё историй о моих студенческих годах! — приглашает мадам Фарузан. — Тебе как обычно чёрный чай?       — А можно... — Клоринда слегка запинается, — можно мне ромашковый чай? Нависла тишина. Послышался лишь тонкий звон чашки о блюдце. Месье Нёвилетт держал свою чашку и боялся даже подышать. Мадам Арлекино лишь перевела холодный и слегка озадаченный взгляд на девушку. Самой бурной была реакция мадам Фарузан: она широко открыла глаза и громко вздохнула, затаив дыхание. Они сидели так несколько мучительно долгих секунд, пока последняя не прервала эту немую сцену:       — Клоринда, с тобой всё хорошо? В последний раз, когда ты просила чай с ромашкой, тебя чуть не сбила машина часом ранее! — мадам быстро заварила чашку ромашкового чая. — Расскажи нам, я как твоя старшая просто обязана тебе помочь!       — Да, на тебя это не похоже, — не изменяя голоса и всё ещё смотря в документы, сказала Арлекино.       — Нет-нет, всё хорошо, просто...       — Просто что? — наконец встрял в разговор месье Нёвилетт.       — Просто я увидела в фирме кого-то очень странного. Он показался мне очень знакомым, но я не понимаю почему. Я никогда не видела этого человека в своей жизни, но у меня было такое чувство...       — Дежавю? — продолжила за неё Арлекино.       — Как вы узнали?       — Дорогуша, у тебя проблемы. Хотя в наше время молодёжь зовёт это “счастьем”.       — Я не понимаю...       — Послушай, — она положила документы на стол, облокотилась на спинку стула, повернувшись вполоборота, и строго, но нежно и с некоторым пониманием, посмотрела на недоумевающую Клоринду, — существует такое поверие: если ты никогда не видела какого-то человека, но вдруг у тебя случилось дежавю, то этот человек — твоя судьба.       — Я не верю в такие вещи.       — Верить или нет — твоё право, но знай, что вы ещё встретитесь.       — Самое странное, что мы ещё где-то минуту просто стояли и смотрели друг на друга...       — Может, у него тоже случилось дежавю? — продолжил мысль месье Нёвилетт.       — Не может, а точно! У нашей девочки появился суженый! Как прекрасно! — мадам Фарузан кажется самой воодушевлённой в этой комнате.       — Мы только увидели друг друга, он не может быть моим суженым.       — Я всё же думаю, что вы ещё встретитесь, — мадам Арлекино допила свой чай и встала из-за стола. — Спасибо за чай, но мне ещё надо проведать детей.       — Если что-то понадобится, то я пришлю вам файлы на почту. Заходите к нам почаще, мадам, — с лёгкой улыбкой попрощался месье Нёвилетт.       — Обязательно приходите чаще, нам ещё столько всего можно обсудить за чашкой чая!       — К сожалению, дела не ждут, мадам Фарузан.       — Конечно-конечно.       — До свидания, мадам, — попрощалась Клоринда. Она вышла из магазина и села в уже заранее заказанное такси. В магазине осталось три человека. Они обсуждали новейшие книги: что из этого новинки, что новые тиражи старых изданий. Конечно, более старомодной даме не понравились новые книги, но все знают, что через две недели она будет зачитываться ими допоздна. Мнение месье Нёвилетта всегда более взвешенное: он рассказывает обо всех плюсах и минусах той или иной книги, добавляет свои личные субъективные замечания, но окончательного положительного или отрицательного мнения не даёт. Клоринда же читает только лёгкие романы и, пока что, ничего из новинок ей не понравилось.       — Кстати, Фурина просила тебя зайти к ней после работы. Я могу тебя подвезти.       — Спасибо, — ответила Клоринда, — тогда домой сегодня приду поздно, хорошо, месье?       — Да, конечно, только держи телефон включенным, я могу волноваться за тебя.       — Хорошо, обязательно, месье.       — Всё же, хорошо ты воспитал свою дочь, месье, — вмешивается в разговор мадам Фарузан.       — Это, в большей степени, заслуга её родителей.       — Не правда! — протестует она. — Я вижу в ней тебя! Твоя ответственность, скромность и трудолюбие! Её родители были больше похожи на Лини...       — Кхм-кхм, — обратила на себя внимание Клоринда, — давайте не будем об этом.       — Да-да, прости, меня понесло. Остаток рабочего дня прошёл без каких-либо значимых событий.