Xenophrenis

Кухарка имения де Цендре, едва прокричали петухи, выплеснула в придорожную грязь корыто помоев из недоеденного накануне поминального ужина. На шум и смрад прибежал местный поросенок, ночующий в коровнике на птичьих правах, и радостно захрюкал рылом об объедки. Сельские мальчишки поговаривали, что бабка у поросенка Петра — а его звали именно Петр — была настоящей кабанихой, и именно поэтому тот изрыл все доступные углы и даже сделал подкоп под кухонную дверь. Разумеется, все это были байки — граф де Цендре купил этого свина специально для дочери, и та любила возиться с новым другом. А Анна этого никогда не одобряла — все лучшие платьица дочери оказывались в круглых отпечатках свиного пятака. Кухарка вздохнула и почесала Петра по круглому боку — те дни ушли, теперь будем жить по-новому. Возможно, к следующим поминкам придется заколоть этого потешного порося с черным пятном у хвоста. Хлопнула входная дверь, заставив кухарку подпрыгнуть. Высоко держа голову, из имения вышел Дэвид, одетый в парадный мундир. Игнорируя возню прислуги и крестьян, он обернулся — следом вышла дочь. Одетая в песочного цвета плащ поверх рубашки со штанами, держа небольшую сумку на плече, она тут же взяла отца за руку, и они направились к конюшням. Кухарка лишь сокрушительно покачала головой им вслед: уже все имение было в курсе происходящего. -Эйван, кони готовы? Повозка? — граф де Цендре обошел толстого конюха и погладил по загривку одного из коней в яблоках. — мы будем в пути не одну неделю. Вы починили заднее левое колесо? Конюх быстро закивал, показывая на новое деревянное колесо с резьбой на спицах и со свежезагрунтованной поверхностью. Повозка с неуместной лепниной действительно была готова к путешествию, и свободно могла уместить человек пять. Однако предназначалась она только для Марии. Ухватив больную девочку за талию, граф усадил ее на обитую парчой лавку и внимательно посмотрел в глаза, понизив голос так, что он почти заглушался лошадиным ржанием и чавканьем овсом из мешков. -Мари, доченька… — начал Дэвид, не зная как объяснить свой план ребенку, вставшему на путь смертельной болезни. — Нас ждёт большое путешествие… ты увидишь пустыню, оазисы и… -Оазисы как в книжке? — перебила его девочка. — с настоящими кейрами? -Надеюсь, что до кейров не дойдет, — слабо улыбнулся Дэвид. — Но да, прямо как в твоих книжках. Как ты думаешь, зачем мы отправляемся в такой дальний путь? -Ну… — Мария неуютно поерзала на лавочке в повозке. — Найти лекарство, чтобы мы с тобой и Раймондом не умерли как мама? Такие взрослые и осознанные слова от ребенка ударили Дэвида в самое сердце, он кивнул, обнимая Марию. -Умница. — он погладил ее по волосам и отошел от повозки, позволяя слугам загрузить на вторую лавочку и под нее припасы в путь. Мария расположила ноги на большом мешке с твердым сыром и солониной и принялась наблюдать в окно за возней на конюшне. Дэвид вышел на дорогу за пределами имения, заслышав звук множества копыт: пять вороных коней рысью направлялись к имению де Цендре. Дэвид сразу узнал своего единственного сюзерена, барона Эвана де Бра. Его подчиненные скакали чуть поодаль, и граф был рад, что союзник согласился сопровождать его в таком еретическом походе. Поравнявшись с Дэвидом, делегация спешилась, и тот протянул сюзерену руку первым: -Барон де Бра. Рад, что вы согласились участвовать в моей авантюре. — барон, высокий широкий мужчина лет сорока, коротко кивнул. Он был неразговорчив, предпочитая словам дело. — Вы не боитесь гнева Церкви? -Хя. — крякнул барон, подтягивая пояс под кольчугой. — Церковь меня уже давно не интересует, граф. Мой пастор в отпуске с позапрошлого года, распивает кагор со служанками и поет как дьявол по окончании поста. Кстати о дьяволе. — де Бра чуть нахмурился. — я не верю в вашу затею поиска лекарства от чумы в демоническом городе. Но мне очень интересно чем это кончится для вас. — один из его солдат навострил уши. Подчиненные явно были не в курсе всех событий, зная лишь, что предстоит долгий и опасный путь. Пока Дэвид беседовал с бароном, к ним, также на лошадях, присоединились еще пять солдат, находящиеся в подчинении у де Цендре. Делегация, казалось бы, была собрана, и конюх стал запрягать двоих лошадей в повозку. Из окна выглянула Мария, придерживая шторку и помахивая рукой барону. Она часто видела его на балах, и однажды он даже станцевал с ней, неуклюже присев, но этот момент остался магическим воспоминанием для маленькой девочки. Де Бра подошел к карете и поклонился маленькой графине, вручил ей маленькую незабудку и вернулся к остальным, где граф де Цендре оседлал коня и завел речь перед солдатами. Кухарки, слуги, их детишки и даже дворецкий высыпали во двор, открыв рот слушая и наблюдая почти историческое событие. -Дорогие воины! — Дэвид оглядел присутствующих и задержал взгляд на восторженном мальчишке, забравшемся на козырек ворот. — Сегодня мы вступаем в самый темный из моих походов, направляясь в глубины демонического города Дихир, чтобы добыть лекарство, способное спасти не только наш город, но и драгоценную жизнь моей маленькой дочери. — Дэвид посмотрел куда-то в небо, в то время как к толпе присоединился новый тучный гость. — Жена моя покинула нас, пав под натиском пустотной чумы, и, возможно, в этот момент она смотрит на нас. — Новый гость растянул губы в ухмылке, слыша эти слова, и де Цендре нахмурился. Министр. Что он здесь забыл сегодня? — Мы, как пусть и небольшие, но войска, стоящие перед вызовом, которого не предвидел наш разум, лишены поддержки покинувшего нас бога. Тем не менее, мы обладаем мужеством и решимостью, достойными истинных воинов. В этом часе тьмы, когда небеса кажутся бесплодными, наша миссия становится светочем надежды. — Дэвид прервался, чтоб перевести дух и выпить воды, поднесенной кухаркой. Мария, развесив уши, выглядывала из кареты и восхищенно смотрела на отца. — Братья, забыты боги, зато перед нами светит надежда нашего долга и чести. Пусть каждый из нас, как звено в этой цепи, будет нерушимым и бесстрашным. В этом походе мы несем с собой не только свои мечи, но и воспоминание о тех, кто не дожил до этого дня и кто пал в погоне за правдой. Пусть их души будут нашим напутствием. — Дэвид прижал кулак к груди. — Сегодня мы идем не только за лекарством, но и за нашим собственным искуплением. Пусть эти демонические земли ощутят тяжесть наших шагов, и пусть наше согласие стать стражами судьбы наших близких наполняет наше сердце бесстрашием. Помните, что в этой борьбе мы — единое целое, слившееся в неразрывный союз. Да пребудет с нами сила, дарованная нам судьбой, и пусть наши души будут светилами в этой мраке. — он повысил голос, — Вперед, дорогие воины, во имя тех, кто ушел, и во имя тех, кто еще может быть спасен. Пусть наша сила и решимость будут непоколебимыми, как камень королевского замка. Закончив речь, Дэвид погладил своего коня и кивнул барону — и тот тоже грузно оседлал своего скакуна. Воины последовали примерам своих феодалов. К Дэвиду приблизился министр и, смотря на него снизу вверх, но с огромной насмешкой, протянул: -Кстати о короле. Граф де Цендре, его величеству королю Пржемыслу очень понравится известие о вашей кампании. — он мечтательно закатил глаза. — Бог отвернулся, поездка в демонический город без надлежащих сопровождающих, несанкционированное короной использование сил сюзерена. О да, король любит интересные истории. — Министр, а вам не тревожно без должного сопровождения приходить к моему дому с угрозами? — мрачно кивнул полному мужчине де Цендре и повернул коня к нему задом. Министр еще что-то сказал насмешливо и покинул толпу, отщипнув одну из кухарок за толстую ляжку. Прошло еще полчаса, и вот все припасы собраны, легкая броня застегнута, а кони возбужденно раздувают ноздри, предвкушая дорогу. Дэвид поднял руку, дав знак веренице всадников и кучеру, и делегация тронулась в путь. Главная кухарка даже всплакнула, помахивая платочком вслед карете: -И все-таки это ужасная затея. Надеюсь увидеть вас всех вновь. Делегация, направившаяся в земли демонов, покинула пригород столицы около трех дней назад. Копыта стучали по все более сухой земле, и делегация решила остановиться в последнем крупном городе до границы — в Быдлине. Небольшой городок, живущий в основном за счет рыбалки в местной реке и плетения корзин. В Быдлине не было даже главных ворот — и, проехав под деревянной аркой с гербом, путешественники оказались сразу на главной улице, ведущей к торговому кварталу и резиденции местного графа. Спешившись у первой попавшейся таверны, Дэвид открыл карету и подал руку дочери: -Пойдем. Поешь что-нибудь кроме походных припасов. Давно я не был в обычных тавернах… Навевает приятные воспоминания. И вместе с остальными они вошли в «Пернатую гузку». Внутри помещения было просто и светло — в обеденный час в таверне мало посетителей, но с кухни доносился сладкий запах печеной дичи. Сев за большой дубовый стол, делегация подозвала халдейку с вопросами о том, что же сегодня готовит повар. Услышав о местном блюде, гусе, фаршированом блинами, Мария удивленно поглядела на женщину: -А гуся фаршируют, пока он еще жив? Кормят гуся блинами? Халдейка звонко рассмеялась и пообещала, что пресловутого гуся кормили самыми нежными и вкусными блинами, после чего приняла заказ и унеслась на кухню. Дэвид судорожно вздохнул, ослабляя ворот рубашки под кольчугой, и приобнял дочь. Барон де Бра облокотился локтями о стол, разглядывая интерьер: деревянные балки, поддерживающие крышу, были изъедены чем-то черным, пара лавочек оказалась сломана, но на стене напротив большого окна висел чуть потемневший герб Охристого Королевства. Поглядывая на львов и феникса, мужчина обратился к Марии: -Маленькая леди, как вы себя чувствуете? — он незаметно указал на свою руку в том месте, где у девочки под дорожной рубахой разрасталась чума. Барон не выглядел сильно обеспокоенным, он часто видел эту хворь и ее исход, но за три дня задушевных разговоров о цветах, кошачьих повадках и аппликациях из листьев привязался к маленькой графине. -Ммм. — Мария задрала рукав повыше, показывая барону пятнышко словно оплавленной плоти с мелкими мясистыми пузырьками с жидкостью. Один из пузырьков лопнул, и бурая мутная жижа запачкала зеленую ткань рубашки. — Оно почти не болит, но очень уж чешется. — она неуютно повела плечами и опустила рукав. — Не трогай, барон, тоже заболеешь. — она повернулась к отцу, а да Бра вдруг заметил, что сидевшие через стол от них парни в доспехах стали бросать недовольные взгляды в их сторону. Герб с рыбой на груди обоих говорил ясно — городская стража. Барон отвернулся, надеясь что лишних проблем не будет. Сидящие у другого конца длинного стола солдаты барона разложили карты и принялись играть во что-то, еще один солдат принялся украдкой осматривать себя, должно быть, на предмет первых признаков чумы. Этот парень всегда хотел ехать впереди делегации, рядом с графом, чтобы не навлекать на себя лишних иллюзорных миазмов из кареты. — Эй вы! — раздалось над головами Дэвида и Марии. Грубые голоса принадлежали вышеупомянутым местным стражникам, и теперь они, склонившись над Дэвидом, тыкали пальцем в сторону перепуганной девочки. — Что, думаете можете разъезжать по городам и разносить заразу? Вы знаете, что за утаивание чумы наш граф ввел наказание и штраф? — один из них схватил Марию за рукав и сильно дернул вверх. Несколько пузырьков моментально от этого вскрылись, одаривая стражника сладким смрадом. — Видите?! Об этом я говорю! В нашем славном городе уже больше двух лет не было вспышек чумы! И что вы себе думаете.? -Уймись, мальчик. — грузно встал из-за стола барон, тут же оказываясь выше стражника почти на голову. — мы пообедаем, поспим, дадим лошадям отдых и уедем. А еще. — он нахмурился и кивнул на пояс и броню Дэвида, который приобнял девочку, позволив разобраться сюзерену. На поясе висел дорогой меч из чёрного металла, закаленный льдом, а на черной броне едва выделялся собственный герб де Цендре — феникс над солнцем со стрелой в лапах. Стражник прищурился, разглядывая то, куда указывал барон. Мария уже расслабилась в руках отца под низкий голос де Бра, и наблюдала за беседой. — Смотри с кем разговариваешь, мальчик. — он надавил на последнее слово, и стражник невольно отпрянул. Да, вряд ли он знал истории всех родов и домов на континенте, но о молодом доме де Цендре слышал, как и о его блице. — Извините, граф. — взяв себя в руки и стараясь не выдать испуга, стражник отдал честь. — Не признал. — И не должен был. — спокойно ответил Дэвид, прищуривая глаза за круглыми очками. — Но если кто-то из вас еще раз тронет мою дочь — этому клинку недалеко до ваших шей. Стражники не успели ничего ответить, так как прибежала фигуристая халдейка с двумя огромными подносами в руках. Отталкивая стражников бедрами, они принялась расставлять еду перед путниками. Дэвид бросил еще один внимательный взгляд на ретировавшихся стражников, и принялся завязывать на воротник дочери салфетку. На столе оказался целый запеченый гусь, действительно фаршированный блинами и какими-то ягодами, и Мария даже приоткрыла рот от удивления. Солдаты графа и барона взяли себе еще двойную порцию говяжьего гуляша, соленых огурцов и ароматных булочек. И пиво, много-много пива. Спустя два часа плотного ужина, полного шуток, историй и смеха, было принято решение отправиться купаться на реку за неимением роскошной ванны и слуг с горячей водой. Одна только Мария не купалась — она не умела плавать и не хотела мочить свою пораженную руку. Пузыри активно образовывались от влажности. Искупавшись в реке по течению выше города, толпа мужчин разлеглась на сером песке в тени пышных кустарников. Дэвид сел рядом с дочерью и протянул ей маленькую полосатую ракушку: -Смотри что я для тебя нашел. Можем попросить королевского ювелира или часовщика сделать маленькую дырочку для цепочки, и ты сможешь носить ее на шее. — он заглянул ей в глаза. — Как тебе идея? Мария принялась внимательно разглядывать ракушку на ладошке. — Она полосатая и в пятнышках… Как большие кошки из оазисов. Мне нравится, спасибо, папа! — девочка сжала ракушку в ладони и обняла отца. — Я буду всегда носить ее с собой на шее! Дэвид тихо засмеялся, ощущая то и дело ускользающее чувство счастья, и обнял дочь. Где-то позади солдаты спорили, где чья кольчуга, над головой пели еще знакомые птицы. Все как будто бы было хорошо. Поужинав позднее менее плотно, заночевали они в той же таверне. Барон, граф и Мария сняли большую комнату наверху, а остальные расположились в конюшне. Всю ночь девочка ворочалась на набитом сеном матрасе, слушая такой громкий храп барона, что цветные мутные стекла в оконных рамах дребезжали. Поутру, совершенно не выспавшись, она недовольно смотрела то на тарелку каши, то на барона, а к концу завтрака и вовсе отсела к солдату-кучеру расспрашивать о лошадях и их мастях. Поев, делегация вновь тронулась в путь по пыльной дороге, прочь от чистого от чумы, но не гостеприимного Быдлина по направлению к южной границе. Лишь скрылись за крупами последние охристые хутора, а деревья сменил низкорослый кустарник, Дэвид подстегнул коня, ускоряясь и прикрывая глаза от южного солнца ладонью, вгляделся вдаль. Там степь сменяли пески, в значит, их путь был на четверть выполнен. На самую простую четверть. -Эй, де Бра! Скоро пустыня! — крикнул он назад, разворачиваясь после к кучеру повозки и останавливая коня. — Время менять колеса. Солдаты сняли широкие колеса с крыши кареты и, когда Мария вышла из нее, а двое других выгрузили припасы и оружие, подняли конструкцию вшестером. Девочка восхищенно похлопала сильным мужчинам в ладоши, по кучер и другой воин быстро менял колеса с дорожных на широкие песчаные. Барон де Бра и делегация терпеливо ждали, когда солдаты графа меняли колеса на карете с узкими шинами на широкие, специально предназначенные для песчаных дюн. Дошади терпеливо ковыряли широкими копытами в горячем песке, выжидая следующего этапа путешествия. Граф обратил внимание на тени, что играли на лицах солдат, отражая жаркое солнце и начинавшуюся невыносимую жару. Далекие горизонты пустыни казались неприступными, а воздух был пропитан алыми отблесками, делая даже дыхание трудным. Но даже в этом адском пекле, граф держал взгляд на своей дочери. Ее лицо, исказившееся от приходящей боли в зараженном участке тела, выдавало отчаяние, и он боролся с безрассудным желанием бросить искать лекарство в забытом городе демонов. С колесами, замененными и готовыми к новому этапу путешествия, они вновь были готовы отправиться в путь. Лошади поднялись на задние ноги, стряхивая песок с передних, и делегация двинулась вперед, скрываясь в мерцающем мареве. Граф де Цендре, вжавшись в седло, держал взгляд на своей дочери, едва лишь видимой в окне кареты, и сердце его тяжело стучало, напоминая о бескрайних просторах пустыни, где каждый момент мог стать испытанием или последним шансом на спасение. Невыносимый зной пустыни бил в лица всей делегации, когда они продолжали свой мучительный путь. Лошади тяжело переступали песчаные дюны, поднимая облака мелкого песка, который тонким ковром ложился на раскалённый путь. Запах горячего камня проникал в каждый вдох, а горизонт казался бескрайним, словно исчезающий в беспредельном мареве. Барон де Бра, вытирая пот со лба, вздохнул и обратился к графу Дэвиду де Цендре, который сидел молча, устремив взгляд в песчаные дали. -Граф, мне нелегко это говорить, но как ты можешь в это верить? Я хочу понять. Верить в многоликую богиню демонов… Считать, что демоны и правда могут построить свой собственный город… Все это чепуха, на мой взгляд. Граф, обернувшись, ответил с тихой уверенностью: -Барон, когда ты видишь своего ребенка на грани жизни и смерти, потеряв любимую, ты начинаешь верить во что угодно, лишь бы спасти ее. Я поклоняюсь Темной Богине, потому что она может дать нам ответы, которые мы ищем. Не бог, что никогда не отвечает на зов, а реально существующая сила. Я уверен… Барон, пожав плечами, отвечал на это с сомнением: -Я не верю ни в темных богинь, ни в демонов. Да, я видел как церковники гоняют ведьм, но все это от человека. Я верю в то, что мы можем сделать своими собственными руками. Найти ответ в краях, где медицина может оказать лучше нашей. Понимаете мою позицию? Граф кивнул, сознавая различия в их взглядах: -Каждый ищет свои ответы, Барон. Может быть, наши встретят нас в самой глубине этой пустыни. — он кивнул вперед, прищурившись. Среди дюн что-то виднелось. Барон молча кивнул, сознавая, что их поход не только противоречит воле короля, но и может вызвать гнев божий. Но ситуация была критической, и им приходилось выбирать между отчаянием и надеждой. В тишине пустыни, их диалог стал отголоском борьбы не только за жизнь Марии, но и за свои собственные убеждения. Приложив ладонь ко лбу, барон стал вглядываться в нечто впереди — это была стремительно приближающаяся фигура верхом на довольно странной лошади. Барон нахмурился, делегация остановилась, а Дэвид прибавил скорости по направлению к неизвестному всаднику. -Эй! — махнул рукой граф, когда между ними оставалось не больше ста метров, натянул поводья. Поравнявшись с незнакомцем, Дэвид отметил для себя его необычного коня, с тройными копытами и вовсе без гривы и хвоста. Всадник, явно выше самого Дэвида, обладал бронзовой кожей, веселыми глазами и длиннющими усами, болтающимися по обе стороны от улыбки с золотыми зубами. На почти полностью выбритой голове красовался чуб, а одежды почти не было — широкие штаны да ярко-красные сапоги. В одной руке мужчина сжимал странного вида саблю. Дэвид уважительно кивнул. — Я вижу, мы уже в песках кейров? Доброго дня тебе, дюнный кочевник. Пока остальная делегация подъезжала следом, кейр почесал один ус, глядя на карету: -И зачем северяне всегда таскают с собой эти неудобные кареты на колесах? Наши, на лыжном ходу, куда лучше. Инкола. — он протянул мозолистую ладонь Дэвиду, и тот пожал ее. — Кузнец восточного кочевого племени. — он кивнул на груз на лошади — руда. — Вы зашли слишком далеко на северо-восток, дальше лишь перевалы и море. Куда вы держите путь.? -Граф де Цендре. — кивнул Дэвид, когда Барон поравнялся с ним и тоже представился. Карета остановилась и солдаты стали накрывать оконные рамы влажными полотенцами. Наружу, щурясь на пустынное солнце, вышла Мария и подошла к коню отца, широко распахнутыми глазами глядя на Инколу. — Я направляюсь на восток в земли демонов с личной миссией. — Демонов? — с усмешкой протянул кейр, накручивая ус на палец и откинувшись в седле. Сабля оказалась за его спиной. — Вот уж это новости. Лет четыреста северяне не посещали проклятых городов. Хотя, говорят, города эти сделаны из золота, а из ключей бьет чистая панацея. Не за богатствами ли вы собрались? — Инкола хохотнул и поглядел на девочку, что глазела на него. — А ты еще кто? Кто в здравом уме потащил северного ребенка в пески? Дэвид вытащил несколько монет из кармана и протянул их Инколе. Тот удивился, и граф добавил: -Сокровищ мне не надо. Не задавай лишних вопросов и проведи нас через пустыню, и я заплачу тебе вдесятеро — он коротко глянул на Марию и добавил тише. — Дело в моем сокровище. Несколько помедлив, кейр почти понимающе кивнул и спрятал монеты в мешочек на поясе. В этот момент Мария подергала мужчину за край штанины: -Господин Инкола, вы настоящий кейр? Прям как в книжках из библиотеки? — глаза у нее блестели, и мужчина хохотнул. — О да! Как в книжках. А что в северных книжках пишут о нас, маленькая госпожа? — Там… — глубоко вдохнула девочка. — Это правда что у вас женщины тоже носят усы? Правда что вы держите змей в доме на удачу? А у вас правда нет домов и вы живете в палатках из шкур и пустынного тростника? — она еще хотела задать с дюжину вопросов, но Инкола громко расхохотался, а Дэвид снисходительно улыбнулся. Барон с солдатами разворачивали в тени кареты привал. Мужчины тоже слезли с лошадей. — Всю правду пишет в ваших книжках! — Инкола потрепал Марию по волосам. — Хотя я надеялся на истории о полетах на василисках и приручении фениксов. Это, кстати, неправда. — шепнул он девочке. — Или нет? В это время солдаты, понимая невыносимость жары, обернули мокрые тряпки вокруг своих голов, пытаясь найти хоть какое-то облегчение. Вода из бурдюков у них уже подходила к концу, и каждая капелька становилась ценнейшим сокровищем после охлаждения кареты. Марии налили воды в кружку и выдали хлеба и солонины, и та уселась на широкое колесо, жуя. Инкола снял с коня большую шкуру, постелил ее и с довольным видом на нее сел, пока остальные нагревали штаны о песок. Как бы невзначай, достав кожаный мешок с водой с пояса, он заметил: -До восточной границы по прямой три дня пути. Но я предлагаю сделаю крюк на юг и заехать в орду моего племени. Мои запасы на исходе, как и ваши. До туда доберемся к завтрашнему вечеру, а оттуда до границы — четверть суток. — У нас время поджимает. — покачал головой Дэвид. — моя дочь… — Теряете всего два дня пути, зато получите удобную постель и припасы. — кейр потянулся за мясом и, заметив у края шкуры скорпиона, катапультировал его щелчком пальцев. — Да и наша старшая ворожея будет рада гостям с севера. Другие племена не такие гостеприимные. А у нас и торговля с ари’шу налажена, так что может с торговым караваном и поедете вместе, а? — Инкола пригубил мешок. Судя по запаху, там была не вода, а что покрепче. — Ари’шу? — поднял глаза барон де Бра, взяв один из ботинок Марии и выбивая из него песчинки. Сама девочка довольно болтала ногами, сидя на колесе, и периодически почесывала место, где по руке и шее ползла болезнь. — Я слышал это слово однажды, от короля, мельком. О чем идет речь? — солдаты приоткрыли карету, создавая дополнительную тень от дверцы, а одна из лошадей с любопытством тянула губы к острой морде кейрийского коня. — Так вы их демонами зовете. — пожал плечами Кейр. — Сами себя они называют ари’шу, у них есть своего рода сложное правительство, торговые пути… много того, о чем трудно рассуждать, пока не село солнце и не открылись пивные бочки. — он засмеялся, ловя на себе ошалевшие взгляды всех присутствующих. Первой тишину после смеха нарушила Мария. — Демоны разумные? В книжках говорится что они могут только охотиться на людей и нести им беды. — Ну в ваших краях может и так, они ж там дикие, перепуганные, повсюду крестьяне с вилами и кострами… — мужчина поморщился. — Извините. Я должен уважать чужую культуру, но… — он пощелкал пальцами, пытаясь найти нужное слово. — Иногда стоит глядеть глубже. Снова повисла тишина, а потом барон, крякнув, поднялся на ноги: -Я видел демонов своими глазами, и думал что это проклятые люди. — Кейр согласно кивнул барону. — Но я готов поверить в то, что в обществе эти ребят может и чуть лучше. Не поверю окончательно, пока не увижу своими глазами. Дэвид молча оседлал своего коня, усадив задумчивую дочь в карету, и поравнялся с кейром в седле. Солдаты собрали привал и делегация вновь тронулась в путь. Ночной привал был сделан сразу после захода солнца, и кейр завернулся в такое количество шкур, что два солдата долго хихикали под его могучий храп. Мария спала беспокойно, ворочаясь и стараясь ухом почесать шею. А Дэвид, лежа под россыпью звезд, никак не могу уснуть вовсе — из головы не лезли образы золотого города с величественными могучими обитателями. Рога, алые глаза и когти, сжимая монеты, преследовали графа. В конце концов разыгравшееся воображение убаюкало и его. Наутро делегация отправилась дальше под светом раскаленного солнца, и к предзакатному мареву они почти достигли своей первой цели… -Эй! — крикнул Инкола назад кучеру. — Скажи мелкой, чтоб выглянула в окно — за той дюной уже будет орда. Орда… такое громкое и страшное слово, и девочка представляла себе толпу грубиянов, живущих в землянках и не носящих ничего кроме доспехов. Но как она ошибалась! Еще минут десять езды — и вот на горизонте появилась бескрайняя черная полоска, и казалось, что конца и края ей не было. -Это все палатки? Двухэтажные палатки? — с восторгом воскликнула Мария. Палатки всех видов и цветов создавали огромный город, у которого не было ни замка, ни ворот, ни стен. То и дело мимо сновали всадники на необычных лошадях, а Мария все выглядывала, желая увидеть женщину с усами своими глазами. — Посторонись! — перед носом возглавлявших профессию Дэвида и Инколы пронеслась двухэтажная повозка на лыжах, полная каких-то больших красных плодов в форме звезды. Кейр-кучер махнул рукой Инколе, и тот улыбнулся. — Знакомый? — поинтересовался Дэвид, ударяя пятками в бока коня. — Шурин по второй жене. — У тебя две жены.? — Три. И у третьей есть второй муж. — увидев удивление на лице графа, Инкола улыбнулся. — не задумывайся об этом. Вся эта орда — одна большая счастливая семья! — А как дела обстоят с изменами? — вклинился в разговор де Бра, воодушевленный идеей иметь несколько жен. — За измену — наказание. — кейр продемонстрировал барону левую кисть — на двух пальцах не доставало фаланг. — После наказания считается, что вина полностью искуплена. К тому же, всегда узнаешь человека, неверного клятвам, по внешности. У одной моей кумы на левой руке пальцев нет вообще… Что неприятно для члена кочевого племени. За такими разговорами делегация двигалась по направлению к центру орды. Под копытами пробегали куры, женщины с подкрашенными усиками флиртовали на фруктовом рынке с покупателями, босоногие дети играли в кожаный мяч и чуть не угодили в окно, из которого с открытым ртом выглядывала Мария. Через добрых полчаса делегация подъехала к огромному одноэтажному шатру на тростнике. Инкола спешился и, привязав лошадь с хозяйским видом, быстро о чем то заговорил с вооруженными мужчинами у входа в шатер. Остальные через минуту подошли тоже, и мужчины развели скрещенные копья. Солнце красиво играло на их обнаженных грудных мышцах, и Мария в смеси смущения и детского отвращения спрятала нос в рукав Дэвида. Когда они вошли в шатер, в нос ударил сильный запах благовоний, а ароматный дым застил взор. Внутри на подушках сидели несколько человек, и выше всего — полная женщина в шароварах и тканях, едва закрывающих грудь. В руках она держала длинную изящную курительную трубку и то и дело подносила ее к губам. Пышные черные волосы были убраны в высокую прическу, брови пушисто начесаны, а под орлиным носом красовались маленькие черные усики, заставившие Марию довольно затоптаться на месте. -Инкола, ты помимо руды с севера притащил нам еще и гостей? — она выдохнула струйку голубоватого дыма прямо на Марию, и та чихнула. — Какой прелестный цветок посреди нашего оазиса. Пусть говорит она. Довольно мне тут мужского мнения. — она строго кивнула нескольким мужчинам, сидящим вокруг нее, и те ретировались из шатра. По полу проползла мелкая колючая змейка и устроилась на женской лодыжке. Горжик, хранитель очага. — Это Микла, старшая племенная ворожея. — шепнул на ухо Дэвиду Инкола. — Она у нас за главную. Мировая женщина.! Мария скромно сделала шаг вперед, глядя на Миклу: -Здравствуйте. Мы с папой и его сюзеренами едем за лекарством в Земли демонов. — она неуютно повела плечами, демонстрируя выглядывающую из-под одежды заразу. Дэвид хлопнул себя ладонью по лбу, а лицо Инколы вытянулось от удивления. Он-то думал, дело и правда в сокровищах. Микла нахмурилась, затягиваясь дымом. — Лекарство у ари’шу действительно может быть. — медленно проговорила она. — Но задаром они вам ничего не дадут. Золото их не интересует, а технологии куда лучше ваших. — она поглядела в глаза Дэвиду. — Что вы планируете им предложить? И прошу, садитесь. В ногах правды нет. Так как солдаты остались снаружи, рядом с ворожеей сели барон, Инкола, граф и ближе всего к Микле — Мария. В шатер пришел мужчина с большим подносом со сладостями, а ворожея, взяв сахарное лакомство, вопросительно поглядела на Дэвида. Тот, тоже угостившись, задумчиво сказал: -Я надеялся на доброе сердце и… — У «демонов»? — изогнула бровь Микла. — Ты же знаешь, что они расчленяют и разбрасывают по джунглям неполучившихся детей? Как устраняют больных? — Я. я не знаю этого всего. — покачала головой граф. — Просто это моя последняя надежда. Врачи, маги, даже Бог отвернулись от меня. Я надеюсь на милость Темной Госпожи и ее подданных. — голос графа звучал совсем убито и устало. Де Бра ободряюще похлопал его по плечу, мол, продолжай. Но Дэвид задумчиво приобнял дочь и взглянул в водянисто-синие глаза Миклы. — Я их упрошу. Не упрошу, так заставлю. Не заставлю, так куплю в обмен на собственную жизнь, не будь я граф де Цендре. Микла выслушала его, прикрыла ресницы, беря очередную сладость и протягивая ее девочке: -Я обычно не лезу в дела северян… но вот тебе мой совет. Дай им связи. Торговые или иллюзорные договоры, это неважно. Ари’шу всегда стремятся расширять свое влияние, будь это один человек, зараженный идеей, или взятый осадой город. — она взяла стакан с лимонной водой промочить горло. — Не предлагай им денег, никогда. Они почему-то обижаются. А вы не хотите обижать демонов, верно? — Я запомню это, спасибо. — кивнул Дэвид. — Вашему народу так много известно о демонах… об ари’шу. — Разумеется. Мы с ними торгуем не первую сотню лет. — кейра ткнула пальцем в рахат-лукум в пальцах Марии. — сладости, фрукты, дерево мы закупаем у них. Связи налажены, разведывательные пути тоже… Это крайне выгодное сотрудничество. Правда, раз в пять лет какой-нибудь караван на границу пропадает, ну да это достойная плата за мир с такими соседями. После еще нескольких часов задушевных разговоров, гостям выделили большой спальный шатер с удобными спальными мешками и особо пушистых шкур. Даже Мерии было позволено лечь со всеми, не боясь заражения. Перед сном Кейра с баночкой какой то мази подошла к Марии и с разрешения Дэвида обработала ей пораженные участки кожи, после чего девочка спокойно уснула без невыносимого зуда.