Мотылёк

Женщина за стойкой регистрации скучающе листала журнал, не обращая внимания на окружающее пространство. Уже поздно, часы посещения закончены, никто не должен побеспокоить ее за этим занятием. Она невольно вспомнила невысокого мужчину в деловом костюме. Тот прошел в ВИП-палату к недавней роженице. Мужчина явно торопился и не собирался останавливаться. Его пропустили без проблем и женщина решила, что это не ее дело. Встряхнув головой, она поджала губы и постаралась вновь вернуться к чтению. Не. Ее. Дело. Тем временем в палате, в которую так спешил Стюарт Хэтфорд, царил полумрак. Редкие лучи уходящего солнца едва освещали ее, не проникая достаточно глубоко. Стюарт смотрел на нее. Тонкая фигурка на больничной койке могла бы показаться хрупкой, однако выправленная осанка показывала упрямство, присущее Мэри Хэтфорд. — Забери его… — сорвался с губ нервный шёпот. — Стюарт, забери его с собой сейчас же. — Я заберу вас всех, — пытается вразумить женщину Стюарт, — Мэри, не будь идиоткой и пошли со мной! Мэри упрямо сжала губы в тонкую линию и прижала один из свертков к своей груди. Второй Стюарт держал у себя, стараясь не делать лишних движений, дабы не разбудить малыша. В серых глазах мужчины ярость, отчаяние и безысходность перемешались друг с другом. Мэри видела это и покачала головой. Она ненадолго закрыла глаза и, открыв их, молча указала брату на дверь. — Уходи. Сейчас. Не дай им поймать тебя. Пусть… — голос женщины надломился и ей понадобилась секунда, чтобы вновь взять себя в руки, — пусть так. Хотя бы один должен выбраться. Так будет лучше. — Ты обрекаешь одного на погибель! — голос Стюарта срывался. Он не мог так все оставить. — Я защищу его, — Мэри не дала дрожи проникнуть в её голос, — я справлюсь. Мы справимся. Маркус должен быть у тебя. Ты должен о нем позаботиться… Мэри замерла. Снаружи послышались голоса, но быстро затихли. Стюарт тихо выдохнул и плечи его обречённо поникли. — Маркус, да? — горькая усмешка тронула его губы. Мужчина посмотрел сестре в глаза, наклонился и поцеловал в лоб. Он отчаянно не хотел уходить, но понимал, что медлить больше нельзя. — Прошу, не оставайся, если все будет плохо, — просит он шёпотом, — ты всегда можешь вернуться домой. Мэри кивнула и вновь указала брату на дверь. Стюарт проверил, чтобы никого не было снаружи — из тех, с кем не следовало встречаться, — и быстро пошёл по коридору. Мэри почти не слышала его шагов. Она прикрыла глаза и откинулась на подушки. Расслабиться она не могла, однако сейчас это было необходимо. Возможно, это последние минуты спокойствия в её жизни. Свёрток в её руках закряхтел, зашевелился. Женщина посмотрела вниз. Малыш, недавно бывший в её утробе, просыпался. В палате ненадолго разразился детский крик и Мэри поняла — пришло время кормления. Они недолго будут одни. Совсем скоро здесь будет достаточно свидетелей, готовых подтвердить, что Мэри Веснински родила мальчика, одного, ещё совсем маленького, чтобы становиться угрозой. Мэри была реалисткой. Она понимала, что пока её сын жив, он не будет в порядке. Это лишь вопрос времени, когда Лола или Натан потянут его за собой. Мэри не была верующей. Она вообще никому не верила, что уж говорить о каком-то невидимом мужике в небе. Но прямо сейчас, глядя, как один из её — нет, он один, Мэри, один — как её малыш вновь засыпает, не подозревая о жестокости мира, в который попал, она молила, чтобы с маленьким Абрамом все было хорошо. Она сделает все, что в её силах. Женщина лишь усилием воли подавила дрожь, когда снаружи палаты послышалась тяжелая поступь. Трудно не узнать, кто был вторым посетителем Мэри. Натан Веснински, или Балтиморский мясник, резким движением открыл дверь. Все краски, которые еще наполняли помещение, мгновенно растворились, стоило фигуре мужчины проникнуть внутрь. Единственное, что сейчас могла видеть Мэри — это глаза. Удивительно, что он не взял с собой Лолу, возможно, она была занята другим заданием. Натан смотрел прямо на Мэри, после медленно перевел взгляд ниже, на сверток в ее руках. Женщина позволила себе нервно прижать ребенка ближе к груди. Натан хмыкнул, сделав несколько тяжелых шагов к супруге. — Наконец-то, — пренебрежение так и сквозило в голосе Натана. — О, не говори мне, что ты устал, — прошипела женщина, глядя на мужчину снизу вверх. — Это я провела здесь столько часов. Не ты. Натан хмыкнул. Водянистые глаза сузились, зубастая ухмылка растянулась на лице. Мэри скрыла дрожь, пробежавшуюся по всем конечностям. Страшный ублюдок. Как же сильно она ненавидела это липкое чувство страха, которое возвращалось каждый раз, стоило Натану явить это бесовское лицо. Мэри отпрянула, когда Натан потянулся к ней, однако он лишь сорвал с головы свертка часть ткани и уставился на ребенка нечитаемым взглядом. Что-то плескалось в его глазах, что-то явно нехорошее, однако Мэри не решалась сказать что-то еще. Поджав искусанные губы, она позволила Натану смотреть на их сына столько, сколько ему заблагорассудится. Пока он не трогает. Ведь все, к чему прикасается Натан, разрушается, ломается, болит. — Уходи, — потребовала Мэри, вперив упрямый взгляд в мужа, — мы вернемся скоро. Тебе нет надобности находиться здесь. Натан хмыкнул и отстранился. Искра безумного веселья проскочила в его взгляде, улыбка приняла жесткие углы. Мэри сглотнула. — О, да. Вы вернетесь. Иначе и быть не может, ведь так? — наклонив голову набок, словно чем-то заинтересованный, Натан вздернул густые брови. — Кстати, кажется, твой братец-бриташка пытался забрать тебя, не так ли? — что-то внутри Мэри похолодело. Он знал? Он знал, что мальчиков двое? Неужели Стюарт попался? Однако следующие слова Натана позволили облегчению наполнить Мэри: — Видимо, ты настолько не хочешь уходить от меня, что не побежала за ним, стоило поманить пальцем. Молодец. Учишься на своих ошибках. Он не узнал. Эта мысль билась в голове Мэри и она старалась отогнать ее, чтобы не выдать своих эмоций. Не тогда, когда Натан так близко. Говорят, животные чувствуют сильные эмоции. — Я ухожу прямо сейчас, — скучающе протянул мужчина, уже направляясь к выходу, — а тебе лучше поскорее вернуться домой с Натаниэлем, дорогая жена. Будет плохо, если ты надолго меня покинешь. — Пошел ты. — Такая же сука, как и всегда. Натан вновь оскалился, но вышел из палаты. Его тяжелые шаги, сопровождаемые более тихими его сопровождающих, отдалились и Мэри, наконец, смогла выдохнуть. Женщина позволила своему телу обмякнуть, опуститься на подушки и закрыть глаза. Гребаный сумасшедший ублюдок, пусть горит в аду, черт его дери. Продолжая ругаться в своей голове, Мэри прикрыла мальчика в своих руках. — Все будет хорошо, — прошептала она одними губами, — Абрам, мой Абрам… Все будет в порядке.