Ты потерял себя...

Она дрожащей рукой открывает дверь, заходит внутрь, закрывая ее за собой. Анфиса видит сидящего на полу молодого человека, с перевязанной жгутом рукой, со шприцом, что лежит рядом, а он… уже словно стал другим, и она его не узнает. Анфиса садится рядом с ним, и всю ее трясет от переживания и волнения. -Миш… Миша… - Говорит она охрипшим от страха голосом, а глаза ее наполняются слезами. -Миша, мать твою! - Теперь уже и девушку нельзя было узнать, ее, словно подменили. Дыхание Миши было спокойным. Сквозь пелену кайфа парень уловил знакомый голос. Только такой беспокойный, а позже и настойчивый. Он чувствовал, что его вызывали в настоящий мир. В который так не хотелось возвращаться. Он был холодным, чёрно-белым, трудным и тяжёлым. А этот мир... Он был лёгким, ярким и таким невесомым... Но резким движением, словно пронзило стрелой, он вскакивает. Так резко, словно его ошпарили горячей водой. Резкий и глубокий вдох, словно только что восстал из мёртвых. Да в целом так и было. Кашляя, Миша протёр лицо от выступившего пота и повернулся на Анфису. Сердце пронзила боль собственной вины. Он сел ровно, ну, по крайней мере, пытался, Его гнуло, куда то в бок, он пытался держаться на месте. – Мне... Надо... Эмоций столько сегодня... Я не нарк, Анфис! - Будто моля её ему поверить, говорит Миша, беря её за руку, как ребёнок, который долго не видел свою мать. Она смотрит на него с таким вселенским разочарованием, с таким опустошением во взгляде, словно мир ее рухнул, все раскололось на миллион мелких частиц и от этого становится так больно. Жгучая боль пронизывает сердце Крючковой, слезы сами катятся по ее горячим от злости щекам. Губы трясутся, ещё немного и могла бы начаться истерика. Но она держится, из последних сил стараясь держаться в норме. Если это можно было назвать нормой. Анфиса, наконец, слышит его голос, но он уже другой, не такой манящий, не такой завораживающий. Ей было трудно принять это, было очень сложно все осознать, было страшно. -А кто? - задаёт она вопрос, отдергивает свою руку, утирает слезы, которые все ещё предательски катятся по щекам. Михаил замечает разочарование в глазах Анфисы. Сердце разрывалось. Ему будто кинжал в грудь вонзили. Он еле держался, а когда из его рук вырвали дамскую руку, он упирается о пол и тут же приподнимает, упирается спиной о стену. – Анфис... Не нарк... Надо мне, Анфис... надо... - Тяжело говорил он, будто на него камень положили. Он будто бы молил её, хотелось снова ощутить её руку в своих. Он потянул к ней руку, в надежде на ответ, но в глубине души понимал, как же сильно он провинился перед нею. – Прошу... Не уходи только... - Попросил он, изо всех сил надеялся её оставить возле себя. Девушку всю потряхивает словно от холода, она смотрит на него, тяжело дышит, переводит свой взгляд на шприц что лежит на полу, морщится от раздражения. В ушах будто бы звенит, а перед глазами все плывет. Она уже даже не плачет, сил больше нет. Когда же, молодой человек встает, она чуть отшатывается от него, делает шаг назад, мотает головой из стороны в сторону. Но кто виноват в этом, в том что она видит все это, лишь сама Анфиса и виновата, лишь ее детское любопытство что терзает душу брюнетки. -Зачем надо, Миш? - спрашивает она, голос ее все ещё остаётся хриплым. Но самое страшное, что к ней приходит осознание того, что он все так же нравится ей, и ее все так же тянет к нему, ни смотря на всю эту ситуацию, хотя она и подкосила девушку. А когда же он протягивает к ней руку снова, то Анфиса больше не может противиться этому, она тянет свою в ответ, через всю обиду и страх подходит к нему. Ладонью слегка проводит по его лицу. -Я не собиралась уходить… - Шепчет Фиса. И от этого, сердце ее пропускает до ужаса сильный удар, если бы кто то притронулся в этот момент к ней, то определенно бы это почувствовал. Мир вокруг продолжал плыть. Подняться было так трудно, но он пересилил себя, пошатнулся и чуть ли не падает назад, держится за полки. Ноги не слушались, он отстранился от полок, будто резко трезвея от прикосновения руки Анфисы к себе, он глубоко вдохнул. Кайф постепенно проходил, он ощущал невыносимую тяжесть, его клонило на пол. Ноги будто не держали тяжести всего тела. Будто само небо обрушилось на парня. – Тяжело... Анфис, очень тяжело... - Сознаётся с трудом парень, ощущая руку девушке на своей щеке. Сердце Миши разрывалось от тяжести бытия и от боли вины одновременно, ему было ужасно тяжело. Мысли крутились, отходя от кайфовой пелены, голова начинала сильно болеть. Но голос Анфисы манил и выводил парня в этот тяжёлый мир. – Спасибо... - Хрипло произносит парень, падая в объятия девушки, прижавшись к ней как к родной. Как будто в последний раз её видит... Будто умрёт без неё. Тяжело дыша, Миша чувствовал тепло девушки, но так же он ощущал то, как билось её сердце. Как она разочаровалась в Мише, от чего самому Горшенёву становится до жути больно. Она чувствует тяжесть его бессилия, чувствует его боль, что таится внутри молодого человека. Объятия его, перекрывают всю злость, что она ощущает, все негодование и разочарование, он стирает их, стирает эти границы и между ними. Анфиса крепко обнимает его, вдыхает аромат мужчины, чувствует запах алкоголя, вперемешку с его парфюмом, и запах табачного дыма, что пропитал его лохматую гриву. Как можно стереть все ее моральные принципы ровно по щелчку пальцев? Как можно убить все ее устои в голове, что вбили в нее родители с самого детства? Судя по всему легко, по крайней мере, у него это получилось без особых на то усилий. Анфиса не хочет отпускать его, хочет забрать всю боль Миши, себе, хочет что бы его просто скорее отпустил этот ужас. -Я рядом, Миш… - Утыкается она носом в его грудь. - Давай присядем, а. Тянет его за собой на старый диван, что стоит здесь, падает на него вместе с ним. -Лучше я узнаю об этом сейчас, правда, же? - Говорит она, смотрит на него, осторожно перебирая руками его волосы, приглаживая их. -Я тебе помогу. - Робко добавляет Фиса. Но она в глубине души знает, что нихрена не поможет, знает, что готова прыгнуть с ним в этот омут с чертями, ей уже сейчас все становится ясно. Это тепло, эта поддержка со стороны Анфисы. Он тяжело дышал, прижимаясь к ней, готовый и в будущем просить простить его. Он сделает всё для неё, не только потому, что смирился. Он ей был до боли благодарен, что не оставила его, хотя имела на это полное право. Услышав её слова, он вдохнул её аромат. Он не забудет его. Она была рядом. Одна лишь мысль об этом могла устаканить неряшливые мысли в голове парня, наполненные тяжестью и болью. Скорее хотелось ощутить новый прилив кайфа, дабы как можно скорее покинуть этот тревожный и больной мир, полный тяжести и разочарование. Но как он, с другой стороны, мог разочаровывать, находясь рядом с такой великолепной девушкой, которая не оставила этого бедного и беспомощного парня в беде. Оказавшись на диване возле Анфисы, а позже падает на неё, кладя голову на ключицу девушки, прижавшись к ней как испуганный зверь. – Да... - Но тут же боль сомнений и печали окутала Мишу после следующих сказанных слов. Поможет... Он тихо всхлипнул от такой тяжёлой безысходности, ведь выбраться из этого омута не каждый может. Да и помочь вытащить человека из болота чередуется рядом последствий. Вроде таких, что тонущий человек утащит спасающего с собой, на путь к верной смерти. – Не надо... Не надо, Фис, пожалуйста... Она хмурит брови в ответ на его слова, кажется, что даже начинает злиться от этих фраз. Сжимает челюсть от переполняющих ее эмоций. Понимает что он не в себе, не пришел ещё в полное осознание происходящего, может завтра будет думать иначе, может вообще ничего и вспомнить не сможет. Она не знала. Она впервые столкнулась с таким, впервые увидела это своими глазами. Анфиса, наконец, успокаивается, вдыхает этот прокуренный воздух. -Это был не вопрос, я сама все решила. - Говорит она уверенно. - А если и нет, нахрен все, пойду за тобой, даже если нужно, к самому дьяволу. Девушка улыбается, не может она смотреть на него без улыбки, даже сейчас. Дверь тихо скрипнула, она смотрит туда, видит в дверях Князя, смотрит на него, мотает головой. -Дверь закрой, щас придем. - Выпалила девушка, словно он ворвался в их личный мир, что делили лишь Миша и Анфиса. И он правда, молча закрывает, не пытаясь даже ничего сказать в ответ. -Ты как, Миш? - Спрашивает она у парня. - Пойдём? Хочешь домой, пойдём? Сам чай предлагал. - Шутит Фиса, усмехается, пытается вытащить его. Михаил и вправду был немного не в себе, но эффект потихоньку спадал, от чего становилось ещё хуже и хуже. Он будто с каждой "стадией" Сжимал кофту Анфисы. Ему становится немного трудно дышать от столь сильной тяжести тела, что обрушилась на него так, казалось бы, внезапно. Слушая слова Анфисы, он что-то хрипло промычал, словно медведь и промолчал. Миша не осмелился ей перечить, она говорила это так уверенно, но вот только послание, словно он не особо понял, что зря. Услышав скрип двери, а за ним следом и голос Фисы, которая к кому то обращалась, он... Не смог найти в себе силы поднять голову и посмотреть, кто же там. –Пойдем... - Тяжело произносит парень, опирается о диван и поднимается на ноги, которые его не держат совсем. Он повалился не стенку. Глубокий и тяжёлый выдох, парень изо всех сил пытается найти равновесие. Но голова болела и кружилась, а ноги будто сковали. Увы, сам он никак не дойдёт. Она смотрит на его бессилие, на его беспомощность словно он ребенок, который только учится ходить. Тяжело вздыхает, потирает виски пальцами, пытается придумать хоть что то. Анфиса прекрасно понимала, что нет в ней столько сил что бы проводить его, решение лишь было одно. -Щас Миш, посиди пока. - Говорит она, выходит из комнаты, ребята все ещё здесь, наверное, никто не собирался уходить, видимо всем было привычно, и они лишь просто ждали. Она нарушает их разговор, снова. -Помощь нужна, он сам не дойдёт, я даже не знаю, где он живет. - Смотрит на всех умоляющим взглядом. - Не бросить же его отходить там. - Заявляет она. - Помогите дойти либо к нему, либо ко мне. Фиса смотрит на Князева, совершенно без сил, с красными от слез глазами, в полном замешательстве. Гул и смех ребят не умолкал. Обычно ребята так сидели допоздна. Только некоторые уходили чуть раньше. Такие как Поручик. Он там вообще солидных кровей, так что ему можно. Их гул прекратил голос Анфисы. Молящий и просящий о помощи. Ребята переглянулись, но Андрей опередил их в ответе. Точнее... В действиях. Он подорвался с места и зашёл в эту злополучную комнату. Успев зайти вовремя, он ловит Мишу, который валился с ног. Закидывая руку друга себе на плечи, он поддерживал его и вышел из комнаты, пожелал ребятам хорошо провести время и вместе с Анфисой вышел из помещения. Андрей обречённо вздохнул, слушая тяжёлое дыхание друга у себя над ухом, потом глядит на Анфису. – Думаю, Мишин дом будет ближе. - Выдаёт Князь и берёт нужное направление, ибо его то он знает, как свои пять пальцев. Как же было трудно воспринимать тот факт, что твой лучший друг успешно уничтожает своё здоровье. Поморщив нос от мыслей, он продолжает идти, смотря целенаправленно вперёд, немного хмуря брови. Анфиса лишь успевает забрать свою сумку, бросить всем ребятам на прощание скромное «Пока» и идеи следом за Андреем. -Да, наверное… - Не громко подтверждает девушка. За пределами точки, было уже темно. Небо усыпано звездами, и стоял холод, что так и говорил порывами ветра, что близится зима. Анфиса вздрогнула, закурила сигарету, не сбавляя шаг. Они шли почти всю дорогу молча, Миша был все такой же ватный, Фиса застёгивает куртку, тянет сигарету, спрашивает. -И давно он так? - Страшно было узнать ответ, на самом деле, но она ничего не могла поделать с этим, ей нужно было знать чуть больше, что бы иметь хоть малейшее представление о масштабе того, в чем она теперь замешана. Андрей останавливается, она понимает что они, наконец, дошли. Роется в карманах Мишиной куртки, находит там ключи, открывает дверь. Пропускает Андрея вперед, что бы он показал ей квартиру. Анфиса открывает входную дверь, даже не замечает весь хаос и бардак вокруг. Пока что. -Спасибо, Андрей. - Благодарит его девушка, тянет руку. - Дальше я справлюсь, утром он позвонит тебе… Андрей переживал за друга как никто другой. Но он понимал, что никак помочь ему не может. Точнее сказать... Не знает как. Сказать, мол: не надо, так плохо делать? Он не пес, в конце концов, чтобы команды выполнять. А зависимость... Это уже страшно, очень. Ночная тишина, равномерные постукивание шагов об асфальт и дыхание друга, Санкт-Петербург. Прекрасная пора для ночных прогулок. Почти как сейчас... вот только думает Андрей не о том, о чем хотелось бы. Услышав вопрос девушки, Андрей ещё сильнее хмурит брови в попытках вспомнить. – Скажу так. Я узнал об этом только тогда, когда Миша уже не слабо увлекался этим. Смею предположить... Он занимается этим длительное время. - Обречённо произносить обеспокоенный и расстроенный друг, снова погружаясь в тишину. Тишина звоном бьёт в голову, мысли и беспокойства за друга не оставляли Андрея, но вот... впереди его дом. Он надеялся на Анфису. Возможно, у неё получится то, чего не получилось у Андрея. Хотя здравый смысл, почему то, твердит обратное, от чего становится ещё беспокойнее. И, вот, Андрей проходит в открытую дверь и показывает квартиру Миши Анфисе, занося друга в дом и помогая дотащить до кровати, томно вздыхая. – Хорошо. - Он оглядывается девушку снова, идя к выходу. – Раз теперь и ты замешана во всём этом... Будь осторожна. - Посоветовал голубоглазый и вышел из квартиры, закрывая дверь. И почему то от его последних слов, что она слышит, ей становится как то слишком тревожно, слишком тяжело, беспокойно. Она, наконец, смотрит вокруг, смотрит на весь этот беспорядок, на бутылки что стоят вокруг, о которые легко можно запнуться, если не смотреть под ноги. Руки ее, так и чешутся, что бы все это убрать, но не сейчас, не сегодня. Она не собиралась уходить, оставит эту задачу на утро. Не может она оставить его в этом бедламе, хотя, кажется проще сжечь эту квартиру. Сейчас же, голова занята только им. И самое страшное, что она могла заметить, на столе лежал шприц, ложка и пустой зиплок пакетик. От этого ее передергивает. Девушка вздрагивает, смотрит на Мишу, что лежит на кровати, тяжело вздыхает. Анфиса садится рядом с ним, снимает обувь, забираясь с ногами на кровать. -Мишутка, ты как? - Вновь она задаёт этот вопрос, ведь все это беспокоит ее, она не знает, что делать дальше, и что дальше ее ждёт. Запах в квартире стоял не самый прекрасный. Миша настолько нечасто бывал в своей квартире, что заходил сюда только чтобы уединиться, погрустить, напиться или... Ну, понятно. В целом, его квартира не могла не наводить тоску. Какую-то безнадёжную и отчаянную. Будто чувствуешь себя в клетке. Горшенёв лежал на своей кровати, смотрит без цели в потолок и тяжело дышит. Пелена ещё не развеялась, он крутит перед собой рукой Сжимает и разжимает, будто пытается удостовериться в том, что это действительно рука. И вот, он ощущает чужое присутствие. Медленно поворачивая голову к девушке, он обрабатывает вопрос. – Трудно... Тяжело… Она, прикрыв глаза, тяжело вздыхает от его ответа. Анфиса смотрит на это почти безжизненное тело, и тоска окутывает девушку, словно в одеяло из грусти и печали. Страх непонимания так же нависает над ней, хочется самой уколоться, лишь бы понять, что он там чувствует, пропасть в этом его мире, убежать от всего так же как это сделал он. Но Анфиса отгоняет все эти мысли, отгоняет эту навязчивую тупую идею. Девушка осторожно встает с кровати, снимает свою куртку. Кидает ее на стул что стоит рядом, подходит к шкафу, находит там футболку молодого человека, снимает с себя джинсы, кофту, меняет это все на футболку, как бы ни было в квартире, но она не сможет спать в уличной одежде. Да и он, наверное, не будет особо против, в любом случае она уже поимела наглость залезть в его вещи, без его согласия, хотя она сомневалась, что он вообще сейчас, поймет чего она будет от него требовать, так что, решила немного похозяйничать. Анфиса стягивает обувь и с ног Миши, ложится рядом с ним. -Тогда я полежу рядом, хорошо Миш? - Ей и не нужен был ответ, девушка уже сделала это, прижалась к нему, обнимая его за торс. Пелена тяжести и усталости так резко обрушилась на парня, заставляя закрыть веки и уйти в сон небытия. Сны сами по себе были очень противны, Михаил морщил нос во сне, хмурил брови. Вертелся, вот вот проснется, но нет. Он проснулся лишь под утро.