Жена Василиска

      Никто не поддерживает её звонкий хохот.       — Это для тебя шутки, Поттер? — грозно вопрошает Грюм, делая к ней широкий шаг.       Гарри приходится приложить усилие, чтобы успокоиться.       — Нет, — её тон – воплощение холода. Она медленно оглядывает всех вокруг, изучая чужие лица некогда близких ей людей. Кингсли и Грюм незаметно сжимают свои волшебные палочки, пока остальные смотрят на неё так, будто она сошла с ума.       Ребёнок на её руках издаёт взволнованный звук, однако так и не начинает плакать.       — У нас нет времени на шутки, Гарри, — решает прервать напряжённую тишину Люпин.       — Да, мы должны уходить, — поддерживает своего мужа Нимфадора.       — И как мы уйдём, если Министерство и Пий Толстоватый уже знают о том, что вы здесь? Мне всё ещё нельзя колдовать. Этот дом не подключить к каминной сети, портал вне закона, трансгрессию отследят. И я очень сомневаюсь, что с новорождённым можно аппарировать.       — Мы воспользуемся тем транспортом, какой у нас остался: мётлами, фестралами и мотоциклом Хагрида, — говорит Грюм, встречаясь с ней взглядом. — Чары твоей матери падут, едва ли ты окажешься вне поля их действия. Но мы подобрали дюжину домов, выглядящих так, словно станут твоим новым укрытием, и все так или иначе связаны с Орденом. Ты отправишься к родителям Тонкс, и, как только окажешься в пределах действия защитных заклинаний, наложенных на их дом, мы сможем перебросить тебя через портал в «Нору».       В голове Гарри сразу же возникает множество вопросов. Как она будет нести ребёнка, если ей придётся лететь на метле? Фестрале? Как толпа людей проскользнёт мимо Пожирателей, которые следят за ней? Разве это не делает их лёгкой мишенью?       — Вы полагаете, что никто не заметит…десяток людей, летящих к родителям Тонкс? — спрашивает девушка, нежно укачивая притихшего ребёнка.       — Десяток человек к родителям Тонкс не полетят. В эту ночь небеса пересекут семеро Гарриет Поттер – каждый со своим сопровождающим, и каждый полетит в свой укреплённый дом.       Первый порыв Гарри – яростное отрицание. Ей совершенно не нравится этот план. Она не хочет, чтобы кто-либо из её друзей рисковал своей жизнью. Но бурное побуждение быстро сходит на нет, как только она начинает думать о ребёнке. Даже если семь её клонов взмоют в небо, чтобы сбить со следа Пожирателей и Волдеморта, ребёнок на руках одного из них станет ярким ориентиром для врагов.       Она нервно кусает губы, не зная, что делать. До рождения сына Гарри собиралась бежать и скрываться от Тёмного Лорда, попутно пытаясь отыскать оставшиеся крестражи. Но сейчас, какие у неё были варианты? Какие у них были варианты?       В чём заключался главный план?       — Мистер Уизли, — внезапно говорит она, обращая свой взгляд к застывшему мужчине. — Вы всё ещё работаете в Министерстве?       Артур выглядит сбитым с толку, он дарит ей нервную улыбку и отвечает:       — Да.       — Но Министерство Магии под контролем Волдеморта, а вы известный член Ордена Феникса ещё с первой войны. И вам позволили продолжать работу в том же отделе?       — Да, Гарри, — слегка смущённо отвечает мужчина. — Но я не понимаю, к чему ты клонишь.       — У нас нет времени на болтовню, Поттер! — заявляет Грюм, вытаскивая из-под плаща флягу с грязноватой жидкостью. — Мы должны выдвигаться немедленно.       Гарри не слушает. Мысли её заняты тем, как ей защитить своего ребёнка. Легче идти на риск и возможную смерть, когда тебе не о ком заботиться, но теперь она не одна.       — А Всевозможные волшебные вредилки? Магазин работает?       Фред и Джордж синхронно переглядываются друг с другом, а затем одновременно кивают.       Ей кажется безумием то, как она раньше не замечала таких вещей. Министерство находится под контролем Волдеморта, но жизнь вокруг продолжается. Гермиона цела и невредима, семейство Уизли не преследуют, имущество членов Ордена не конфискуют, их не убивают, не пытают.       Небеса не рушатся на землю.       — Поттер! — громкий окрик Грозного Глаза заставляет её вздрогнуть. — Давай сюда свои волосы, нам пора убираться.       — Я не думаю, что это хорошая идея.       — Не испытывай наше терпение, Поттер.       — Без моего содействия вы всё равно этого сделать не сможете, — заявляет Гарри.       Джордж и Фред отвечают ей насмешливым хохотом. Даже Кингсли прячет улыбку за кашлем.       — Если придётся применить силу, мы её применим, — грозно обещает Грюм, и девушка делает шаг назад, чтобы встать подальше от бывшего мракоборца. Она не верит своим ушам.       — Тронете меня хоть пальцем, — внезапно для самой себя говорит Гарри, — и нога окажется не последней конечностью, которой вы лишитесь.       После её слов вся кухня погружается в настороженное молчание.       Она ещё раз окидывает внимательным взглядом своих друзей, которые теперь смотрят на неё как на врага, и вся кровь стынет в её жилах. Гарри крепче прижимает к себе сына.       — Должен быть другой способ! Я не могу просто вскочить на метлу с младенцем! Не говоря уже о том, что в битве мой сын станет законной мишенью для заклинаний Пожирателей. Как, по-вашему, я пойду на такой риск?       Никто не отвечает ей. Гарри пытается найти на лицах друзей хотя бы толику понимания, но те продолжают глядеть на неё так, словно она сошла с ума.       В конце концов, Гермиона подходит к Кингсли и яростно шепчет:       — Очевидно, оно влияет на неё. Их нужно разлучить.       Мракоборец едва заметно кивает в знак согласия с её словами, а затем обращается к Гарри:       — Дорогая, твой сын будет в безопасности, не переживай. Давай я подержу его, а ты пока собирай вещи вместе с Тонкс. Твой чемодан остался на втором этаже?       Мужчина протягивает руки к её ребёнку, но девушка делает очередной шаг назад. Внезапное осознание всего происходящего пронзает Гарри подобно стреле. Ордену плевать на её сына, они хотят избавиться от него. Рон даже предлагал ей сделать это самой.       — Не смейте прикасаться к моему ребёнку, — холодно произносит девушка. Одной рукой она поудобнее подхватывает младенца, а другой достаёт свою волшебную палочку из заднего кармана джинс. Настороженная атмосфера, царившая на кухне до этого, за секунду становится враждебной.       Гарри всё равно. Она крепко стискивает зубы за сомкнутыми губами, готовясь в любой момент отразить нападение на своего сына.       — Моя девочка, — обращается к ней мистер Уизли. — Будь благоразумна. Мы заботимся о тебе.       — А я забочусь о своём ребёнке. И если вы считаете, что я куда-то отправлюсь без самого родного для меня человека, то вы определённо сошли с ума.       — Поттер, у нас нет времени на твою истерику! — грохочет Грозный Глаз, вновь делая к ней несколько шагов. Гарри направляет свою палочку мужчине в грудь. — Ты либо отправишься вместе с нами, либо неминуемо умрёшь здесь, когда Волдеморт придёт за тобой! Нет. Других. Вариантов!       Проглотив свою гордость вместе с тревогой, она всё же отламывает несколько волос для зелья, чтобы через несколько минут на кухне возникли ещё шесть её копий. Фред и Джордж с лицом Гарри поворачиваются друг к другу первыми.       — Быть девушкой так странно, — произносят они синхронно, а после украдкой бросают взгляды на свою грудную клетку. — Очень странно.       — Фу, — доносится до Гарри её собственный голос, и девушка оборачивается к тому месту, где ранее стояла Флёр. Похоже, та не в восторге от своего преображения.       — Билл, не смот’ги на меня, я у’година.       Ей требуется всё терпение, чтобы пропустить комментарий француженки мимо ушей, особенно после того, как Билл принимается утешать свою невесту, убеждая её в том, что это временно.       Однако, когда шестеро Поттер начинают беззастенчиво переодеваться у всех на глазах, Гарри не выдерживает.       — Эй! Делайте это не на кухне!       — Тебе не о чем волноваться, Гарри, — ухмыляется ей Рон, надевая одну из её футболок.       — Ну и зрение у тебя, ужас какой-то, — говорит Гермиона и поправляет очки на носу.       Сборы занимают ещё некоторое время, пока перед Грюмом не выстраиваются семеро одинаково одетых и нагруженных Гарриет Поттер. За исключением настоящей, потому что у неё на руках по-прежнему находится ребёнок.       Бывший мракоборец, глядя на девушку, недовольно поджимает губы.       — Ты отправишься на мотоцикле с Хагридом. В коляске можно будет попробовать спрятать…это. Да и Пожиратели смерти скорее ожидают увидеть тебя на метле.       — Великолепно, — сухо отвечает Гарри, а затем отправляется прямиком на задний двор.       Уже в самой коляске мотоцикла девушка начинает ощущать непреодолимую тревогу, когда пытается получше закутать младенца, чтобы его не было видно, и чтобы ему было тепло.       По команде Аластора все вокруг седлают фестралов и забираются на свои мётлы. Хагрид включает мотоциклетный мотор – тот ревёт подобно дракону, и ребёнок у неё на руках начинает реветь вместе с ним.       — Поттер! — ругает Грюм, и на глаза Гарри наворачиваются слёзы. Она устала от всего этого. Словно ей так хочется втягивать в свои беды младенца.       — Мерлин всемогущий. Силенцио! — шипит рядом с ними Рон. А через мгновение в её сына попадает полупрозрачный луч заклинания, обрывая детский плач.       В ярости Гарри вскидывает голову и обращает свой гневный взгляд на друга. Она уже открывает рот, чтобы наорать на него, однако Грюм не даёт ей начать.       — Отлично! Всем удачи. Теперь вперёд на раз…два…ТРИ!       Мотоцикл начинает реветь ещё громче, оглушая её и бедного ребёнка. Коляска опасно кренится, когда мотоцикл взлетает в воздух, и ей приходится щурить слезящиеся из-за сильного ветра глаза, её длинные волосы отбрасывает назад за спину. Уже по привычке она прижимает к себе плачущего ребёнка, утешая этим его и саму себя.       Им просто нужно пережить этот вечер. Дальше будет легче.       Иначе никак.       Рядом с ней набирают высоту мётлы и фестралы. Гарри осторожно оборачивается, выглядывая из коляски, чтобы напоследок взглянуть на дом Дурслей, однако тот уже был не различим.       Какое-то время они спокойно летят вверх, разрезая облака. Как вдруг со всех сторон возникают тёмные фигуры в капюшонах, принимаясь окружать их большую компанию.       Гарри задерживает дыхание, крепче сжимая в одной руке волшебную палочку, а другой обнимая сына.       Яркие всполохи заклинаний в облаках становятся первыми, за ними следуют крики и ругательства. Хагрид резко поворачивает руль мотоцикла, и девушке приходится сосредоточиться на том, чтобы ненароком не вывалиться из коляски.       В тот момент, когда она вновь оглядывается по сторонам – уже не видно никого. Ни остальных членов Ордена, ни Пожирателей. Пока…       Зелёный луч заклинания свистит рядом с ухом Хагрида, и страх, подобно тошноте, подступает к горлу Гарри. Она оборачивается, встречаясь лицом к лицу с четырьмя волшебниками, которые продолжают посылать заклинания в спину мужчине.       «Почему они не целятся в меня?» — мелькает мысль в её голове.       — Ступефай! — произносит она заклинание, целясь в самого крайнего Пожирателя. Красная молния попадает прямиком в цель, несмотря на то что волшебник пытается увернуться от заклятия.       В следующее мгновение мужчина камнем падает вниз, и сердце Гарри невольно замирает. Она не хочет никого убивать.       Ей становится немного легче лишь после того, как другой Пожиратель из их группы резко тормозит в воздухе, а затем пикирует вслед за товарищем. Тем не менее, остаются ещё двое преследователей, которые никак не желают оставлять их в покое. Всполохи заклинаний в небе подобны фейерверкам. Со стороны это выглядит даже красиво, если бы не было так смертельно опасно.       Хагрид маневрирует, пытаясь изо всех сил сбросить Пожирателей с их хвоста, однако это приводит лишь к тому, что коляска начинает угрожающе качаться.       Один из Пожирателей оказывается рядом с ними, посылая проклятие в Хагрида, но тот успевает вовремя пригнуться. Гарри уже направляет свою палочку на врага, как капюшон, прикрывающий чужую голову, соскальзывает, являя взору девушки пустое лицо Стэна Шанпайка…       — Экспеллиармус! — кричит она, и палочка Стэна выбивается у того из рук.       — Это она, она, настоящая! — крик второго Пожирателя за их спинами донёсся до Гарри даже сквозь оглушительный рёв мотоцикла, а в следующую секунду оба преследователя исчезают из их поля зрения. Словно их никогда и не было.       Она не успевает толком испугаться из-за того, что её узнали: коляска с оглушительным грохотом отрывается окончательно. Какое-то время Гарри летит вперёд, но вскоре стремительно начинает терять высоту.       Ей не удаётся даже закричать. Паника и страх сковали горло.       Девушка бросает взгляд на своего ребёнка. Лицо её сына ярко красное из-за непрерывного беззвучного плача.       — Вингардиум левиоса! — хрипит она, отчаянно тыкая палочкой в коляску.       Их падение останавливается на некоторое время, и они замирают в воздухе посреди облаков.       — Я иду, Гарри! — доносится до неё голос Хагрида вместе со звуком мотоцикла. Однако девушка чувствует, что коляска вновь начинает падать вниз.       Всепоглощающий страх струится по её венам.       Вдруг по обеим сторонам от них появляются Пожиратели Смерти. Неслышные заклятия противников попадают прямиком в коляску, и та снова летит в воздухе подобно перышку. Гарри хватается за палочку, она направляет остриё в ближайшего к ней человека, а затем видит его…       — Гарри! — кричит Хагрид. — Гарри!       Чёрной тенью фигура Волдеморта начинает кружить рядом с ними. Ей не удаётся прицелиться – Тёмный Лорд гораздо быстрее, чем она.       Тем временем коляска планомерно снижается. И Гарри видит, как совсем близко оказывается земля. Под ними зелёная луговая трава, вокруг ни домов, ни трассы, ни маглов. Ни души. С клокочущим в горле сердцем, девушка озирается по сторонам. Волдеморта нигде не видно, Пожирателей смерти – тоже.       Мотоциклетная коляска аккуратно опускается вниз, приминая высокую траву. Гарри вглядывается в тёмное небо, но там ничего не разобрать кроме густых облаков. Не видно всполохов заклинаний и не слышно рёв мотоцикла Хагрида.       Девушка ждёт некоторое время, но, в конце концов, решает не искушать судьбу. Она выбирается из коляски и, с болью в сердце, начинает укачивать плачущего сына. Это просто чудо, что он не пострадал, что они остались живы. Вот только… как ей быть дальше? Аппарировать с младенцем она не может.       Громкий шелест травы и чёрная тень, скользнувшая рядом с ней, избавляет её от дальнейших размышлений. Гарри резко оборачивается, выставив перед собой волшебную палочку.       Её зелёные глаза встречаются с горящим красным взором Тёмного Лорда.       Липкий страх покрывает кожу девушки. Она невольно задерживает дыхание. Раньше ей удавалось лишь чудом уходить от него невредимой. Но те времена прошли. Времена, когда Дамблдор был жив.       Девушка крепче прижимает к себе ребёнка в защитном жесте. Взгляд Волдеморта, направленный на младенца, заставляет её дрожать.       — Признаться честно, Гарри, ты не перестаёшь меня удивлять. Фините!       Заглушающие чары Рона спадают сию же секунду, и воздух вокруг пронзает детский отчаянный плач.       — Не смей, — начинает говорить она ломающимся голосом. — Не трогай его.       Тёмная и высокая фигура Волдеморта стоит перед ней подобно величественному монументу. Мужчина лишь слегка склоняет голову в сторону, чтобы получше рассмотреть ребёнка у неё на руках.       — Любопытное ощущение. Мы с тобой уже проживали подобное, Гарри. Сколько раз ты бросала мне вызов?       Нижняя губа девушки дрожит от сдерживаемых ею слёз.       — Нет.       — С Философским камнем на первом курсе, — неумолимо продолжает Волдеморт, делая к ней решительны шаг. — В ночь моего возвращения, а затем в Министерстве. Так сколько? Ты же умеешь считать, Гарри. Говори.       — Три, — выдыхает девушка, отступая назад в высокую траву.       Плач ребёнка постепенно затихает по мере того, как Волдеморт продолжает говорить:       — И этот твой ребёнок, о, я прекрасно чувствую, что он твой, как никак, а мы с тобой разделяем одну кровь… Когда же он был рождён?       — Не трогай его, — умоляет Гарри.       — Это не ответ на мой вопрос, — холодный тон Волдеморта вызывает у девушки мурашки. Она уже собирается дать ему тот ответ, который он хочет услышать.       Но затем красные глаза её сына встречаются с красными глазами Тёмного Лорда.       И ей кажется, что весь мир замирает в этом эпохальном мгновении вместе с ними.