Кукла Вуду, и нитка с иголкой

В кои ты веки, и Фёдор снимает последний элемент одежды, что являлся нижним бельем. Без какого либо предупреждения он подставляет член к проходу, и резко входит до основания. Послышался громкий, болезненный вскрик. А за ним не менее громкий, вовсе не сдержанный стон. Белокурому до жути нравилось быть громким, заметным и таким сексуальным, что брюнет кажется просто слетал с катушек в постели. Все таки смиловавшись, Михайлович выдыхает тому на теплую, чувствительную кожу шеи, и начинает оставлять мягкие поцелуи по всей поверхности шеи, ключиц, и плеч. Засосы ставить было уже, кажется, и вовсе некуда. По крайней мере в царящей темноте в помещении, живого места не было видно на коже. Потому в ход пошли нежности. Только сам «бес» так мог: регулировать все именно таким образом, что бы боль была столь контрастна с нежностью и ласками, до того что партнер забывался в это. Всем. Ощущая дрожь по всему телу от приближающегося оргазма. И Коля не мог оставлять это незамеченным, тем более со своей чувствительностью. Парень всегда бурно реагировал на щекотку, и даже банальное горячее дыхание на кожу шеи вызывало приятную волну мурашек по нежной коже. Подобная реакция забавила Федора, он любил поиздеваться над избранником. Мужчина считал это местью за то, что Васильевич издевается над ним на работе: все время пытается соблазнить, лезет со своими «глупыми, отсталыми шутками». Всем видом привлекает внимание, когда старший ой как занят. И вот, когда белокурый начинает тихо постанывать от приятного чувства заполненности внутри, обладатель темно-фиолетовых глаз начинает двигаться. Сразу в среднем темпе, а вскоре и вовсе переходя в бешеную долбежку в податливое, гибкое, и выгибающееся в спине и шее тельце. Да так, что кровать под ними стала в самую малость скрипеть. Звуки были таковыми, будто прямо сейчас она рухнет и сломается от таких «бурных страстей» избранников. Но к счастью, этого не случится. Зато, оба приближаются к разрядке. К этому моменту брюнет считал, что достаточно измучал возлюбленного. По этой причине, так легко позволил им обоим кончить одновременно. Но сам мужчина излился именно внутрь того, что б жизнь малиной не казалось. Повымывает себя изнутри в душе разок-сразу как шелковый станет(по крайней мере, так думал сам брюнет. Естественно, Гоголь не поведется). Вскоре, оба валяются рядышком, восстанавливая дыхание. У блондина пятнышки цветные после столь бурного и желанного оргазма скачут, а Михайлович только и рад. Все таки, наказание окончено. Пришло время снимать с того наручники, повязку. что мужчина собственно, и сделал спустя не столь долгое время после окончания их «игры». Через несколько минут брюнет уже осторожно размазывал мазь на бедрах того, убирая салфеткой застывший воск параллельно с этим. Совсем скоро оба избранника лягут в обнимку спать, а Васильевич на утро будет недовольствоваться тем, что у него видите ли, тональник кончился. А последствия их ночи нужно как то запрятать. Естественно, фукучи бы эта причина явно не волновала. Да и говорить о подобном начальству было бы крайне странно. Поэтому на задание его отправят так: вялого, уставшего и с десятками засосов и укусов на шее, что было видно даже выше самого пышного воротника на шее юноши.