Эспериан

Началась моя жизнь под крылом Дирка Эванса. Первые несколько месяцев я помню очень плохо, а все из-за странных лекарств, которыми этот, как оказалось, врач пичкал меня. Скорее всего это были транквилизаторы и подобные препараты. К своему удивлению, я был не один такой. Если изначально мне казалось, что я стал жертвой какого-то маньяка, то сейчас понял, что этот «маньяк» организовал целый приют из таких же как я. Общаться нам не разрешали. Площадь здания пока что позволяла расселить нас всех по разным комнатам для лучшего эффекта. Единственным общим местом мог послужить туалет, но одна из камер была направлена прямо на дверь, поэтому если мы, вдруг, задерживались там компаниями, то почти сразу приходил охранник и разгонял по комнатам. Особо провинившиеся попадали в кабинет самого Эванса. Я там не был. Почти сразу, как я появился в «Омфале» — как я в последствие узнал, именно так называлась фирма — Эванс сделал меня своим любимчиком. Я долго не мог понять из-за чего. Сначала даже списывал на какие-то психические отклонения, ведь мне было одиннадцать, а ему — тридцать с чем-то. Но после догадался, что все дело в моей способности. — Я так понимаю, ты не знаешь, *каким* даром ты наделен, Су, — он всплеснул руками, пытаясь показать какую-то эмоцию. Я сидел на кожаном кресле в его кабинете и молча слушал. — В самом деле, просто представь, у тебя есть доступ к памяти человека! Это же безумно сильная способность! — в пустом взгляде появилось что-то неестественно живое. — Особенно если мы сможем сделать так, чтобы эту память ты мог забрать. Неожиданно, я вспомнил о родителях. Приговор, обещанный Эвансом, так и не был исполнен. Но это был лишь вопрос времени. Прошел только месяц. Я старался не думать об этом, благо, ежедневная доза успокоительных неплохо облегчала мою тревогу. — А как вы выявляете способности у других? — О чем ты? — Ну… как вы понимаете, что у человека именно эта способность? Как у меня, допустим… если бы я не сказал вам про цифры, вы бы не узнали, что у меня есть способность. Он рассмеялся. — Ты близок к правде, но я сразу знал, что у тебя есть способность. Мне оставалось только определить, какая именно. — Как вы узнали? — А вот это уже секрет. Мы помолчали. — Я уверен, ты хочешь узнать, как работает твоя способность. — Угу, — я согласился, но без особого энтузиазма. Эванс взял ручку и листок и начал рисовать, причем, довольно паршиво. — Как я успел понять, твоя способность заключается в том, что ты имеешь доступ к памяти тех людей, с которыми знаком какое-то время. Какая цифра у меня над головой сейчас? — 34. — Вот, мы знакомы как раз 34 дня. Получается, ты можешь посмотреть, что было в памяти знакомого тебе человека. Я молча кивнул. — Хорошо… хорошо, — пробормотал под нос врач и задумался. В следующую секунду он поднялся с места, сказал, чтобы я не двигался и ушел. Через десять минут Эванс вернулся уже в компании мальчика, которого я мельком несколько раз встречал в коридоре. — Это Сиэль. Попробуй что-нибудь сделать. — он посадил его напротив меня. Мы переглянулись. Я не хотел лезть в чужую голову. Это казалось мне неприличным. — Ну? Эванс сгорал от нетерпения. — Какую цифру ты видишь? — 15. — Маловато, — Эванс разочарованно вздохнул, — ладно уж, не страшно. У меня не было ни малейшего представления о том, как работает моя собственная способность, поэтому, решил опираться на предположения Эванса. Я прикоснулся ладонью к плечу товарища по несчастью и закрыл глаза. Ничего не происходило. Просидев так несколько минут, неожиданно, в моей голове стали всплывать какие-то непонятные и размытые картинки. Похоже, начало получаться. Но прежде чем я смог разглядеть хоть что-то, мальчик с визгом отскочил от меня. Мы с Эвансом с удивлением уставились на нее, пока она с молчаливым ужасом указывала пальцем куда то выше моей головы. — Что случилось? — Эванс нахмурился и поднял взгляд туда, куда смотрел Сиэль, — Куда ты указываешь? — Глаз… огромный глаз… — прошептал он в предобморочном состоянии. — Глаз? Ты бредишь? Что странно, я тоже не видел ничего. Доктор начинал злиться, поэтому позвал еще одного ребенка. Тот, едва войдя в кабинет, так и обмер. — Господин Эванс, а что это такое?.. — кивнул он в мою сторону. — Тоже глазик видишь? — с интересом спросил Эванс. Пацан кивнул ему, после чего был отпущен. — Интересно, очень интересно. Су, ты не перестаешь удивлять. Как будто бы в этих фокусах была хотя бы толика моего участия. — Можешь описать этот глаз? Какого он был размера, цвета? По всей видимости это *нечто* пропало спустя некоторое время, потому что мальчик перестал коситься в мою сторону и увлекся описанием увиденного. Из ее рассказа выходило, что Глаз был приличных размеров, где-то метр в ширину. От него тянулись какие-то подозрительно пульсирующие трубки, похожие на сосуды, и соединялись со мной через затылок. По всей видимости, он был воплощением моей способности, которой Эванс мгновенно придумал название: «Всевидящее око». С тех пор, всех, кому приходилось сталкиваться с моей способностью, я просил закрыть глаза. Меня смущал только один факт — почему Эванс не увидел Глаз? Но догадка быстро пришла ко мне в голову. Скорее всего, врач — не одаренный. Но гипотезу было необходимо проверить. Девочка даже решила сделать небольшой рисунок, который меня, откровенно говоря, напряг. На ее месте увидев подобную картину, не факт, что я сам бы не испугался. Эванс отпустил ее и снова мы с ним остались наедине. Доктор встал на колени и взял меня за плечи. — Су, — его голос подозрительно сел, глаза бегали, — с этих пор ты ездишь со мной на все необходимые мероприятия. Понял? Я неуверенно кивнул. — Умница, — доктор похлопал по плечам, после чего еще некоторое время молча таращился на меня. С тех пор мое пребывание в общежитии значительно сократилось, а вместе с этим и количество транквилизаторов. Связано это было с тем, что Эванс стал брать меня абсолютно во все свои поездки. Начиная от простых встреч с другими учеными — по крайней мере, так мне он их называл, — заканчивая какими-то высокопоставленными людьми. Самая серьезная встреча состоялась прямо в здании мэрии. От задания к заданию моя цель заключалась лишь в том, чтобы пожать руку различным людям. Дело считалось выполненным, как только над головой каждого из них появлялась цифра «один». Эти единицы заполонили мои мысли. Снова начала болеть голова, причем сильнее обычного. Эванс отказывал, когда я просил обезболивающее, оправдывая это тем, что неизвестно, как они могут повлиять на работу моей способности. Было странно это слышать от человека, который пичкал ребенка огромным количеством успокоительных по непонятной причине, но я не мог ничего сделать. Доступа к каким-либо лекарствам у меня, как и у остальных детей, не было. Если что-то нужно было, то необходимо было обратиться к местным медсестрам, и они уже приносили все что нужно. Кстати, о детях. Кроме меня в этом «приюте» находилось еще одиннадцать детей, все примерно моего возраста. Со всеми ними я познакомился по той же причине, по какой познакомился с мэром. На самом деле, я рассчитывал, что нас сильно больше. По всей видимости, мы были первыми, над кем Эванс решил провернуть свой эксперимент. Находясь в здравом уме и трезвой памяти, я начал все чаще вспоминать о родителях. Особенно тяжело было, когда стрелка часов переваливала за полночь. В темноте все переживания усиливались в разы. Я все чаще приходил к мысли, что из-за моей одаренности родители могут поплатиться жизнью. В голове все еще четко звучали слова о том, что Эванс убьет моих родителей. И, несмотря на страх перед этим волком в овечьей шкуре, где-то в глубине души уже начала зарождаться ненависть.