Отблески янтаря

      Олегсей вкладывал довольно много философии в цвет его левой радужки. Он с детства много размышлял на эту тему, поскольку трудно игнорировать то, на чем даже общество всегда так сильно заостряет внимание. Ещё труднее, когда каждый третий норовит заглянуть в твои глаза, особенно когда тебе самому это не очень-то нравится.       Мальчик никогда не любил зрительный контакт, поскольку из-за всей этой шумихи с родственными душами это казалось ему дерзостью – вот так подойти и бессовестно уставиться на цвет глаз того, кто предначертан судьбой. Это же просто нонсенс!       По мере взросления он все больше уходил в себя, становился застенчивым и неразговорчивым, и в конце концов принял решение вообще не смотреть людям в глаза первым. А зачем? Ведь если это и вправду судьба, то этот человек сам это поймет, несмотря ни на что, ведь так?       И пока все метались в попытках отыскать того самого, он с головой ушел в учебу, и со временем задумывался об этом все меньше.       Его волнение слегка возросло ближе к старшей школе, когда окружающие его люди потихоньку начали находить своих избранных. Конечно, таким людям он не боялся взглянуть в лицо, они же уже встретили кого нужно. Было немного непривычно видеть их одинаковые глаза, без этой вездесущей пёстрой гетерохромии, но в этом была и своя определенная красота.       Временами Олежа поглядывал в зеркало, снова и снова убеждаясь в том, что левый глаз все ещё "не совсем его", и янтарный блеск радужки охотно ему отвечал. Какое-то время парень мялся – может пора стать как все и тоже как ненормальный пялится каждому прохожему в лицо? Но все же в конце концов решил придерживаться уже устоявшихся принципов. ***       Стоя у порога «нового этапа жизни», он продолжил некое поклонение своим установкам. В конце первого курса, наблюдая за новоиспечённой парочкой, он лишь мотал головой, уверяя себя, что нужно ещё больше времени посвятить учёбе, а не этим глупостям.       А после... А после случился проект "Дипломатор", но учеба при этом никуда не ушла. Совмещать это было конечно трудно, и один бы он возможно и не справился. Но все же проект они с Антоном, его новым знакомым, вели вдвоем, поэтому было чуть легче. Про отношение Антона к соулмейтам Олежа узнал почти при первой встрече, и был приятно удивлен, когда оказалось, что тот примерно тех же убеждений, что и Олегсей.       Антон не то, чтобы так же сильно полагался на судьбу-и-все-такое, ему скорее было просто все равно. Ведь вторая половинка может быть кем угодно, хоть тибетским монахом, и узнать это невозможно – такова была его точка зрения на этот счёт.       Казалось, что жизнь только начала налаживаться, как вдруг неожиданно оборвалась.       Падая из окна Олежа, думал не только о гадалке, и возможно не выключенном утюге. Его мысли неожиданно резко пришли к тому, что его жизненная мудрость не сработала – он ведь так и не встретил того, кто был начертан ему судьбой, он ошибся. Но в любом случае развить эту мысль дальше он не успел, ведь до земли оставалось уже слишком мало. Можно было лишь лицезреть рыжее как от пожара небо, пылающее закатом. Смотря на небосвод, последним что промелькнуло в сознании было: "может все это время закат был мне роднее всего? Хотя, тупо."