До Вас.

Перед экзаменами троица очень переживала, ведь никто не хотел оставаться на второй год или выходить с института со справкой о том, что не смог освоить программу. Пути назад не было, только положительный результат, ведь столько времени и сил было потрачено, сколько нервных клеток больше никогда не восстановятся после институтских лет. В последние дни перед сессией Толя, Оля и Юра готовились вместе, так было веселей. Каждый преуспел в чем то своем, а те, кто отставали, слушали и задавали вопросы, процесс подготовки требовал огромного количество усидчивости и сил, поэтому Толя и Оля решили пожить у Юры, чтоб не терять времени на дорогу домой, которого и так было катастрофически мало. Наконец, мучения закончились, молодые люди защитили дипломы на четверку, а Оля — спортсменка, комсомолка и просто красавица хвасталась всем родственникам красным дипломом об окончании математического института. На выпускной фотографии Толя и Юра стояли вместе, плечом к плечу, как верные друзья, которые не расставались с первого учебного дня, по правую руку Самохвалова стояла Рыжова, светя белоснежной улыбкой. Эту фотографию, на которой большими буквами было написано «Выпуск. 1960 год.» они сохранят навсегда. После окончания всех официальных церемоний студенты вытекли на улицы Москвы, огромная группа шагала вдоль набережной, выпивая на ходу шампанское, громко смеясь. Они хотели кричать на весь белый свет: всё, отмучились. В этот вечер Толя тоже вздохнул с облегчением, он хотел выполнить эту цель, хотя в начале пути, это, казалось, не под силу. Он гордился собой и друзьями и в душе надеялся, что мама тоже им гордится. Лето было в самом разгаре, вот-вот август должен был сменить июль, Юра и Ольга отправились отдохнуть в Сочи перед началом первой трудовой деятельности. Они хотели, как можно дольше продлить момент, когда не нужно снова просыпаться по будильнику и толкаться в тесных автобусах только теперь не в институт, а на работу. Толя с Полиной остались в Москве, однако такое жаркое и солнечное лето не сильно радовало Новосельцева, он осознавал, что осенью он пойдет в армию. От этого было никуда не деться, надо отдавать долги Родине, хотя Толя был совсем не прочь, но остаться с любимой он хотел больше. Вечером молодые люди как обычно отдыхали от суеты города, открыв форточку, они впитывали свежий воздух, лежа на кровати в полумраке. — Поль, я хотел бы с тобой серьезно поговорить. — молодой человек как можно дольше хотел избегать этого разговора, но жить в подвешенном состоянии не было сил. — У меня к тебе тоже. — девушка тоже изрядно нервничала, что можно было прочитать по её бегающим глазам. — С твоего позволения я начну. Для тебя наверно не секрет, что я должен буду уйти в армию…на год — Толя внимательно смотрел на возлюбленную, пытаясь прочитать её реакцию, но, на удивление, она была более, чем спокойна, что не могло не радовать. — Я не хочу идти, я не хочу тебя терять и оставлять на целый год, но это необходимость, я люблю тебя и надеюсь на твоё понимание, как только я вернусь и устроюсь на работу, мы сыграем свадьбу, я уже об этом думал и всё решил. — Толя закончил и выдохнул, став ожидать ответа. — Толь, я тебя тоже очень люблю. — начала она и закрыла глаза, чтобы сдержать слезы. — Но мы не сможем сыграть свадьбу, проблема совсем не в армии и тем более не в тебе...— по щекам побежали слезы. — в сентябре я уезжаю, мне дали целевое направления от института, от которого я не могу отказаться, я уезжаю на Север работать. — девушка закрыла лицо руками и отвернулась от Толи. У мужчины как будто рухнула земля под ногами, он не знал, что ответить, в очередной раз от его сердца безжалостно отрывали большой кусок, внутри всё кровоточило. Толя терялся в догадках, что лучше забиться в угол или лезть на стену? Недавно он потерял маму, на фоне этого его и так болезненная реакция на расставания усилилась, а сейчас он снова теряет родного человека, которого совсем недавно нашел. Самоощущение было подобно футбольному мячу, который с каждым разом пинают всё сильнее и сильнее. — На сколько? — прервал тишину мужской сиплый и еле живой голос. — 5 лет. — фраза прозвучала, как нож по сердцу, резко и больно. Толя повернул девушку к себе и крепко прижал, он обнимал её крепко-крепко, пытаясь запомнить все изгибы тела, запах, дыхание. В голове закрутилась мелодия, которая была гимном для всех северных геологов: «А я еду, а я еду за туманом… За туманом и за запахом тайги…» Как он ненавидел эту тайгу в тот момент… В конце августа Толя проводил девушку на поезд. Перрон видел больше искренней любви, чем любой ЗАГС, это правда… Новосельцев никак не хотел отпускать её, он уговаривал, умолял, приказывал не уезжать, но всё бессильно перед слов «надо». Сев в поезд, Полина смотрела на него из окна, из глаз каждую секунду падали на стол горячие слезы, Толя не плакал, не было сил, он хотел запомнить её, просто запомнить, ведь сердце всегда предчувствует последнюю встречу с любимым человеком… После отъезда Полины Новосельцев закрылся на неделю дома, не отвечал на телефон, не ел, толком не спал. Дни слетали с календаря на кухне, но ничего не менялось, Толя сидел на кухне, потупив взгляд в пустоту или пил в гостиной на диване в полу лежачем состоянии, не внимая телевизионным программам. Для него было неважно, какая погода за окном, пятница сегодня или воскресенье, всё смешалось в один длинный день, на события которого ему было всё равно. Юра и Оля всеми силами пытались вытащить его из дома, но их друг даже и не думал этого делать. Он игнорировал многочисленные звонки и громкие голоса за дверью, наш герой чувствовал себя ужасно из-за своего поведения, он понимал, что ему хотят помочь, но желание остаться со своей утратой наедине было сильнее любого уважения. Когда состояние дошло практически до критического, Новосельцев сам позвонил Юре, сообщив об отсутствие продуктов. Верный друг сразу же примчался с полными пакетами и даже что-то приготовил. Юру безусловно очень волновало такое положение дел, Толя явно исхудал, лицо было бледное, как у мертвеца, он больше не улыбался своей широкой улыбкой и не шутил, ссутулившись сидел на кухне и потихоньку ел ещё теплый куриный бульон. — Толь, так нельзя! Надо есть, иначе потом у тебя будут проблемы со здоровьем, ты уже взрослый лоб, как ты не понимаешь, что это не игрушки. — тихонько отчитывал Юра, смотря на него. — Так получилось, отъемся в армии, ничего со мной не случится. — отрезал сухо Толя. — У меня к тебе просьба, в моё отсутствие пригляди пожалуйста за квартирой. — Даже не беспокойся, мы будем приходить с Ольгой после работы, прибирать здесь, и вообще не переживай, всё будет на высшем уровне. — на это молодой человек слегка улыбнулся уголком губ, мысленно говоря спасибо судьбе, за таких друзей. — Извини меня за такое поведение, но мне нужно было побыть одному, всё осмыслить. Для меня это очень тяжело, я её любил, хотел женится после армии, а судьба злодейка всё иначе предусмотрела. — доев свой суп, он поставил пустую тарелку в раковину. — Не извиняйся, я всё понимаю, только прошу больше так не делай, Оля уже извела меня своими мыслями о том, что с тобой здесь может случится. Надо жить дальше, несмотря ни на что, впереди ещё будет и семья и любимая женщина. Как бы сейчас не было тяжело в это поверить, но так и будет. — Сначала надо отслужить, вернуться, а потом уже всё остальное, сначала самолеты, ну а девушки потом. — немного рассмеялся Толя на последней фразе, возвращение чувства юмора знатно порадовало. — А ты чем планируешь заняться? Куда пойти на работу? — Папа устроил меня в министерство, конечно же, пока секретарем заместителя начальника какого-то отдел, но это ничего, обзаведусь новыми связями, это явно пойдет мне на пользу. — Самохвалов предвкушал предстоящую интересную должность. — А Оля с середины сентября пойдет работать в статистическое учреждение, оно находится на Кузнецком мосту, очень даже неплохое, там много сотрудников, оклад небольшой, но не всё сразу. — Это замечательно, может после армии я присоединюсь к ней, будем работать вместе. — Толя был очень рад успехам своих друзей и уже вовсю улыбался, ненадолго забыв о своей неудавшейся любви. — Я думаю, что не составит большого труда туда устроиться, если будут проблемы, я помогу, не беспокойся. — Юра приобнял друга за плечо и по-отцовски похлопал его по спине. 23 сентября Толя ушел в армию, на прощанье мужчины крепко обнялись, а Оля не смогла сдержать эмоций и плакала, провожая взглядом уходящий поезд.