***
— Не ходите за мной, — говорит Хэ Сюань, хотя хочет сказать: «Пошёл прочь!» К несчастью, ему всё ещё нужно притворяться. — Я просто хочу помочь вам! — Ши Цинсюань даже не сбавляет шага, идя с ним плечом к плечу и сияя от счастья. — Мне не нужна помощь. — Всем всегда нужна помощь, — качает головой Ши Цинсюань, — тем более это нетипичная просьба для Повелителя земли, а вы совсем недавно вознеслись. Не думайте, я вовсе не сомневаюсь в ваших силах! Просто хочу убедиться, что всё будет… Ой, добрый день Линвэнь! …что всё будет хорошо. Не хотелось бы лишиться Повелителя земли из-за подобного. Хм, постойте, прозвучало так, будто я в вас всё-таки сомневаюсь. Но это абсолютно не так! Я имел в виду, что… — Замолчите!.. — Хэ Сюань прокашливается. — Пожалуйста. Хэ Сюань понимает, что этим точно выдал себя, и холодок пробегает по спине. Но потом он думает: ну поймёт Ши Цинсюань, что Повелитель земли недружелюбен, и ладно. Будто все небожители такие уж добросердечные. Все они высокомерные притворщики. Ши Цинсюан и сам наверняка такой. Фальшивый от и до. Он вздыхает. — Всё-таки я вас обидел. Но я правда не сомневался в ваших талантах небожителя! Воспринимайте это исключительно как жест расположения с моей… — Хватит, — Хэ Сюань вскидывает руку. — Я не обижен. Как у него вообще получается отвечать на одну фразу такой лавиной слов? — Так мне можно с вами? — глаза Ши Цинсюаня вспыхивают от радости. — Нет. Он сникает. Но уныния его хватает едва ли на несколько шагов. — Я всё понял, — он понижает голос до заговорщического шёпота, и Хэ Сюань понимает, что абсолютно не хочет знать, что он там понял, — вы просто не хотите, чтобы кто-то видел, что я отправился вам помогать. Но я могу сделать это тайно! Хэ Сюань жалеет, что тайно придушить его пока не выйдет. — Сомневаюсь, что вы можете сделать что-то тайно. — Почему это? — Ши Цинсюань хлопает глазами. — Потому что тайные планы не обсуждают посреди улицы Шэньу. — Ну я же шёпотом! Хэ Сюань тяжело вздыхает, призывая на помощь всю свою стойкость. Душа, обращённая демоном, навсегда запечатывает в себе эмоции, испытанные в момент смерти. Та ослепляющая бесконечная ярость, всё ещё тлеет где-то внутри, не угасшая даже под толщей тёмных вод. Именно её Хэ Сюань сложнее всего контролировать. Именно её Ши Цинсюань, сам того не зная, так настойчиво пытается пробудить. — Я не нуждаюсь в вашей помощи, — говорит Хэ Сюань отчётливо и холодно так, чтобы даже в пустой голове Ши Цинсюаня эти слова закрепились достаточно хорошо. — Конечно, конечно! — быстро и преувеличенно громко отвечает Ши Цинсюань и отбегает в сторону, машет на прощание веером. Но не успевает Хэ Сюань вздохнуть облегчённо, как Ши Цинсюань подмигивает ему. Хэ Сюань думает, что хочет утопить его. В самой глубокой черноте своих вод.***
Хэ Сюань думает: уничтожением чудовищ должны заниматься боги войны, странно просить о подобном бога стихий. Но, вероятно, храм Повелителя земли просто был самым близким к той деревне, жители которой в один голос молили избавить их от горного чудовища. Или дело в горах? Хэ Сюань думает: довольно бессмысленно пытаться понять логику деревенских жителей, готовых от отчаяния на всё. Хэ Сюань думает: то, что Ши Цинсюань не увязался за ним — настоящее чудо. Перед внутренним взором тут же вспыхиваю его улыбка, его мерцающие счастьем глаза, его голос — и всё это раздражает до дрожи. Ради счастья этого идиота погибли все, кого Хэ Сюань любил? Он сделает так, чтобы Ши Цинсюань проклял каждую секунду своей счастливой жизни. Он заставит его и его прогнившего брата покаяться. Хэ Сюань думает: «Наконец-то». Когда горный дух наконец сам загоняет себя в тупик, у Хэ Сюаня едва ли руки не трясутся от предвкушения. Наконец-то он сможет выплеснуть на кого-то хоть часть скопившейся злости, ударить хоть одной волной того бушующего моря, что колотится о его рёбра каждое мгновение не-жизни. Демоническая энергия сгущается вокруг злого духа, сожравшего пятнадцать человек в надежде стать сильнее, ставшего ужасом для жителей деревни у подножья. Демон тёмных вод же потратил на него полдня лишь потому, что не горел желанием возвращаться в Небесную столицу. Злой дух скулит от страха. Хэ Сюань же собирается сгустить энергию до предела, просто раздавив ей нечисть. Но тут сбоку раздаётся шорох куста. И тихое, как наверняка кажется этому идиоту, «ой». Хэ Сюань узнаёт этот голос мгновенно, с единого звука. Ведь именно этот голос в его мечтах в унисон с голосом своего брата кается в каждом из своих прегрешений. — Я же сказал не ходить за мной, — произносит он ледяным тоном, одновременно с этим развеивая всю свою демоническую энергию. Остаётся надеяться, что Ши Цинсюань ничего не заметил. Хэ Сюаня так захватила злость, что он потерял бдительность. — Ох, Повелитель земли, вы всё же меня заметили, — выдыхает Ши Цинсюань. — Вас не заметил бы разве что глухой и слепой. — Тут вы правы, скрытность не моя сильная сторона. «Будто у тебя есть хоть одна сильная сторона, кроме притворства!» — думает Хэ Сюань. — Выходите, Повелитель ветра. — В этом как раз и проблема, — Ши Цинсюань шуршит кустами, — я за что-то зацепился и не могу выбраться. «Бог, пленённый кустом, — думает Хэ Сюань, — посмешище». — И я не отказался бы от помощи, — Ши Цинсюань снова шуршит кустами, но на этот раз жалобно. — Сами туда залезли, сами и вылезайте. — Как жестоко! — Я говорил вам оставаться на Небесах. — Но я беспокоился! — Выпили бы вина. — Можем выпить вместе. — Нет. — Но почему? Потому что никогда Хэ Сюань не будет пить вино вместе с кем-то из этой проклятой семьи. Но от необходимости отвечать его избавляет злой дух. Вместо того чтобы броситься прочь, как сделала бы любая желающая сохранить своё жалкое существование нежить, этот дух решает накинуться на Хэ Сюаня. Посчитал, что без демонических сил тот слаб? Какая же глупость. Хэ Сюаню хватит пары ударов, чтобы разобраться ним. — Мин И, осторожно! — выкрикивает Ши Цинсюань ровно в тот момент, когда Хэ Сюань собирается нанести удар. А в следующий Хэ Сюаня отталкивает в сторону мощным потоком ветра. Хэ Сюань не удерживается на ногах и катится по земле. Хэ Сюань думает: он убьёт идиота Ши Цинсюаня даже раньше, чем тот выберется из злосчастного куста. Но происходит слишком много всего сразу. Трещат ветки, и гнутся деревья. Столб урагана взвивается к небу, стискивая внутри злого духа. А чужие руки уже зачем-то обхватывают Хэ Сюаня за плечи, помогая подняться. — Повелитель земли, с вами всё в порядке? — взволнованно спрашивает Ши Цинсюань. Хэ Сюань думает: «Только же недавно по имени называл». — Со мной ничего не сделается от одного толчка, — Хэ Сюань сбрасывает руки со своих плеч. — И действительно, — Ши Цинсюань неловко смеётся, хотя здесь нет совершенно ничего смешного. Ураганный столб бросает злого духа о землю, заставляя исчезнуть. — Но вы точно не ушиблись или… — О себе бы лучше побеспокоились. Ши Цинсюань каким-то образом умудрился разодрать себе ногу в кровь. Длинную царапину от колена едва ли не до лодыжки он неловко прикрывает полой когда-то белоснежного ханьфу. — Да ничего страшного, просто немного неудачно запутался в этих корнях и ветках, — Ши Цинсюань снова смеётся. Хэ Сюань снова не видит ничего смешного. — Главное, что с вами всё в порядке. Хэ Сюань думает: «Абсурдная жертвенность для того, кто живёт за чужой счёт». — Со мной бы ничего не случилось, — отвечает он, вставая и подавая руку Ши Цинсюану. — Конечно, — Ши Цинсюань тут же хватается за его ладонь. — Я не сомневался, что вы и сами справитесь, просто запаниковал. Брат всегда говорит, что я слишком много суечусь и этим часто только мешаю. При одном упоминании Ши Уду чёрный шторм внутри мёртвого чёрного сердца вздымает волны выше. — Вы не помешали, — говорит Хэ Сюань просто из-за какого-то странного внутреннего нежелания соглашаться с Ши Уду хоть в чём-то, даже если ради этого придётся сказать, что лёд горячий, а вода сухая. Ши Цинсюань расцветает, едва ли не сияет, как один из тех фонарей, что выпускают пустоголовые последователи в честь своего фальшивого пустоголового бога на глупый праздник. Хэ Сюань отворачивается. Но, пройдя немного вперёд, замечает, что Ши Цинсюаня нет рядом. Обернувшись, он видит, как тот, пытаясь не наступать на раненую ногу, медленно хромает следом. Хэ Сюань думает: «Ты самый нелепый бог из всех, кого мне доводилось встречать». Хэ Сюань думает: «Будь он человеком, достаточно было бы бросить его здесь, и дикие животные избавили бы меня от его навязчивого присутствия». Хэ Сюань, перекидывая руку Ши Цинсюаня через своё плечо, думает, что слишком много о нём думает.