Бархатная монтировка

      Игорь от отношений с Петей ожидал психов, истерик, ревности по поводу и без, чтобы аж искры из глаз летели, фейерверки взрывались и все такое, но Петя, на милость, оказался вполне себе адекватным. Часто шутил, язвил и слал в жопу, но в целом он был более, чем адекватен. Случались всякие казусы — например, Петя не умел мириться (просто не знал, как!) и если обижался, то сразу надолго. Но, будем честны, чтобы обидеть Петю на полном серьезе, надо было очень сильно постараться, так что в целом, как казалось Грому, отношения с ним были вполне среднестатистическими, где оба учились на собственных ошибках, пытались понять, как себя лучше повести, что сказать. Жили, притиралась и никаких проблем!       Да, Петя был громким, той еще язвой, но в целом… нормальным.       Пока не наступали Он. Точнее великий и страшный Он был всегда, каждый день, но какие-то его части, наступая, несли за собой хаос и разрушения. А именно — цикл. Еще точнее — дни до течки, во время и еще пару после.       О, вот это для Игоря было шоком. Привыкший к такому Пете, он явно был не готов к подобным изменениям.       Они-то состояли в отношениях ровно три месяца — Петя шутил, что он с ним связался только из-за того, что он был после течки и туго соображал, а теперь все — не отвертеться.       Но кто мог знать, что Петя реально туго соображал в такие дни. И управляли им эмоции. Еще точнее — гормоны.       Гром не сразу сгустившиеся тучи заметил. На работе Петя с кем-то срался, но Игорь и внимания не обратил. Петя часто с кем-то срался. Зачем? Да хер его знает. Пете на работу было глубоко насрать, но работал он на совесть, и его очень бесило, когда кто-то совестью попрекал. А еще Пете в принципе нравилось беситься, так что всем, кто был под его юрисдикцией, реально следовало бы завести себе календарик, чтобы знать, когда от Пети спасения точно не будет. Хотя чего тут. Игорь эту цикличность-то сам смог разглядеть, только когда Петя прямо в лоб и сказал ему. Тогда-то Игорь все и понял.       Во время перекура Петя нырнул к нему, злой такой, аж дерганный, и сказал:       — Давай сегодня к тебе?       Игорь качнул головой, допивая кофе.       — У меня сегодня ночная.       — Как ночная? — выпучил глаза Петя так, будто бы Игорь прямо при нем с Димой засосался. — Ты не мог меня предупредить? У нас вроде это, отношения, планы совместные, не?       — Э… да, — согласился Игорь, не понимая наезда в голосе Пети. — но у нас не было никаких планов на сегодня, вот у меня и но… — Игорь договорить не успел. Петя ушел — убежал — хлопнув дверью, — ночное дежурство… — договорил Игорь в пустоту. Покачал головой и нихрена не понял.       Когда он вернулся, то все рабочее время наблюдал, как Петя фурией носился по этажам, да так, что даже Гром к нему подойти боялся, хоть и был уверен, что, учитывая род их отношений, вроде как мог попытаться его успокоить и не получить тумаков. Игорь решил все-таки наблюдать за ним издалека, а потом спросить, что же с ним случилось. Дело может какое горит? Тогда лучше не мешать, пусть работает.       Петя сам навис над ним в конце рабочего дня. Все еще дерганный, бешеный, и спросил:       — Тебе что, совсем насрать?!       Игорь вздрогнул. Дубин, который шел по направлению к нему, резко изменил свой маршрут.       — Че? —Игорь поднял на него нихера непонимающий взгляд.       — Я спрашиваю, тебе вообще насрать, да? То есть мы поссорились, и ты не соизволил ко мне даже подойти, спросить, че как?       Игорь воздухом подавился, плохо понимая, когда они успели поссориться и, если они все-таки поссорились, то что именно должен был спрашивать Игорь.       — Ну… я хотел спросить, но ты весь ведь, кажется, под завязку был забит и…       — Может ты меня уже не любишь, а?!       Игорь опешил.       — Да я тебе вроде и не признавался еще в любви… — рассеянно сказал Игорь, решив отшутиться.       Ага, отшутился. Так отшутился, что на век запомнил, как шутить не надо было.       Петя едва на месте не подскочил, воздухом подавился, уставился на Игоря во все глаза.       — О, тогда понятно! Чудесно! Отлично! Так и знал, что я просто насадка на хуй, удачной ночной смены!       Игорь только моргнул и уже смотрел в удаляющуюся спину Пети. Догонять его было страшно, но что-то Игорю подсказывало, что если он его не догонит, то потом Игорь будет догонять не Петю, а сотрясение, которое Петя ему устроит.       Под удивленные взгляды, Игорь неловко встал и быстро поплелся за Петей. Перехватил он его на лестнице, схватив за руку и потянув на себя. Петя резко к нему повернулся, глянул горящим взглядом и резко выдернул свою руку с такой силой, что Игорю пришлось расцепить пальцы, иначе бы Петя себе запястье вывихнул.       — Че надо?! — рявкнул Хазин.       — Петь, да че ты истеришь?! — взвился Игорь, всерьез не понимая, что происходит. Бояться бы начал, что сам натворить что-то успел, но был уверен, что был чист и морально, и физически, и вообще — эталоном альфы в отношениях.       — Истерю?.. — спросил Петя, пораженный такой постановкой, будто бы она его до глубины души оскорбляла. — Ну так брось меня!       Игорь медленно моргнул.       — Я бы с радостью бросил тебя сейчас на кровать и занял бы тебя куда более интересным делом, чтобы ты такой бред не говорил.       Петя внезапно расслабился, будто бы такой ответ его устроил, и пытливо посмотрел на Игоря.       — Если любишь, то пошли к тебе.       — Да у меня…       — Ясно, — равнодушно хмыкнул Петя.       — Ладно, твою мать, ладно! Пойду… отпрошусь.       Петя посмотрел на него едва не блестящими глазами, а после резко прильнул к нему, повиснув на шее и прижавшийся вплотную. Игорь растерялся, погладил его по спине и поцеловал волосы. Кто-то прошел мимо, посмотрев на них во все глаза, но Игорь глянул исподлобья таким взглядом, что внимании на них решили не задерживать.       — Ладно-ладно, все, слезай с меня, иди в машину, скоро буду.       — В магазин заедем, ок?       — Ок.       Игорь отпросился с божьей помощью — точнее, с помощью Прокопенко. По неясным причинам Петя очаровал и Федора Ивановича, и тетю Лену, они его обожали просто, так что когда Игорь сказал, что Петя просит, его прям так и отпустили. Игорь, в какой раз за день охеревшей, вышел из кабинета, растерянно почесывая затылок. Потом охерел снова — Петя отказывался водить, так что сегодня вел Игорь. Обычно за водительским всегда был Петя и место свое крайне редко давал. Потом Игорь охренел снова, на этот раз глядя на ассорти шоколада, которое Петя притащил на кассу. Игорь, протерев глаза, посмотрел на его жопу. Хмыкнул. Странно. Если Петя так много есть шоколад, жопа у того явно должна быть побольше… Да и раньше он за ним такое не замечал. Петя вообще сладкое с неохотой ел, только пироги тети Лены, а тут… Ладно. Главное, что Петя не психовал, и всю дорогу до дома мурлыкал что-то Игорю на ухо и гладил его колено.              Игорь был просто в перманентном ахере.       Боялся повторения концерта — как оказалось, не зря.       В квартире Петя шустро влез в тапки, продолжая что-то рассказывать, заварил по-хозяйски чай на чужой кухне и расположился на диване у Игоря под боком, чавкая ему на ухом шоколадками. Смотрели телешоу какое-то. Потом сериал. Потом кино. По пять минут каждое, потому что Пете ничего не нравилось.       — Блин, у тебя есть смарт ТВ тут вообще?       — Что такое смарт ТВ?       — Ясно. Потом исправим. Хм… Вот, что-то неплохое, кажется…       Зачем Петя вообще искал что-то, что ему понравится — загадка, потому что они-то и не смотрели ничего толком, только говорили. Игорь уже успел расслабиться, пока Петя сидел у него под боком, что-то тараторя, лезя целоваться и пытаясь удобнее устроиться. Поцелуи приторные, конечно, были из-за шоколада — Игорь едва не морщился. Как Петя его только жрёт?       А потом Петя вдруг замолчал и отставил уже вторую чашку чая. Шоколад отодвинул от себя и, серьезно посмотрев на Игоря, спросил:       — Так ты меня не любишь?       Игорь опешил.       — В смысле?       — Ты ведь прав. Ты никогда не говорил мне этого.       Игорь медленно моргнул.       — Как будто бы ты мне говорил такое…       — А что, я должен первым?! — искренне возмутился Петя. — Ты знаешь, че у меня за отношения в семье были, ты думаешь, такие слова вообще говорить умею?! Мне и так, блин, сложно, а теперь, оказывается, мне надо еще на ромашке сесть и гадать, любит или не любит!       — Ничего тебе гадать не надо, — нахмурился Игорь. — Блин, Петь… Почему первое признание в любви должно быть такое, будто ты меня принудил?!       Петя посмотрел на него, поджав губы, и кивнул.       — Ну да. Выходит, что я тебя принудил.       И замолчал. В глазах вдруг такое отчаяние отразилось, будто бы Петя уже придумал целую логическую цепочку, исходя из которой, Игорь его никогда не любил и не полюбит, а он рядом с Петей из-за того, что его принуждают.       Петя снова зашелестел бумажками с шоколадом.       Блин, шоколад… Что-то еще более стереотипное придумать нельзя было, нет? Ну хоть не соленые огурцы.       Игорь моргнул. Потом посмотрел на Петин живот. Да быть не может… И все-таки он казался будто бы… мягким что ли более. Он у него всегда идеально плоским был, даже немного впалым, а сейчас — нихера не впалый. Игорь побелел. Да куда им?! Они три месяца только как в отношениях!       — Петь… — в шоке проговорил Игорь.       — Че? — вяло отозвался Петя, потухший такой, будто бы успел поверить во весь тот бред, что себе надумал.       — Я… ну… Слушай, а тебя там случаем… ну, может быть тошнит?       — От тебя? — скептически уточнил Петя.              Игорь недовольно на него посмотрел и нахмурился.       — В общем.       — Нет, только от того, какой ты загрубевший хрыч!       — Петь, да че ты начинаешь? Я что, мало тебя целую, обнимаю? Что-то не так делаю?       Петя не нашелся с ответом. Объективно к Грому было сложно приебаться. Он, конечно, не осыпал Петю комплиментами, не шептал ему на ушко перечисление зверей из зоопарка, но сомневаться в искренности и любви Игоря было идиотизмом. Игорь давал Пете всю свою любовь, всего себя, всю свою нежность, на которую вообще был способен, отдавал Пете.       Петя тряхнул головой.              — Все так. Блин, не знаю. Мне просто кажется, что ты меня не любишь… или тебе во мне что-то не нравится… вот так мне кажется…       — Может ты беременный?..       Петя медленно моргнул. Перевел на Игоря взгляд и вскинул брови.       — Чего?       — Ну ты… нервный такой, дерганный и… — Игорь опустил взгляд на его живот и, без слов, кивнул в его сторону.       Петя тоже посмотрел на него.       — Ну и? Что не так с моим животом?       — Он… он не такой плоский как об…       — Так значит я жирный?!       — Ты — охуенный. Твои живот — тоже. Но он не плоский, как обычно! И вот… ты дерганный, злой… и живот… Ты беременный?..       — Бля, Игорь, я не понимаю, ты прикалываешься надо мной или что? Шутка такая?       — Я серьезно! — крякнул Игорь.       — Бля, дядь… У тебя вообще отношения были с омегами? Или ты только работу свою ебал до меня?       — Я… Блин, Петь, че за вопросы?       — У меня течка, блять, через пару дней. Если ты не знал, то почти все отекают перед ней. Во, шоколада нажрался, завтра вообще живот будет, будто я на месяце четвертом, — и, с самым гордом видом, съел еще один кусок.       Игорь упорно смотрел на его лицо. Петя сказал:       — Это спасибо, что мне уже не шестнадцать и прыщи на все лицо не выскакивают. Раньше такие приколдесы были…       — Стой, так ты что… из-за течки такой?       Петя тяжело выдохнул.       — Типа. Раньше такого не было. На мне это вообще не отражалось. А теперь все по расписанию. За три дня бешеным становлюсь, потом живот болит, потом… — Петя отмахнулся. — Смешно, да?       — Ничего смешного, — моргнул Игорь. — А почему должно быть?       Петя передернул плечами.       — Это же любимая шутка. Че злой такой? Течка скоро? Или не доебали?       — Это не шутка, а идиотизм какой-то. Иди ко мне, — Игорь потянул Петю на себя, а тот, будто только этого и ждал, тут же на него запрыгнул обняв за шею и уткнувшись в его волосы, глубоко вдыхая в себя терпкий запах. — Хм… значит, до течки ты злой и недовольный?       — Нет. Я очень страдающий, — рассмеялся Петя. — Хочется на ручки и жрать шоколад.       — Так все условия выполнены? — улыбнулся Игорь, гладя по узкой спине.       — Нет, еще кое-что есть.       — Что?       — Трахаться хочется жуть. Жестко и грубо.       Игорь удивленно на него посмотрел, но Петя только лукаво улыбнулся и облизал губы. Что ж, Игоря просить дважды не приходилось. В конце концов, намного лучше, когда Петя кричал под ним, а не на кого-то. Отстал от него Петя не после первого и даже не после второго раза, но каждый свой оргазм достигал фантастически быстро, кричал имя Грома и закатывал от удовольствия глаза. Игорь был в полном в восторге.       И тогда Игорь решил, что с этими днями перед течкой он справиться может.       Как оказалось — и вправду мог.       Утром он Петю всего зацеловал и заобнимал, на работе таскал ему киндер сюрпризы и шоколадные батончики, а в перерывах тискал его по всем углам. Петя тогда совсем не злился, только хихикал глупо на колючие поцелуи в шею.       Игорь радовался своей победе целых два дня, а потом Петя проснулся весь белый, недовольный и помятый. На сонный вопрос Игоря, че с ним, он не ответил, только отвернулся и схватил свой телефон. Покопался там, что-то сделал, встал с кровати и, шаркая, пошел умываться. Игорь тряхнул головой и привстал на локтях. Так, что-то оно не похоже на то, что было с Петей в другие дни. Экран Петиного айфона горел и Игорь глянул в него краем глаза. Был открыт странного вида календарик. Игорь аккуратно заглянул в него, глядя на отмеченные дни, точнее — на сегодняшнее. Настроение — плохое, спазмы отмечены, боль на четыре звезды из пяти, головокружение, тошнота… Игорь прилег обратно, в ахере смотря в потолок. Так что… омегам настолько плохо из-за этой сраной течки?!       Петя скоро вернулся в кровать, залез на нее и свернулся в комочек под одеялом в позе эмбриона. Взял телефон, набрал кого-то и сообщил, что сегодня возьмет выходной за свой счет, а с завтрашнего у него его законные три дня.       Игорь подполз к нему ближе и крепко обнял его, положив ладонь на непривычной мягкий живот, нежно погладив.       — Петь? Плохо?       — Пиздец как, — простенал Петя. — Я обезбол выпил, должно помочь в течение часа…       — Давай, повернись ко мне.       Петя что-то пробухтел и повернулся к нему лицом, которое ту же спрятал его шею, и крепко обнял Игоря ногами за бедра.       — Хочешь чего-то?       — Сдохнуть.       — Сдохнуть я тебя не разрешаю, Петь.       Петю это почему-то рассмешило и он тихо хихикнул.       — Торт хочу. Такой сладкий, как это возможно. Киевский, наверное. Или Эстерхази. А потом плакать и обниматься. Но ты на работу, да?..       — Опоздаю на часик, ниче не случится. У нас уже месяц тишина в отделе, только у бабушки пенсию украли, так за дело Дима взялся сразу, да бомжи вне очереди, как всегда.       Петя снова тихо рассмеялся.       — Я за тортом сгоняю, ок? Потом будем обниматься, пока тебе легче не станет.       Петя согласно промычал. Игорю пришлось опоздать не на час, а на два с половиной, потому что в этот раз Петя не хотел выпускать его из своих объятий, виснув на нем, как обезьянка. Игорь пообещал, что придет пораньше, страстно поцеловал и попросил сильно не грустить. Петя только сморщил нос.       Игорь, как обещал, пришел пораньше, спросив первым делом, заглянув в спальную:       — Ты что-то ел кроме торта?              Петя выглянул на него из-под одеяла и снова сморщил нос. Игорь умилился. Кто знал, что Петя умел быть и таким? Так странно, но Игорю казалось, что за эти дни он полюбил Петю еще больше. Пока Игорь пытался приготовить что-то наподобие ужина на чужой кухне (дьявол, что эта за дурость такая, электронная плита, нихера с ней непонятно!) Петя снова подполз со спины, крепко обнял и повис. Игорь улыбнулся.       Накормил и себя, и его, Петя снова съел кусок торта, а после Игорь на руках отнес того в кровать, где обнимал завернувшегося в плед Петю, целовал в нос и его лицо. Петя довольно фыркал, подставляя губы под быстрые поцелуи.       А потом началась течка.       И Петя превратился в самое ебливое существо в мире. В общем-то, до Пети у Игоря не было опыта с омегами в течке, но, как взрослый мужчина, он имел вполне реалистичное об этом представление. Никто не ебется, не переставая, одного полового акта хватило на два-три часа. Ничего не текло по ногам и множественные оргазмы никто не испытывал.       Но не Петя.       У Пети течка была не по учебникам биологии, а по всем возможным порнографическим романам. Ему надо было сразу два-три раза, и чтобы трахали до звезд перед глазами. Смазка оставляла следы на внутренней стороне бёдер, громко хлюпала и оставалась пятнышками на подложенном полотенце. Петя орал, плакал, скулил, молил о большем, а потом, абсолютно довольный и заебанный, лежал, вытянувшись на всю кровать и широко улыбаясь, пока Игорь в ахуенезе смотрел в потолок — из него всю души вытрахали, а это только начало! Даже не полдня. Игорь уже думал план того, как через окно сбежит в случае чего. Ну, это пока Петя снова не начал течь и притираться к нему, пока не лез целоваться и гладиться, и у Игоря глаза темнели, крышу сносило абсолютно так же, как и Пете.       Если они не трахались, Петя все равно от Игоря не отлипал. Целовал его, гладил и обнимал, в обнимку по дому с ним ходил. Игорю едва в туалет выходило одному отойти, даже мылись они вместе. Настолько Петя во время течки по нему с ума сходил. У Игоря уже сил не было, но Петя с него все равно не слезал. Ну, Игорь на самом деле был не против.       Уже под конец, Игорь снова глянул в календарик, но отмечены были только половые акты без презервативов. Петя был на таблетках, и поэтому не курил — вроде, тогда большой риск инсульта или что-то такое. Игорь довольно улыбнулся.       А потом начались они. Дни после течки. Дни, когда Петя платил за свое хорошее настроение, высокий уровень эндорфинов и слезы счастья от оргазма. Петю крыло.       Утром, когда Игорь вернулся из душа, Петя тут же вынурнул к нему из-под одеяла, обнял за талию, прижавшись щекой к его животу и спросил:       — Ты со мной не только из-за секса, да?       Игорь охерел. Как же он устал охеревать, Господи…       — Э… нет конечно, Петь. Мне очень хорошо с тобой.       Игорь присел рядом с Петей, погладил его по волосам, щеке, и Петя заглянул ему в глаза с щенячьей преданностью. А потом сказал:       — Я ща плакать буду. Не удивляйся.       — Че…       Ну Петя и заплакал. И проплакал у него на плече добрые минут десять. Игорь все это время в ахере сидел, гладил его волосы и целовал, сцеловывая соленые капельки с его щек.       Игорь свято надеялся, что одной истерики хватит и дальше Пете будет легче. Но тот, кажется, собрался хандрить весь день без перерыва на еду и сон. А поспать тому бы явно не помешало. Все три дня течки он был очень активным, мало спал и был явно перевозбужден (во всех смыслах), так что не удивительно, что его сейчас крыло, словно маленького ребенка, который весь день играл и пропустил дневной сон.       Петя валялся на кровати, поджав губы, обняв свитер Игоря, отказываясь ему его отдавать, и смотрел на Игоря таким жалостливым взглядом.       — Ну Петь, — Игорь присел рядом и погладил по голове. — Все ж хорошо, да?       — Нет, — мяукнул Петя.       — А что плохо? — ласково спросил Игорь. — Я у тебя дома, мы вместе, нам хорошо… я тебя люблю.       Петя шмыгнул и недоверчиво на него посмотрел.       — Правда любишь?       — Правда.       — Но мы мало вместе, нельзя полюбить за три месяца.       — Это где такие правила написаны? — изумился Игорь. — Не знаю, сколько тебе месяцев и лет нужно на полюбить, но я тебя уже люблю.       Петя посмотрел на него жалостливым, несчастным взглядом, а после привстал и аккуратно, словно кошка, подлез к нему и уложил голову на его колени, сжавшись. Игорь покачал головой, натянув на него одеяло и погладив по волосам.       — Я тебя тоже люблю, — тихо сказал Петя.       — Я знаю, Петь, — улыбнулся Игорь. — Что мне сделать, чтобы тебе стало лучше?       — Обнимать час и говорить, как я тебе нужен и какой я красивый, потом я закажу торт, съем половину, и снова обнимать меня надо часа два.       — Понял, — серьезно ответил Игорь и сгреб его в охапку, прижав к себе, крепко обнял и, поцеловав его в красный от бесконечных рыданий нос, прошептал, что Петя — самый красивый и самый любимый, самый нужный, важный, невероятный.       Петя через долгие двадцать минут объятий, поглаживаний, поцелуев, в самом деле начал улыбаться и обнял Игорь в ответ. Игорь облегченно выдохнул, укачивая его в своих объятьях.       Петя явно от него что-то хотел. Он сто раз проходил мимо его стола на работе и кидал какие-то странные взгляд. Игорь понятия не имел, что случилось. Петя не выглядел как кто-то, кто обиделся. Он просто… что-то будто бы хотел от Игоря, но, несвойственно для него, стеснялся будто. Странно. Петя, обычно, ничего не стеснялся. Но за прошедшую неделею Игорь уже ничему не удивится.       В конце концов, он устал от этих заигрываний и зажал Петю в уголке, пока тот шел куда-то с кофе. Петя уставился на Игоря во все глаза.       — Ты чего? — удивленно проморгался Петя.       — Это я у тебя спросить хочу. Ты целый день возле меня круги наворачиваешь, как кошка потревоженная. Случилось че? Говори. Будем решать.       Петя растерянно захлопал глазами, будто искренне не понимал, чего от него хотел Игорь, но после поджал губы и в глазах проскользнула неуверенность.       — Да ниче… Поговорим вечером, ок?       — Ладно, — выдохнул Игорь, довольный тем, что хотя бы вытащил из него обещание диалога. Ну, честное слово… Петя этот. Игорь мягко выдохнул. Любил он Петю этого, что уже сделать?       Вечером Петя заволок Игоря к себе и даже принялся делать ужин. Игорь был этому очень приятно удивлен. Петя готовил вкусно, но редко — оно понятно, на работе уставал, а тут взялся… Игорь хотел бы ему помочь, но Петя сказал:       — Горь, ты в прошлый раз три часа думал, как тебе крабовые палочки порезать. Сиди уж.       — Ну давай я хоть че-нить сделаю.       — Ну сыр для пасты натри, — выдохнул Петя и протянул ему терку.       Игорь гордо за нее взялся. И через минуту стер до крови два пальца. У Пети дернулся глаз. Отобрал терку, промыл ранку, заклеил пластырем и сказал:       — Все, боец, сиди, наготовился!       — Ну Петь, — недовольно фыркнул Игорь, глядя на свои пальцы. А после улыбнулся. — Ладно… я потом посуду вымою.       — У меня посудомойка, — напомнил Петя. — Все, что от тебя требуется — поесть, сказать, как это вкусно и какой я молодец.       — Ну это я умею, — гордо улыбнулся Игорь и продолжил с улыбкой смотреть, как Петя мельтешил на кухне, а после все красиво как-то раскладывал. Петя это тоже умел. Так все красиво сделает и поставит, что прям как с картинки.       Игорь уже потянулся к вилке, но Петя шлепнул его по руке:       — Подожди, дай сфоткать сначала.       Игорь выдохнул и смиренно кивнул, спрятав руки под стол.              Петя пару раз щелкнул, присел напротив, прищурился и сказал:       — Руки на стол, ну, сядь короче как-то непринужденно, чтобы руки были видны… Да нет, что ты как школьник за первой партой?! О, вот так, все.       Петя щелкнул и, посмотрев на фото, довольно улыбнулся. Игорь непонимающе на это посмотрел.       — Ну что? Ты ведь не фоткаешься совсем, а я что фотку свою не выложу — сразу в директ сто подкатов, а что парень есть, никто не верит, пусть хоть так будет.       — К тебе кто-то лезет? — подскочил Игорь, возмущенный.       — А ты че думал? — моргнул Петя. — Я стройный, красивый, высокий, у меня ноги по длине сразу после Халифа идут. Конечно ко мне лезут!       Игорь уставился на Петю очень возмущенным взглядом.       — Да если надо, ты зафоткать можешь, как я тебе отлизываю и в истории в свои эти выложить!       Петя растеряно моргнул.       — О… То есть до этого ты «ой, Петь, я не фотогеничный, ой, Петь, не надо», а тут так все? Ничего не смущает? Все ясно с вами, Гром, вы — грязный собственник, — улыбнулся Петя, отложив телефон. — Ешь лучше, пока стол слюной не закапал.       Игорь активно закивал и схватился за вилку. Но, жуя, тут же опомнился:       — Петь… так че с тобой сегодня было? Какой-то ты весь тревожный был…       Петя нахмурился, тыкая вилкой пасту. Выдохнул тяжело и признался:       — Не знаю… просто боялся, что тебя мое придурковатое поведение за эту неделю задолбало.       — Почему это? — пораженно вскинул брови Игорь. — Я все понимаю, это гормоны. И ты нормально себя вел. Меня ничего не смущало. Даже нравилось иногда.       Петя удивленно на него посмотрел.       — Ну… Ты же просто всегда весь такой крутой, сильный, а тут впервые слабым был, мне приятно было за тобой это… ухаживать, помогать тебе. Блин, Петь, я знаю, ты эти темы не любишь, но мне же… ну, как альфе приятно… быть хоть иногда сильнее своего омеги.       — Ты и так меня сильнее, — неуверенно сказал Петя, растерянно хлопая глазами.       — Ну нет. Ты ведь никогда не даешь никому почувствовать, что ты где-то уязвимый или слабый, ты всегда такой… как кремень. А тут впервые… таким был. Ну, позволил о тебе позаботиться.       — Я… — растерянно раскрыл рот Петя и снова закрыл. Игорь заинтересованно на него посмотрел, жуя, вскинув брови. Петя неуверенно продолжили: — Я наоборот боялся ныть тебе или что-то такое… Или показывать, что мне плохо или что-то такое…       Игорь замер, перестав жевать, и уставился на Петю с крайне напряженным лицом. Он долго думал, как же спросить, как уточнить, но в итоге все, что смог сказать, было:       — В смысле?       Петя пожал плечами, принявшись активно размазывать сыр по пасте.       — Ну просто… Это ж такая тупая хуйня. Больная какая-то.       — Больная хуйня сказать своему мужчине, что тебе нужна помощь? — нахмурился Игорь.       — Блин, да нет… Ну… просто… боялся, что ты меня нытиком и слабаком будешь считать, что я как те омеги из романов тупых… А в итоге так себе и вел последнюю неделю, как тупая омега из тупого романа.       Игорь снова подвис, упорно не понимая, как такой красивый, волевой омега, как Петя, мог в голове такое говно носить. Он немного помолчал, подбирая слова, но так ничего красивого и не подобрал, поэтому только сказал в своей привычной манере:       — Больная хуйня — это закрываться от меня из-за каких-то тупых идей. Ты, Петь, как себя не веди, для меня всегда будешь самым красивым, сильным и умным. Все.       Петя внезапно улыбнулся, будто бы эти слова его успокоили и придали уверенности.       — Ладно… Может… Может и так, — неуверенно кивнул он. — Может из нас двоих ты в самом деле просто адекватный.       — Кажется, что так, — пробурчал Игорь, жуя. — Если че случится — плохо будет, больно, наорет кто выше званием, че-то пиздеть будет, захочешь выговориться — иди ко мне, вместе решим.       — Ой, ну все, — ласково закатил глаза Петя. — Точно роман с этим «твои проблемы это наши, мои проблемы — это мои».       — Так и есть, — нахмуренный, сказал Игорь.       Петя цокнул и улыбнулся.       — Не угадал, товарищ майор, раз уж я с тобой должен делиться, то и ты со мной, а то ничего рассказывать не буду.       — Шантаж!       — Компромисс!       Они посмотрели друг другу в глаза, а после тихо рассмеялись. Игорь улыбнулся Пете, мол, все хорошо, я с тобой, и Петя улыбнулся так же, сказав:       — Что ж… может, мы и вправду друг друга любим.       — Он еще и сомневается, — фыркнул Игорь.       — Ты меня скоро своей уверенностью заразишь, и будем ходить два идиота, в себе уверенных.       — Неважно, идиота или нет, главное — счастливых.       — Ой, Гром, ты скоро превысишь лимит адекватных вещей за диалог, лучше ешь.       — Я ем, — фыркнул Игорь, улыбаясь.       — Вдумчивее ешь, чтоб потом нашел пять красивых метафор к моему блюду, ко мне и как сильно тебе со мной повезло.       — Понял, — уверенно качнул головой Игорь и, кажется, серьезно принялся их обдумывать.       Петя рассмеялся, посмотрел на него самым влюбленным взглядом и ощутил желание залезть к нему на колени прям ща, но решил дать сначала ему доесть.       Да, кажется, они и вправду любили друг друга.