Посадить на цепь

Днем в Эрессии всегда было ярко и тепло, но на душе одного из жителей царствовал мрак. Близилась война в чужом мире и друзья могли пострадать. Всем страшно, а он никак не может помочь. Седрик смирно сидел в лаборатории, ожидая новостей от мироходцев, но на другой стороне связи была лишь тишина. Его волнение усмирял всего один человек, которого ученый даже и не видел, только мог слышать его голос. Он принадлежал человеку лет 45-50. О нём было известно категорически мало: мужчина среднего роста, имел слегка хриплый голос, являлся важной шишкой в Поэне. Из всех друзей учëный не знал никого близко, а что он знал о друзьях было ничтожно мало. Рост, голос, род деятельности… Словно они просто приятели, а не товарищи. Хотя Седрик не знает, можно ли называть их товарищами. Друзья не бросают. Друзья не пользуются твоей добротой. Но учёный не мог пересилить себя, не мог перестать волноваться за мироходцев. Это убивало его с каждым новым днём. Лишь чужой голос успокаивал беспокойство. «Эо, Гарант Эо», — именно так представился человек из другого мира. Настораживало его дружелюбие. Казалось, будто это какой-то обман. Они не были знакомы. Седрик никогда не видел его, только слышал от Сан—Франа. Когда он говорил о Гаранте, его лицо и голос выражали отвращение и презрение. Но слушая рассказы и утешения Эо, учëный не хотел соглашаться с отношением Сан-Франа к Гаранту. Так продолжалось около недели, пока Седрик не начал сходить с ума. Волнение, одиночество, отсутствие общения — всё обрушилось на него огромным шквалом эмоций. Ночью он не выдержал. Паническая атака в одиночестве — это именно то чего он боялся. Он абсолютно один. Никто не поможет, никто не спасёт его из этого кошмара. Лишь… Голос по ту сторону. — Мне бы хотелось встретиться с вами всё же! Вы весьма интересны и умны, мало кто бы смог поддержать интеллектуальный диалог со мной. Через три недели я смогу посетить Эрессию. Вы не против? — Против? Как можно быть против такого? Морально поедая себя от одиночества, Седрик был счастлив услышать такую новость. — Конечно! Я всегда свободен. Заходите, когда будет возможность. Я буду ждать вас, — голос был полон надежды. От паники не было и следа, лишь спокойствие и лёгкая улыбка облегчения. Всё наладится. Остаëтся только подождать три недели и Седрик забудет о своём кошмаре. Стоило ему обрадоваться, как в тот же миг в лабораторию ворвались мироходцы. На их лицах читался нескрытый ничем ужас. Они начали что-то кричать, но учёный их совсем не слышал. Ему нужно было из этих криков вычленить и понять чего же от него хотели. Седрик давно понял — они не друзья. Они лишь те, кто хочет воспользоваться его помощью. Ему бы кто самому помог. — …Седрик, прошу, нам нужны сейчас твои навыки! — эльф мял свои руки и слегка подрагивал. Он явно был встревожен. — Я помогу чем смогу. — Голос был спокоен. Сам учёный был немного удивлён этому. —Случился ужас! Всё пошло не так, как мы планировали! Фарагонда возвращается раньше! Мы слишком сильно шумели и она нас поймала. Из-за этого мы не сможем спасти всех. Главы Гильдии точно отдадут нас ей… — Ашра, прекрати! У нас есть последний шанс, но для этого нужна твоя помощь в «экстренном плане». — усмиряя взглядом девушку, хоть какую-то информацию о случившемся, донëс эльф. « Экстренный план, — я еле заметно напрягся. — это слово не сулит чем-то безопасным, но отказать не могу… Мой отказ будет стоить слишком многого. Жизни несчастных мучеников, да и товарищей бросать в тяжёлой ситуации нет никакого желания». Выбор был очевиден для учёного. — Что мне нужно сделать? — Это не было вопросом. Это было утверждением. Он говорил, будто это был его долг, а не тяжëлое бремя. Так началась подготовка к экстренной операции. Приблизительное время до еë проведения — три недели. Двадцать один день. Кто-то скажет, что это не так много, но Седрик готов был с этим поспорить. Чуть меньше месяца работать в полном одиночестве, ощущая весь груз ответственности. Переживания, словно волны нахлынули на учёного, не позволяя тому всплыть. Он вынужден был захлёбываться. Он не мог выбраться. Это его личный кошмар. Товарищи порой заходили к нему, интересовались его здоровьем, что Седрик считал всë фальшивым. Ведь они делают это лишь для вида. Им не интересно как он тут поживает, не одиноко ли ему, жив ли он вообще. Получив положительный ответ, учёного тут же засыпают просьбами: собрать то, починить это, сделать прибор. Поэтому он и не старается придумать оправдание к своему больному виду. У него не было лихорадок, инфекций и наследственных заболеваний, он попросту был измучен. Седрик — обычный человек, не имеющий никакой магии или сверхъестественных сил. Усталость и переживания изводят его, доводя до такого ужасного состояния. Поесть удалось только ночью, ведь именно в это время суток его меньше посещают. Учёному хотелось бы нормально поесть или поспать, но он вынужден давиться сэндвичами и запивать сухое тесто кофем. Часы застыли, показывая позднее время, которое лишь огорчало Седрика. «Три часа ночи. Сегодня они зашли к шести утра. Скорее всего, они зайдут в это же время. Или же раньше? Остаётся три часа на сон, если вообще удастся уснуть «. Лицо учёного не выражало ничего. Он слишком устал. Так ему оставалось прожить ещё двадцать дней. Каждый день по одному и тому же сценарию. Как и ожидалось, Седрика навестили рано утром, чему он был несказанно рад, ведь товарищи накинут ему ещё больше работы! Одно лишь скрасило его день. Долгожданный разговор по душам. По спине прошла мелкая дрожь, учёный явно не ожидал вновь услышать приятный голос по ту сторону. — Здравствуй, Догготи! — послышался такой знакомый и тихий голос, — Хотелось бы узнать из первых уст, как обстоят дела с проектом? — Вопрос, на который у учёного был давно заучен ответ. — В разработке. Всё хорошо. Нет, переживать не стоит, всё в порядке, — слова были пропитаны безразличием. Он попросту устал от суеты, которая его окружала. От собеседника Седрик услышал томный вздох, кажется, он не один что-то недоговаривает. — Понимаю вас, это нелёгкий труд, но через три недели можно будет расслабиться, — Эо выдержал недолгую паузу, подбирая нужные слова. — После всего этого ужаса… Не хотите ли выпить вина? — его голос был мягче с начала разговора. Эта фраза поставила Седрика в ступор. Его не спрашивали о самочувствии, не расспрашивали на какой стадии выполнен прибор. Ему лишь предложили отдохнуть, что и удивило учёного. Это не было чем-то фальшивым, к чему он успел привыкнуть, в это хотелось верить. Когда неловкая пауза стала неприлично долгой, Седрик всё же соизволил ответить. — Ох, да, простите! Я был бы не против, но… с алкоголем я не особо дружу. Смогу выпить только пару бокалов, — голос предательски дрогнул, выдавая волнение. — Отлично, постарайтесь сохранить своё здоровье, чтобы мы смогли наконец расслабиться от всего происходящего. Думаю, у вас тоже накопилось многое. Удивление учёного невозможно было описать словами. Он поспешил уточнить, что же гарант имел в виду, но не успев спросить, по ту сторону связи прозвучало короткое: «До свидания». Седрик просидел так ещё около часа, обдумывая что это было, так и не найдя никакого логичного ответа, он решил закончить прибор. День сменяла ночь, а недосып трудяги становился всё больше и больше виден. Звонков более не поступало, что немного расстраивало мужчину, но это было к лучшему, ведь никто и ничто его не отвлекало. Друзья заходили всë реже, за исключением Лололошки, который носил нужные материалы для прибора. Парень отличался своей молчаливостью, он был краток, что не мешало Седрику собирать заветный механизм. Так прошла ещё одна неделя.