Предание о Тигровой Лилии

— Это было красиво, Ваше Величество, — сказал Му Цин, держа руки скрещенными, — и всё же… — Я опоздал. Знаю. Небожитель ростом ниже и с ликом, чуть моложе, чем Му Цин уверено вскинул голову, не прячась от взгляда Сюаньчжэня. Под правым глазом ярким, фиолетовым пятном, красовался синяк, нижняя губа была разбитой и слегка опухла. Му Цин поморщился, и когда Циин успел встрять в драку? — И всё же время вы потратили с боем, — придирчиво оглядывая небожителя констатировал Сюаньчжэнь. — Ваше Величество Циин, я настоятельно вам рекомендую не вступать в перепалки. — Нечего беспокоиться, Генерал Сюаньчжэнь, — Не впервые на операцию вместе отправляемся. Циин отошел к принцу Сяньлэ. Се Лянь вежливо справился о здоровье Его Высочества. — В том-то и дело, что не впервые, — закатив глаза, произнес Му Цин. Во время совместных заданий с другими богами войны, Му Цин тратил много духовной энергии и нервов. С соседствующими божествами не свезло. В основном задания касались битв с демонами, поэтому в напарниках у него либо покровитель юго-востока Наньян, либо западный бог войны Циином. Всегда кто-то получал по морде: Фэн Синь с Му Цином не сдерживались в спорах, а Цюань Ичжэнь дрался с любым, кто его раздражал, даже если это последователь. Му Цин посмотрел на младшую служащую своего дворца. Тай Фа спокойно, даже немного свысока наблюдала за Циином, переговаривающимся с принцем, о каких-то незначительных мелочах, драке, которую Цюань Ичжэню посчастливилось принять участие — Чувствую, задание полно захватывающими приключениями? В её черных глазах заблестел огонь. Девушке не терпелось кинуться на передовую, сразиться с нечестью, героически заработать заслуги, и в который раз доказать надутым младшим чиновникам и их генералам, что она не зря занимает своё место во дворце Сюаньчжэня. Му Цин понимал желание показать себя и, в пределах разумного, сопутствовал её подвигам. Но переживал за одно — чем дальше летишь, тем проще кажется полет, потеряешь бдительность — ударишься о скалу и больно и долго будешь падать. Сюаньчжэнь знал — Тай Фа не накинется с кулаками на того, кому повезло не угодить. Но злишняя самоуверенность никогда не помогала. — Просьба не встревать в передряги касается и тебя, Тай Фа, — со всей серьезностью произнес Сюаньчжэнь, наблюдая, как огоньки предвкушения сменяются легким, протестом, сдерживаемым тысячами ступенями, иерархической лестницы, в которой Му Цин стоял на вершине, снисходительно глядя на помощницу, пока что едва дошедшую до середины. — Ты здесь, чтобы перенять знания у тех, кто видел и умеет большее, получить опыт, и если понадобиться — вовремя отступить. Тебе ясно? Под проницательным взглядом генерала девушка стушевалась и поклонившись без былой уверенности согласилась. Они находились на юго-западе — во владениях Сюаньчжэня. Здесь простирались лиственные леса, покрывающие первые горные хребты. Леса в этом предгорье светлые, с нежной зеленью, что поднималась к равнинам, параллельно несущимся с гор рекам. Воздух свежий и чистый. Горный. Решили не простаивать на месте, обсуждая будущие действия, а сразу выдвинуться в путь. Заклинанием тысячи ли, воспользоваться не выйдет, по крайней мере пока они не найдут подходящее для рисования символов помещение. Дорога обещала быть долгой, план действий составляли по пути. Му Цин скрестил руки на груди, задумчиво рассматривая вершины гор на западе. — Здесь горы начинаются, но в том районе, где нашли семью всё больше степей. Постоялых домов там много, император мог остановиться в подходящем, но до этого? Путь до севера долог, им необходимо было делать привалы. Западные земли славились своими горными хребтами. Это были укромные поселения, где жили основном местные. Горы прекрасны, там легко дышать, плоды, что растут — самые сладкие, животные большие, а среди горцев было много долгожителей. Но при этом жители гор эмоциональны, привыкшие к языку силы и всегда готовы побороться за то, что им ценно, как материально, так и духовно. Путешествие по горам — весьма романтичное приключение, иногда могло обернуться смертельной опасностью. Так и с возвышенностями, что их укрывали. Тяжка поездка, лавины зимой, поднимаясь в гору многим становилось плохо от понижающегося давления. А ещё… не все обитатели этих мест были обычными живыми существами. Демон холодных долин — выходец горных мест. Обрел небывалую для демона ранга свирепого силу, что начал бесчинствовать далеко за пределами своего когда-то дома. Словом: путешественников по западным землям было крайне мало. Странствуя, старались более спокойными дорогами, за исключением случаев с крайней необходимостью. От того и постоялых дворов было меньше. — Императору и его семье положено передвигаться с крайней осторожностью. Если страна потеряет правителя и главных наследников — это катастрофа для всего государства. Логичнее было ехать через леса, пусть и повернув немного на восток. — А может они заведомо направились на запад, чтобы скрыться? Тайный побег, с целью переговоров, о которых не должны знать, — предположил Цюань Ичжэнь. — Какой дурак стал бы добираться тайно на колеснице увешанной драгоценностями, — парировал Му Цин, с сомнением. — Владыка, есть вероятность, что в словах Его Величества Циина, есть истина, — несмело вмешалась Тай Фа. Тай Фа воспринимала наставничество Сюаньчжэня, как небывалое везение — цветами пиона пышным букетом принесенным самым красивым журавлем. Она и сама не понимала почему именно её он выбрал, из всех кандидатов, и поэтому очень старательно выполняла поручения, ценила милость и старалась не гневить генерала. У Му Цина от природы был мягкий, спокойный, даже ласковый голос, она никогда не слышала, не видела, чтобы он переходил на повышенный тон. Ему и не нужно — осаживать провинившегося духа нижних небес или равного по статусу небожителя Сюаньчжэнь умел едкими фразами или отчитывая холодными словами. — Объяснись, — спокойно позволил Му Цин, видя, как девушка нервничает. — Вчера я собирала информацию об императорской семье Жэнао, — сказала Тай Фа, умолчав: её просили узнать ещё о Тигровой Лилии. Мало ли нужно ли знать об этом кому-то ещё кроме генерала Сюаньчжэня. — Что же ты узнала Тай Фа? — заинтересовано спросил Се Лянь. — У них было двое сыновей. Старший — наследник престола, находится в полном здравии и остался во дворце. Но их младший, любимый сын — девушка интонацией подчеркнула сказанное, окинув взглядов окруживших мужчин, — тяжело хворал. И вот уже несколько лет венценосные родители пытались его излечить. Возили к самым лучшим лекарям, приглашали заклинателей и даосских монахов, но мальчику ничего не помогало. А между тем, слава о болезни ребенка пошла за пределы покоев императорской семьи, а затем и за пределы дворца. — Значит это его нашли вместе с императором и императрицей, — Се Лянь произнес что-то похожее на утверждением с вопросом, на что получил кивок. Девушка почувствовала сожаление, но постаралась отмахнуться от прилива грустных чувств, чтобы не запасть в глаза мужчинам. Она должна мыслить рядом с ними последовательно, не поддаваясь эмоциям. — Выходит на севере их мог ожидать не дипломат с переговорами, а очередной «целитель», — продолжал размышлять Сюаньчжэнь. — Тогда эта воистину странная поездка обретает смысл. Императорская семья никуда не сбегала и не было никакой тайны в том, что родители хотят вылечить сына, ведь народ и придворные и так всё прознали. Но они выбрали такой маршрут, дабы избежать всех ненужных официальностей, не привлечь ещё большее внимание и не породить слухов. — Ты узнала к кому именно они направлялись? — Се Лянь продолжал расспрашивать, хотя догадка напрашивалась в головы принца Сяньлэ и генерала Сюаньчжэня сама собой. — На севере орудует Тигровая Лилия Поджигательница душ. Она могла принять обличие тигрицы… — Она бы не стала скрывать, — перебил принца, Циин недовольным бурчанием. — Эта Непревзойденная скорее бы подожгла колесницу вместе с караваном. А вместо обезглавленных трупов и демонов с отрезанными языками — горы праха. Му Цин кивнул — сомневался, что всё действительно окажется так просто. Непревзойденные все прославились своей дерзостью и бесстрашием в отношении Небес. Каждый по-своему, не мудрено, ведь каждый из них считал себя сильнейшим и способным дать отпор любому небесному чиновнику. Не просто дать отпор — а поставить того на колени, заставить валяться в ногах, умоляя пощадить. Или прекратить мучения и сразу убить. Но Тай Фа продолжила. — Тем не менее, многие во дворце Жэнао уверены, что именно к ней направились император и его жена, молить, исполнить их желание: вылечить сына. Это ещё раз объясняет намерение путешествовать через горы В этом она была права: у Тигровой Лилии были последователи в мире смертных, но среди самозабвенно верующей аристократии и министров едва ли кто-то одобрит обращения с мольбами государя и государыни к нечисти, вместо того, чтобы отправиться в паломничество по храмам божеств. Му Цин заметил, как наследный принц вдруг остановился и принялся рыскать по карманам в рукавах своих одежд, что-то искал. Остальные тоже сбавили шаг, чтобы не оставить Се Ляня позади. Наконец принц. вытащил руку, в которой покоился тоненький мешочек и обвел взглядом Сюаньчжэня, Циина и Тай Фу, которые наблюдали за небольшой возней принца. — Этот камень я нашел в колеснице, — наследный принц потянул за тонкую веревочку, которой пакетик был завязан и аккуратно высыпал на руку Му Цина два маленьких, драгоценных камня яркого изумрудного цвета. Тай Фа присмотрелась к камням, а лицо Му Цина само обратилось статуей, застывшей с гримасой, какого-то скрытого удивления. Он зацепил пальцами один, приподнял чтобы рассмотреть на солнце. Они ярко ярко светились пропуская через себя свет, но Му Цин видел сильнейшую демоническую Ци, которую источал этот камень. Возможно он сошел с ума, или память его всё-таки подводит? Но эти камни он уже видел, они лежали на ладони, словно очередное приветствие из прошлого. В принципе спустя годы с украшением могло случиться всё что угодно. Могли украсть, купить, найти потерянным на улице, огранку переплавить а камням найти другое применение. — И как они не раскрошились, храня в себе столько демонической энергии? — изумлено пролепетала Тай Фа, приблизившись к оставшемуся на ладони камню наделенному темной силой, максимально близко, но не решаясь дотронуться. Принц Сяньлэ наставническим тоном ответил ей: — Если направить такое количество энергии в подобный, маленький сосуд, то несомненно он треснет. Но если сила зародилась в камне, или в том, кому принадлежит это украшение, и со временем она нарастала, с сосудом ничего не случится. Генерал, что думаете? Се Лянь обращался к Му Цину, но тот не сразу обратил внимание на него. — Му Цин? — Такие камни не могут принадлежать императорской семье, — озвучил Му Цин, не глядя на принца, — демону низкого ранга тоже. Такая сила подвластна лишь Непревзойденному. — Или Непревзойденной, — Тай Фа с твердой уверенностью настаивала на правильности своей версии. — Нам нужно искать Тигровую Лилию. Му Цина всё ещё настораживало то, насколько простым оборачивалась эта миссия. Как красиво все сходилось, словно осколки разбитого чайника собрали. Венценосная семья отправилась в путь к целителю на севере, чтобы вылечить своего ребенка от хвори. Держали путь через горы, чтобы притаиться и не привлекать внимание народа и чиновников, но собрали с собой караван с дарами, для того к кому наведывались. При этом народу и чиновникам и так было известно о предыдущих попытках родителей вылечить сына. Значит этого целителя что-то отличало от всех предыдущих, значит славился некой силой, раз император и императрица вообще решились на такой риск — пересекать горы с караваном золота и драгоценностей. С этими же дарами они возвратились в Жэнао с севера уже мертвыми. Но что случилось? Чем государь с государыней и их сыном так разгневали Тигровую Лилию Поджигательницу Душ, если в преступлении действительно виновата она? Камни при любом раскладе принадлежат Непревзойденному. Но до сего дня Му Цин видел только как демоны забирают артефакты, а не оставляют улики на месте бесчинства. Не могли же эти камни вывалиться у неё из украшения в момент кровопролития, а она и не заметила и просто ушла? Чтобы так нелепо себя подставить, нужно быть законченной дурой, а не Непревзойденной Княгиней демонов. Но всё же это быта единственная версия и её нужно было проверить. Му Цин качнул головой, никуда не годится. — Ваше Величество, вы много времени тратите на земле. Где в ваших землях есть постоялые дворы, в которых мог бы остановиться император? — В двадцати пяти ли от сюда, — не задумываясь ответил Цюань Ичжэнь, — его построили недавно, убранство помпезное, все чужеземные богачи останавливаются именно там. Государство Жэнао было далеко позади, если прикинуть, то примерно через двадцать-тридцать ли, животные устанут и нужно будет искать ночлег. Циин задумчиво помолчал, а потом добавил: — Нам по пути. — В таком случае, перед тем, как отправиться на север, заглянем в постоялый двор. Возможно там, мы сможем прояснить ситуацию. Путники шли до заката солнца, с помощью Циина компания благополучно преодолевала путь. Цюань Ичжэнь направлял: в какую сторону от бурлящей реки пройти быстрее, где лучше пройти в гору, а где обогнуть внизу, под изящно извивающимися сосновыми ветвями. Так и прошли двадцать пять ли и подошли к крепости, охраняющей город. Дома виднелись издали ибо располагались прямо на холмах. Листва на макушках деревьев посаженных впритык друг к другу, была пышная и густая, она закрывала собой дорожки, издалека казалось: каждый домик посреди маленького каменного острова отрезан от соседнего. Но некоторые лестницы всё-таки были видны. Крепость была каменной, украшенной традиционной резьбой, она смыкалась высокими, стальными воротами, которые охранялись коренастыми, крепкими войнами в доспехах. Му Цин и Тай Фа приняли обличья других людей, перед тем, как подойти к охранникам ближе. Му Цин достаточно постарался, чтобы его статуи реалистично передавали настоящие черты лица божества. Здесь, на западных землях шансов, что его не узнают, ничтожно мало. У Цюань Ичжэня ситуация была такая же, но он, как и Се Лянь не боялся раскрытия. Это не нравилось Му Цину. — Ваше Величество, может вы изволите сменить облик, пока мы в этой деревне? — недовольно спросил Му Цин, Циина. — Нет. — Но вас могут узнать ваши последователи, — устало выдохнул Сюаньчжэнь. Каждую миссию одно и то же. — Они не удивятся, — спокойно ответил Цюань Ичжэнь. — Если ваши последователи узнают вас, они могут решить, что мы тоже боги, — зачем-то объяснял Му Цин в мыслях понимая, что Циина уговорить не получится. — Вы боги. Зачем притворяться кем-то другим? — искренне не понимая проблемы спросил Циин. — Сапожники же не надевают на себя доспехи, чтобы все решили что они войны. Каждый занимается своим делом и всем всё равно, чем занимаемся здесь мы. — И всё же нам было бы проще втереться в доверие местным жителям, если они глядя на нас не будут гадать мы это или не мы. Циин долго смотрел на Сюаньчжэня круглыми, изредка моргающими глазами. На юном лице божества медленно расцветала улыбка. Цюань Ичжэнь захихикал, медленно сгибаясь по палам. Задыхаясь, он обнял руками живот, смеясь лишь сильнее и громче. Его хохот был таким беззаботным, не злым — добрым, даже детским, что теперь Му Цин смотрел на него круглыми глазами, потеряв дар речи. Се Лянь и Тай Фа переглянулись: обоим было забавно наблюдать за этой сценой. Его Величество и так был ниже Му Цина, а теперь согнувшийся Циин, доходил Сюаньчжэню примерно до пупка. Се Лянь отчасти соглашался с Циином: сам за всю жизнь сыграл столько ролей! Принц, Бог Войны Увенчанный Цветами, сборщик мусора, снова божество, советник государства, войн, дух поветрия… посмешище трех миров… любимый и любящий. И прожив каждую из этих ролей он понял: окружающим действительно всё равно на тебя, нет смысла прятать, а если прятать — то на видное место. Всё равно никто не примет увиденное за чистую монету. Тай Фа вроде и находила в словах бога войны запада правильный посыл, но тем не менее есть те, кому не все равно. Разносят грязь и слухи, что в тысячи раз хуже, противнее и страшнее правды. Дай уйти секрету из уст в уста и этот «секрет» обернется против. — Ваше Величество! Вы… — выпалил Му Цин, не находя слов, чтобы выразить недовольство и одновременно успокоить, всё ещё гогочущего бога войны. — Вы не в цирке, хотя могли бы там выступить в роли ржущей лошади. Возьмите уже себя в руки и прекратите смеяться! На удивление, Циин пропустил мимо ушей, то, что его обозвали ржущей цирковой лошадью, хотя в другой ситуации в лицо Сюаньчжэню стремительно полетел бы кулак. И всё же немного привести его в чувства получилось: Циин медленно разгибался, все еще тихо хихикая в руку, прикрывавшую улыбку. Немного простояв так, Циин глубоко вздохнул, и продолжая улыбаться, мягко хлопнув Сюаньчжэня по плечу. — Генерал, поверьте: здесь не строят козни, не говорят много и не думают дальше сказанного. Даже если кто-то узнает во мне Его Величество Циина — удивятся тому, как сильно я на него похож, да пойдут по своим делам. Цюань Ичжэнь уверенным шагом направился к воротам, Му Цин закатив глаза оглянулся, чтобы посмотреть на товарища и подручную, которые прятали лица, чтобы скрыть свои собственные приступы смеха. Му Цин подавив обреченный вздох, гордо последовал за Цюань Ичжэнем, а наследный принц Сяньлэ и подручная Сюаньчжэня поплелись за ним, тихо прыская от смеха. Путники направились к воротам. Обычно в горы въезжали с телегами, караванами, или на резвых скакунах, четверо путников, которые не имели даже багажа при себе насторожили стражников. Двое мужчин с мечами на поясах внимательно рассматривали незнакомцев с голов до пят. — Откуда будете? С какой целью здесь? — не сотрясая воздух пустыми приветствиями, голосом громким и непоколебимым один из стражников задавал вопросы. — По важному делу, — в той же манере ответил Цюань Ичжэнь, — пропустите нас поскорее. Стражники напряженно переглянулись. Уж слишком борзый чужеземец. На дворе ночь, загадочные странники явно не торговцы, иначе были бы при караване. — А ты тут не командуй странник, — резко заговорил второй стражник. — Спрошено, что делать будете на наших землях? — Отвечайте, пока палками отсюда не погнали. На лбу Цюань Ичжэня моментально вздулась венка от раздражения. Он собирался назвать стражников олухами, но Му Цин легонько того пихнул, призывая держать себя в руках, и кивнул, предостерегая: молчи, а не то хуже будет. Но это взбесило Циина ещё больше, но пока он яростно сжимал губы и кулаки, тяжело дыша. Му Цин хоть и незаметно одергивал Циина, разделял негодование бога войны запада и сощурив глаза с высокомерием видом собирался возмутиться, тем какие фразы они допускают в сторону почти гостей города. Се Лянь же наблюдал за стражей, что уже аккуратно сжимали рукояти мечей. Пока задиристые небожители готовились поругаться, принц вышел вперед, закрыв тех собой и вежливо заговорил: — Приветствую войнов на тропе самосовершенствования! Когда юноша в белых одеждах с мягким выражением лица вышел вперед, войны растерялись: слишком сильно он отличался от стоящих сзади юношей. — Прошу прощения за моих товарищей, — мягко поклонился небожитель. — Они очень нервничают перед сватовством. Войн с настороженно смотрел на принца. На сватовство было принято одевать всё самое лучшее, красивое, дорогое. Собирать караваны с подарками для семьи будущего супруга или супруги. Особенно если ехали из далеких мест. Загадочные странники бедняками явно не были: все одеты в чистую, целую, всё кроме одежды юноши даоса пошито по нынешней моде. Но не праздничен был их вид! Сватовством тут и не пахло. он кивнул на подручную. — И что же без паланкина невесту везете? — не поверив, воин кивнул на подручную уточнил он. Се Лянь, выдумывая на ходу, бегло посмотрел на Тай Фу, слегка растерянную. Девушка была красива и одета хорошо, но всё же для невесты вид её был слишком строг. — Если уж бедные такие, пусть бы жених послал свой. Ха-ха! У них купец — у вас товар! Второй воин рассмеялся и Се Лянь поддержал его шутку. — Ха-ха-ха! Нет-нет, вы не подумайте! Мы родственники жениха! Се Лянь дотронулся до плеча Му Цина и вытянул его вперед, обнимая по родственному. Му Цин уж очень удивился, спектаклю, затеянному Се Лянем и непрерывно бросал удивленные взгляды на принца, на что тот обнял ещё крепче и смеялся ещё сильнее. — Ха-ха-ха-ха! Вы только посмотрите на этого стесняшку! Боится, что женушке будущей не понравиться, вот и стоит словно олененок растерянный. А сам ждет не дождется, чтобы с невестой увидеться, — принц с улыбкой посмотрел на «жениха». — Да Фу Яо? — Д-да, очень… очень жду, — холодно подтвердил Му Цин. Стражник всё ещё смотрел настороженно, а поток Се Ляневского красноречия и фантазии медленно утекал. Тогда Му Цин, решил подыграть Сяньлэ, решившись совершить очень рискованный поступок. Сюаньчжэнь достал из рукава пакетик с волшебными драгоценными камнями и протянул его страже. — Аккуратно — это свадебный подарок, — сдержанно произнес Му Цин, смотря за движениями пальцев стражника, что развязывали веревку. — Хотим отдать вашему самому лучшему ювелиру, чтобы он сделал для них самую красивую огранку и самое прекрасное украшение. — По виду — не дешевые камушки, — произнес второй стражник, и обратился к первому, что продолжал бросать взгляды на путников, — ой, да пропусти ты их уже — не видишь на нервах и так? Стражник ещё раз обвел компанию взглядом, кивая первому. — Открыть ворота! — крикнул он, и перед лицами путников, медленно раскрывался вход в город. Циин всё ещё возбужденный злостью на стражников и их неуважительного отношение широким шагом быстро прошел вперед. — ДА КАК ОНИ СМЕЮТ, — Цюань Ичжэнь сгорая от злости весь краснел. — Ну вы же сами, Ваше Величество, сказали, что они не узнают в вас небожителя. Значит и отношение к вам должно быть соответствующим, — равнодушно произнес Му Цин. — Они делают, что должно. Циин резко обернулся к небожителю, сверля его злыми глазами, Цюань Ичжэнь глубоко дышал, отчего ноздри раздувались. — Хотите сказать, их отношение вас совсем не задело?! Му Цин, которого почему-то до сих пор придерживал Се Лянь за плечо и Му Цин чувствовал дружеский трепет от тепла ладони. Но не показывая этого, невозмутимо ответил: — В этом нет ничего приятного, — понимающе кивнул Му Цин, — но от них нельзя было ожидать иного. Циину такой ответ не понравился. Всё ещё оставаясь взбешенным, Циин пообещал, что когда доведет путников до постоялого двора, обязательно отлучиться чтобы «выпустить пар». Му Цин хотел возразить, окликнуть Цюань Ичжэня, но Се Лянь его остановил. — Му Цин позволь ему успокоиться. — Чтобы он опять подрался с кем-то из смертных? — Он никого не тронет, если ты правильно его направишь. Пусть сейчас выпустит пар, а когда найдем постоялый двор, придумаешь, чем его занять. Му Цин посмотрел на наследного принца, чей взгляд был мягче хлопка. Он задумался, наследный принц был прав, самое главное придумать, как удержать Цюань Ичжэня в постоялом доме. — Почему ты не показал камни в Небесной столице? — спросил он, заинтересовано взглянув на принца оглядывая окрестности городка. Его Высочество смотрел перед собой, на его лице не возникало никаких новых эмоций. Однако его тон был тише обычного: Тай Фа, Цюань Ичжэнь тем более не могли их расслышать. Это не укрылось от Му Цина. Он решил, что обязательно спросит наследного принца. — Я хотел рассказать, но видя Джао Лонга понял: он не отпустит нас на задание если версия причастности Тигровой Лилии станет наиболее весомой, — принц растеряно взмахнул руками и громко восклицая, — Забыл, представляешь! Городок был достаточно тихим. Прохожие, одетые в кожаные и шерстяные одежды размеренно проходили мимо. Кто-то с семьями, кто-то с тележками, кто с большими мешками на спинах. Редко кто из местных коротким взглядом оглядывал незнакомых странников. Цюань Ичжэнь мастерски ориентировался в этой местности, направляя небесных чиновников по лестницам — ведомому лишь ему одному правильному пути. Поднявшись по очередной лестнице небожители отправились прямо по дороге. Чем ближе они проходили, тем больше звуков, какой-то суеты до них долетало. Суета происходила в постоялом дворе. Средних размеров дом, был отгорожен забором с распахнутыми воротами, зазывающими провести ночь в нём. Му Цин оценивающе прошелся по нему взглядом: постоялый двор был увешен, как гирляндой — яркими красными и золотыми огоньками. На воротах прикрепили пергамент, надпись киноварью гласила: «Оставь все заботы и тревоги, Дай себе отдых, пусть мир замолчит. В этой ночи царит мир и покой, Дай себе возможность просто быть…» Му Цин брезгливо фыркнул, обращаясь к наследному принцу: — Название, как у кого-то дома поношенных туфель. Видимо положение императора было очень плачевным, ему пришлось останавливаться тут с семьей. — В округе это единственный постоялый двор. Да и тут, я уверен, не так уж и плохо. Пойдем, Му Цин. Принц снова взял его за руку и собирался повести внутрь, когда перед ними из окна одной из комнат постоялого двора вывалилось зеркало и разбилось на мелкие осколки. Компания ринулась на место происшествия. Напуганные люди бежали подальше, когда за зеркалом вниз полетели кровать, шкафы и прочая мебель: пострадавших было мало, но кого-то все же придавило. Цюань Ичжэнь сразу побежал внутрь, чтобы поймать зачинщика беспорядка. Тай Фа уставилась в Му Цина вопросительным взглядом, желая побежать за вспыльчивым богом войны. Но Му Цин не согласился. — Тай Фа, помогите вместе с принцем пострадавшим, а я за Циином. — Но… Му Цин не дал ей возразить, резко выставив ладонь перед собой, выкрикивая: « — Никаких «Но»!», бросился за Цюань Ичжэнем. Му Цин бежал со всех ног, чтобы нагнать Цюань Ичжэня, ловко лавируя в коридоре между людьми, которых охватило чувство страха: кто-то из них сам бежал прочь из дома, кто-то в пал в ступор и застыл на месте, а кто-то прятался по углам. Побежал по лестнице, перепрыгивая по пять ступенек за раз, что позволило ему добраться до второго этажа за считанные секунды. Здесь были комнаты постояльцев, генерал тихо зашагал вперед прислушиваясь к внезапной и неправильной тишине. Так бывает, а потом из-за угла или сбоку: везде, где глазам не разглядеть опасности может атаковать враг. Глухие удары. Крики. Мужские. Совсем рядом. Му Цин спешно, но тихо подошел к комнате в конце, теперь крики стали громче, но тоньше — явно кричала женщина. Сюаньчжэнь тут же замахнулся и дверь напрочь слетела с его пути, и Му Цин, подобрав по небольшим горсткам щепок в обе руки, уверенно прошел вперед. Он увидел Циина непоколебимо стоящего на огромном, лысом мужчине, рукой держа за горло неизвестную девушку, что продолжала кричать как могла и плакать. Му Цин сузил глаза, цепко осматривая, схваченных Цюань Ичжэнем и не заметив в них демонической Ци — выкинул щепки, которые со смертельной для смертного скоростью полетели в Циина. Благо — тот был небожителем самое страшное, что с ним могло приключиться — потеря равновесия и небольшое падение. Что и случилось. Маленькие кусочки дерева едва не попали Циину в лицо. Небожитель заметил появление Му Цина в последний момент, дернулся неловко уворачиваясь от атаки опилок свалился с недвигающегося мужчины. Му Цин выпустил в него вторую порцию и Цюань Ичжэнь выронил девушку, чтобы отразить наступление и направить щепки обратно в Сюаньчжэня. Циин выставил руку вперед, перед ним возник прозрачный щит и опилки, как по команде, встретившись с ним с вихрем улетали в сторону Му Цина. Сюаньчжэнь быстро принял стойку выставив обе руки вперед, выставляя впереди собственный щит — таким он часто защищался от серебряных бабочек Собирателя Цветов под Кровавым Дождем, что были намного страшнее жалких опилок — те падали к ногам на пол. Противостояние не было вечным. Поток щепок скоро кончился и Му Цин убрав защиту, выпрямившись и поправив одежды, сквозь зубы, злобно процедил: — Никому не милы дурнушки. Но держать женщину за горло — определено лишнее, Ваше Величество. Чем вы тут вообще занимаетесь?! Увлеченный начатой тирадой, Му Цин потерял бдительность и не замечал, как сзади к нему подкрадывалось жало. С него капал зеленый, как гной яд.