* * *
Кай смотрел на Коди и не мог подобрать слов. Они ведь через столько с Джозефом прошли и теперь поссорились лишь из-за того, что у одного из них неожиданно испортилось настроение. Но язвить не хотелось — Коди выглядел несчастным. У него было много недостатков во главе с жизнерадостностью, но одно Кай знал наверняка — Коди правда старается. — Всё приходится делать самому, — он покачал головой. Пускай сейчас Кай был на стороне Коди, знать тому об этом было вовсе не обязательно. Подходя к лестнице, он невольно замедлился. День выдался долгим, он устал, а чтобы добраться до лучшего друга, ему предстояло преодолеть целых двенадцать ступенек. И это Кай ещё старался не думать о том, что после нужно будет спускаться по ним же. Лёгкие, заранее протестуя, горели. Немного кружилась голова. Не давая себе времени на то, чтобы найти повод не подниматься, Кай поставил ногу на первую ступень. В коридоре второго этажа было четыре двери — две из них вели в спальни, одна в ванную комнату, которую делили Джозеф и Элисон. За ещё одной скрывалась маленькая комнатка, служившая им кладовкой. Свет давали небольшие настенные светильники, установленные между дверьми. А единственным украшением служила картина — девочка с котёнком, в желтоватом свете выглядевшая немного жутковато. Джозеф сидел на кровати, опустив глаза, и даже не пошевелился, когда Кай вошёл. Кольцо, которое он теребил весь день, слетело с пальца и укатилось куда-то под стол. Джозеф проводил его взглядом, даже не предприняв попытки поймать. Он сглотнул и сжал руку в кулак. — Что тебя так разозлило? — Кай, закрыв за собой дверь, остался стоять на ногах. Полумрак, царивший здесь, убаюкивал. Сквозь него едва проступали очертания комнаты: фотографии в рамках на столе и тумбочке, шкаф с приоткрытой дверцей, зеркало, от которого Кай рефлекторно отвернулся. — Элисон ведь тоже потеряла близких. Почему мне кажется, что ей не так больно, как мне? — вскинув голову, Джозеф посмотрел в упор на лучшего друга. — Я плохой человек, раз так думаю? — Конечно, нет, — Кай покачал головой. Обхватив себя руками, он задумчиво прикусил нижнюю губу, обдумывая, как лучше донести свою мысль. — Каждый переживает боль по-своему. Может это у Элисон такой способ справиться. — Она ведь не специально это сделала? — Джозеф посмотрел на него с надеждой. Кай знал, что тот имеет в виду. Он уже жалел, что не залил водой огонь — может ещё был шанс спасти хоть что-то. — Не думаю, — Кай перевёл взгляд на тьму за окном. — Уверен, когда Элисон узнает, первой оторвёт голову тому, кто решил использовать ноты для растопки, — Джозеф в ответ отпустил смешок, наверняка представляя того пьяного, едва соображающего парня, которого они встретили у бочки, каким-нибудь жуком. — Надо извиниться перед ней, — Эф нахмурился, сглатывая подкатившую к горлу желчь. — Снова. — И помириться с Коди, — они встретились взглядами. — Он выглядел таким несчастным, что мне захотелось почесать его за ушком. — Вечно ты… — фыркнул Джозеф, ложась на спину, — глупости говоришь. Кай улыбнулся. Подойдя к столу, он взял одну из фотографий, вглядываясь в хорошо знакомые черты. В отличие от Айзека Коди любил фотографироваться, это Джозефа пришлось уговаривать. Но кадр получился отличным. Разглядывая его, Кай подумал о том, почему дал Джин уйти. Конечно, по большей части из-за того, что она ему и слова не дала вставить. Только кидалась обвинениями и истерила, если Кай пытался убедить девушку в том, что она себе всё это напридумывала. Но было кое-что ещё — то, почему он не кинулся за ней, когда Джин ушла. Она никогда не смотрела на него так, как Коди смотрел на Джозефа. Этот свет в глазах было невозможно подделать. Он заряжал теплотой, отдаваясь под рёбрами лёгкой грустью, но и даря надежду, что когда-нибудь у него будет также. Когда-нибудь… — Зря мы тогда не пришли к компромиссу, — Кай, поставив фотографию на место, сел рядом с другом. — Маленькая семейная вечеринка никому бы не навредила. Ничего особенного, зато Элисон бы порадовалась. Кай не решился говорить, что думал об этом с того самого дня, когда случилась размолвка. Но Элисон виртуозно игнорировала его, и разговора не вышло. Сейчас бы признание выглядело попыткой оправдаться. — Хочешь совет? — Джозеф, приподнявшись на локтях, с интересом посмотрел на друга. Кай выдохнул. — Спускайся и побудь немного с Коди в толпе, а потом насладитесь такими желанными моментами наедине. — Компромисс? — хрипло усмехнулся барабанщик. Кай кивнул. — К тому же, кажется, я видел внизу Джоан, — добавил он, чтобы уже, наконец, подтолкнуть друга к активным действиям. — Я доверяю Коди, — явно не понимая, к чему тот клонит, помрачнел Джозеф. — А я не это имею в виду, — Кай немного отодвинулся. — Только подумай, Джоан лезла в ваши отношения и пыталась обманом влюбить Коди в себя, к тому же ещё и группу забрала. А по итогу влюбилась сама и теперь наверняка будет виться вокруг, болтать всякую чушь, пытаясь ненароком прикоснуться… — Ладно, убедил, — вспыхнув, Джозеф подскочил, явно сдерживаясь, чтобы сразу не броситься к двери. — Было ошибкой оставлять там его одного. И я повёл себя ужасно. Коди только недавно снова начал улыбаться, — он шумно выдохнул. — Я должен поддерживать его и быть рядом, а не дуться из-за ерунды. Веселье было в самом разгаре. Кай немного задержался на верхних ступенях, чтобы оценить масштаб бедствия. Разбросанные повсюду бутылки и выдранные кем-то шторы были ещё половиной беды. А вот с алкоголем, медленно пропитывающим своим стойким запахом мебель и въедающимся в пол и стены, явно будут проблемы. Кай понятия не имел, какое средство ему использовать, чтобы выветрить его — придётся пройтись по хозяйственным магазинам и поспрашивать. Из мыслей — скучных и таких рутинных, его вырвал Лоуренс, танцующий с Элисон на журнальном столике. Кажется, о своём обещании больше не пить, он забыл, едва Кай исчез из поля зрения, потому что в руках у обоих было по бутылке. Элисон плавно двигалась в такт музыке и смеялась. Лоуренс, придерживающий её свободной ладонью за талию, рассказывал по всей видимости что-то очень смешное. Кай злился. Он только не мог понять на кого — Элисон, устроившую весь этот беспредел и продолжавшую рушить то, что Кай пытался сохранить, или Лоуренса, совершенно не думающего о будущем. Вдрызг пьяный, обнимающийся с едва знакомой девушкой, к тому же лесбиянкой, он выглядел если не счастливым, то беззаботным точно. А может Кай злился на себя. Потому что никогда, даже до трагедии, не чувствовал себя частью чего-то подобного. Джозеф инстинктивно нашёл Коди в толпе. Кай видел, как он подходит к нему и, подавшись вперёд, шепчет что-то на ухо: должно быть извинения. Короткий поцелуй официально закрепил перемирие. Коди нашёл руку парня и крепко сжал в своей. Кай почти не сомневался, что остаток вечера и ночь они проведут вместе. Он спустился на первый этаж, не теряя из виду ластившуюся к Лоуренсу Элисон. Было ли ему противно наблюдать подобное? Ещё как. Кай жалел, что не так давно защищал её перед Джозефом. Теперь ему тоже начинало казаться, что значение слова «скорбь» Элисон попросту не знакомо. Но она казалась такой грустной, когда они только встретились. А ещё потерянной. Несчастной и напуганной. Кай поймал себя на мысли, что причиной этому могла быть далеко не устроенная Айзеком стрельба, а жалость. Жалость к самой себе. — Ты обещал больше не пить, — Кай попытался выхватить из рук Лоуренса бутылку, но тот проявил чудеса ловкости и успел спрятать её за спиной. — Не припомню такого, — губы барабанщика растянулись в глупой, насквозь пропитанной алкоголем улыбке. Кажется, уход из группы добил его. Кай надеялся только, что хотя бы на занятия он ходит трезвым. — Тебе не нужно столько пить… — Откуда ты знаешь, что мне нужно, — Лоуренс, покачнувшись, вывел руку с бутылкой из-за спины и сделал глоток. Кай, бросивший попытки отобрать у него алкоголь, только покачал головой. — Думаешь, я не знаю, как называется то, что ты делаешь? Манипуляция. Тебе просто хочется, чтобы все плясали под твою дудку. Джозеф, Коди, теперь вот я… — Кто тебе это сказал? — Кай проглотил подкатившую к горлу желчь. — Я просто не могу смотреть на то, как ты гробишь себя. — Так отвернись, — хохотнул Лоуренс и снова покачнулся. Немного пива из без того ополовиненной бутылки разлилось на журнальный столик. — Я понял, — Кай бросил короткий взгляд на помалкивающую Элисон. — Больше не буду лезть в твою жизнь. Лоуренс шутливо поклонился в знак благодарности, но в его глазах промелькнуло сомнение. И всё-таки он не стал останавливать Кая, отвернувшегося, как ему и велели, чтобы вернуться в комнату. Кто угодно может взять на себя ответственность и разогнать всех по домам, а с него достаточно. Закрытая дверь разве что совсем немного сдерживала шум и веселье, происходившее в остальной части дома. Кай прислонился к ней спиной, закрывая глаза и делая глубокий вдох. Его охватило давно забытое чувство беспомощности — последний раз он испытывал его лет в десять, когда всё ещё находился во власти отца и делал только то, что тот велел. Потом появилась Гайя, и Кай обрёл свободу. Даже Айзек не отнял у него этого. А Лоуренс и Элисон — да. Они явно свернули не на ту дорогу, но кто Кай такой, чтобы решать за них, когда будет лучше с неё сойти. У них своя голова на плечах, да и есть люди куда ближе, к совету которых ребята предпочтут прислушаться. Кай чувствовал себя таким идиотом, разговаривая с Лоуренсом мгновение назад. Ведь Рен, танцующий с Элисон на журнальном столике, не был похож на Рена, понуро опустившего голову, когда Кай нагло отрезал ему путь к алкоголю. Он делал то, что хотел, и наверняка был счастлив. Или думал, что счастлив — что на самом деле почти одно и тоже. Кай не имел права отнимать у него это. Он не манипулятор. Манипуляторы управляют другими, подстраивая их поведение под себя, для удовлетворения собственных потребностей. Кай же хотел, чтобы у Лоуренса всё было хорошо. И если для этого нужно, чтобы он держался подальше, то пусть так. Заснуть не получалось. Привычный порядок был нарушен — в его доме было полно посторонних, он не принял душ и не переоделся, а ещё безумно хотелось пить. Так сильно, что он не мог думать ни о чём другом. Выругавшись сквозь зубы, Кай допустил первую ошибку и вышел из комнаты. Алкоголь сбавил градус веселья. Сбежавшие из-под тотального родительского контроля, дорвавшиеся до бесплатного пива подростки клевали носами, но продолжали делать вид, что готовы развлекаться до утра. Правда, нашлась парочка, уснувшая прямо на полу. От них невыносимо пахло пивом — как будто они искупались в нём, и первой мыслью было просто пройти мимо, как поступали остальные. Но что-то глубоко внутри: совесть или занудство, не позволили. Присев рядом с одним, Кай осторожно потряс его за плечо, возвращая обратно в реальность. Парень с трудом сконцентрировал взгляд на хозяине дома. Кай выдохнул, мысленно приготовившись к тому, что разговор будет долгим. — Назови свой адрес, — сказал он чуть громче и разборчивей, чем требовало расстояние между ними. Незнакомец непонимающе сморщился, и Кай повторил просьбу. И ещё раз, пока до того не дошло. — Я вызову такси. До машины парни дошли сами. Кай разве что помог им встать и следил, чтобы они никуда не завалились по дороге. Усадив их на заднее сидение, он расплатился с водителем наличными и попросил довести до двери. Когда красные огни фар скрылись за углом, Кай выдохнул. Теперь он мог быть уверен, что по крайней мере с двумя из незваных гостей всё будет в порядке. Вдохнув ставший морозным ночной воздух, Кай вернулся в дом. Непродолжительный, но тесный контакт с вусмерть пьяными подростками оставил после себя прилипший к одежде и коже запах пива. Кай утолил жажду и, стараясь не смотреть по сторонам, чтобы не думать о том, сколько ему завтра придётся убирать, вернулся в коридор, ведущий в спальню. Нужно было принять душ, и тогда для удовлетворения базовых потребностей останется лишь лечь спать. С саднящим чувством отвращения Кай осознал, что никак не может подняться выше первой ступени пирамиды Маслоу. Лампочка в туалете едва слышно гудела и помаргивала, намекая, что скоро перегорит. В тусклом жёлтом свете Кай не сразу увидел, что кто-то, вооружившись чёрным маркером, оставил на зеркале устрашающую надпись. Сглотнув, он попятился назад. Ему было плевать на себя, но он понимал, что угроза предназначена не ему. И то, что он только что прочитал — всего лишь цветочки. Настоящее предупреждение спрятано где-то в доме. Кай надавил на ручку, но дверь не поддалась, как будто что-то или кто-то с другой стороны удерживал её. Тогда он ударил по ней кулаком — один раз, другой, третий, всё быстрее теряя надежду и терпение. — Эй, есть кто-нибудь? — Кай на секунду перестал барабанить в дверь, прислушиваясь. Но никто не отозвался, — выпустите меня, это не смешно. Он никогда не страдал клаустрофобией, но сердце всё равно было готово вот-вот выскочить из груди. Лёгкие отказывались выпускать ставший таким ценным кислород. Затолкнув страх подальше на периферию бессознательного, Кай ударил по двери с такой силой, что по руке от запястья до локтя прошла болезненная вибрация. Взвыв, он отпрянул и прижал руку к груди. Его вторая за этот вечер ошибка заключалась в том, что Кай поддался панике. И теперь она становилась всё сильней, а он, наоборот, терял силы. Все мысли сходились к тому, что кто-то специально поджидал, пока он войдёт, чтобы захлопнуть ловушку. Кай дёргал ручку двери и стучал, стучал и дёргал ручку, но помощь не приходила. И только когда он уже был готов сдаться и, забившись в угол ванной, покорно дожидаться своей участи, дверь открылась. Коди замер в дверном проёме. Взволнованный взгляд задержался на руке, которую Кай всё ещё рефлекторно прижимал к груди, перескочил на его побелевшее лицо и, наконец, остановился на зеркале. — Кто-то подпёр дверь стулом, — попытался объяснить он, пока глаза считывали надпись. Ещё пара секунд ушла на осмысление. — Ты в порядке? — В полном, — Кай поздно осознал, что ему трудно говорить. Горло саднило, ему как будто не хватало воздуха, из-за этого он запинался и сглатывал, выдавая охвативший его страх. — Где Эф? — Ушёл… наверх, — Коди замер. Его рот остался приоткрытым, точно он понял что-то такое, что парализовало все мышцы тела. Надпись на зеркале обрывалась на самом интересном месте, как будто давая шанс самому выбрать свою судьбу. Откажись от показаний, иначе… — Иначе я скормлю тебя своим демонам, — закончил фразу Джозеф, возникший за спиной Коди. — Так написано на зеркале. — В ванной на втором этаже? — зачем-то уточнил у него Коди. Эф покачал головой. — В моей комнате. Одно дело оставить угрозу-предупреждение на зеркале в ванной комнате на первом этаже. Благодаря устроенной Элисон вечеринке у каждого был сюда доступ. Оставалось лишь урвать свободную минуту и вооружиться перманентным маркером. Но совсем другое — иметь наглость пробраться в чужую спальню. Выше шанс быть застигнутым врасплох, меньше убедительных оправданий, зачем так понадобилось нарушать личное пространство. Но цель оправдывала средства. И сейчас она оказалась достигнута. — Пора сворачивать вечеринку, — нахмурился Кай. Он пытался не думать, что человек, сделавший это, до сих пор находится в доме и с животной улыбкой наблюдает за их страхом. — Только как-нибудь… аккуратно, — Джозеф прислонился спиной к дверному косяку и опустил голову, — чтобы никто не подумал, что произошло нечто подобное. — Возьму это на себя, — вызвался Коди и, поцеловав парня в висок, направился в сторону гостиной. Когда они остались с Джозефом вдвоём, повисла резавшая воздух тишина. Кай не торопился выходить. Он присел на край ванной и обвёл взглядом комнату. Могли ведь остаться следы. Хоть какие-нибудь зацепки, которые бы привели к тому, кто оставил надпись. Но здесь были только его вещи и ни одного, кроме надписи, намёка на постороннее присутствие. — Ты говорил, что видел Джоан, — понуро заметил Джозеф, привлекая к себе внимание. Кай неуверенно пожал плечами. — Думаешь, она продолжает общаться с Джин? — он поморщился. — И делает всё, что та попросит? — Не знаю, — Эф медленно выдохнул. — Но спросить не помешает. Что бы Коди не сказал, к нему прислушались, потому что когда Кай следом за Джозефом вошёл в гостиную, почти никого из гостей не осталось. Только Тео, Элеонор и Морган. Кай на всякий случай ещё раз обвёл глазами комнату, но Лоуренса здесь точно не было. — А где Рен? — спросил он у Коди. Тот немного виновато пожал плечами, давая понять, что не имеет ни малейшего понятия. — Я видела, как он уходил с Элисон наверх, — подала голос Элли. — Но это было примерно час назад. Больше я их не видела, — Кай благодарно кивнул. Для чего они уединились, его не интересовало. Хотя не думать об этом оказалось сложнее, чем он предполагал. Но Кай заставил себя оставить любые мысли об этой саморазрушительной парочке, сосредотачиваясь на том, что видел и слышал за вечер. Он не мог припомнить ни одного знакомого лица, за исключением тех, кто был вне подозрений. Ни Джин, ни её давно мёртвого брата. С другой стороны это не обязательно должен был быть тот, кто с ними знаком — Роджерсы могли купить любого. А много ума для того, чтобы оставить надпись на двух зеркалах, не надо. Но то, что вторая часть послания была оставлена именно на зеркале в комнате Джозефа, исключала случайности. Этот человек действовал целенаправленно. Он не только угрожал, но и наглядно продемонстрировал, что без труда доберётся до них, если понадобится. Тео, поклявшийся, что не пил, вызвался развести Морган и Элеонор по домам. Джозеф закрыл за ними дверь и вернулся в гостиную. Его душила тишина, но ещё больше он боялся нарушить её. Сев на диване рядом с Коди, он молча наблюдал за тем, как Кай пытается навести подобие чистоты. Он просто не мог сидеть на месте. Мысли толкали его вперёд, в темноту. Кай пытался вспомнить, видел ли он или слышал что-то подозрительное, но внутренний голос не без ехидства повторял, что его внимание в этот вечер оказалось сосредоточено не на тех вещах. Вместо того, чтобы проявить должную осмотрительность и следить за гостями — хозяин он дома или как, Кай бегал за Лоуренсом, пытаясь не дать ему напиться. И в результате допустил третью ошибку — стал жертвой в собственном доме. Хорошо хоть никто не пострадал. — Может, оставим это на завтра? — предложил Джозеф, имея в виду и уборку, и поиск того, кто мог оставить надпись. Коди не спускал с него глаз. — Вы идите, — Кай замер посреди комнаты. Он ещё никогда не видел столько мусора за раз. Парень даже начал сомневаться, что ему хватит мусорных пакетов. — Я немного приберусь и лягу спать, — Джозефу его ответ явно пришёлся не по нраву. Он нахмурился и опустил голову, но промолчал. — Где у вас чистящее средство? — спросил Коди. Кай дёрнулся, собираясь возмутиться, но вовремя понял, что парень не собирается помогать ему. Всё, что Коди хотел сделать — стереть с зеркал надписи. — В прихожей в шкафу на нижней полке, — подсказал он. Коди, благодарно кивнув, вышел из гостиной. Кай устало потёр виски. Ещё минуту назад ему казалось, что он полон сил и готов потратить на уборку хоть всю ночь. А уже сейчас едва стоял на ногах. Голова гудела. Хотелось закрыть глаза и провалиться в спасительную темноту. — Схожу за мусорными пакетами, — сказал он Джозефу, отворачиваясь. Кай умел скрывать истинные чувства от кого угодно, но только не от лучшего друга. — Можно тебе помочь? — попросил тот сдавленно. — Лучше иди спать, — возразил Кай, не поворачиваясь. Джозеф мог бы без спроса начать собирать бутылки или сметать крошки. Но он прекрасно осознавал, что Кай гонится не за чистотой. Просто, чтобы навести порядок в мыслях, ему нужно было проецировать процесс на что-то физическое. И развороченный пьяными подростками дом отлично для этого подходил. — Ты тоже долго не задерживайся, — Джозеф, внезапно оказавшийся всего в нескольких шагах, положил руку ему на плечо и несильно сжал. Они впервые после случившегося посмотрели друг другу в глаза, и Кай почувствовал, как что-то тяжелое, с острыми, ранящими душу углами, улетучивается. Устало улыбнувшись, он кивнул. Мусорные пакеты. Кай помнил, что они должны быть в одном из шкафчиков на кухне. Но все мысли куда-то улетучились, когда он увидел на полу Лоуренса. Сначала ему показалось, что барабанщик не дышит, но склонившись над ним с облегчением понял, что ошибся. Лоуренс казался бледным и едва мог фокусировать взгляд, но виной тому был выпитый алкоголь. А в целом, если не считать шишки на лбу, с ним всё было в порядке. — Что ты тут делаешь? — Кай помог ему сесть на стул и, достав из морозильника пакет с замороженным мясом, приложил к ушибленному лбу. Лоуренс, прикрыв глаза, блаженно улыбнулся. — Ты ведь ушёл с Элисон. — Я не такой идиот, каким ты меня считаешь, — он облизал пересохшие губы. — И учусь на своих ошибках. — Во-первых, я не считаю тебя идиотом, — от холода Кай почти не чувствовал пальцы. Лоуренс, разлепивший глаза, посмотрел на него. — А во-вторых, о каких ошибках речь? — А Эф тебе не говорил? — недоверчиво поинтересовался барабанщик. Кай покачал головой. — Я по пьяни переспал с Тео, — Рен отстранился и, дотронувшись пальцами до шишки, поморщился. Кай вернул пакет с мясом в морозильник. — До сих пор мерзко от себя. Никогда не думал, что стану одним из тех, кто использует других. — То, что ты осознаешь свою вину, говорит о многом, — Кай сел рядом. Он с трудом верил, что они разговаривают нормально, без обиняков, и боялся испортить момент. — А у Тео попросил прощения? — Ага, — Лоуренс мрачно хмыкнул. — Только, если честно, так и не понял, простил он меня или нет. — Тогда поговори с ним. — Обязательно, — Рен поймал его взгляд, — спасибо. — За что? — Кай непонимающе повёл бровью, вырывая у собеседника смешок. — За то, что позволил поговорить с тобой, не отгораживаясь китайской стеной. — Ты пьян, — Лоуренс согласно кивнул. — Пойдем, уложу тебя спать. — На диван? — вздохнул тот без особого энтузиазма. Припомнив, что на том было разлито пиво, а может что и похуже, Кай покачал головой. — Сегодня поспишь у меня. Он сглотнул, не понимая, почему от одной мысли, что барабанщик окажется у него в постели, внутренности скрутились в тугой узел.Глава 4. Предупреждение
10 апреля 2024 г. в 21:13
Кай давно понял, что идеал — чаще всего лишь иллюзия. Наглядно ему это продемонстрировали родители. На каждом углу они кричали, что их семья — предел мечтаний: умницы-сыновья, покладистая жена, трудолюбивый муж. Но в их доме почти всё время царила тишина.
Братья друг с другом практически не разговаривали, предпочитая заниматься каждый своим делом. Мистер Бойд рано уезжал и поздно возвращался. Ну, а миссис Бойд…
Миссис Бойд вылезала из кухни, только если надо было посетить с супругом званый ужин — один из множества парадов лицемерия, принятых в их семье за норму. Однажды они взяли на него и старшего сына: Каю тогда было около шести, а Джереми ещё даже не родился. Кай хорошо запомнил тот день.
Перед выходом родители были очень сосредоточены и постоянно напоминали ему, что нужно говорить и как себя вести, чтобы не выставить всю семью на смех. На вечеринке Бойды провели вместе всего полчаса, а после разошлись каждый в свой угол. Отец общался с коллегами о бизнесе и инвестициях. Кай, поначалу крутившийся у них под ногами, быстро заскучал и отправился на поиски матери.
Последние слова, которые он услышал, принадлежали мужчине на вид чуть старше его отца, с огненно-рыжими волосами и татуировкой на правой руке, которую он выставил на всеобщее обозрение, закатав рукава до локтя. Он сказал, что у миссис Бойд отменный бампер или что-то в этом роде, и что он бы не отказался его полапать, скажем, за контракт на пятьдесят тысяч долларов. Кай, которого весь вечер учили, что в присутствии взрослых лучше улыбаться и помалкивать, пожалел его и не стал говорить, что у мамы нет машины. В лучшем случае семейная, и то чаще всего на ней ездил отец.
Миссис Бойд в отличие от мужа не стала игнорировать сына. Она потрепала его по тёмным волосам, слегка взлохмачивая их, и грустно улыбнулась. Одна из дамочек, с которыми миссис Бойд беседовала, умилилась.
— Какой очаровательный мальчик. Сколько ему? — спросила она.
— Скоро шесть, — миссис Бойд продолжала гладить его по волосам.
Раньше она думала, что, родив, отлично впишется в светское общество. Представляла, как будет с гордостью рассказывать о достижениях сына, но их всё не было. Кай не поступил в элитную частную школу. Он не интересовался наукой и политикой, как того хотелось мистеру Бойду. Был далёк от спорта. Единственное, в чём мальчик нашёл себя — была музыка, но муж сказал миссис Бойд не распространяться об этом, чтобы не позорить семью. Он успел окончательно разочароваться в первенце, и теперь в их доме всё чаще шли разговоры о том, что надо бы завести второго ребёнка. Миссис Бойд не перечила мужу и тщательно готовилась к беременности, мечтая родить здорового малыша. Но и отречься от старшего сына не могла. Она любила его и плакала по ночам от бессилия, понимая, что совсем скоро ей придётся вычеркнуть мальчика из своей жизни.
Миссис Бойд села на стул, стройный ряд которых выставили вдоль стены, и позволила сыну забраться к ней на колени. Кай прижался к её груди и устало закрыл глаза. Он не понимал, зачем его сюда притащили — здесь не было других детей, а взрослые не обращали на него внимания. Миссис Бойд, прижав сына к себе, тихонько покачивала его из стороны в сторону, словно убаюкивая.
— Хочу спать, — негромко, но капризно заявил он, не открывая глаз. Миссис Бойд поцеловала сына в макушку.
— Потерпи немного, милый, скоро поедем домой.
Услышав тяжёлые шаги, Кай неохотно открыл глаза. Над ним повисла тень отца — мужчина улыбался, но всё равно казался чем-то недовольным, и его делового партнёра, желавшего полапать бампер несуществующей маминой машины. Взглянув на миссис Бойд, баюкавшей на руках сына, он разве что не облизнулся.
— Хотел вас друг другу представить, — начал мистер Бойд. — Это Джек Спенсер, мы собираемся заключить контракт… — они многозначительно переглянулись. — Мистер Спенсер, это моя жена Мелисса и сын Кайден.
— Рад знакомству, — Джек было протянул руку, но замер в нерешительности, потому что Кай, не до конца проснувшись, ещё не слез с рук матери.
— Вы поговорите, а я пока отнесу сына в машину, — мистер Бойд взял мальчика на руки и по-отцовски поцеловал в висок. Вцепившись пальцами ему в пиджак, Кай вдохнул исходящий от отца жар, перемешанный с дорогим одеколоном и подходящим к концу терпением. — Можете не торопиться.
Кай едва слышал, как с восхищением перешёптываются за их спинами собравшиеся в этот вечер гости. Только намного позже он понял, зачем отец вообще взял его с собой — вокруг мистера Бойда начали ходить неприятные, подмачивающие его репутацию слухи. Люди говорили, что он деспот и тиран. Поэтому мужчина решил, что будет неплохо создать для себя образ примерного семьянина — с такими ведут бизнес куда охотней.
До машины оставалось совсем немного, когда мистер Бойд внезапно опустил руки, и Кай, не ожидавший этого, упал на землю. Подняв голову, мальчик наткнулся на метавший молнии взгляд отца.
— Кажется, я сказал тебе не позорить меня, — он поднял сына с земли и встряхнул. Кай, у которого от встречи с асфальтом горела спина и немного кружилась голова, едва сдерживал слёзы.
— Прости, папа, — сильные пальцы сжали подбородок, и мальчик судорожно выдохнул. Он не знал, за что извиняется, но понимал, что должен это сделать. Или будет только хуже.
— Иногда мне кажется, что ты не мой сын, — глаза мистера Бойда бегали по телу ребенка, будто искали подтверждение своим словам. Не так было всё: широко распахнутые голубые глаза, тогда как у мужчины в семье все были кареглазыми, невысокий рост, пухлые щёчки. По мнению мистера Бойда мальчик выглядел слишком милым, даже смазливым. А он хотел видеть в своём наследнике исключительно силу. — Иногда я думаю, что эта потаскуха изменила мне с каким-то недомерком, и родился ты, — он снова встряхнул сына, дернувшегося из стороны в сторону подобно тряпичной кукле. — Иначе объяснить это недоразумение я не могу.
— Прости, — Кай шмыгнул носом, больше не в силах сдерживать слёзы.
— Ну ничего, и ты принесёшь пользу. Садись в машину. Живо.
Мистер Бойд захлопнул дверцу как раз тогда, когда его деловой партнёр и миссис Бойд, стыдливо поправляющая платье, вышли из дома. Глядя на них, мужчина мог думать только о том, что вот-вот заключит сделку, которая принесёт ему миллионы.
Миссис Бойд, не поднимая глаз, села на пассажирское сидение. Мистер Бойд пожал руку мистеру Спенсеру, они выкурили по сигарете, о чём-то негромко переговариваясь, и только тогда присоединились к ним в машину — глава семейства за руль, а деловой партнёр рядом с мальчиком. Кай пискнул от неожиданности, когда горячая, немного шершавая ладонь легла ему на колено. Может, мистеру Спенсеру и нравился бампер миссис Бойд, но поиграть сегодня ему захотелось совсем с другой машиной.