***
— Ну если ты хочешь знать лично мое мнение, то я не верю в эту бредятину, — активно жестикулируя, приговаривает Авантюрин и указывает на первую парту третьего ряда, — Вот я скорее поверю, что у Веритаса личная жизнь есть, чем в эту хуйню. Не сказать, что у одноклассника совсем не могло быть личной жизни, он был вполне хорош собой и при огромном желании хоть пол школы перетрахать, но этого огромного желания не было от слова совсем. Он даже с одноклассниками разговаривает только в том случае, если у него что-то спрашивают, а делать это стали в разы реже, потому что ответа на вопрос никто не получал, зато заумных оскорблений на многие годы вперед хватало. — Ну и хрен с тобой, потом сам увидишь, что я была права. — Очень на это надеюсь. Топаз была как кладезь провокационной информации про каждого человека, который тут учился. Не сказать, что она и сама верила во все то, что ей другие рассказывают, но это, по крайней мере, было весьма интересно. Авантюрин часто говорил, что половина слухов, которые до нее доходят это лишь фантазии глупых девочек, так они еще и напиздят с три короба, чтобы эти слухи были в разы интереснее и быстрее разлетелись по школе. — Ты хоть когда-нибудь в мои рассказы поверишь? — обиженно спрашивает Топаз, надеясь, что друг встанет на путь истинный и им будет что обсудить ближайшие несколько уроков. — Я же не тебе не верю, а этим дурочкам, которые тебе в уши ссут, — конечно, если бы подруга рассказала ему, что лично видела, как какая-нибудь, условно, Маша из 8 «Б» нюхает мефедрон, он бы ей поверил, абсолютно точно поверил, но сейчас и ситуация не такая и Топаз своими глазами ничего не видела.– Давай сменим тему. — Ладно-ладно, уговорил, — соглашается Топаз и сразу показывает что-то на экране своего телефона, — Не знаю, видел ты или нет, но у нас открылось какое-то новое заведение, надо будет залететь туда, говорят там вроде вкусно. — Ну не знаю, выглядит так себе. «Новое заведение» конечно выглядело круто, неоновые вывески на стенах, полумрак, да и в целом стилистика была очень хороша, особенно если сравнивать ее с другими кафешками в этом городе, но Авантюрин точно туда не пойдет. Где-то в глубине души ему, наверное, все-таки хотелось посидеть в подобном месте с подругой, но чтобы проводить время в дружеской компании ведь не обязательно что-то есть, поэтому лучше сразу отказаться от этой идеи. Звонок на урок заставляет Топаз убрать телефон, а значит и закончить разговор о кафе и еде, потому Авантюрин снова чувствует себя победителем и невероятным везунчиком. Оправдываться в очередной раз не хотелось, отвечать на вопросы про то, почему они никогда не ходили куда-то поесть вместе, даже банально в школьную столовую, тоже. Если про питание в стенах школы ответить было предельно просто, то посещение фуд-кортов, кафе и ресторанов было заданием с несколькими звездочками. Тема урока снова скучная как и предыдущая, следующая, наверное, будет такая же нудная и неинтересная. Авантюрин смотрит на одноклассников, даже зацепиться не за кого. Из всего класса он выделил два человека, которые ему показались, хотя бы немного, отличающимися от всей массы. Первой была Топаз. Она яркая и характер у нее своеобразный, парень подметил, что чем-то они даже похожи. Дружба началась со схожих интересов и продолжается уже, не много ни мало, третий год. Рука об руку, душа в душу, они вместе сидят на всех уроках, вместе на большой перемене пребывают в курилке, вместе ходят со школы и идут в нее тоже вместе. С ней было весело, она, наверное, единственный человек за всю жизнь Авантюрина, кого он действительно мог считать другом. Второй — Веритас Рацио. Было в нем что-то цепляющее, он практически ни с кем не общался, был несказанно умен, иногда казалось, что умнее некоторых преподавателей в этом месте. А еще невероятно красив. Идеальное тело, идеальное лицо, идеальные волосы, идеально выглаженная одежда, он был некой хуманизацией слова «идеал». Вопрос уже стоял в том, нравилось ли это Авантюрину или наоборот до ужаса раздражало. — Авантюрин, вы слышите меня? — громко спрашивает учитель и весь класс оборачивается на него, — На поставленный вопрос ответите? — А какой был вопрос? — Расскажите о принципе неопределенности. Будь проклят человек, который когда-то придумал квантовую физику, Авантюрин никогда ее не понимал, для него она была что-то вроде магии, которая появляется из ниоткуда и уходит в никуда. И как на зло, по закону подлости, спросили его именно на физике. Он молчит, даже слова сказать не может. Через парту от него вздыхает Веритас, а через секунду уже и сам учитель. — Давайте я отвечу, — благородно приговаривает Рацио, тем самым спасая одноклассника от большего позора. Авантюрин в мыслях обещает что будет молиться всем богам за здоровье и благополучие Веритаса. Пару раз он размышлял на тему того, что ему явно стоило иногда что-то послушать на этих физматовских уроках, но все в конечном итоге сводилось к тому, что до физмата ему, как до Пекина раком, да и математику он всерьез воспринимать перестал уже тогда, когда она поделилась на алгебру с геометрией, а физику вообще с первого дня седьмого класса, как только увидел ее в расписании уроков на неделю. В оправдание себя он всех уверял, что является самым настоящим гуманитарием и ему больше интересно про дворцовые перевороты послушать, нежели что-то там в уме делить и умножать. Удивительно, но все ему верили, наверное потому что язык у него подвешен был и ссать в уши он искуссно умел и когда пожилая учительница вызывала его на посмешище всему классу, то бишь параграф пересказывать, он делал это на отлично, в самом деле не прочитав и половины этого самого параграфа. Желание выйти и смачно раскурить сигарету увеличивалось в геометрической прогрессии, в конце концов такой стресс пережил, после такого грех не убежать в диком ужасе в курилку. Все, что ему остается – это тихо и мирно ждать окончания урока, который огромной тучей над Авантюрином висел. Внимание в очередной раз заостряется на Рацио, который сейчас героически отвечает не на свой вопрос. Несомненно, желание повыебываться своими знаниями за ним замечалось всегда, но так, чтобы за кого-то рассказывать тему было впервые. Авантюрин чувствал себя каким-то особенным даже, сам Веритас спас его жопу от верной погибели. Невероятно.– чем же ты, сука, так цепляешь? – крутилось в голове на репите каждый раз при виде Рацио.