Любовь-любовь

Мадара засмеялся, румяный от алкоголя, и упал на Хинату. Он развернулся, упёрся затылком ей в живот и вытянул босые ноги на Хашираму - и разлёгся на диване как римский император. Хаширама посмотрел на Хинату, но она улыбалась Мадаре - а он, запрокинув голову, смотрел на нее. Никому из них не хотелось портить его расслабленное веселье. Вдруг Мадара приподнялся, ноги до колен оказались на Хашираме, и лицо Хинаты скрылось за пышной копной его темных волос. Он знал, что она задержала дыхание - и что он задержал на секунду, как делают по-настоящему влюбленные - и Мадара, оторвавшись, сел. - Смешаю ещё коктейлей! - сказал он; Хината была румяна, заправила прядь волос за ухо и переглянулась с Хаширамой. - Муа! - Мадара беспечно положил руку на щеку Хашираме, поцеловал и его и встал. Хината смотрела внимательно. Хаширама смутился. Он все ещё помнил ее горькие слезы. - Мартини, водку с соком? - позвал Мадара. - Мартини, милый, - не сразу отозвалась Хината и улыбнулась. Отвернулась, пересекаясь с Хаширамой взглядом. - Водки! - нервничая, попросил Хаширама. - Побольше! - На-пи-ва-аемся! - довольно заключил Мадара. Хаширама уставился в уставленный лакированными коробочками низенький столик. Внезапно Хината придвинулась, почти прижалась коленями к его бедру - и Хаширама окончательно почувствовал себя как на иголках. Он всегда считал Мадару опасным, духом, характером, служебным оружием, но Хината с внимательным долгим взглядом, тихими сдержанными жестами - уууух! Вот что она делает - семья якудза. Хината крепко держала за яйца их обоих. Ну или только Хашираму. Хаширама видел, как Мадара ее полюбил, и понимал, насколько он лишний. Мадара вернулся со стаканами, бутылками и плюхнулся с правой стороны от Хинаты. Хаширама сидел - по левую. Хината немного уступила Мадаре место. - Так, держи, Хаширама.... эй-эй, куда, - Хаширама сразу же выпил. - Ладно, я принес бутылку. На, держи тебе, Хина-сан, - Учиха отдал девушке стакан с апельсиновым соком, льдом и сладким-сладким вермутом. - Спасибо, - Хината опустила ресницы. - Мы пойдем завтра в храм? - вдруг невинно спросила она. Спрашивала у Мадары? Спрашивала у них обоих? Мадара повернулся к ним спиной и перенес вес на плечо Хинаты. Хьюга автоматически прижалась к Хашираме, ничего такого, и Хаширама поднял руку - и густо покраснел, когда Мадара поймал его ладонь, зажимая красивую, в общем-то, девушку между их телами. Хаширама поспешно выпил ещё и сполз налево. Вся конструкция - Мадара и его любовь, чужая женщина и е г о любовь - придавила его в диван. - Хаширама. Эй, Хаширама, ты слушаешь! Сходи завтра в храм, я слишком пьян. - Мы можем и просто посмотреть телевизор, - мирно отозвалась Хината и упёрлась в него локтем и лопаткой, окончательно ероша Мадаре волосы и нежа его. Хаширама разволновался. Мадара дотянулся до пульта. - О, Новый год наступил! - на экране закончился отсчёт цифр и показали салют; Мадара вытянул босые ноги, разлёгся на плече Хинаты и переплелся пальцами с Хаширамой. - Милый, ты тяжёлый, - сказала Хината. - Ну, я немного... - Мадара по кошачьи запрокинул голову. - Хаширама, ты держишься?! - Да вы пушинки! - сипло отозвался Хаширама, и душило его вовсе не тяжестью своей непонятной личной жизни. За окном начинался снегопад. Телевизор не смолкал до утра.