Любовь-любовь

Мадара лежал на груди Хаширамы, и за его волосами Хаширама не видел его лица. Он чувствовал его жар, как напряжены его лопатки, слышал прерывистое дыхание и тихие, еле слышные стоны, но видел его голое колено, руку в чужих волосах и белую, как мрамор, чуть влажную кожу Хинаты, которая держала Мадару за рычаг управления. Она слегка вспотела, и Мадара сжимал, не дергая, ее волосы, пока Хьюга ублажала его ртом, а Хаширама пялился на круглые белые в белом же, в лёгком поте полупрозрачном белье округлые ягодицы лежащей на диване Хинаты, и чувствовал, что грешит. За все это - он попадет в ад. За то, что у Хинаты тонкая талия, белые упругие ягодицы, длинные красивые ноги, а Мадара - Мадара, с широкими лопатками, влажным дыханием и мокрым бицепсом правой руки. Правой рукой - за волосы Хинаты. Левой - за колено Хаширамы. Хината практически не издавала звуков. Они редко занимались сексом втроём. Хината и Хаширама старались не пересекаться, и чтобы между ними всегда оставался их общий любовник. - Мм... хватит, иди сюда, я так кончу, - Мадара скривился и потянул Хинату наверх. До того, как ему это удалось, Учиха отлип от Хаширамы и поцеловал Хинату; и его лохматый затылок и красные отпечатки кожи с груди Хаширамы напомнили Сенджу, что ревновать здесь нечего. Он поймал взгляд Хинаты - холодный и колкий, как льдинки, редко такой. Пожал плечами: ничего не поделаешь, он твой, он мой, и вот мы здесь. У Мадары большое сердце - и с каждым днём было от этого все легче. Работайте над своей ревностью - так говорила психотерапевт. Где-то вдалеке в кармане зазвонил телефон. - Черт, это рабочий, - недовольно сказал Мадара. - Надо ответить, - он шумно вздохнул, натянул боксеры и скрылся в глубинах квартиры. Хината посмотрела на Хашираму не так враждебно - а может, враждебность и вовсе ему показалась - и натянула край пледа на высокую мягкую грудь и лифчик. Хаширама кашлянул, спустил ноги с дивана и закинул ногу на ногу, чтобы скрыть стояк; Хината была очень скромной, бог знает что ей стоило делать это при постороннем. Хотя Хаширама уже не посторонний. Между ними всякое было, общий быт, диван, машина, Мадара.... Хината вдруг посмотрела на него по-другому - внимательно. "Где же Мадара?" - занервничал и смутился Хаширама. Вот Мадара понимал ее взгляды, наклоны головы, поджатые губы и спрятанные в волосах полуулыбки, понимал, что они значат - доброту и нежность или опасность на острие кухонного ножа; а Хаширама ничего не понимал в женщинах, это ещё жена так считала. Внезапно Хината игриво улыбнулась, наклонила голову и пересекла диван, уперевшись коленями в обивку. Все произошло так быстро, что Хаширама только и успел удивиться, а Хината уже поцеловала его, и Хаширама подумал о Мадаре на ее губах; и потянулся за тонким изгибом не талии, за белыми бедрами…. Хината отстранилась, очень смущенно улыбаясь, когда Хаширама довольно смял ее губы в ответ. Хината смущенно хихикнула, а Хаширама широко улыбнулся. Стены между ними таяли, как мороженое на ярком солнце. Хаширама сполз на диван, улегся между худыми девичьими руками и надеялся, что выглядит, как идиот. Волосы Хинаты спадали с нее шелковым водопадом, а Мадара сам виноват, что задерживается - быстрее придет. Хината улыбнулась снова и наклонилась. - Блять! Какого черта?! Хаширама вскинулся и уставился на входную дверь. Хината тоже уставилась - их поймали, как школьников, обнимающихся в спортивном зале. Тобирама закрывал глаза рукой и жмурился. Хината покраснела ло корней волос. - Тобирама?! - Хаширама растерялся - Тобирама был последний, кого он ожидал увидеть на пороге. - А что ты… а как…. А как ты вошел? - У Изуны есть ключ. - Тобирама, только не вздумай открывать дверь сам… ну вот ты уже открыл, - в квартиру зашел Изуна, держа под мышкой мотоциклетный шлем. - И вообще… ах ты ж епт! Хината наконец взвизгнула, бросилась прикрыться пледом, и Хаширама прикрыл ее подушкой. - Хаширама, какого черта?! Ну да, братец, ты-то ожидал что я тут с Мадарой кувыркаюсь, а не с его женой, а теперь все совсем непонятно. - Убирайтесь отсюда! - закричала Хината. - Ой ты Голая! - выдал Изуна. - Ээ… Тобирама пучил глаза. Хаширама хватал воздух, как рыба, и как-то не находил слов. Послышался звук разбитой чашки. Все они обернулись - Мадара в одних трусах хмурился и выглядел демоном они. - Мадара! Эм… - Почему твоя жена целовалась с Хаширамой? - выкрикнул Изуна но мудро - из-за выслуг плеча Тобирамы, которого ему не было жалко. - Я считаю до трех, вы, двое... - Мадара переступил осколки. - Два, один… - Бежим! - Изуна среагировал первый. - Тобирама, беги! Тобирама, наконец-то, сорвался с места. - Боже! - воскликнула Хината, а Хаширама тоже заметил, что Мадара схватил табельное, и вылетел вслед за ним на лестничную клетку. Слоновий топот доносился уже на три этажа ниже. Изуна матерился, Мадара рычал. Донестись выстрелы. - Не бойся, Тобирама, у него холостые! - крикнул Хаширама, перевешиваясь через перилла. - Мадара, не пристрели никого, это же табельное! - Хината тоже выбежала на площадку, в пледе как в греческом платье, и повисла на перилах рядом с Хаширамой. - Прристрелю обоих! - прорычал Мадара где-то внизу. Хлопнула входная дверь, донесся рев мотоцикла. «Садись-садись!» - крик Изуны, и «Гони!» - вслед за этим означало, что брат спасен, а Мадара вряд ли убежит далеко по улице без значка с пистолетом в одних трусах. Хината, видимо, тоже так считала. Она выпрямилась, поправила платье и тихо вздохнула. - Пойду что-нибудь помою, - нервно сказала она. - Подожди, я с тобой, - вот уж действительно впечатлений на сегодня хватит, а сексом можно и другой раз заняться. Хината покачала головой и вдруг подошла и поцеловала Хашираму в щеку; Хаширама вздрогнул. Затем скрылась в квартире. Хаширама покачал головой, слыша, как Мадара поднимается по лестнице и ругается. Осталось надеяться, что Тобирама не позвонит родственникам или Мито. Или Мадара или Хината позвонят своим, и все будет намного хуже.