X
— Ну что, давайте играть. Оскар, иди сюда! – сказала Элис с набитым ртом. — Да-да, я тут! – быстро подбежал мальчик. — И кто же будет раздающим? – спросила Сьюзи, смотря на Оскара. — Ну давайте я. Слонёнок раздал каждому по 7 карт, остальные же положил в центр стола. Верхней картой оказалась зелёная четвёрка. «Ходи, Бэтси», – пробормотал мальчик. Это оказалось не таким трудным, как он думал, так что ребята, периодически ехидно хихикая, без труда разыграли несколько партий. К этому времени солнце успело скрыться за верхушками елей, лишь небольшие лучи света пробивались сквозь эту вечнозелёную стену и касались крыльца (Ólafur Arnalds – Loom (piano rework)). — Слушайте, уже вечер, а нам с Бэтси, пока я вожатая, надо ещё много чего сделать. — Да, конечно, – отозвался собиравший карты Пельтцер, – приходите ещё. — До скорого, девочки. После недолгих прощаний ребята вновь остались наедине. — Ты меня прости, Оскар, просто мы действительно испугались, когда ты посинел и перестал разговаривать. Я пыталась что-нибудь наколдовать, но ничего не помогало. Вот и пришлось... – она приложила руку к его щеке, – тебе не больно? — Да нет, нормально всё. Заметить, как поморщился мальчик от боли, было легко, но убирать руку она не хотела. Было в этом что-то приятное, к тому же такие чувства она давно не испытывала: казалось, будто совсем ещё молодой росточек медленно, но стремительно пробирается сквозь толщу мёрзлой земли, будто через некоторое время он обязательно покажется из-под снега, расцветёт и будет радовать окружающих своей красотой. Оскар же чувствовал лишь легкое покалывание, словно от шипов той самой розы, боль ушла на второй план. Он медленно перевёл взгляд на лицо девочки, а затем вспомнил ту самую картину: алая роза и абсолютная пустота вокруг. «Я так долго бежал к ней», – промелькнуло у него в голове, и этот, как он считал ранее, бред перестал казаться таким бессмысленным. Эта пара секунд, что обычно проходит в мгновенье, растянулась на часы, но девочка, как бы ей ни было приятно, всё-таки решила положить этому конец. — Давай-ка я лучше льда принесу, – протараторила она и убежала на кухню, – ты, кстати, есть будешь? Часть тортика осталась. — Не, попозже. — А чем тогда займёмся? — А как ты вообще развлекаешься, если остаёшься одна дома? — Ну... музыку слушаю, да и всё в принципе. — Ну давай попробуем, всё равно заняться больше нечем. Ребята пошли в спальню (Glare — Into me). Вечерний свет проникал сквозь прозрачные занавеси, касаясь стен. На кровати стоял проигрыватель, поблёскивающий в последних лучах солнца. Ведьмочка подняла какую-то пластинку с пола и вставила в аппарат. По комнате разлилось тёплое, плывущее в воздухе, жужжание гитар, а затем к ним добавился размытый голос. Каждый удар по струнам был открытой дверью в иные миры. — И как тебе? — Странно как-то. — Эх... а я готова сутками это слушать... и мечтать. — О чём же? – удивлённо посмотрел слонёнок. — А тебе честно ответить? – улыбнулась Сьюзи, получив в ответ кивок, – О том, как бы было круто свалить отсюда вместе с тобой. — А куда? Да и зачем? — Без разницы! Я готова отправиться хоть куда, если там будешь ты. А если нам никто не будет мешать, то вообще шик. — А как же Элис...? — Да ну, без меня им наоборот лучше будет. Помнишь, как она меня сегодня обозвала? А как я её? Да и вообще это всего лишь мечты, чего прикопался? Лучше расскажи, о чём мечтаешь ты. — Даже не знаю... — Про меня можешь не говорить, так уж и быть, – рассмеялась кошечка. — О, ну раз так, то можно поделиться. Хочется тоже уехать куда-нибудь, а то Ежинка с Максом глаза мозолят! — Дай угадаю, ты любил её? – она пихнула мальчика локтем. — ... — Да ладно тебе, я тоже вот мальчиков любила всяких. Причём безответно, но ничего, живая же. — Да ты не понимаешь... — Ну куда мне... Я всего лишь старше тебя и знаю больше. Аргумент сработал. Пельтцер притих, но всё же продолжил через некоторое время. — Кстати, Говард же перевёл мне карточку, и там писалось, что море отражает мои потаённые желания. Я же во сне Ежинку в море кинул, как это понимать? — По-моему, это как-раз намёк, что надо её отпустить. Ты же её до сих пор любишь, и лишний раз себе настроение портишь, когда видишь их вместе. Забудь про этих дурачков. — Трудно… — Полюби тогда кого-нибудь другого. — И кого же? – настала очередь слонёнка задавать неудобные вопросы. — Ну если трудно, то ко мне жить переезжай. Всё равно ты большую часть времени со мной проводишь, да и никого любить не придётся, – резко перевела он тему. — О, напомнила, надо будет с Пеппером поиграть. — В теннис? Я бы хотела реванш взять. Оскар оторвал взгляд от девочки и принялся разглядывать комнату. Когда он дошёл до зеркала, то сильно удивился, потому что синяка не осталось, но не только это радовало: по мимо каких-то непонятных девичьих штук, неизвестно для чего придуманных, на зеркале висели те самые фотографии, что они сделали после пикника. Впечатление о комнате резко испортил носок, валяющийся у ковра с вышитой на нём, а на прикроватном столике стояла неубранная тарелка. Ведьмочка увидела, на что смотрит друг, и решила его отвлечь: — О, Оскар, гляди какой у меня подоконник, – сказала она и, схватив тарелку и пнув носок под кровать, пошла на кухню. — Ну и? – мальчик вообще не понял смысла сказанного. — Он у меня большой довольно… можно его под вторую кровать переоборудовать, – на ходу сочиняла та, и получалось неплохо, – у меня так пару раз Элис ночевала. Мне, кстати, тогда пришлось спать на диване. — А почему не на кровати? — Ну как бы это сказать… она храпит как трактор, но ты, если что, не стесняйся, у меня теперь есть беруши. — Да я вроде тихо сплю. — Давай сегодня и проверим? — Ну, тогда подожди, я скоро приду. — Хорошо. Слонёнок вышел из дома, и Сьюзи осталась одна. «Что за дела? То лупа дебильная, то заклинания не работали... Может разучилась совсем?», – подумала она и решила проверить. Взяв палочку, она начала шептать: «Spatium clarum, fulgor lucis, detegere, purgare, omnia mundus, serenum fiat», и сразу же после взмаха дома стало абсолютно чисто. «Работает всё, а что тогда было с лупой? Может я действительно ошиблась? Интересно, что по этому поводу он вообще думает...», – размышляла кошечка, пока делала импровизированную кровать. Оскар не заставил себя долго ждать и вернулся с ранцем за спиной. — А ты чего это? – спросила кошечка, выглядывая из спальни. — Притащил всякого, а то у тебя занятий маловато... — Например? — Шахматы, карандаши и бумагу, пару книжек, пижаму. — Интересно... но ты торт-то есть будешь? Ночь на дворе. — Ну давай, я пока что унесу рюкзак. Когда он вышел из комнаты, на столе стояли тарелка с тортом и кружка чая. Сьюзи же сидела и разглядывала свои ногти. Мальчик начал увлечённо есть, но остановился и что-то спросил у подруги. Понять его было трудно. Очень. — Прожуй сначала, бестолочь, я ничего не поняла. — Я спрашивал, тебе лично повара всё готовят? — Когда как, если надо делать что-то трудное, то прошу у них, а если не особо, то могу и сама сделать. — О, давай завтра что-нибудь приготовим? — Запросто! У меня такая идейка есть, помрёшь от удивления. Ну ты давай, доедай скорее, да спать пойдём.XI
(отныне диалоги, где говорят больше двух персонажей будут оформляться так: первая буква имени персонажа перед репликой) С: Эй, Оскар, вставай, – прошептала девочка, похлопав его по плечу. П: Да, Оскар, давно день наступил. С: О, точно, ты же говорящая. П: Ага. С: А Оскар храпит, когда спит? П: Немного. О: А вот и нет, потирая глаза. Сьюзи уже успела переодеться в старое доброе чёрное платье. О: Выйди, пожалуйста, мне надо переодеться. С: Хорошо. Она вышла, а слонёнок принялся сворачивать пижаму, упрекая её в излишней болтливости. — Пока ты дрых, я успела сходить и забрать всё, что нам пригодится для готовки. — Ну и что мы будем готовить? — Шоколадные чипсы, подробности по ходу дела узнаешь. — Ладно, а с чего начнём? — Для начала нам нужны обычные чипсы, на вот, – в руках Пельтцера оказался ножик, – нарежь картошку пока. Ведьма принялась мыть картофелины и сразу их передавать, но нарезались они крайне медленно. Закончив это дело, ей пришлось налить масло в сотейник, поставить его на плиту и помочь другу. Через пару минут с картошкой было покончено, и её кинули в раскалённое масло. Пока чипсины жарились, Оскар разглядывал держащиеся на магнитиках записки с дверцы холодильника. Это был простой список продуктов. — А что это такое? — Ну, я же не могу просто так напрягать поваров, приходится им вот продукты носить. — Ясненько, а чипсы не приготовились ещё? — Точно! – бросилась кошечка к чипсам, – ты пока что достань шоколадки из холодильника и кинь их в тарелку. Он принялся выполнять просьбу и уже нёс плитки к столу, но подруга нечаянно столкнулась с ним, и всё разломала. — Помощница! – сказала она, хихикнув. — Ну и что с этим делать? Она указала на тарелку, поставив её на предварительно приготовленную кастрюлю с кипящей водой, и, когда всё растаяло, добавила в шоколад неизвестный красный порошок. «Кайенский перец» стало ответом на недоумение во взгляде друга, но удивление многократно усилилось. Настало время макать чипсы. Делать это приходилось очень аккуратно, и мальчик максимально сконцентрировался на этом занятии, а Сьюзи решила этим воспользоваться: максимально быстро обмакнула палец в тарелке и провела им по щеке мальчика. — Ну и как это называется? – безразлично спросил тот. — Эй, ну ты чего? – наклонилась к нему кошечка, – Я же пошу… А-а! Воспользовавшись моментом, он прилепил одну из чипс ей на лоб. — А-ха-ха! — Ну и как это называется? – передразнила его девочка. Через некоторое время все было готово, но оставался финальный штрих. Им оказалась морская соль. — Давай умываться, шутник. — С радостью!***
— Спешите попробовать самое необычное блюдо на острове, – ребята стояли посреди столовой и предлагали каждому встречному попробовать это. Сформировалась целая очередь, много кто-то хвалил их шедевр кулинарии, но только шеф смог их удивить: — Это уникальное сочетание сладости и остроты, что заставляет испытать непривычные ощущения. Шоколад придает им приятную сладость, а кайенский перец добавляет характерной землистой остроты, создавая интересный контраст. В целом, это довольно забавно и необычно. В последний раз нечто подобное я пробовал на выставке молекулярной кухни в Милане. Молодцы. Аллигатор быстро ушёл на кухню. Остальные попробовавшие же просили ещё, удивляясь сложному вкусу блюда, но вот подошли и Ежинка с Максом. — Оскар, давай выйдем, поговорим. — А Макс вас тут подождёт, ладненько? – с небольшим нажимом сказал ведьма. Дети вышли на улицу, и Ежинка одним вопросом объяснила, зачем они вышли: — Оскар, тебе не кажется, что ты слишком много времени проводишь с Сьюзи? — Ежинка, давай сегодня ночью поговорим по душам? Я тебе всё расскажу, хорошо? — Хорошо… – тихо сказала она вслед уходящему. Он явно намекнул Сьюзи, что пора уходить, а та, прежде чем скрыться за дверью, сказала: «Разделите их между собой сами». — И о чем вы говорили, Оскар? – спросила девочка, переступая камни. — Ну… назначил ей ночную встречу, потому что «я много провожу времени с Сьюзи». Объясню ей по человечески, может и поймёт. — Интересное дело, но ты не затягивай. — А? — Мне же скучно без тебя будет, – пояснила она, поправляя причёску. — Да не бойся, навряд ли она от Макса отвяжется. — Главное, чтобы ты от меня не отвязался, хе-хе.