Ленский против!

      Пару дней Ленский и носа не показывал из дома, отрешившись от всего мира. Женька, невольно, выискивал его взглядом по окнам, в соседнем полисаднике, высматривал его тёмную макушку на огороде, но безрезультатно. Это нервировало его. И Женя даже подумывал пойти и поговорить с парнем по душам; признаться, что всего лишь хотел подшутить и ничего более. Так, почти невинная шутка, подумаешь. Однако, чем больше упорствовал Володька, тем сильнее росло желание продолжать эту незатейливую игру, уверяясь в своей правоте и безобидности шутки. Ну и из прЫнципа.       Женя скучал. Женя грустил. Пожалуй, он немного, совсем капельку, переживал, понимая, как сильно и странным образом привязался к соседу, и как его не хватает в повседневности...и вообще. Шумный и вездесущий Володька вносил некий смысл в теперешнюю, несомненно, угрюмую и суровую, жизнь Женьки, здесь, в этом глухом посёлке, в этом доме, полуистлевшем от времени, без водопровода, но со скважиной, и... с умирающим дядюшкой.       - И вообще, - пробормотал Женя, подпирая подбородок и разглядывая в окно и сад, и яблоню, и край скамейки, где они сидели с Володенькой, милейшим и добродушным парнем, не без чудачеств в голове. Вздыхая в очередной раз, он, внезапно, почувствовал себя каким-то больным и нервным, а потому решил выбраться в "люди" - посетить магазин, где они с Володей, несколько дней тому назад, ели мороженое и прекрасно проводили время. Пока появление Володькиной "музы" не разрушило их чудесный тандем и очаровательное приятельство.       Тоску разбил в осколки громкий женский голос со стороны калитки:       - Ау! Есть кто дома?       Женя прошёл через весь дом и, отодвинув в сторону пожелтевший тюль, прибитый к перекладине над дверью, дабы ни одна назойливая мушка и зловредный комар не проникли внутрь, - хотя они, всё равно умудрялись проскочить, при малейшем движении самодельной занавески, - он вышел на порог, увидев у крыльца женщину средних лет, и с сумкой с широким ремешком через плечо.       - Здрасте, Пал Палыч дома? Пенсию получить, - отсканировав взглядом Евгения, отрапортовала женщина, без особого на то разрешения, огромной баржей заруливая в калитку. Женя кивнул, поздоровался и пригласил жестом в дом. Женщина привычно прошла к старику и присела рядом, между нею и дядькой возник доверительный разговор, как между давно знающими друг друга людьми, а потому Женя поспешил их оставить, чтобы они решили свои дела. А спустя несколько минут его окликнул дядюшка. Женя вернулся, проводил женщину, вежливо прощаясь и уже было прикрыл дверь, как она обернулась, хлопнув себя по лбу и заявила:       - Чуть не забыла, а вам письмо, молодой человек, - она подмигнула понимающе и разулыбалась. Женя молча вскинул бровь в недоумении. Ему? Письмо? В каком веке тут живут? - Да, да, не удивляйтесь. Евгений Онегин, если не ошибаюсь?       - Да, всё верно, - кивнул Женя и взял протянутый конверт, разглядывая его, как нечто необычайное. И присмотрелся к аккуратному почерку, скорее всего женскому. Он распрощался с почтальоном и поспешил в свою комнату, где раскрыл письмо и увидел внутри приглашение на концерт в консерваторию, который должен был состояться в ближайшие выходные в городе. Приглашение было от Татьяны Лариной. Довольно странно, ведь он ее почти не знал и видел всего лишь раз. С чего бы ей присылать ему приглашения? Может это как-то связано с Ольгой?       За весь скромный период своего пребывания здесь, от дядюшки и от разговорчивого Володеньки он узнал о многих жителях посёлка, сам даже ни разу не увидев их вживую. Возможно ли, что здесь, в посёлке, это было нормальным? Или же Татьяна желала познакомиться поближе? Он ещё раз пробежался внимательным взглядом по приглашению и понял, что оно на двоих. Мог ли он взять с собой кого-то? Или из всего этого следовало, что...       Тут он заметил небольшой листик в конверте. На нём был написан от руки номер телефона. Женя хмыкнул. Так вот оно что. Что ж, всё становится ещё интереснее. А он-то уж было подумал, что будет скучать вдали от родного дома, от приятелей, от веселья.       Однако, об отношениях не могло быть и речи. Здесь? В этой глуши? Конечно, были в посёлки и симпатичные личности, - тут он вспомнил о Володе, нахмурил брови и тряхнул головой, - не суть. Татьяну он не знал настолько, чтобы у него возникли симпатии, желание, или, не дай Бог, чувства: "химия", как говорят специалисты. Он её не знал, да и не хотел знать, и потому не страдал от этого факта. Пусть она была тысячу раз мила и, возможно, умна, но Женя не испытывал к ней ни малейшей приязни. Какие-либо отношения его сейчас не интересовали, а лёгкий флирт, тем более с Лариной, не сулил ничего полезного для него; Женя уже достаточно обжигался на молоке, чтобы теперь тщательно дуть на воду. А вводить в заблуждение и намекать на дружбу без продолжения Женя посчитал утомительным и неразумным, здесь следовало объясниться сразу, не откладывая, чтобы после не возникло недоразумений.       Милой забавой и развлечением для Жени в настоящий момент был его обидчивый сосед и весёлое приятельство с ним. Этот чудак заполнил всё свободное время Онегина, не давая скучать. Кроме дяди да Володи у него здесь никого не было. Конечно, Женя считал их ссору временной и несерьёзной, он успел немного узнать Володю, чтобы быть уверенным, что они обязательно помирятся; да и не ссора то была, а так, размолвка. Ерунда какая...       И всё же он позвонил:       - Добрый день, могу я предположить, что это номер той самой Татьяны?.. Значит это вы Татьяна, Ларина?.. Что же, сегодня я получил странное послание с приглашением внутри... Значит ли оно, что я могу взять с собой кого пожелаю, или же послание рассчитано исключительно на меня и вас?.. Просто от вашего ответа зависит, какое решение мне следует принять... Вот как. Хорошо, спасибо...Да. Пожалуй, я им воспользуюсь. Да, благодарю.       Как только с ним мило попрощалась девушка по телефону, однозначно смущённая его звонком, как он тут же воодушевлённо воскликнул:       - Отлично! Что ж, держись Ленский! Так просто тебе не отвертеться!

***

      Все эти ужасные и мучительные дни, часы, минуты, Володька провёл в размышлениях и анализе произошедших событий, а также, неописуемого поведения его нового приятеля - Онегина. Он садился писать стихи Ольге, а выходило всё Евгению: да, они были переполнены вопросами и сквозили обидой, порой возмущением и попыткой примириться. Он вскакивал, и в порыве сильных эмоций безжалостно уничтожал разлинованные тетрадные листы, исчерканные синими чернилами шариковой ручки, метался по комнате, всё размышляя, и, не в силах сдержать переполнявшие его чувства, снова садился и записывал их в стройные ряды строк.       Хотя, если рассмотреть ситуацию, они с Евгением и не ссорились. Но все эти дни Володя совсем себе места не находил, и почти потерял аппетит, пока не отхватил леща от маменьки.       Ах, как он страдал! Как он мучился! Да, он мучился, глубоко и бесконечно, как настоящий поэт: периодически обессиленно падал исключительно на свою узкую кровать, закатывал глаза, и даже заламывал руки, памятуя о выходке Жени.       Как он мог? Нет, как ОН посмел?! Сотворить! ТАКОЕ! И с кем?! С НИМ! С Ленским Владимиром! С д-другом! Больше его беспокоило не то, что к его губам прижались чужие губы, хотя губы до сих пор жгло воспоминание: над этим он мог беспечно посмеяться, отмахнуться, и это даже можно было простить, если бы не такой всплеск эмоций и чувств, который породил этот дурацкий поцелуй и собственное же позорное бегство, когда можно было обратить всё в шутку!       -Идиот! Дурак! - то и дело эмоционально восклицал Володька: либо возмущённо, либо отчаянно, и обязательно размахивая руками, как это делали обожаемые им актёры итальянского кино. Он и себя, к чему скрывать, частенько, находил похожим на итальянца, которого, волей случая, замело в посёлок, а от сурового климата его кожа утеряла оливковый загар. Такое бывает! И Ленский мог поспорить об этом! Он даже интересовался у маменьки, а не подкинули ли его родителям, на что получал лишь обидные насмешки, тычки и кличку "итальянец". Благо, она существовала в узком кругу их семьи. Володька, с гордым видом, удалялся в свою комнату, про себя решая, что определённо от него скрывали тайну. К старшему возрасту, он окончательно ударился в поэзию, несмотря на смешливые взгляды родителей и друзей. О, Боже, сколько унижений он терпел! Но это никогда не мешало ему не бросать любимое дело и добиваться своего.       После встречи с Онегиным, он был чрезвычайно заинтригован этим молодым человеком. А теперь он оказался вот в такой неловкой ситуации, ничего не понимая толком. Теперь он, конечно же, видел и проигрывал множество сценариев ответных реакций, ответных хлёстких слов, которыми мог уделать нахального Онегина, но как всегда "хорошая мысля приходит опосля".       На следующий день он, назло всему свету, ходил к Ольге и немного поболтал ни о чём, всё прикидывая, каким мог бы выйти поцелуй с ней, но ничто не отзывалось в нём даже на фантазию. Вот что его пугало. А ведь он обожал и восхищался ею! Все стихи были для неё, почти всегда. Что-то с ним происходило, что-то страшное и неотвратимое. Пугающее и такое яркое, что он вот уже третий день пребывал в смятении, не зная, как себя вести дальше с Онегиным.       А увидеться жуть как хотелось. Он скучал по этому парню; тот постоянно шутил над его стишками, или словами, остро и метко, но выходило это у Жени как-то не обидно, и даже поучающе и всегда чертовски забавно. С Онегиным Володьке было жутко интересно. Впервые он нашёл человека, с которым ему хотелось и нравилось проводить время. Ему также нравилось и в доме у Онегиных, и он успел познакомиться и с Пал Палычем, изучил сумрачную комнату Жени, эдакую обитель скорби и теней, и вид из его окна на заросший сад, зияющую дыру, словно портал, в другой загадочный мир. И, казалось, достаточно перелезть в сад через это окно, как сразу окажешься в том мире, далеко ото всех, и только они вдвоём будут первооткрывателями... Как-то он сказал об этом Жене и тот рассмеялся, но по-доброму, и назвал его фантазёром.       Вовка подскочил к столу и, дерганув лист из тетрадки, снова принялся писать. Слова складывались в рифмы просто, точно и душевно, на разрыв. Он поджал губу, прикусывая её и уставился перед собой невидящим взором. Ещё никогда прежде стихи ему не давались так легко. Всё, что он писал Ольге теперь казалось глупым и по-детски наивным. Впервые, он по-настоящему чувствовал себя дураком. И вдвойне дураком оттого, что декламировал их Онегину.       - Идиот, ну идиот же! Боже!       Вовка со стоном прикрыл глаза рукой, искренне страдая от собственной глупости. Как он мог быть таким наивным. Скорее всего, Женя просто потешался над ним: он вспомнил все усмешки и снисходительный тон парня. Это разрывало ему сердце.       - Эй, стихоплёт, к тебе гости, - маменька, как обычно, без стука и оповещения нарушила границы личной территории Вовки под его громкий возмущённый крик. - И наведи тут порядок. Не стыдно? В свинарнике сидишь, скоро захрюкаешь. А бумаги-то накидал!       - Ма-а-ам! - трагично воскликнул Володька, подскакивая на стуле. На нём был пёстрый и потёртый халат отца, леопардовый и с широкими отворотами, который Володька прихватизировал и надевал в случаях, когда "творил". Как сейчас.       - Что "мам"?! Или ты сам приберёшься, или пеняй на себя: я сама тут наведу порядок, только потом не вой, где твой мусор!       -Ма-ам!! Выйди, я занят! Да приберу я тут! А кто пришел-то?       - Женя к тебе пришел, кто еще? - фыркнула маменька, закатывая глаза и впуская в комнату "гостя". Затем она вышла и закрыла дверь, оставляя их наедине и в неловком молчании.       - Привет, Володь, - наконец, отозвался Женя, гипнотизируя Вовку взглядом потемневших глаз. Володька сложил руки на груди, и снова присел за стол. - Давненько не виделись.       - Угу, - нахмурился Вовка, спохватившись и спешно собирая листы со стола, искоса наблюдая, как гость медленно прохаживается по его комнате, изучая и напоминая видом породистого кота. Женя впервые пришёл к нему в гости. - Чего хотел?       - Женя остановился и с интересом посмотрел на него, прошёлся к столу и поднял один выпавший из прибранной груды макулатуры листок, а затем его брови поползли вверх, он распахнул глаза и уставился на Володьку:       - Это что? Это для меня?       - Где? Дай сюда! - и Вовка попытался вырвать у него из рук листок, но Женя ловко отодвинулся от него и быстро спрятал лист за спину, - отдай! Верни сейчас же!       - Ну уж нет! Это моё, для меня! - и Женя словно оживился, он снова улыбался. - Володя, вот ты умеешь удивить! Это же чудесно! "Возлюбленный приятель"?! Определённо, я это сохраню!       - Нет! Не смей! Замолчи ты, наконец! - и Володька закрыл глаза, а уши для верности руками. - Боже, какой я придурок!       - Ты просто прелесть, Володя! - и, хохоча, Женя приобнял его со спины, чмокая в макушку, и по-матерински прижимая его к себе, слабо сопротивляющегося, - не обижайся, прошу! Прости, прости меня! Я ведь пришёл мириться.       - Что? Мириться? Ты?- Володька удивлённо покосился на приятеля. Женя рассмеялся.       - Конечно, а как иначе? Ты пропал, а я весь извёлся без тебя, ломая голову, - Женя присел рядом на корточки, старательно вглядываясь в озадаченное и бледное лицо Володи. - Уж было решил, что всё, что больше тебя не увижу.       - Я не знал, - виновато отозвался Володька, сам не зная зачем объясняется, и почему вообще чувствует вину. - Ты... Зачем ты так подшутил надо мной?       - Ну, прости, я вовсе не хотел тебя обидеть, - Женя так искренне это говорил, глядя глаза в глаза, что Вовка тут же поверил. - Я подумал, что мы понимаем друг друга, и просто хотел помочь.       - Да, уж, неудачно вышло, прошу, ты это, больше так не делай, хорошо? - проворчал Вовка. - И запомни, я против, если что.       - Конечно, о чем речь, всё только с твоего согласия, - усмехнулся Женя загадочно, стараясь не рассмеяться. Вовка было открыл рот, как Женя его поспешно перебил, - не хочешь ли ты пойти на концерт? Мне прислали приглашение.       - Хочу, - вырвалось у Вовки быстрее, чем он того хотел. Затем он прищурился с подозрением во взгляде, и выпалил, - а кто это тебя пригласил?       - Однако, вы слишком любопытны, Владимир, - поиграл бровями Женя, он поднялся и расположился на скромной постели Ленского, доверительно падая на неё спиной под скрежет железных пружин, как в набежавшую морскую волну. Женя прикрыл глаза, глубоко дыша и наслаждаясь уютом окутавшего его запаха мыла, порошка и, конечно, самого Володеньки. Его губы растянулись в широкую улыбку. Не открывая глаз Женя произнёс:       - А у тебя вполне сносно, - и рассмеялся, когда в него прилетел комок сжатой бумаги. Поворачивая голову в сторону притихшего Володьки, он заметил, что тот о чём-то задумался. - Володь, иди сюда.       - Зачем? - всё ещё пребывая мыслями где-то далеко, вяло отозвался Вовка, покусывая кончик ручки.       - Полежи рядом со мной, - позвал его Женя и похлопал по краю кровати. Вовка фыркнул насмешливо:       - С ума сошёл, да мы и не поместимся, - но тут он уловил озорные смешинки в глубине глаз и заразившись этим, вдруг подскочил и пригрозил, - ну, берегитесь, Евгений!        - Только не прыгай! Шучу, шу-чуу-у, ой, блядь, Ленский, раздавишь же! - взмолился Женя, когда на него спиной со смехом и боевым криком навалился Вовка. Начался бой за подушку и место, они толкались, пытаясь спихнуть друг друга, орали и смеялись до спазмов. Настал момент, когда Володька почти одолел узурпатора кровати, но тот ловко вывернулся и вот уже Вовка повис на краю пропасти в одном шаге от падения. Из-за смеха обоих, они одинаково ослабли, пока Вовка не крикнул грозно:        - Оне-еги-ин! Даже не думай!       - Ле-енски-ий! - в тон ему протянул в ответ так же грозно Женя, гогоча и держа за руки Вовку на краю. Тот раскраснелся от смеха и их возни, и заметно преобразился в лучшую сторону, отчего Онегин вмиг перестал хандрить и вновь стал весел и бодр.       - Онегин! - предупреждающе заворчал Вовка, задыхаясь от смеха.       - Ленский! - ржал Женя.       - Онегин!!       - Ленский!!!       - Мальчики!       - Ой! - и тут Володька с грохотом свалился с кровати на спину, как жук размахивая всеми лапами. Потом подскочил под удивлённым и укоризненным взглядом матери, застывшей грозовой тучей в дверях, и уже уперевшей одну руку в бок, что сулило неприятности.       - Извините, мы тут увлеклись немного, - и Женя с виноватым видом потупил взгляд определённо наглых глаз, по-мнению Володьки. Но маменька уже поплыла от этого притворы, умиляясь его скромности.        - Ну что ты, Женечка, это снова наш Володька неугомонный никому покоя не даёт, - и она погрозила кулаком сыну и скрылась за дверью. Володька от несправедливости сидел на полу с открытым ртом, уставившись на тихо смеющегося Онегина, замечательно устроившегося полулёжа на его кровати и, при всём этом, закинувшего ногу на ногу.       - Итак, я победил, и могу требовать награды или приза, - взмахнул он рукой и со смешком добавил, - Ленский, милый друг, вы теперь мой должник! Надеюсь, что Володенька, вы не из тех, кто копит долги, и расплатитесь, как можно скорее?!       -Какой ещё долг? - искренне удивился Володька, и придвинулся поближе, продолжая сидеть на полу, но уже у ног гостя. А Женя протянул руку и потрепал его макушку, как щенка, погружая пальцы в прохладные завитушки волос, и всматриваясь внимательно в ясные синие глаза.       - Эх, Володенька, какой же ты, - улыбнулся Женя, наблюдая, как вытягивается от удивления и непонимания лицо приятеля.       - Глупый? - вдруг нахмурился Вовка и отмахнулся от руки Онегина. Тот вздохнул:       - Нет, замечательный, - Женя потрепал его за щёку и рассмеялся, когда Вовка ворчливо отбился. - Что же, Володенька, нам предстоит небольшое путешествие в этот четверг, поэтому буду ждать тебя...       - В четверг?- уточнил Володька.       - Ну уж нет, до четверга я с ума сойду, - и Женя уточнил, чтобы не смущать раньше времени Ленского, - только представь, что я буду делать совершенно один? А ты, Володя, единственный человек, кто не надоедает и приятен мне в общении.       - Вот ты, Жень, иногда это... как завернёшь что-то эдакое, - смутился Володька и почесал смущённо нос, - что хоть стой, хоть падай. Ну, мне тоже нравится с тобой... проводить время.       - Вот и отлично, разве это не замечательно? - развёл руками Женя, словно показывая, как именно "замечательно". И Вовка согласно кивнул.       Они разговорились о предстоящей поездке, и Женя попросил держать это в секрете, особенно от Лариных. И пояснил это временной необходимостью. И все три дня Вовка мучился и страдал от вынужденного молчания, он не привык что-то скрывать. Но его попросил Онегин, и он не мог отказать своему приятелю.       А Онегин просто не хотел, чтобы за ними привязались сёстры Ларины. Впервые, оказавшись в этом посёлке, вдали от родного дома и столицы, Женя избегал любых контактов с женским полом, хотя пользовался определённой популярностью и всегда был окружён вниманием, как яркий цветок бабочками. Скорее, как огонёк мотыльками. Приехав сюда, он планировал вести образ аскетический и отшельнический, игнорируя местных красавиц и просто приятных в общении девиц, отстраниться ото всей этой светской, точнее деревенской, суеты, тем более, к местным девушкам он относился свысока и насмешливо, понимая все их взгляды и попытки заигрывания. В магазине, по пути на дороге, у речки... Его словно выискивали, часто проходили мимо, тщательно высматривая в окна. Всё это казалось Жене неуклюжим, грубым, а оттого смешным.       - Отношения между Ленским и Онегиным снова вернулись в прежнюю колею, и даже стали крепче. Володька постоянно отирался рядом с Онегиным, и этот факт не мог не льстить самолюбию Евгения.       Единственное, что раздражало Женю, так это то, что Володенька стал всё чаще упоминать об Ольге. Сперва он думал, что это он сам акцентирует внимание на разговорах Вовки про Ольгу; о том, какие они друзья, как часто пересекаются, что ходят в один класс...Онегин также осознал, что Володенька ещё сопливый пацан, семнадцати лет, хотя он сам недалеко ушёл от Ленского по возрасту. Однако разница между ними в понимании этого мира, реальности, людей и опыте - были столь же велики, как между луной и солнцем. Володя был намного наивнее и доверчивее, по крайней мере, таким он виделся Онегину.       До четверга оставался день, а Ленский уже все уши прожужжал Оленькой Лариной, чёрт бы ее побрал! При этом лицо Володи становилось каким-то напряжённым и озадаченным, когда Женя пожимал плечом, отмахивался или говорил:"плевать!". Но когда дело дошло до любовной темы, и насколько Ольга "нравилась" Володе, то Женя попросил не упоминать Лариных в его доме, шутливо пригрозив вышвырнуть Ленского с его "безответной любовью" вон из дома. Тогда вечерами, на лавочке у калитки Ленских, Володька нет-нет, да и заговаривался про Ольгу, пока Женя нервно смолил сигареты одну за одной. Он снова взялся курить, списывая всё на нервы.       Они даже едва не поссорились из-за этой финтифлюшки, как об Ольге отозвался дядюшка за ужином в его комнате. И к четвергу Онегин уже был на взводе. Погода ухудшилась, обещая ливень тёмными суровыми тучами выглядывая из-за горизонта. Женя опёрся о покрашенный белой краской, уже залупившейся местами, деревянный подоконник, и озадаченно выглядывая в сад. Теперь он был не против сбежать в воображаемый сад Володи.       - Онегин! - из зарослей показался чрезвычайно довольный Ленский, вырядившийся в светлую рубашку и тёмные, чуть суженные брюки. И Онегин не мог не признать, что подлецу всё к лицу, хотя "подлецу" больше подошли бы джинсы. А Володька приблизился к окну и, радостно заглядывая в лицо Жени, заявил, - хотел тебя испугать и не вышло, а жаль.       - Опаздываешь, Ленский, - резче, чем хотелось, высказал Женя, и чуть мягче прибавил, затушив бычок от очередной сигареты в приспособленном блюдце с отколотым уголком, - рад видеть тебя.       Всю дорогу чересчур возбужденный Ленский тараторил без умолку, а Женя с ленивым взглядом сытого кота, периодически поддакивал, всё ещё считая это чириканье милым и забавным, пока не была упомянута пресловутая Ольга.       - Ленский, помолчи хоть секунду, - тут же шикнул Онегин, как ошпаренный кот, и отвернулся к окну. Уж лучше он попялится на унылый пейзаж полей и холмов с пролеском, чем станет выслушивать информацию о младшей Лариной.       Однако всё повернулось ещё более худшим образом. А ведь Женя так старался, принарядился и уже запланировал приятно провести вечер с Володенькой в городе, уже состряпал более менее стройный план мероприятий. Это уже стало напоминать настоящее свидание, но Женя лишь улыбался этим тревожным мыслям и отмахивался.       У консерватории им встретились, в толпе пришедших, обе сестры Лариных.       "Блядь! Как знал, слишком всё гладко шло!" - думал Евгений, вынужденно и без особого азарта приветствуя Ольгу и Татьяну. Девушки также принарядились и выглядели весьма привлекательно. Как назло. И Ленский тут же принялся нахваливать девчонок. И терпение Онегина лопнуло: в нём проснулась его тёмная сторона.       - Вы сегодня особенно очаровательны, - расплылся в любезной улыбке Евгений, подхватывая за кончики пальцев руку Ольги и целуя их, метнув ей свой фирменный взгляд-молнию, мгновенно сразивший неискушённую, но тщеславную девушку.       - Надо же, Евгений, а вы умеете быть джентЕльменом, в отличие от некоторых, - и она насмешливо покосилась на охреневшего Володьку, не ожидавшего такого "поворотного поворота". Да что и говорить, Татьяна также была неприятно удивлена, но проглотила эту выходку, натягивая улыбку.        - Посмотрите, наши места рядом, - воодушевлённо заговорила Татьяна, двигаясь в сторону кресел впереди всех. - Евгений, вы бы не хотели...       - Видимо, сегодня, Оленька, нас сводит сама судьба, - прервав Татьяну, продолжал цирковое шоу Женя, чувствуя, что его "понесло". Он увлек очарованную Ольгу за собой, и усадил рядом, и Ленский, совершенно растерянный и с видом побитой собаки, оказался в конце их труппы. Его и Женю разделяли сестры. Начался концерт, Евгений то и дело что-то пояснял девушке и веселил пошлыми шуточками, Ольга хихикала. Татьяна сидела, словно окаменев, а Володька периодами сверлил Женю то ли убийственным, то ли убитым взглядом. В полумраке сложно было что либо разобрать. Ольга вцепилась в руку Жени, чего он терпеть не мог, но всё же давил из себя квинтэссенцию очарования и соблазна. Шоу должно было продолжаться.       Впервые он почувствовал мрачное и сладостное удовлетворение от растерянного вида Ленского. Что подумала Татьяна ему было плевать, так как её он несправедливо считал главной виновницей происходящего. Будь он менее взвинчен, то мог бы трезво оценить ситуацию и повести себя иначе. Но вышло так, как вышло. Его словно переклинило, и причины этой перемены он и сам не осознавал.       - Из консерватории они вышли вчетвером, уже смеркалось. "Время пролетело незаметно", - мог бы сказать каждый из них, но это было не так. Татьяна и Володька молчали с хмурыми лицами. А Ольга всё смеялась и перебрасывалась с Евгением шуточками, то и дело поправляя гладкой волной уложенные светлые волосы. Ей хотелось выглядеть элегантной леди. Ленский отвернулся от Онегина, когда тот что-то ответил скабрезное девушке и взглянул в этот момент на Володю.        - Я схожу за мороженым, кто -нибудь ещё будет? - невесело произнесла Татьяна, пряча взгляд ото всех. Вовка пожал плечом и отрицательно повертел головой, у него образовался ужасный ком нервов в горле и он боялся, что это может вылиться в нечто позорное. Ольга хихикая воскликнула, что желает миндальное, а Евгений тут же подмазался скушать его на двоих. На самом деле, он не хотел и даже брезговал, но мрачное и темное нечто внутри требовало довести Ленского. Уже не просто показать, чего стоит его "Оленька", а эгоистично, наплевав на последствия, выжать эту проклятую эмоцию и оценить результат. Татьяна огляделась и поспешно убежала к киоску.        - Боже, Ленский, ты куришь что ли?! - удивлённо воскликнула Ольга, когда Володька трясущимися руками достал заначку - сигарету и зажигалку, и принялся жадно затягиваться и грубовато, рваными клубами выпускать воздух. Совсем не изящно. Руки, с завёрнутыми по локоть рукавами рубашки, тряслись и сигарета поддрагивала в его худощавых, но жилистых руках. Он промолчал, отворачиваясь и что-то буркнул.       - Ленский, невежливо отворачиваться, когда с тобой разговаривают, - Евгений был очарован и поглощён этим зрелищем, и теперь хотел увидеть лицо Володи, и что за выражение скрывал от него парень. В глазах Жени, тонкие, поддрагивающие пальцы Володи выглядели удивительно изящно и заставляли сжиматься грудную клетку Онегина от щемящей нежности.       "Вот дурачок, нервничает", - усмехнулся Евгений. Но теперь он ещё сильнее захотел увидеть лицо Ленского, вот прямо сейчас.       - Ленский, как ты смотришь на то, чтобы нам разбиться на пары? Вы с Татьяной, мы с Ольгой, верно, милая леди? - и Евгений чмокнул хохотавшую Ольгу в щеку.       - Оля! - вскрикнула обиженным тоном Татьяна, которая успела вернуться и застать этот момент. Она развернулась и бросилась прочь, за ней Ольга с криками:"Тань, ну ты чего?! Стой! Меня подожди!" А Евгений наслаждался гневным, с плескавшимся адским пламенем взглядом Володьки. Сигарета на секунду замерла между его указательным и средним пальцами, и Володька как-то вздрогнул, медленно приблизился к Онегину, вставая напротив, лицом к лицу, и продолжая прожигать его взглядом, поднёс сигарету ко рту, зажимая зубами, и со всей силы ударил его по лицу.       - Слабовато, Ленский, - усмехнулся Женя, тряхнув головой и криво и гаденько усмехнулся. Он это умел - "гаденько".       - Возвращайся один, я поеду с Татьяной и Ольгой, - заявил Володька. И что-то не понравилось в его голосе Онегину. Он понял это только когда, наблюдал, как Володенька догоняет сестёр в парке, через дорогу. Это было равнодушие. Равнодушие и Ленский - две несовместимые вещи. Однако это случилось, Онегин снова всё испортил. И из-за чего? Отчего он так злился всё это время? Ему ведь даже не нравилось то, что он делал. И Ольга ему не нравилась. И Татьяну он не хотел обижать. И Боже упаси, он никогда не хотел обидеть Володю.       - Блядь, какой же мудак, - трагично вырвалось у него, он зашипел, так как губу ему Ленский всё же разбил. И заслуженно. Он и сам себя готов был убить на месте. Женя добрёл до лавки и рухнул на неё, пряча лицо в ладонях, словно мир померк и теперь ничего не имело значения. Он всё разрушил, сам! - Мудак, какой же ты мудак!       Сколько он так просидел, Евгений не мог определить и не хотел. Тучи совсем заполонили небо и заморосил мелкий дождь, обещая ливень. Народ разбрёлся кто куда. А Жене хотелось сидеть здесь, на лавочке напротив консерватории, вечно, в наказание за своё отвратительное поведение. Но внутри него, та самая тёмная сторона его натуры нашёптывала, что Ленский тоже показал себя совершенно иным, хрупким и, одновременно, странно сильным. И Володя интриговал его ещё больше, как если бы за открытой с трудом дверью оказалась ещё более заманчивая... вот только кто ему теперь позволит сделать хоть что-то.       Размышляя о странностях человеческой природы и азарте, погрязший в анализе реакций, он не заметил, как дождь разошелся и его промочило почти насквозь. А ведь ему ещё возвращаться. Он поднялся с лавки, игнорируя стелющий дождь, словно он его и не касался.       - Мда, становится всё интереснее, "всё чудесатее и чудесатее", - пробормотал Женя, оскаливаясь дождю, он неспешно зашагал в сторону автобусной остановки.