Mercy

Действия повторяются. Вновь стража, вновь те же самые серые каменные стены, потрескавшиеся с годами, та же самая паутина из лозы, обвившая замок, словно паразит. Тот же герб ордена Искателей, что не изменился даже спустя годы, также навязчиво развеваясь на ветру, словно флаг, уныло свисая с ворот древней постройки. И тот же самый виновник всего этого балагана. Стража распахивает двери темного помещения со скудным освещением в виде пары горящих свечей, отчего небольшого роста и довольно неплохого телосложения заложник испытывает эффект дежавю. «Крепкие парни», как прозвал их неизвестный, бросают гнома, будто какую-то рваную игрушку, на каменный постамент, до ужаса напоминающий трон. Дворф издает измученное кряхтение, усаживаясь поудобнее и вглядываясь в темноту, гадая, когда же появится его давнешняя темноволосая знакомая, которая, без сомнений, выпытает всю правду. Но сейчас это не было так критично: те, кого он так тщательно прикрывал перед всем миром сейчас отлично скрылись, и даже подлинная история не помешает разоблачению двух магов. И Искательница истины не заставляет его ждать. Гном сразу догадался, что его «легенда», хоть и придумана таким опытным рассказчиком, как он, но все равно не сможет сдержать всей правды, которая всплыла спустя всего год позорным комком. После разгрома Киркволла, после еще больших ухудшений отношений с кунари, после восстаний магов и войны последних с храмовниками, после разрушения Кругов и распада Ордена. Жизнь стала иной — не такой, как раньше, в сущности из-за того, что сейчас посреди неба появилась огромная дыра — Брешь, как ее назвали. И гном прекрасно осознавал, что лучше он расскажет всю историю взаправду, чем зеленое «нечто» поглотит их мир, не оставив и следа. — Варрик! — наигранно радостно приветствует гнома Кассандра, словно он — ее лучший друг, которого она не видела очень долго. — Интересные новости. Представляешь, я сейчас случайно узнала… Что ты — проклятый лжец. — Ох, ну что ты так, дорогуша, — в привычном, немного добродушном тоне произносит Тетрас. — Лжецом я был бы, если бы хладнокровно расстрелял бы твою семью, вместе с Бьянкой, без обид, а потом зашел в гости и сказал, что не был здесь жуть, как давно. Ну, или бы выпил всё пиво в «Висельнике» и сказал бы, что это Голдос озорничает. Впрочем, какая разница? Я не лжец, Искательница, я — Рассказчик. А в каждой истории, как знаешь, есть и правда, и ложь. — Правду и ложь из твоих сказочек будут выслушивать глупцы в тавернах, — оскалившись, Искательница подходит ближе к Варрику, склоняясь над ним. Гном не показывает страха, хоть его и навеивают все эти безобразные шрамы на ее руках, лице и шее. — Мне нужна только правда, Тетрас. И на этот раз, я ее получу. Она тактично взмахивает рукой, и точно, как по ее разрешению, по всему периметру темницы вспыхивают сотни и сотни свечей, чье пламя озаряет лицо той, кто находился рядом, и могла бы знать. Со скептицизмом Варрик нудно повел носом на этот фокус, понимая, что маги и не такое могут, — а он знает, на что способны действительно могущественные маги — и только тогда заметил ту, что скрывалась под покровом тьмы камеры. — Ты не хотел играть по моим правилам, — Искательница беспристрастно ухмыляется, кивая головой назад. К пленнице подходит стража, доставая из ножен длинную саблю и приставляя к горлу. Варрик округляет глаза, сглатывая, и поворачивается к Кассандре. — Теперь, если ты, конечно, хочешь сохранить ее жизнь, расскажешь мне подлинную историю. И тогда я подумаю, отпускать вас или нет. Извини, Варрик, но ты не оставил выбора. — Ох уж эти стражнические дела, — наигранно вздыхает Тетрас, за шутками пряча страх. — А я так хотел выпить с тобой, мы же так подружились. — Будешь рассказывать слишком долго… — стражник поднимает голову эльфийки, надавливая не саблей, а маленьким кинжалом на кожу ее шеи. Капля багряной крови выступает, а Мерриль издает шипение. — Они умрут либо от боли, либо от потери крови. — Хорошо, дорогуша, — Варрик усаживается поудобнее, закидывая ногу на ногу. Кассандра закатывает глаза, хватая со столика толстую книгу и кидая ее гному. Пожелтевшие листы сами по себе переворачиваются, когда ладони Варрика оказываются на кожаной обложке. От книги исходит странное белое свечение, отражающееся ото всех металлических запонок на одежде гнома. Искательница хмурит брови, совершенно не понимая ничего. Текст, а за ним и все изображения в книге меняются, как по волшебству. — Что это значит? — Руна охранения, — будто это что-то элементарное, отвечает гном. — Дружок Сэндал не так уж и прост, не так ли? — Но… Он же пропал. После переезда в Орлей. — Некоторые секреты должны оставаться секретами, Искательница, — загадочно произносит он, и, кинув взгляд на друзей, открывает первую страницу. — Но, перед началом, скажи-ка мне, дорогая Кассандра, кто осмелился найти тебя и раскрыть все карты, так скажем. — Твоя подружка, — жмёт плечами. — Пиратка, не помню, как её зовут. — Эй, я Изабелла, — доносится откуда-то из-за угла, и Варрик рефлекторно поворачивает голову. — Оу, приветик, Варрик. Как жизнь? Черт возьми, да и Мерриль тут! Прямо как в старые добрые, да? — Знай, Изабелла, — начинает Варрик, усаживаясь ровно на «троне». — Я не люблю попрашаек, но стукачей я не люблю ещё больше. Когда нас всех выпустят, тебе лучше бежать. Далеко. — Так, хватит разговоров. Кровь твоей подружки — а теперь и пиратки — проливается по твоей вине, гном. — Путь Защитницы Киркволла, несомненно, окутан тайной. Долгий труд и помощь верных, исключая Изабеллу, сопартийцев помогли ей добиться власти и погибнуть героически… Ну, или не совсем. И, может, не погибнуть…