То, что правильно

      Музыка стихла, свет на площадке почти полностью погас, освещая лишь маленький участок сцены, где находились Бан Чан и обнимающий его мальчик. Тишину нарушало лишь тяжелое дыхание участников группы, лежащих на полу и дожидающихся сигнала об окончании съемки. Минхо чувствовал как его тело дрожит от диких танцев, напряжения, волнения и болезненного возбуждения, природу которого он сейчас пытался понять. Сердце колотилось как бешеное, пот лился градом и, вроде бы, все так как должно было быть после изнуряющего преформанса, но напряжение в паху, которое не давало сейчас нормально мыслить, выбивало из колеи. Ли повернул голову, рассматривая лежащего рядом с ним Хана. Раскрасневшийся, тяжело дышащий, но, в отличие от самого Минхо, на губах Джисона играла довольная улыбка. Лино не смог оторвать от него взгляд, и Хан, как будто почувствовав слежку, слегка повернулся к нему, рассматривая хена в ответ. Зрительный контакт не прерывал ни один из них, пока наконец режиссер не объявил об окончании съемочного процесса. Вокруг раздались аплодисменты, Джисон отвел взгляд и вскинул руки вверх, издавая возглас полный удовлетворения. Он гордился собой и, по правде говоря, Минхо тоже был горд за него. Он был горд за всех участников, потому что все они выложились по полной и разорвали эту сцену, но именно Хан выделился во всех смыслах. Он великолепно выглядел, он великолепно танцевал и он настолько грандиозно пел, что это оставило в сердце танцора неизгладимый отпечаток. Ли замирает от внезапного пришедшего к нему осознания, поэтому подрывается с пола чуть позже остальные. Сердце продолжает колотиться, поэтому Минхо спешит уйти со сцены. Ему приходится остановится ненадолго, чтобы принять поздравления от мемберов ВТОВ, а потом он вновь спешит ретироваться, боясь, что если встретит сейчас хоть кого-нибудь из своей группы, по его глазам они сразу поймут, что творится в его голове. А этого не должен знать никто, в принципе, даже сам Минхо не хотел бы этого знать. Парень шел по пустым коридорам все дальше от сцены, наплевав на то, что его могут искать другие мемберы или стафф, наплевав на бекстейджи, съемки и вообще на все, что происходит вокруг. У него сейчас была проблема поважнее. И имя этой проблемы — Хан Джисон. Лино никогда не скрывал своего особенного отношения к младшему, он с самого дебюта, да и до дебюта тоже, выделял его из всех мемберов. Взбалмошный, шабутной, наглый парень, боящийся толпы, но при этом настолько уверенный в себе на камеру всегда привлекал внимание танцора. А еще, как считал Ли, Хан артистичный, смешной, милый и, как оказалось, сексуальный. Минхо резко остановился, привалился спиной к стене и сполз по ней вниз, закрывая лицо ладонями. Их пара считалась лучшей в фансервисе. Это признавали все вокруг начиная от стей и заканчивая мемберами, над этим всегда подшучивали и сами Минхо и Хан. Они были настолько близки, что называли друг друга соулмейтами, не стеснялись в выражениях и комплиментах, Джисон часто говорил Лино, что он красивый, нахваливал его лицо, тело, посвящал ему смешные оды на ток-шоу. Сам Минхо отмечал невероятный талан младшего, а на одном из старых шоу сказал, что считает его самым сексуальным членом в их группе, особенно когда он поет. Это было весело, это была шутка, фансервис, но до того момента, как Лино осознал, что сегодня на шоу шутки закончились. Осмысливая сейчас все, что произошло на сцене, Минхо понял, откуда взялось возбуждение, вспомнил, как его тело всякий раз покрывалось мурашками, когда он слышал чарующий голос Хана, как стучало его сердце от близости в совместном танце, а потом оно замерло, когда их взгляды встретились там на темной сцене в тишине. Отрицать было бессмысленно, Хан Джисон - это не только его личная проблема, но и человек, который за долгие годы совместной работы, за долгие годы их близости, смог вызвать в нем чувства, которые не вызывал никто и никогда. Нет, Минхо был здоровым и совершенно нормальным парнем, имеющим как и все определенные потребности и даже небольшой опыт. Но жить в общежитии с восемью парнями было тяжело... Быть мембером и жить в общежитии с восемью парнями — тяжело вдвойне. Сил, чтобы расслабиться нет, времени, чтобы расслабиться нет, про возможность вообще говорить не приходится. Поэтому ты просто забываешь о своих желаниях, быстро снимаешь стресс и напряжение в душе и продолжаешь жить своей знаменитой и публичной жизнью. Минхо стонет в свои ладони и резко откидывает голову назад, ударяясь о стену. Им с Джисоном всегда было комфортно рядом друг с другом, но теперь он не знает, как смотреть ему в глаза. Лино не знал сколько времени он просидел погруженный в свои мысли, просто в один момент почувствовал, как кто-то присел рядом, прижимаясь плечом к плечу. Оторвав руки от лица, Ли уставшими глазами посмотрел на сидящего рядом Чана, внимательно рассматривающего его в ответ. - Ты тоже чем-то расстроен? - Тоже? - Чонин слишком переживает из-за дрогнувшего в конце голоса, - Бан Чан тяжело вздохнул, подражая Ли и откидывая голову назад, упираясь затылком в стену. - Давно не видел его слезы. - Тогда почему ты здесь? - Минхо отвел взгляд, начиная играть с манжетами на рукавах. - Нужна помощь? - Я отправил к нему Сынмина, думаю, что он справится лучше меня. - старший замолчал и повернул голову к Ли, дожидаясь, когда тот повернется в ответ, но когда этого не произошло, продолжил. - Ты в порядке? - От меня ты слез не дождешься. - Лино усмехнулся и прикрыл глаза. - Я в порядке. - Поэтому сидишь в пустом темном коридоре… Я понимаю, что ты хочешь побыть один, но у нас не так много времени, нужно продолжать съемки. - Я знаю, я готов, поэтому можем идти. - Джисон тебя обыскался. - Ли, предпринявший попытку подняться на ноги, замер, что не укрылось от внимательно взгляда лидера. - У вас с ним что-то произошло? - Нет. - Через чур быстро ответил танцор, тут же выпрямляясь и уходя по коридору, не желая продолжать разговор. Бан усмехнулся, поднимаясь и направляясь следом за Минхо. Догнав его, старший закинул руку на плечо друга. Донимать его он не намеревался, но и оставлять в одиночестве, не хотел. - Я не буду лезть тебе в душу, просто хочу, чтобы все мои дети были в порядке. - Чан погладил Ли ладонью по спине. - Просто прими небольшой совет… поговори с ним… Вы как никто из нас близки друг к другу, не думаю, что есть темы, которые вы не можете обсудить. - Боюсь, что тут ты ошибаешься… Джисон был так возбужден свои триумфом на выступлении, что стремился поделиться своей энергией со всем миром и в первую очередь со своим соулмейтом. Поэтому, как только Минхо с Чаном появились в комнате, младший тут же повис на руке своего хена, делясь своими впечатлениями и сияя как лампочка. И Ли снова завис на нем, любуясь улыбкой в форме сердца, горящими глазами и растрепанными черными волосами, в которые так хотелось запустить пальцы. А потом пришел страх того, что через такие вот простые прикосновения, Джисон сможет почувствовать, как заходится сердце старшего от их близости. Поэтому он осторожно освободил руку от чужого захвата, извинился и сказал, что плохо себя чувствует, поэтому хотел бы немного отдохнуть. Минхо рассчитывал на то, что Хан поймет и предоставит ему свободу, но у Джисона, как всегда, все переклинило в другую сторону, и он не отходил от старшего практически ни на шаг, спрашивая как он себя чувствует и не нужно ли ему что-нибудь. До конца съемок Минхо старался игнорировать Хана, но делал это мягко, не желая испортить ту хрупкую близость, что есть между ними, поэтому он чаще всего просто говорил, что с ним все нормально и, как только выдавалась такая возможность, пересаживался на общих диванах в комнате ожидания подальше от гиперопекаемого младшего. Делать это удавалось с трудом, как только новоявленный сосед Лино по дивану приподнимал свою задницу, маленькая задница Хана тут же занимала его место, а сам обладатель этой задницы мило улыбался Ли и осторожно поглаживал его руку, спрятанную между ними от посторонних глаз. На оглашении результатов голосования, Минхо был уже выжат морально и физически. Его не волновало, что они так низко упали по сравнению с прошлыми неделями, нет, конечно, это было обидно, тут не поспорить, но натянутые до предела нервы Ли, на которых изрядно поигрался ничего не подозревающий Хан, не давали ему рационально мыслить. Бан Чан, сидящий рядом с ним, изредка бросал на друга сочувствующие взгляды, но все также не лез в его душу. Да и опасно это было. Казалось, приоткрой немного эту темную дверцу и тебя завалит содержимым по имени «Хан Джисон» по самую макушку. И выкарабкивайся потом из этого сексуально-красивого дерьма как хочешь. Ли вот не смог вылезти, он даже не заметил как залез туда, но увяз настолько, что пути назад больше нет. Вернуть все как было не получится, увязать еще больше — значит сдохнуть, поэтому оставался лишь один выход — расчищать и валить, а еще лучше вообще больше не приближаться, чтобы не повторять ошибки. Кода они после выступления рассаживаются по машинам, Минхо хватает Хенджина, который пытается влезть в минивен, за толстовку, оттаскивает его от двери, и занимает его место, садясь рядом с Чаном, опуская кепку на глаза и натягивая капюшон, чтобы спрятаться от окружающей действительности. Он не видит изумленных глаз Чанбина и Айена, сидящих в машине перед ним, не видит непонимание в глазах Хвана и того, как Бан Чан молча указывает ему на второй автомобиль, а самое главное, он не видит обеспокоенных глаз Хана, который направляется в его сторону, но тут же останавливается, встречаясь взглядом с лидером и, опустив голову, плетется следом за Хенджином. Дверь захлопывается, машина плавно трогается, а Ли чувствует на своем плече теплую сильную руку Чана. - Ты в порядке? - Нет… В общежитии Минхо сразу уходит в свою комнату, не раздеваясь прячется на своей кровати, скрываемой темной шторкой, вставляет в уши наушники и пытается вырваться из навалившейся на него паники. Получается плохо, каждая песня ассоциируется у него с Джисоном, не давая забыть о нескольких часах его личного ада, в который его низвергло его собственное сердце. Ли выдергивает наушники, откидывая телефон в сторону и прикрывает глаза. Ему просто нужно уснуть, возможно тогда этот день пролетит и забудется как страшный сон. За дверью комнаты шумно. Мемберы, как будто не чувствуя усталости, веселятся и смеются над сегодняшним днем, Чанбин громогласно возмущается незаслуженно низкими оценками, а потом еще громче возмущается, когда не обнаруживает чего-то в холодильнике, потом Лино слышит смех друзей и даже сам немного улыбается, а потом тихонько открывается дверь. - Хан, просто дай ему отдохнуть. Поговорите завтра. - Я не буду его напрягать, честно, хен. От второго голоса сердце вновь начинает ломать грудную клетку, дыхание сбивается, а в мыслях остается лишь паника. Ли совсем не готов разговорить с ним сейчас, потому что знает, что может не сдержаться. А вот что он вывалит на младшего, накопившуюся злость на самого себя, или все то, что разрывает его изнутри, танцор даже предположить не может. Он мысленно молил Чана, чтобы тот отстоял его личное пространство, но спорить с Джисоном иногда просто невозможно. Именно по этому, Минхо слышит как закрывается дверь и младший легкими шагами подходит к его кровати. - Хен, ты ведь не спишь? - Лино ухватился за этот вопрос, надеясь, что Хан действительно подумает, что он спит и оставит свои расспросы на завтра, но настойчивости младшего позавидовал бы любой. - Лино-хен, я знаю, что ты не спишь, притворяться бесполезно. - Может тогда ты знаешь и то, что я не в настроении для разговоров? - Знаю, но меня это обычно не касается. Подобная самоуверенность Джисона просто вывела из себя Минхо, который уже и так балансировал на грани срыва. Он резко отдернул шторку, вылезая из своего темного тихого укрытия и поднялся на ноги, вставая нос к носу с нарушителем спокойствия. - Спешу тебя расстроить, Ханни, но на этот раз тебя это касается, - Ли внимательно вглядывался в уверенные карие глаза напротив, в которых теперь еще плескалась доля испуга. - Пожалуй, в этот раз, это касается только тебя одного. Ты мне вздохнуть не давал весь вечер! - Я пытался быть внимательным, ты сказал, что пло… - Мне плохо из-за тебя! - голос Минхо сорвался на крик, заставляя Хана замолчать. - Боже! Ты такой весь из себя внимательный, но не заметил, как я полдня пытаюсь сбежать от тебя! Джисонни… - голос вновь опустился до полушепота. -Пожалуйста, просто уйди сейчас. - Не уйду. Злость, которую долю секунды назад удалось обуздать вскипела вновь. Минхо бесцеремонно схватил Хана чуть повыше локтя и потащил его к выходу. Он уже открыл дверь, чтобы вышвырнуть нахального младшего в коридор, но тот вывернулся в его руках, развернулся и прижал дверь своим телом, не давая Ли осуществить задуманное и, более того, с раздражающим вызовом смотря в глаза. - Я не уйду, пока ты не скажешь в чем дело! - Я не собираюсь ни в чем перед тобой отчитываться! - Лино предпринял еще одну неудачную попытку открыть дверь. - Да что с тобой не так, Джисон, почему ты не можешь просто уйти?! - Потому что ты не привел ни одного внятного аргумента для этого! Хоть один! Почему я не могу сейчас остаться? - Потому что, если ты не уйдешь, я прижму тебя к этой двери и по… Минхо осекся, понимая, что они стоят возле самой двери, а там, за дверью другие мемберы наверняка слышат их крики, а он чуть не выложил все на блюдечке с золотой каемочкой не только Хану, но и всем в общежитии. Он тихо выдохнул, радуясь, что на его голову все еще надет капюшон и Джисон не видит его полыхающих ушей, и сделал шаг назад, пытаясь успокоится. Однако далеко ему отойти не позволили, Хан крепко вцепился в его худи, притягивая хена обратно к себе. - Линорин, сделай это… прошу… если я правильно тебя понял… - голос младшего понизился до шепота, который теперь мог слышать только Лино. - Господи, как я надеюсь, что понял тебя правильно. - Ханни… - Ли вновь сделал шаг вреред, слегка прижимая Хана своим телом к холодной поверхности двери. - Твою мать, если мы сейчас говорим о разных вещах, пообещай, что не возненавидишь меня после того, что я сейчас сделаю. Минхо чуть подался вперед, но тут раздался громкий стук в дверь, заставляя его тут же отпрянуть обратно. - Если ты там убил Джисона, я убью тебя Ли Минхо! Громкий голос Чанбина, раздавшийся из-за двери, заставил обоих парней прыснуть от смеха. Со еще что-то побурчал, а потом, судя по звукам, кто-то оттащил его от комнаты, пискнув, что не нужно лезть туда, куда тебя не просят. Минхо еще несколько секунд прислушивался к тишине за дверью, а потом улыбнулся и перевел взгляд обратно на Джисона, который тоже улыбался своей очаровательной улыбкой, только рассматривал свои руки, вцепившиеся в одежду Ли. А потом он поднял свой взгляд, такой счастливый, томный и желающий, что Лино сразу понял, что все это время они думали об одном и том же. И в эту же минуту все барьеры, сомнения и опасения в его голове были стерты. И теперь уже Джисон с силой был прижат к все той же многострадальной двери, и Минхо тут же впился в его губы поцелуем. Поцелуй не был нежным, он был настойчивым, как Минхо, и таким же дерзким и чувственным, как Хан. Ли в большинстве случаев испытывал к Джисону трепет и нежность, его хотелось оберегать и защищать, но не сейчас. Сейчас хотелось доминировать, сжимать в своих объятьях до хруста в костях, целовать и кусать его губы, а еще таять от не таких грубых, но не менее уверенных поцелуях, которые дарил ему Хан в ответ. Возбуждение накатило на Минхо с новой силой, он вклинился коленом между ног младшего, срывая с его губ тихий стон, который тут же утонул в поцелуе. И самое приятное, что почувствовал Ли - Хан тоже был возбужден. Почувствовав колено между своих ног, он двинул бедрами навстречу, потираясь наполовину затвердевшим членом, стараясь продлить момент удовольствия. Лино прижал его ближе к себе, не оставляя между их телами свободного пространства, позволяя Хану закинуть руки ему на плечи и уткнуться лицом в изгиб шеи. - Чагия… От шепота Джисона, смешанного с тихими стонами, по телу Минхо пробежал табун мурашек. Старшему хотелось забрать своего малыша в укромный уголок, спрятать от посторонних глаз и дарить ему всю нежность, на которую только способен Ли, ласкать, целовать, глотая стоны, и упиваться той любовью, которую младший будет безусловно дарить ему в ответ. И сейчас подобие такого тихого уголка было здесь, в комнате общежития, которую он делил с другими мемберами, но которая сейчас принадлежала только им двоим. Ли знал, что никто из парней не зайдет сюда, пока они с Джисном не закончат «разговаривать», но все же пока они стоят у двери, кто-то может услышать прекрасные звуки, издаваемые младшим, что не входило в планы танцора. Подхватив Хана под ягодицы, Минхо оторвал парня от пола, позволяя стройным ногам Джисона обвить талию, и отнес на свою кровать, аккуратно опуская на матрас и залезая следом, задергивая за собой плотную шторку. Теперь их маленькое личное логово сузилось до размера кровати, и уже больше ничего не могло оторвать их друг от друга. Хан раскинулся на подушке, выжидающе глядя на своего хена, облизывая зацелованные губы и ерзая по кровати. Он протянул руку к Минхо, желая вновь схватить его за одежду и притянуть ближе, но танцор перехватил его ладонь, начиная выцеловывать длинные пальцы, украшенные парой серебряных колец. Второй рукой Ли выводил круги на бедре репера, заставляя последнего двигать тазом, подаваясь на встречу ласкам. На долго, однако, терпения Джисона не хватило. - Лино-я, перестань дразнить меня, сделай уже хоть что-нибудь! Младший вырвал свою руку из захвата танцора и предпринял еще одну попытку ухватить того за одежду, но Ли отстранился, не давая исполнить задуманное. Вместо этого, Минхо разместился между разведенных ног Хана и стянулся с себя толстовку, усмехнулся тому, как лежащий под ним парень тут же беззастенчиво облизал его обнаженный торс взглядом, а потом положил руки на талию репера, притягивая его ближе, а сам чуть наклонился вперед, так что их члены теперь были плотно прижаты друг к другу. Из груди Дисона вырвался протяжный стон удовольствия, который Ли тут же поймал своими губами, чтобы заглушить. - Тише Хани, твой голос прекрасен, но подобное должен слышать только я. - Ли оставил на губах младшего еще один кроткий поцелуй и вновь двинул бедрами, создавая трение между ними. В это раз Хан сдержал стоны, вовремя закусив губу, за что вновь был награжден поцелуем. Их маленькое убежище наполнилось тихими стонами, не выходящими за пределы занавески, частым дыханием и жаром. Джисон изогнулся в спине, стягивая с себя мешающую футболку и откидывая ее куда-то к изголовью кровати. Лино тут же припал к еще неисследованной территории тела Хана губами, оставляя легкие поцелуи, а потом с силой прикусывая один из сосков младшего, вновь срывая с его губ несдержанный стон. Минхо на это только усмехнулся, выпрямляясь и продолжая двигать бедрами, потираясь о младшего и разглядывая его сверху. Такого Хана - раскрасневшегося, возбужденного, отчаянно тянувшегося за лаской, хотелось рассматривать не отрываясь. Его глаза, подернутые пеленой удовольствия, растрепанные темные волосы, искусанные губы, идеальный пресс, покрытый бусинками пота, вздымающаяся грудь, украшенная следами зубов и тонкая талия, на которой так идеально смотрелись руки Минхо, - все это казалось идеальным. - Ты прекрасен. Ли не стеснялся нахваливать Хана. Да, его уши до сих пор горели огнем, но какое уж тут может быть стеснение, когда ты еле сдерживаешься себя от того, чтобы избавится от последней одежды и вытрахать это хрупкое развратное тело. Джисон, как будто читал его мысли, а может видел что-то в глазах Лино, но он, не прекращая двигать бедрами на встречу старшему, на полувыдохе прошептал. - Почему так?… - Почему ты прекрасен? - Почему через одежду? - Хан выгнулся от очередной особо резкой фрикции, вовремя прикрывая рот рукой, чтобы заглушить стон. - Потому что... у меня нет... опыта с парнями... и у тебя... я думаю... тоже… - Лино начал двигаться быстрее, стараясь усилить удовольствие как для себя, так и для своего любовника. - нужно… подготовится… - Я читал… Я зна… Я гото… Боже! - Хан уже не мог внятно говорить, буквально через несколько мгновений его накрыло волной оргазма. Вцепившись в удерживающую его руку хена, Джисон выгнулся дугой, уже даже не пытаясь скрыть громкий стон удовольствия, и кончил в собственное белье. Лино, затаившему дыхание от такого зрелища, открывшегося перед ним, хватило пары движений, чтобы достичь пика. Оба парня не могли восстановить дыхание, оба были мокрые от пота, а в штанах было неприятно влажно. Лино издал усталый стон и завалился на младшего сверху, удобно устраиваясь на его груди. - Это выматывает… Я устал… Хан недолго наиграно поныл о том, что Минхо через чур тяжелый и раздавит его своей тушкой, а потом задорно рассмеялся, заключая Лино в свои объятья и зарываясь носом во влажные от пота волосы, с удовольствием вдыхая аромат любимого тела. - Могу я сказать, что люблю тебя? - тихо спросил Джисон, не расцепляя объятий. - Обычно ты не спрашиваешь разрешения, - Мнхо слегка повел плечами, прося дать ему чуть больше свободы и, как только репер ослабил хватку, скатился с него, устраиваясь рядом и укладывая одну руку и ногу поперек тела Хана. - Обычно я пытаюсь скрыть насколько сильны эти чувства, поэтому превращаю все в шутку. Они недолго смотрели друг другу в глаза. Хан закусил губу. Пытаясь разобраться в том, что ощущает Лино после его признания, а старший в свою очередь, просто любовался своим внезапно смутившимся мальчиком. - Как давно ты понял? - наконец прервал молчание танцор. - До дебюта, когда Пак Чинен дал вам с Феликсом второй шанс, - Джисон улыбнулся, начиная аккуратно поглаживать лежащую на нем руку Ли. - Я был так рад, когда вы вошли, что еле сдержал себя, чтобы не подойти. Именно тогда я понял, что все, о чем я мог в тот момент думать, так это о том, что хочу обнять и поцеловать тебя. Мы с тобой, вроде как, стали лучшими друзьями, но я не знал, есть ли у меня шанс. Что насчет тебя? - М? - Минхо отвлекся от рассматривания пальцев младшего, гуляющих по его руке, и поднял взгляд на парня, лежащего рядом. - Когда понял ты? - Сегодня. - Ли усмехнулся, когда Джисон сложил губы в беззвучное «О» и отвел взгляд. По нему сразу можно было понять, что эта информация его расстроила. - Как оказалось, может хватить одного выступления, чтобы наконец дать название тому, что происходит межу нами долгие годы. - И что происходит? Хан поднял взгляд полный надежды, на что Минхо, в своей обычной манере, недовольно откинул голову назад, нарочито громко выражая свое недовольство. - Слишком слащаво! Не хочу это обсуждать! Устааааал! - Ну хееен! Лино-хеееен! Линорин! Чагия! - Джисон всеми силами пытался удержать рядом с собой танцора, который поставил себе четкую цель переползти через его тело и встать с кровати. В итоге Лино вновь оказался на Хане, с улыбкой рассматривая его забавное лицо. - Почему ты не хочешь сказать? - Ты ведь и так знаешь, верно? - Знаю, но хочу услы… Минхо прервал его очередным легким поцелуем и все-таки выскользнул с кровати, оставляя Джисона лежать одного. - Я скажу тебе позже, когда изучу всю литературу, которую ты там читал. - Нужно еще кое-что купить… Минхо вновь отодвинул занавеску, бросая любопытный взгляд на Джисона, который с довольной улыбкой вольготно развалился на его постели, играя с завязками на капюшоне толстовки Ли, валяющейся рядом с ним. - Видимо мне многое придется наверстать, а теперь поднимай свою прекрасную задницу и иди в душ, я дам тебе свои шмотки. Джисон не заставил себя долго ждать, вылез из темного убежища, натянул на себя футболку, которая благополучно прикрыла мокрое пятно на его спортивных штанах, и принял из рук Минхо комплект чистой одежды. Перед выходом из комнаты, Хан, как когда-то сделал Лино, резко прижал танцора к двери, чтобы поцеловать, но не рассчитал силы и впечатал Ли головой в деревянную поверхность. Потом долго извинялся, получил неслабый шлепок по заднице и был выставлен за дверь. Сам Ли вернулся к шкафу, чтобы выбрать одежду для себя. Только что закрытая дверь снова открылась, но теперь в комнату заглянул Бан Чан, он с любопытством оглядел полураздетого мембера, а потом прошел в комнату, прикрывая за собой дверь. - У вас все разрешилось? Джисон уж очень довольный, и я вижу почему. - Не надумывай. - Мне даже напрягаться не приходится. За закрытой дверью внезапно что-то упало, судя по звону — что-то из посуды, а потом вновь раздался громогласный голос Чанбина. - Вы, вашу мать, сделали что?! Господи! Я не хочу этого слышать! Вали в душ! Продолжая возмущаться, Чанбин быстрыми шагами дошел до комнаты Минхо и громко постучал в дверь. - Я рад за вас, но не посвящайте меня в подробности! - Если вы начнете сосаться на моих глазах, меня вывернет! - раздался такой же громкий голос Сынмина. - Специально начнем вас бесить! - крикнул Минхо в ответ и засмеялся, услыша в ответ: «Вы и не переставали». - В любом случае, - продолжил Чан, который все это время был рядом и с любопытством слушал перепалку своих «детей». - Об осторожности перед камерами забывать не стоит. - Я никогда и не забывал. - Ага, конечно, именно поэтому про ваши отношения знали все, кроме вас самих. - Лидер усмехнулся, похлопав друга по плечу, и направился к выходу. - Приведи себя в порядок, выходи ужинать и постарайся не сожрать Джисона взглядом. Бан Чан, не переставая подленько хихикать, вышел из комнаты, а Лино закатил глаза и наконец-то натянул на себя футболку, направляясь душ. Минхо понимал, что такие подколы теперь станут частью жизни всего их коллектива, потому что так остальные мемберы выражают им свою семейную поддержку. А столкнувшись нос к носу с Джисоном, как раз выходящим из ванной комнаты в его пижаме, обмениваясь с ним счастливыми улыбками и слегка соприкасаясь плечами, проходя мимо, Ли понял, что просто больше не сможет жить так как раньше, потому что отказать от этих, пусть и запретных, но таких правильных для них обоих отношений, ни один из них больше не в силах.