Позволь быть любимым

— Прохоров! К директору, живо! — яростный крик учителя так же оглушителен, как и свисток на его шее.— Быстро к директору я сказал! Сохранность каждого омеги, обучающегося здесь — основное правило нашей школы! Там с родителями и поговорим! Ты забываешь, что по всей территории школы, включая игровое поле, натыканы камеры. Марш в здание! — рычит преподаватель, пока Никита под осуждающими взглядами всех присутствующих удаляется с поля, а сам учитель немедленно подбегает к согнутому на коленях Антону, которого окружили не только свои одноклассники, но и альфы из параллели, во главе которых теперь Арсений. — Отойдите от него! — Арсений взбешён ситуацией, ведь действительно видел своими глазами как без сомнения и с точечной уверенностью альфа целился локтем в Антона, однако не успел предупредить, из-за чего на душе что-то острое скользит, мешая вдыхать. — Ему воздух нужен, дайте ему подышать, че столпились?! — он рычит, не стесняясь подбежавшего преподавателя, а следом обращается к Антону: — Барашек, сильно больно? Встать сможешь? Давай к медбрату пойдем. Антон ответить не может, жмурится от ноющей боли, которая, кажется, охватила все органы и сжимает словно прессом. Дышать действительно трудно. Он лишь кивает, пытаясь встать сначала на одну ногу под пристальной помощью сразу двух альф — Димы и Арсения, а затем и на вторую. Преподавателю подобная ситуация может грозить увольнением и отвратительной рекомендацией, после которой работу найти будет невозможно, потому тот и решает не тянуть время, а подбирает ослабшего омегу на руки, уводя в здание, пока волнующиеся альфы торопливо шагают рядом. Медбрат встречает преподавателя с открытой дверью, ведь подобные случаи всегда на слуху. Он помогает уложить длинное тельце на кушетку и, вытолкав всех, кроме Арсения и Димы, принимается приподнимать футболку Антона, оголяя впалый живот. Арсений и Дима со всем уважением отворачиваются, чтобы не стеснять и не смущать омегу, потому что и так наделали делов, смея перечить сразу и медбрату и преподавателю, которые уперто пытались их выгнать из кабинета, но не смогли. Да и как можно выгнать двух волнующихся и явно рассерженных альф? Каждый из них дёргается на тихие сдержанные стоны Антона, который реагирует на болезненные ощущения, когда медбрат осторожно касается пальцами живота, задевая какие-то сильно болящие точки. Слишком сложно смириться с этими тонкими и царапающими душу звуками, всё нутро так и кипит уберечь беззащитного омегу, однако оба, и Арсений и Дима, сдерживают себя металлическими цепями. — Ему повезло, — тихо шепчет медбрат, но тишина, повисшая в кабинете позволяет расслышать каждую деталь, — если бы удар пришелся на пять сантиметров левее, то возможность деторождения подверглась бы риску. Рекомендую неделю полежать дома, особо не нагружаться и пропить пару витаминов. Антон медленно присаживается на край кушетки, поправляя подол футболки и призывает альф обернуться, что те и делают, словно ждали этой просьбы всю жизнь. — У вас, юноша, прям целая армия кавалеров, — медбрат улыбается, выписывая на листе рекомендации. — Да не то слово, — тянет Антон, скептично рассматривая Диму, что поправляет очки указательным пальцем, пока его желтая футболка прилипает к груди, а затем и Арсения, который взгляда, кажется, не отводит, обеспокоенно прожигая одними глазами. Оба тяжело дышат, словно только что пробежали целый марафон, посвященный здоровому образу жизни. Хотя один из них, низенький и очкастый, не прочь и влить в себя пару бутылок. — Молодые люди, — бета рассматривает молодых альф, слегка теряясь, — кто-то из вас может проводить Антона до дома? И Дима, как настоящий и верный друг, готов был предложить свою кандидатуру, однако тормозит, стреляя взглядом то на Арсения то на Антона. Идеальная возможность. — Я провожу, — Арсений тут же подходит ближе, не обращая внимание на кислую мину Антона, который теперь прожигает взглядом Диму, где в зелёных глазах читается только одно слово: Предатель. Димка, развернувшись, исчезает из кабинета медбрата, прикрикивая на ходу о том, что скоро вернётся, пока Антон пытается уловить мелкую фигуру. Однако взгляд зелёных глаз переводится на медбрата, который подбирает физрука под локоть и, кивнув в сторону выхода, уводит прочь. Один на один оставаться с альфой особого желания не было, да и выбора тоже. Неловкая тишина виснет терпкой дымкой между ними. Омега укладывает ладонь на ноющий живот, брови всё ещё болезненно сводятся к переносице, но зелёные глаза плавным движением скользят от светлого ламината до белоснежных кед и выше, отмечая накачанность длинных ног. Да и нужно признать — этот альфа умеет выбирать одежду, даже если она для физкультуры. Сочетание черных шорт и красной футболки манят глаз, точно так же как и привлекает внимание тонкая красная нить на запястье. Взгляд моментально цепляется за большую и тёмную родинку, а сам Антон и не замечает как залипает на неё. — Барашек фетишист? — Усмехается Арсений, заставляя Антона вздрогнуть и кинуть на альфу грозный взгляд. — Хуйню не неси, зачем тебе эта нитка на руке? — Омега откровенно переводит тему, не замечая, что Арсений за всё время ни разу не увел взгляд от него даже на миллиметр. — Ну, в целом для красоты, мне нравится, — Арсений приподнимает руку, рассматривая аккуратное переплетение тонкой нити, — а так у нее слишком много значений для людей: для кого-то это оберег от злых духов, для кого-то ради притяжения денег, во что я слабо верю. А вообще шерсть отличный проводник статического электричества и даже научно доказано, что шерсть улучшает кровообращение, — Арсений переводит взгляд со своего запястья на Антона, который слушает не перебивая, и, кажется, даже увлечен небольшим рассказом, — нравится? — Неплохо выглядит, — коротко отвечает Антон, скрывая за этим "очень красиво, мне нравится", а затем хмурится как-то, вновь кидая взгляд на ноги альфы, после чего, словно отбрасывая какую-то мысль, машет головой. — А вот и я, — запыхавшийся Дима влетает в кабинет неожиданно, — ну я это, чтоб ты короче за рюкзаком не поднимался, — он передаёт рюкзак Антону в пару шагов и останавливается, сделав шаг назад, — отпиши мне, как домой зайдёшь, хорошо? — Ясен хер, ты же мне потом телефон взорвешь звонками, — усмехается омега, поправляя кудрявую челку. Опять же, притягивая взгляд Арсения. — Я сейчас скажу как типичный батя, но, — Дима полностью поворачивается к Арсению под шокированный, но пристальный взгляд Антона, — если хоть слезинка с его глаз скатится, если хоть волосочек упадет, будешь иметь дело со мной, понял? — Арсений ухмыляется, ведь картина действительно складывается забавной, когда альфа сыпет угрозами куда-то в грудь, — Ты мне кажешься неплохим, так что я тебе доверяю, это я так, на всякий случай сказал. — Принцесска поступит домой в целости и сохранности, не волнуйся, — Арсений говорит убедительно, придавливая пыл Димы уложенной на плечо крепкой ладонью. — Эй бля, вы тут не золушку домой провожаете, а меня, — возражает Антон со стороны, наконец, пытаясь встать на ноги. — Хорошо-хорошо, грозный, не принцесска, — Арсений подходит вплотную, не церемонится от слова совсем, лишь тянет руку для помощи. Антон окидывает взглядом протянутую ладонь, медлит, решаясь, словно от обычного действия зависит жизнь, пока лучший друг в сторонке едва ли не локти кусает. Но в конечном счете принимает помощь, укладывая свою руку в руку альфы и, опешив от теплоты и шероховатости на вид нежной руки, приподнимается, ощущая силу поддержки. Дима моментально разворачивается на сто восемьдесят градусов и победно вскидывает кулак, протягивая шипящее "ес", наивно полагая, что данный жест будет незамеченным. Однако он ничего не узнает, вновь скрываясь за дверьми кабинета. Арсений заботливо помогает, находится рядом и даёт ощущение некой защиты и уверенности, пока Антон едва ногами передвигает, держась рукой за живот, который от разгиба тянет сильнее. За пределами школы сил, кажется, вовсе не остаётся. Если только на ворчание. — Если я живу, блять, по сценарию, то ты должен был быть на машине, так какого хера сейчас всё не как в сериалах? — бубнит себе под нос, ощущая тепло солнечных лучей. — Так ты у нас и сериалы смотришь? — альфа вновь улавливает момент для усмешки, пока Антон губы поджимает. — Когда телик в доме один и для папы, то да, приходится, — тихо отвечает Антон, подкидывая рюкзак на плече. Но останавливает шаг, чувствуя как близко Арсений поджимается, снимая с плеча рюкзак и перекидывая его на свое плечо. Это удивляет, хотя немного и бьёт по самооценке, напоминая, что Антон сейчас слаб, потому что омега не готов принять себя как слабого человека, но он по крайней мере не перечит. — Раз машины нет, то буду джентельменом. Антон наконец улыбается в ответ, пока ноющий живот начинает распирать щекотливыми ощущениями. Приятно, тепло. Неужто те ванильные бабочки, о которых бесконечно твердят омеги? Из-за этого альфы? Да быть не может, скорее всего просто новые ощущения после удара. Глядишь и экстрасенсорика какая откроется. Оставшуюся дорогу Антон лишь говорит где нужно свернуть и сколько осталось пройти до дома. — Артемий, — коротко обращается он к альфе, останавливаясь у нужного подъезда, — дошли. Если ты не против, я посижу немного на лавочке? — Конечно, — альфа игнорирует обращение, помогает присесть и присаживается рядом, скидывая с себя рюкзаки, — как ты себя чувствуешь? — Жить можно, а остальное не важно, — коротко отвечает Антон, откидываясь на спинку скамейки и поднимает лицо к теплым лучам солнца, согреваясь. — Ты почему за два месяца до конца школы к нам перевёлся? — Ты не поверишь, — Арсений опускает голову и пропускает тихий смех, привлекая внимание Антона, — я там с таким же Никитой как и в нашем классе подрался. — Да ну ты гонишь, — как-то слишком резво Антон возвращается в нормальное положение и прожигает альфу взглядом, не веря ушам, однако трещинки на пухлых губах скрываются в растянутой улыбке. — А почему? — Я уже говорил, что ты не поверишь, но тот так же относился ко всем, как этот Никита к омегам, я и заступился, — Арсений переходит на звонкий смех, пока Антон ошарашенно пытается понять как такое возможно, но смех альфы заражает. — Подожди, — Антон выдыхает шумно, старается перестать хихикать, укладывая ладонь на болящем животе, — их, блять, на одном заводе производят что ли.. — Антон перестаёт смеяться и вновь обращается к Арсению, — а в этот раз почему не ответил, он же на тебя напирал? — Не захотел снова школу менять, — Арсений улыбается настолько тепло, что взгляд Антона безмолвно просит продолжить говорить, — у нее есть один симпатичный барашек. — Подкат снова херовый, — Антон укладывается обратно на спинку, прикрывая глаза солнцу, — но спасибо за то, что проводил. — Не за что. — Альфа рассматривает светлое лицо Антона, пока тот не замечает. Его пшеничные кудри приобретают золотистый оттенок под яркими лучами солнца, светлые длинные реснички подрагивают, а пухлые, наполненные кровью, губы растянуты в подобии улыбки. Тишина, которая вновь посетила парней, теперь уже не неловкая. Оба чувствуют тепло и важность этой тишины. Пока Антон не нарушает её первым: — У тебя яркий запах, шоколад с черешней один из самых вкусных, но такой редкий, хер найдешь в обычном магазине, — лепечет Антон, заставляя Арсения улыбаться. — Сейчас Димка звонить начнет. — Ловко ты с темы на тему прыгаешь, — Арсений опускает голову и слегка машет из стороны в сторону, мол, какой же ты милый, — но да, Димка мне футболку порежет, куда дотянется. — Блять, да не смеши меня, мне больно, — Антон вновь хихикает, трясется плечами, — как же он угрожал тебе, никогда не забуду. — Я тоже, — Арсений улыбается, вставая со скамейки, — тебя до квартиры проводить? — Нет, не надо, спасибо, — Антон во второй раз за день касается теплой руки, принимая помощь и встает со скамейки, подбирая рюкзак. — Так что насчет свиданий, барашек? — Альфа плюс ухмылка равно любовь, потому что та не сползает с хитрого лица. — Ты не отстанешь, так? — в ответ одобрительный кивок. — Тогда скажи мне, почему ты поддался? Арсений замирает на месте, не понимая как Антон узнал и понял, топчется на месте взволнованно, бегая глазами по зеленым. — Я не слепой и уж точно не тупой, может чутка ебанутый, но не тупой, — спокойно рассуждает Антон, даже как-то устало, словно объясняя ребёнку в тысячный раз почему рыбы на суше не живут, — у тебя слишком накачанные ноги, но ты отставал от меня почти на метр, хотя если бы постарался был наравне или даже быстрее меня, — он сгибает указательный палец, — ты не огорчился поражению, хотя по тебе и тому как ты пытаешься добиться от меня свидания можно понять, что ты очень азартный и целеустремлённый, — Антон сгибает средний палец, переходя к безымянному, — ты не отбивался от Никиты, потому что знал, что он гонит на тебя по делу, а начинать драку, будучи неправым ты не можешь. Так почему? Альфа принимает поражение, опуская плечи и грузно выдыхает, оказавшись пойманным с поличным. Он молчит минуту, а после, взглянув в зеленые глаза и наблюдая в них загадочный лес, произносит тихо: — Потому что твоя победная радость греет меня лучше всяких побед, — искренне, твердо, но тихо произносит Арсений. Антон замирает. Из-под асфальта словно выбивается природа, привязывая длинные ноги к асфальту прочными лианами, пока от искренности слов сердце переворачивается и с грохотом падает к животу. — Зайдешь за мной завтра в шесть вечера, — тараторит Антон и, открыв дверь подъезда, торопливо пробегает внутрь. Арсений наблюдает за удаляющейся фигурой парня с приоткрытыми губами. Наблюдает даже тогда, когда след омеги стынет, лишь моргает когда железная дверь закрывается. Тонкие губы растягиваются в улыбке, сердце начинает ускоряться, отбивая чечетку, выдох получается слишком судорожным. Но одно осознание греет сильнее солнечных лучей. Он согласен на свидание.