" Лавка желаний" John Doe.

Неделя и два дня спустя... Вслушиваясь в музыку в одном из скрытых баров города, где скрывалась вся тьма жителей, Джон немного напевал ее себе под нос, прикрыв свои глаза, облокотившись на стойку левой рукой, а правой держал бокал с напитком, задумавшись и едва вертя его содержимое. Джон Доу: Говоря про себя: Такие странные мелодии и ароматы... С тех пор, как Джон остался у тебя в виде собаки, и он смог подчинить волю домовладелицы, чтобы она дала тебе его оставить, он провел в твоей квартире много часов, пытаясь изучить всю тебя и то, что вызывает мелодии твоего сердца и тела души, рывшейся в твоих вещах и телефоне, где было твое прошлое до переезда в город. Джон Доу: Говоря про себя: Духи и благовония, это ее мать. Джон сильно принюхивался к твоему пледу, и несмотря на его грязь, он уловил те знакомые запахи, что от тебя исходили, когда вы впервые познакомились и он понял по тем духам и благовониям, что так пахла твоя мать. Джон Доу: Говоря про себя: А вот мята...это ее отец. Джон улыбнулся чуть шире, отпив напитка из бокала, стуча другой рукой по поверхности барной стойки. Джон Доу: Говоря про себя: Эти двое создали действительно что-то уникальное. Джон примерно составил портрет твоих родителей, из того, что успел найти в твоих вещах и почувствовать едва их запахи на них, но он был огорчен, что не знает их мелодии сердец, чтобы составить полную картину, но он понял, что несмотря на противоречие в друг друге, они создали ту, что заинтересовала его. Джон Доу: Говоря про себя: Понимание и доброта ее матери... Джон хмыкнул, вспомнив, как за три дня успел вывести тебя на разные эмоции, пока был псом и первое, что было раннем утром, это когда ты хотела его вывести по делам на улицу, но он с улыбкой смотрел на тебя из туалета, сев на него, опираясь передними лапами на пол и ставя задние на туалет. Джон Доу: Говоря про себя: И вспыльчивость и упрямость ее отца. Джон едва посмеялся и ему нравилось тебя выводить из себя, проводя с тобой время как простой человек, если не считать его маскировки собаки, но несмотря на твою вспыльчивость и упрямость затянуть его в ванну и вымыть, ты была рада, что наконец не одна, чем ставила его снова в замешательство, путаясь в мелодиях твоего сердца и эмоциях. Джон Доу: Говоря про себя: Ее стук сердца имеет больше мелодий чем другие. А про эмоции и подавно... Джон стучал своими пальцами по барной стойке сильнее, немного раздражаясь, несмотря на улыбку, что ему сложно тебя понять, чувствуя, как в глубине своей сути ты была противоречивой и могла и злиться, и радоваться одновременно, как и грустить и чувствовать одновременно от этого покой. Джон Доу: Говоря про себя: Она хочет к родным, и я это точно знаю и понимаю. И ее чувства выдают ее в этом в запахе ее души и стуке сердца, но...неужели это все?! Джон приоткрыл один глаз, почувствовав, как на него пристально смотрят и увидел своего старого знакомого Мейсона Тало, что сел за барную стойку и выбирал себе коктейль. Мейсон Тало: Давно не видел тебя таким задумчивым...клочок. Джон сдержал свою неприязнь на это прозвище, но его волосы едва дернулись на даже само присутствие его в каком-то смысле насмешливого и одновременно ласкового до рвотного рефлекса голоса в тоне своего конкурента и коллегу. Джон Доу: Почтен вашим присутствием мистер Мейсон. Джон посмотрел на высокого и статного мужчину с белоснежными зачесанными волосами и улыбкой, что был в одежде виде делового красного костюма, черных брюк и обуви, напоминая Риэлтора, что помогал арендовать или купить дома. Джон Доу: Говоря про себя: Ублюдок. Джон Доу: Я надеюсь... Джон оглядел немного с прищуром мужчину лет за сорок или пятьдесят, но это не мешало ему хорошо выглядеть, если не один штрих в образе в виде длинной трубки, что была подсоединена к шее, что он не всегда мог скрыть при обычных людях. Джон: Доу: Вам было не сложно добраться сюда и покинуть свое чрево? Мейсона задели слова Джона, но он не подал тоже виду и едва посмеялся, выбрав напиток и его быстро сделала бармен в виде большого летящего глаза, с помощью телекинеза. Мейсон Тало: Не чуть, друг мой. Мне даже приятно было немного развеяться и встретить тебя. Но я хотел бы узнать ответ на свой вопрос. Джон снова хмыкнул, отпив своего напитка из бокала, делая вид, что его ничего не волнует. Джон Доу: Я о многом думаю и наверно могу сказать за почти три века переосмыслить некоторые моменты никогда не бывает лишним. Хотя вам наверно лучше это знать, мистер Мейсон? У Мейсона едва дернулся один глаз, когда Джон почти напрямую сказал о его старом возрасте, появившись задолго до него, но в отличии от Джона, Мейсон был очень хорош в своей маскировке и совершенствовал ее с новым веком. Мейсон Тало: Придаваться воспоминаниям бывает приятно, но однако... Мейсон чуть сощурил свои глаза, оглядывая несмотря опрятный костюм Джона его потертый вид, что напоминал восемнадцатый или девятнадцатый век, что не менялся с его появления, хотя он мог его переделать. Мейсон Тало: Нужно соответствовать существующему времени. Джон допил полностью свой напиток, не желая больше находиться в компании Тало. Джон Доу: Классика и манеры никогда не устаревают, мистер Мейсон. Джон едва приподнял свою шляпу, прощаясь и разворачиваясь, но Мейсон хмыкнул. Мейсон Тало: Забавно это слышать от того, кто желает так походить на людей, но им не является. Особенно, когда увлекаетесь новым увлечением... Джон остановился, и его улыбка спала, слыша в словах Тало угрозу насчет тебя. Джон Доу: Увлечение... Джон посмеялся и его глаза сверкнули, а волосы на его голове начали двигаться в разные стороны, становясь в виде рук с когтями, что готовы были разорвать каждого и присутствующая темная сторона жителей отошла от него подальше, зная, что несмотря на чудаковатый даже для них владелец лавки очень опасен. Джон немного повернулся к Мейсону и снова улыбался, резко посылая одну часть волос в его сторону, но тот даже не дернулся, а волосатая и когтистая субстанция Джона лишь поправила значок и немного пиджак Мейсону. Джон Доу: Занятное слово. Когтистая часть волос всосалась обратно в Джона, и он провел по ней рукой, хитро оглядев каждого и расплываясь в улыбке шире, не спеша уходя из бара. Джон Доу: В прочим, желаю каждому найти свою цель по вкусу, дамы и господа. Джон вышел из бара, что был сокрыт от других под мостом и катакомбами, и простым жителям было туда почти невозможно попасть, но если это случалось, то никто этих людей уже не видел. Джон Доу: Говоря про себя: Это не мешает мне быть тем, кем я создан. Джон достал из-под своих волос стеклянный шар, в котором была его уменьшенная лавка, которую он туда заключал, и она принимала спящий режим, но если наступала время голода, она сама помогла из нее выбраться. Джон Доу: Говоря про себя: У меня еще есть время.