Попадалово.

      А посередине — закуска.       Между первой и второй — перерывчик небольшой. Между первой и второй рюмкой? Нет! Нервотрёпкой!       А чтобы не захмелеть, надо в перерыве закусывать!       На пик печатей я прилетела прямо к главному павильону. Спросила у местных, как пройти в библиотеку, они смотрели на меня так, словно я спрашиваю их об этом в час ночи. Но всё-таки нашёлся добрый человек и послал меня по верному адресу. Перед тем, как делать на теле печати, я решила зайти в библиотеку и почитать на эту тему всё, что дадут посмотреть. Это на своём пике я могу читать, всё что захочу, а на чужом только то, что дадут.       Проникновение на территорию условного противника прошло успешно. И я расположилась в главном зале за шикарным столом и быстро перелистывала свитки с информацией про различные печати. Конечно же, меня интересовало всё, до чего я могу добраться. В том числе и учебные пособия по печатям и барьерам.       — А вы по какому вопросу к нам, глава Цинцзин?       — По важному. У меня скоро поездка с учениками на задание. Ищу, чем бы мне их обезопасить, и бытовые печати, конечно.       — А что конкретно вас интересует?       — Конкретно? Климат, контроль одежды и повозок, печати от вредных насекомых и змей, от дождя, огня, стрел, грязи, поддержание нужного тепла в воде, разогрева пищи в тарелке, от усыпления, очистка воздуха...       — Во, во, во, постойте, глава, притормозите. Это довольно много. Вам нужны печати или артефакты?       — Смотря для чего. Определение демонов, нежити и призраков, атакующие на бумаге, а также печати, нашиваемые на одежду, или сделанные в виде браслетов из веревочек. Определение ядов, снотворного, афродизиаков, приворотного зелья в питье и воде. Комплексные или общие.       — Это как?       — Просто: каждая бусина в браслете отвечает за что-то своё, есть яд окрашивается красной — нет, зелёной, а так — белого цвета.       — У нас есть возможность поменять цвет на жёлтый или коричневый в случае отравы?       — Коричневый лучше, ученики быстрее заметят смену цвета.       — И когда вам они нужны?       — Через два дня, мне нужно в поездку. Ещё нужны сигнальные браслеты или скрытые печати, чтобы я знал, где каждый ученик, на случай, если потеряется или его похитят.       — С этим справляется и медальон пика.       — Это хорошо, но мне что-то для незаметного ношения, чтобы не смогли отобрать. Про медальон пика все знают.       — У вас довольно большой запрос.       — Да, я, пожалуй, составлю полный список. Бумажные печати мы можем сами писать, проведу урок всем, кто поедет, а вот с артефактами мне нужна ваша помощь. И с теми, что нашиваются на одежду, можно поупражняться в пути. Будет урок ученикам, кто справится, тому не страшна жара с холодом и комары со змеями.       — Да, это было бы неплохо, тогда мы справимся с заказом. А что вы имеете в виду под скрытой печатью?       — Это такая, которую можно поставить на кожу или под кожу, и она будет не заметна. Чисто конструктор из ци.       — В первый раз слышу о таких.       — А вы поищите в архиве, должны быть. Например, ученическая печать, клятвы на ци. — "Да, точно! Ученическая, она как раз имеет скрытое ношение и служит навигатором, и самочувствие ученика передаёт. Надо вообще собрать по ним больше данных и разобрать на составляющие. Спасибо за хорошую идею. Не спросили бы, я бы и не догадалась, что мне надо!" — подумала я.       — Да, такие есть. Но их немного.       — Вы поищите материалы об этом, может быть, что-то есть в старых учебниках. Несите сюда, быстро пролистаем и найдём.       — Тогда вам надо с нами в архив, мы такое в зал не выносим.       — Всегда пожалуйста, я понимаю, ещё руки надо помыть и перчатки одеть.       — Зачем?       — Чтобы жирных следов не оставлять на бумаге, она от этого быстрее портится.       — Как скажите, я и не знал.       — Да, я тоже не всё знаю.       — Тогда пойдёмте за мной.       И мы вышли из главного зала и пошли по коридорам в подвал. Система же для меня всё фоткала и складывала в архивы, пригодится. Информация — это сила.       Мы пришли, мне выделили стол, приставили двух человек. Один приносил свитки, другой раскладывал и следил за светильниками, аккуратно менял свечи. Полное обслуживание, культурненько и ничего не спереть. Просмотрела я довольно много информации. Перерисовала при них пару десятков печатей, пару барьеров. А потом меня за белые ручки вывели на свет Божий. Обслуживание пять звёзд! Я поклонилась, поблагодарила за работу и заботу, спросила, где у них делают лучшие тату, и где можно найти вот этого человека по этому адресу? Мне вежливо ответили, что лучше тату прямо сейчас сделать трудно, но если очень надо, меня проводят и покажут, где и кто мне нужен. Я сказала, что мне очень-очень сильно надо, просто не могу без этого тату дальше жить, и меня проводили к лучшему на пике мастеру, как они считали.       Я ещё раз поклонилась, всех поблагодарила и со всеми попрощалась. Остались только двое, сопровождать меня по пику.       Что за чудесный сервис! Надо и у себя такое ввести! Так мило, и никто лишний нигде по пику не шляется и не суёт свой нос, куда не надо.       Меня встретила старая сморщенная макака, я хотела сказать, но нет, это был просто старик, который дожил до глубокой старости. Может, ему сто лет, а может двести пятьдесят, а может и тысячу, а может и молодой человек не ту микстуру выпил или демона повстречал. Поэтому кланяемся пониже и будем предельно вежливы.       — Добрый день, уважаемый старейшина, — спешить никуда не надо. Это молодые люди спешат, а старые любят общение.       — Добрый, с чем пожаловали, молодой человек?       — Этому молодому человеку нужно перебить учебный блокиратор на основные потоки. Этому молодому человеку сказали, что вы — лучший мастер на пике, способный сделать это.       — Кто вам сказал подобную чушь?       — Этот молодой человек спросил у сопровождающих его служителей, выделенных для него главой вашего пика.       — Эти два прохвоста, что ли?       — Да что вы! Они были весьма предупредительными, заботливый и вежливыми. Очень помогли мне с делами на вашем пике.       — И что же за дела у вас на нашем пике, молодой человек?       — Этот молодой человек собирает в поездку учеников и пришёл заказать нужные для поездки артефакты и печати.       — И вы довольны обслуживанием на пике?       — Конечно, этот молодой человек очень доволен приёмом, оказанным ему на пике. Думает, и у себя такие ввести. Всё было крайне вежливо и заботливо.       Старик улыбнулся. Улыбка на морщинистом лице обезьяны — это страшно.       — Ну ты и льстец, ну и лиса, Шэнь Цинцю. Я ожидал от тебя жалоб и препирательств, а не то, что ты будешь здесь мне мёд разливать!       — Так не подмажешь, не поедешь, — и я наивно захлопала глазками. Старик рассмеялся.       — Ну ладно, уговорил! Давай показывай, что тебе там надо сделать!       Я показал свиток с учебным блокиратором, где чёрным по белому на чистом китайском было написано: "Учебный блокиратор, показания к применению."       — Надо же! Где вы такую редкость откопали?       — У вас на пике в архиве.       — И вас туда пустили?       — Пожалели меня сироту, наверное, за красивые глазки.       Старик ещё больше расхохотался.       — И на что же ты будешь его перебивать?       — Просто мне надо туда ещё один иероглиф набить.       — А документы у тебя на него есть?       Я вытащила документ об усыновлении и документ о присвоении мне имени Цинцю главой моего пика. Это не рабская печать, так что освобождение от рабства я посчитала ненужным показывать. Меньше знаешь, крепче спишь. Зачем нарушать сон такого милого пожилого человека?       — Ну хорошо, уговорил, нужные документы у тебя есть. Давай, скидывай своё шмотьё, покажи мне свою спину.       — Прямо здесь? Может быть, пойдём к вам?       — А что так? Стесняешься?       — Да, молодых людей смущаюсь да и боюсь поясницу застудить.       — Вроде рано тебе ещё беспокоится о своей пояснице.       — Да не скажите, сейчас не побеспокоюсь — потом жалеть буду.       — Что да, то да, — покачала головой старая обезьяна, ой, то есть, я хотела сказать, пожилой человек. — Ну тогда пошли ко мне. А вы двое чтобы здесь стояли и никого не пускали плевать мне под руки.       Ну что же, придётся положиться на свою интуицию и женское чутьё, и не пойти, куда меня послали, а выбрать свой путь и насладиться результатами своего выбора.       Я скинула верхнее ханьфу и сразу убрала в мешочек. Мало ли чернила или кровь попадут и замарается? Пояс и ещё три верхних халата пошли туда же. За ними пошли и два нижних. Я осталась в двух парах штанов и нижнем халатике. Его я просто спустила на бедра, где был пояс от штанов, чтобы прикрыть их, в случае чего.       — Прям так разделся перед стариком?       — Так для дела надо. Блокиратор-то на спине.       — Ну показывай мне свою спину.       — АК, вона как тебя твой глава разукрасил! От всей души. Тут у тебя немного другой блокиратор. Чуточку подправить и можно выйти на большой лотос. Сколько хочешь лепестков?       — Девять.       — Не спеши, можно и больше.       — Больше — не меньше.       — Понимаешь. Делаем на больше девяти?       — Да, только не сразу, а постепенно, мне ещё с новыми потоками подружиться надо.       — Понимаешь. А я уж думал, захочешь сразу всё сделать. Вот бы я над тобой потом посмеялся. Я тебе разблокирую потоки, а лотос набьешь не здесь, а в нашем родовом храме, здесь тебе его хорошо уже не сделают да и я не возьмусь. Зрение уже не то, а там и зрение хорошее и рука твёрдая нужна. Меня скоро не будет, пора мне уж, задержался я слишком. Вот отняньчусь со своими лоботрясами, выпущу их и на вознесение пойду.       У меня даже ком к горлу поступил, уходит старая гвардия! И тут мне прилетел подзатыльник.       — Нечего по мне тут сопли распускать! Я уже здесь отмучился пора и мне отдохнуть, а вы пашите, пашите, — на благо школы.       Я улыбнулась, надо мне старика как-то отблагодарить да своих старичков на пике посетить, узнать как у них дела, может, чего надо.       — Благодарить будешь, когда я работу свою сделаю. Придёшь через три месяца ко мне на коррекцию, там я тебя познакомлю с одним молодым оболтусом. У него будет письмо, возьмёшь его с собой и съездите в наш клан. Рекомендацию я тебе отпишу, а то тебя и твоих ребят на порог не пустят. Отвезешь мой прах домой, не хочу здесь гнить. Это моя к тебе просьба и твоя благодарность мне.       Я кивнула. Нельзя старикам пустых обещаний давать, надо принять решение и сделать. Посидишь так со стариком, послушаешь и понимаешь, что сидишь рядом с сокровищем.       — Сделаю.       — Вижу, что сделаешь. А не сделаешь — я к тебе во снах буду приходить. Не веришь?       — Почему? Верю. Это запросто. Приходите так, в гости.       — Ты не мой оболтус, чтобы мне к тебе в гости ходить.       — Хорошо, однако заходите попрощаться.       — Это будет можно сделать, жди.       — Буду.       — Ладно, хватит языками чесать, ложись, время не ждёт.       И я легла под иглы старика. Не то что было очень больно, спина, тем более, отбитая, не самое больное место.       — Кто тебе потоки блокировал? Совсем не вижу.       — Брат Му Цинфан.       Я пустила поток ци по каналам.       — Так-то лучше, держи так.       Я стала медленно прогонять средний круг ци, как раз тот самый общеукрепляющий комплекс.       Пока мне делали тату, я чуть не заснула. Боль была терпимая, можно терпеть, всё-таки Му Цинфан молодец, хорошо заблокировал потоки. Проводка пробивает, конечно, но не так сильно. Потоки ци обтекали печать, но остаточного свечения хватало на подсветку заблокированных каналов.       По мере набивания татуировки я чувствовала, как мои потоки ци выпрямляются, как меньше происходит потерь. Сначала старик набил моё имя, а потом стал поверху на старую татуировку наносить новую. Имя он также набил полностью, то есть, новый иероглиф, и по старому поверху ещё раз прошёлся. И тогда как-то сразу дышать стало легче, сердце успокоилось и появилась уверенность, что мне не навредят.       Чем ближе подходила к концу процедура, тем больше потоков вливалось в общее русло круговорота ци, и тем больше распрямлялись плечи и вырастали обрезанные крылья. Казалось, у меня закрылся слив, через который уходила большая часть моей энергии. Интересно, если мне прибавить мощности на 60%, то что за электровеником я стану?       Теперь практиковать стихии только на закрытом барьером полигоне, иначе разнесу весь пик.       Внутренние органы наконец-то получили полноценное питание, в том числе желудок и сердце. Ушёл давящий груз со спины.       После окончания работы мне уже захотелось обнять старика и расцеловать, на глаза навернулись слезы. И знаете что? А я не отказала себе в этом удовольствии! Человеку и так мало с нами времени осталось, пускай получит по заслугам. Мастер сначала замер, а потом похлопал по плечами, типа харэ, заканчивай!       — Теперь тебе энергию девать некуда?       — Да есть куда. Пиковый барьер и ученики всё сожрут что не приколочено, а что приколочено — отдерут и тоже сожрут.       — И как ты раньше со всем этим справлялся? — с сарказмом спросил старик.       — Да никак, подыхал на работе.       — Ну-ну, тебе ещё рано так брюзжать. Ты поживи с моё, а потом ной.       Я усмехнулась. Ну теперь посмотрим, кто кого щемить будет.       — Вот-вот, такой настрой должен быть у главы. Наглая ты листья морда!       Я улыбнулась шире и поиграла бровями.       Старик расхохотался, а потом успокоился, протёр глаза.       — Не забудь ещё раз зайти на коррекцию через три месяца.       Я просто поклонилась в пол старику.       — Этот ничтожный выражает свою благодарность мастеру.       Старик положил мне на плечо свою шершавую ладонь.       — Ну ладно, хорош, иди уже. У нас с тобой полно дел.       — Простите, у вас случайно нет сильного полигонного барьера для занятия стихиями в одиночку? Чтобы можно было его изнутри включать и выключать, а лишнюю энергию скидывать в накопители?       — Ты знаешь? Завалялся тут у меня один артефактик. Сам давно не пользуюсь, моим не подходит, хиляки, а тебе в самый раз будет. Молодец, что спросил, догадался. Догадливый ты очень.       Я улыбнулась и поиграла бровями.       — От того меня и не любят.       — Что да, то да.       Я поднялась, ещё раз поклонилась и начала одеваться.       — Да постой ты! Дай я тебя оботру.       Я села на колени спиной к старику. Он протёр мою спину тряпкой с травами. Потом стал искать у себя по полкам, греметь и шуршать, переворачивать тетради, свитки, какие-то медные чайники, артефакты. Затем принёс что-то, замотанное в тряпицу. Сел рядом прямо на пол и развернул артефакт перед моими глазами. Тот был похож на большую, плоскую курильницу с крышкой, на которой была плоская ручка.       — Вот видишь, в пазы кладёшь накопители и поворачиваешь крышку, включаешь полигонный барьер, поворачиваешь обратно, отключаешь. Давай, попробуй. Накопители есть?       Я кивнула, достала мешочек с духовными камнями, вставила три на равном расстоянии и повернула рычаг. Всё просто, как в рубильнике. Есть накопители, закрыл —есть контакт. Повернул назад — контакта нет. Барьер был небольшим, наверное, потому что мало накопителей. Он меня немного уколол и попил крови. Пошла привязка, скорее всего.       — Я так понимаю, впитывает все стихии. Двухсторонний. Это не полигонный барьер, а ловушка для монстров. Отсекаешь местность с монстром и добиваешь его. Работает на всех стихиях, может выдержать драку небожителей или пару монстров.       — Всё ты правильно понимаешь. Тебе в дороге пригодится и от монстров отбиться, и караван защитить, и под полигон. Я уже старый и для охоты, и для драк. Артефакт тебя принял, теперь он твой.       И громко позвал:       — Эй, оболтусы! Замотайте-ка человека и помогите одеться!       И уже спокойно мне:       — Ты моё тату старайся никому не показывать — меньше знают, меньше вопросов, целее твои нервы.       — Этот молодой человек благодарит вас за ценный совет.       И ещё раз поклонился. Мастер смочил чистую тряпочку в травах, отжал ее, и закрыл моё тату. Вошли двое сопровождающих, перемотали мне спину, помогли одеть все халаты, чтобы я не задирала руки и повязки не съехали, и проводили меня на выход. Я так понимаю, что с ними я ещё увижусь. Я поблагодарила их за заботу и помощь, встала на меч и полетела на пик Аньдин. Время уже было далеко после обеда, но я не жалела о потраченном времени.