Цирковое закулисье

Иллуми помнил тот хоть и не большой, но позор, который никто не заметил, когда он заменял Хисоку в логове пауков. Тогда он рассыпал стопку карт. Было неловко осознавать, что у него что-то не получается. Он старается быть идеальным во всем с детства. И поэтому слишком давно не попадалось вещей, в которых Иллуми был бы абсолютно плох, так что это даже не укладывается в собственной голове. Парень умел хорошо управлять картами для покера и других азартных игр, связанных с наличием карт, но абсолютно не умел делать фокусы. Он считал это чем-то бесполезным, чистого рода развлечение. Подобное не для него. Но кто же знал, что ему когда-то попадется задание, где нужно скрываться под личиной фокусника, подобного Хисоке. Было решено обратиться за помощью именно к нему. Вот кто уж точно виртуозно обращался с картами. Каждый его новый бой не был похож на предыдущий, будто постоянно обновляющаяся программа с цирковыми представлениями. Хисока словно продумывал выступление до мельчайших деталей еще до его начала и идеально его выполнял на чистейшей импровизации без тренировок. Атаки, так похожие на фокусы, рождались в его голове зачастую прямо во время захватывающих битв и совсем редко приходили в голову, когда он не занимался ничем, связанным с попытками найти врагов посильнее. Сидя в своей комнате, Иллуми достал телефон и нашел один из немногочисленных занесенных в список контактов номер с небольшой иконкой аксолотля напротив, принадлежащий фокуснику. Недолго думая, парень открыл переписку и напечатал свое сообщение, почти сразу получив ответ, будто Хисока только и ждал этого момента. "Привет. Можем встретиться?" "О, Иллу, какая редкость, чтобы ты писал мне сам." "Так можем?" "Да, конечно. Что-то срочно нужно?" "Скажу на месте." Иллуми его точно заинтриговал, он в этом уверен. Парень отправляет фокуснику время и место встречи, давая Хисоке сутки на то, чтобы добраться в точку назначения. Золдик знает, что где бы тот не находился, обязательно тут же выдвинется сию минуту и успеет вовремя в предвкушении какого-никакого веселья. В обозначенное время они встречаются в каком-то баре, в который таскал его Хисока в одну из встреч. Место было неприметное, но достаточно дорогое, с всегда находящейся на чеку охраной, так что простым прохожим просто так туда не забрести, что было ему на руку. Он не сильно любит большие сборища людей. Они пришли одновременно, на что Хисока похихикал и кинул какую-то фразу про судьбу, а Иллуми только кивнул и прошел сразу за Мороу в помещение. Фокусник хотел было сесть за барную стойку, как Золдик стал оттеснять его вглубь помещения, как бы намекая, что разговор не для чужих ушей. Сейчас разгар дня, так что людей вокруг почти нет, и возможность, что их подслушают, крайне мала. Но она все еще оставалась, и это парня абсолютно не устраивало. Парни присели за отдаленный столик. Хисока вальяжно развалился на кресле, следя, как скользит в кресло напротив его собеседник и заказывает им что-то первое попавшееся из меню, не озабочиваясь тем, чтобы спросить, что хочет сам фокусник. На что Мороу приподнимает бровь и тихо хмыкает, смиряясь с таким поведением, лишь бы то, что собирается предложить ему Иллуми, было действительно интересным. — И что же заставило тебя, милый Иллуми, выдернуть меня так срочно? У тебя есть новое задание или просьба? — он был крайне заинтересован в любом исходе событий в связи с отсутствием маломальского развлечения. Последний его противник оказался полным разочарованием, и теперь ему просто необходимо перебить эту горечь неудовлетворенности из-за зря потраченного времени. — Ты можешь научить меня делать фокусы? — вопрос выходит настолько обыденным тоном, будто он спрашиваем Хисоку о том, как много людей он успел убить за время совместной миссии. Под ровный тон его голоса прямо перед ними опускается два бокала с какой-то цветастой жидкостью ядрено-голубого оттенка, но никто на это не обращает внимание. Ладно, такого Мороу точно не ожидал. — Знаешь, из меня всегда был не очень хороший учитель, — мужчина бросает на него свой скептичный взгляд, правда задумываясь, не шутка ли это была. Хотя Золдик никогда не отличался чувством юмора. Обычно за эту часть их общения отвечал он сам. — Мне больше не к кому обратиться. Он лжет. У него достаточно денег, чтобы нанять любого учителя, а репутация фамилии Золдик не дает никому возможности отказать. Хотя у него все еще остается отговорка в виде нежелания взаимодействовать с малознакомыми людьми. Хисока и сам знает это, но предпочитает промолчать и только прищурить глаза перед тем, как согласиться. — Ну хорошо. Только для тебя сегодня сделаю исключение, — недолго думая, мурлычет фокусник. Все равно ему нечем заняться. А это сулит хоть немного веселья. Мужчина отвлекся на свой коктейль, отпивая и немного кривясь. Вкус на любителя. Поэтому отставляет в сторону бокал и предлагает им переместиться в другое место. Они отправились в достаточно дорогой отель неподалеку. Если вдруг что-то пойдет не так, здесь точно не должны возникнуть вопросы по поводу пары-тройки сломанных вещей. Главное только, чтобы они заплатили за ущерб. Для Иллу это не проблема. Хисока хочет предложить заказать что-нибудь в номер, что-то получше того странного недавнего коктейля. Но Золдик выглядит слишком нетерпеливым, насколько это вообще можно заметить по его однообразному лицу, которое просто чуть сильней, чем обычно напряжено. Парень не дает фокуснику даже присесть на такой соблазнительно стоящий мягкий диванчик и просит побыстрее начать. Мороу же остается только тихо вздохнуть и выполнить чужую просьбу. Стоя посреди комнаты, Хисока достает будто из воздуха колоду карт, которые обычно использует для убийств, и протягивает ему. Иллуми задумывается, может и у него получится напитать их нэн и использовать для этого дела? Навряд ли это сложнее, чем использование его игл. Золдик перехватывает карты из его рук и почти ощущает, как руки Хисоки начинают слабо подрагивать. Когда мужчина наблюдает за соприкосновением кожи брюнета и его карт, зрачки расширяются, перекрывая ярко-желтые радужки глаз. Обычно если его карты и касаются кого-то, то только с намерением покалечить или убить. Сейчас же он так просто передает ту единственную вещь, что неизменно остается с ним уже много лет, несмотря на его собственную непостоянность. Но в конце концов давит в себе это странное ощущение, переключаясь на то, ради чего они, собственно, здесь и собрались. Обучение начинается легко, с несколько шутливого тона и размусоливания основ нэн, если тот вдруг захочет использовать карты не только для фокусов, но и для самого выполнения работы. От чего Иллуми немного раздражается, но не подает виду, чтобы даже на секунду не потешить чужое самолюбие. Хисока как всегда не выносим и разговаривает с ним как с ребенком, специально пытаясь вывести из себя. Но когда на это не поступает никакой реакции, чуть разочарованно переходит к главной сути, начиная само обучение. Во многих своих фокусах он сам использует банджи-жвачку, но так было не всегда. Поэтому пока рассказывает некоторые хитрости, мужчина сам вспоминает, как пользовался ими когда-то давно. Из Иллуми очень хороший слушатель, он максимально пытается вникнуть в никогда не интересующую его прежде тему, задает вопросы для лучшего понимания и не перебивает, насколько бы неуместные комментарии по ходу дела не вставлял сам Мороу. И пока тот сосредоточенно слушает, Хисока обращает внимание, что Иллу в каком-то непроизвольном порыве поглаживает большим пальцем грани колоды. Уже на этом моменте его начинает немного клинить, а во рту слегка пересыхает от зарождающихся где-то внутри отголосков возбуждения. Затем они переходят уже к самой практике. Пальцы Иллуми, такие изящные, очень старательно пытаются поспеть сделать все быстро, как обычно делает это сам Хисока во время сражений, но путаются и двигаются все же менее ловко, чем если бы в руках был привычный вес металлических игл. Пока обучает Иллуми, Мороу правда пытается сдержаться. Хотя глаза так и норовят закатиться от возбуждения. Вид перебирающих его карты тонких, бледных, длинных пальцев с гладкой, приятной на ощупь кожей, он проверял, так будоражит и выглядит просто до боли привлекательным в его глазах, что сил сдерживаться надолго просто не хватает. Он резко перехватывает руку чересчур увлеченного парня, что тот даже не успевает, или скорее не хочет, среагировать, роняя картон с рисунками на пол, рассыпая его цветастым маревом под ногами. Хисока притягивает его руку к себе, пожирает его глазами и начинает жадно выцеловывать костяшки пальцев, будто прикоснулся к сокровищу, которое пытался найти десятки лет. Иллуми же выглядит при этом так спокойно, будто вовсе ничего и не происходит. Его заинтересованность выдают только его темные глаза, которые раскрыты чуть сильней обычного. Кажется, он даже перестает моргать. Хисока чувствует себя помешавшимся рассудком. Его потряхивает изнутри, а чужие руки так и не хочется выпускать, пока ему это позволяют. А ведь именно это и происходит, ведь если бы Иллуми не хотел, он бы давно лишился обеих рук или же своей никчемной жизни за этот проступок. Но парень лишь стоит подобно статуе посреди комнаты, и то, что он живой, можно понять только по вздымающейся ровно груди. Внимательно наблюдая за любым возможным изменением на холодном лице, Хисока, заканчивая осыпать нескончаемым потоком поцелуев его руки, не отстраняется, а лишь высовывает язык и мокрым, почти обжигающим прикосновением проходится вдоль изящных фаланг, двигаясь выше, переходя на не менее изящное запястье. Дыхание потомственного убийцы не сбивается, но, несмотря на это, Хисока видит в его будто бы еще более потемневшем взгляде, хотя, казалось бы, куда сильнее, что-то похожее на зарождающееся возбуждение. За столько лет все же научился определять подобное. Все так же держа его за расслабленную руку, Мороу тянет его из середины комнаты к огромной двухместной постели, застеленной чистыми белыми простынями, что находилась в углу комнаты неподалеку от зашторенных окон. Парень все так же не сопротивляется его напору, а даже наоборот начинает как всегда медленно втягиваться в процесс, сплетаясь с мужчиной конечностями. Отвечает на настойчивый поцелуй и сам начинает действовать агрессивней, пытаясь перенять инициативу и держать все под контролем. Хисока немного ему уступает и насмешливо улыбается в поцелуй уголками губ, чувствуя, как чужой язык настойчиво сплетается с его собственным. И тут же возвращает контроль себе, все так же ощущая это чрезмерное возбуждение, ворочающееся внутри и сжимающееся внизу живота напряженным комком. Применяет силу и опрокидывает темноволосого парня на кровать, прижимая его сверху весом собственного тела. Иллуми не успевает возмутиться, как Мороу вновь перехватывает обе его руки, подносит к своему лицу и трется о них, будто бы верный пес, просящий ласки, при этом так и прожигая его пылающим взглядом. И Золдик от такого вида расслабляется, давя возмущения на корню. Ему слишком нравится это возбуждение, смешанное с восхищением в глазах напротив. Поэтому он лишь сильней откидывается назад, удобно устраиваясь на постели, пока Хисока с благодарностью благоговейно вновь начинает покрывать поцелуями такие восхитительные, самые прекрасные руки, которые он когда-либо видел, в этот раз не останавливаясь только на запястьях. Продвигается дальше, доходит до локтей, прикусывает местами кожу, ставит небольшой засос на сгибе, из-за чего получает несильный пинок. Этого достаточно, чтобы он больше не оставлял следов. Потому что такого доверившегося, расслабленного Иллуми раздражать не хочется. Поэтому просто продолжает покрывать тело под собой большим количеством поцелуев, каждым касанием губ показывая Иллуми свое обожание, что возбуждает самого парня еще сильней. Когда Хисока доходит до шеи и уже настойчиво скользит по крепким бедрам и тонкой талии руками, дыхание Золдика наконец-то учащается и еще сильней раззадоривает мужчину. Член уже давно стоит, неприятно упираясь в ткань широких штанов, сам же Иллуми едва начинает возбуждаться, ему требуется намного больше, чем ему. Так что он считает, что пришло время для чуть более активных действий. Фокусник стягивает с них одежду максимально быстро и перемещается между ног парня. Кусает за такую милую тазовую косточку и концентрирует внимание на полувозбужденном члене партнера. Одной рукой он гладит чужой орган, тщательно вылизывает его, как можно больше покрывает слюной, пока другой рукой дразнит сжатое колечко мышц. Да, слюна не лучшая смазка, особенно с их долгими перерывами, но за неимением оной даже подобная подготовка кажется Хисоке хоть чем-то. Он долго готовит его, сильней возбуждает, пока у Иллуми полностью не встает, а внутри пальцы двигаются достаточно свободно. На этом моменте терпения стойко не хватает, отчего его следующие действия более резкие, чем он планировал. Хисока грубо толкается первый раз, заставляя себя подождать хоть пару секунд, но Золдик никак на это не реагирует, не ощущая такой незначительной боли. Дальше Мороу старается двигаться более плавно. Хоть у Иллуми и высокий болевой порог, все же он предпочитает, когда партнер тоже получает удовольствие. Тогда и спектр собственных ощущений становится больше. Тем более с таким партнером, как Иллуми. Одно удовольствие даже просто смотреть на его чуть искажающиеся от удовольствия черты лица. Он входит все настойчивей, переплетает их руки, завороженно поглаживает большими пальцами, пока внимательно смотрит в чуть прикрытые в удовольствии глаза, когда Золдика выгибает от удовольствия, и он вцепляется в руки мужчины, непроизвольно выпуская острые ногти. Он сжимает в себе член и кончает, первый раз за вечер протяжно застонав. От такого редкого от Иллуми звука все внутри Хисоки скручивается до предела, от вжатых в его запястья коготков возбуждающе начинают стекать небольшие дорожки его собственной крови, и он, толкнувшись еще пару раз, кончает внутрь и наваливается на парня сверху. Они лежат в постели совершенно растрепанные. У Хисоки нет даже желания шевелиться, пока Иллуми не дает себе даже нескольких минут просто на полежать, выползает из-под прижавшего его тела и пытается сползти с постели, чтобы сразу направиться в душ. Парень не был намерен ждать, пока вся эта дрянь высохнет и неприятно стянет кожу. Но пока тот не ушел, неожиданно со стороны фокусника звучит вопрос: — А грим ты тоже будешь наносить? — Золдик сразу понимает, что он спрашивает про намечающуюся работу. — Да. — О! Могу я помочь тебе с этим? — Хисока даже подскакивает и разворачивается на бок в кровати. В его глазах так и сверкает заинтересованность. Он испытывает крайнее воодушевление при мысли, что мог бы нанести Иллуми грим для выступления. — Нет надобности, — и сразу видно, как фокусник слегка огорчается этими словами, поникая, так что Иллуми, не успевая осознать, невольно добавляет, — но при огромном желании можешь помочь. Почему-то в этот самый момент было сложно ему отказать. Брови фокусника удивленно взмывают вверх, но на это Иллуми уже совсем не обращает внимание, быстро ретируясь в ванную комнату.