Можно поделиться

Сложно было сдержать предательский румянец на щеках и свою заинтересованность в двух братьях, деликатно поджидавших самого молодого из них. Черт возьми, да его трясло так, что пальцы на ногах сводились судорогой, пока две пары неморгающих голубых глаз даже не отрывались от бедного него, стоящего в проходе собственной комнаты. Перекрывали все шансы уйти наглухо, потому что знали, что Неро не может уйти от положенного времени для их семейного вечера. Просто ему было сложно принять их общую, неправильную любовь. … Когда Данте только появился в его серой, бессмысленной жизни, то Неро беспамятно влюбился в него. Старался быть подражателем, даже если выходило до ужаса жалко и нелепо; пытался доказать, что в нем есть потенциал и махал мечом так, что в ушах звенело, а перед глазами сверкали звезды. Но цель оправдывала средства, потому что этого короткого надменного, но восхищенного взгляда и этой гадкой, дерзкой улыбки Неро сполна хватало, чтобы он считал себя победителем очередного дня. И Данте знал, как сильно борется за его внимание пацан, не припирался, намеренно злил его и проверял на прочность, потому что вопиющая морда неопытного охотника веселила его больше любимой комедии по телевизору, которую он смотрел каждый зловещий вечер. Впрочем, он сразу понял, что им просто вместе не будет – этот «Неро» с самого начала заставил кровь Спарды бурлить в жилах до ненормальной температуры и больной отдышки. И эти колкие отношения вскружили Данте голову так, что он старался всеми ненавязчивыми и навязчивыми способами смутить Неро. Выходило у него это, между прочим, безупречно. Морда косилась с такой злобой, что казалось лишнее слово из его рта и парень впечатает его в стену лицом, оставит там настолько плотный след, что придется по кускам собирать несчастное агентство после. Но Неро особо-то и не злился. Временами потертый охотник и правда вызывал у него желание проехаться по его морде кулаком, но оно перегорало на фоне смущения, потому что Данте снова обращал на него внимание. Было бы куда обиднее, если бы они жили только холодными разговорами сугубо по делу происходящего. В конце концов для одинокого, воскреного сироты это было наивысшим намеком на что-то постижимое между ними, потому что поверхностные старперские шутки имели в себе куда больше помысла и значения, нежели казалось. И Неро был прав. А потом появился Вергилий, разразив гром над божеской конторой своего брата, которая по сравнению с ним выглядело настолько светлым и радостным местом, что сюда хоть каждый день впускать голых ангелов освещать помещение. Неро сносило голову каждый раз, когда он встречался с этим ледяным мужчиной, но он и не думал это считать чем-то неправильным. Не после того, как он уже несколько лет мял матрас дяди и седлал на его бедрах несколько раз за ночь, а потом радовал его утренним минетом, оказываясь в последствие втраханным в койку. В конце концов Вергилий мог и вовсе не узнать о этой неправильности отпрыска, которую тот чательно скрывал и спускал каждый раз в душе, активно мастурбируя под представлениями острых форм лица отца, если бы сам не проявил больной интерес к нему. Но Данте даже не обиделся, когда впервые застал их целующихся в ванной: мокрого, голого Неро, вышедшего только-только из душа и Вергилия, вцепившегося в парня с капризным желанием удовлетворить себя. … — Не дрейфь, Неро. Мы одновременно вторгаться не будем, — патлатый охотник натянул до омерзения гадкую улыбку, доводя своими словами пацана до такой степени, что у него колени начинали дрожать. — Сегодня покажем твоему отцу, что дали наши уроки минета. — Данте. — Вергилий возразительно зашипел на брата, меняя заинтересованный взгляд на убийственно холодный. Неро больно сглотнул. С момента, как он застал этих двоих, элегантно расположившихся на его кровати, его чуйка подсказало, что если он не свалит по-быстрому, то следующие часы тело потерпит на себе не раз применяемые пытки двух отродьев Спарды. Иначе бы они не выглядели так довольно, находясь вместе: старший близнец расположился по середине, у изголовья кровати в полулежачем-полусидячем положении, согнув одну ногу в колене, на которой висела рука, а подле другой уложив Ямато, по которому пальцы другой руки так соблазнительно ласкали ножны. Сложно было не представить, как эти самые пальцы делают это уже с Неро. Черт возьми, он уже представлял их у себя на члене. И также сложно было не обрадоваться тому, что мужчина наконец освободился от надоедливого плаща. Можно было хотя бы глазом задеть его отточенные мышцы рук. Второй близнец, младший из двух, расположился в привычной нахальной манере, улегшись параллельно от брата на доброй половине постели, ближе к бедрам Вергилия и нагло расставив ноги в сторону с игриво наклонной головой набок. Пронзительный взгляд насмешливых глаз пускал по Неро волну ненормальных мурашек. Уже точно поздно думать о том, правильно ли отдаваться им двоим — дяде и отцу, — прямо вот так. — Неро, — куда мягче позвал Вергилий. Его едва заметные брови вскинулись, жестокие черты лица вдруг приобрели менее отвращенные оттенки грубости и беспощадности. Преодолевая инстинктивное желание дать деру с этого порога, Неро сделал шаг. Один, два, четыре, пять.. Он на постели. Медленно скинул с себя куртку на пол, залез на кровать и навис на Данте. Дядя без угрызений совести тут же затянул его в поцелуй, грубо толкнувшись языком между губ и уложив широкую ладонь на ягодицы. Но во время него парень не смог в привычной манере отдаться процессу, потому что неотрывно смотрел на отца, который с прищуром испепелял брата, начавшего снова забирать у него все из под носа. Чавкающие, нарочно причмокивающие звуки заполнили комнату на десяток секунд, прежде чем Данте решил, что пора уступить свое место. — Двигайся к отцу, Неро, — охотник звонко шлепнул по ягодицы, заставив парня оживиться и с противным послушанием подползти к его брату. — Он не любит ждать. Всегда такой укоризненный взгляд Вергилия приобрел слабые оттенки мягкости. Все остальное перестало резко замечаться, когда над его телом завис отпрыск. Шершавая ладонь притянула за подбородок, заставляя смутиться. Всегда, когда отец рассматривал его так откровенно близко, Неро начинал теряться. Он знал, что им наслаждаются сполна и с телом делают то, что следует делать, но в голове ненароком закрадывались не те мысли. Хорошо, что они выбивались куда приятнее, чем появлялись. Вергилий целовался нежно, неповторимо хорошо и глубоко, заставляя нарочно пускать слюни и тянуться к нему. Данте любил драть его рот в своем стиле грубости до такой степени, что частенько Неро не мог придти в себя еще пару минут с мыслью о том, что его только что поимели в рот совершенно не раздевая. И насытиться ему было куда проще, чем младшему брату, чтобы после с легким давлением на светлую макушку сместить молодого охотника со своих губ на свою шею. Вергилий отвернулся в сторону, стараясь держать на лице неизменную невозмутимость и холодность, но делать это, когда Неро начинал шпаривать губами по коже шеи, расстегивая петли жилета, становилось сложно. А под похабный взгляд брата тем более, на которого он смотрел с неким осуждением. — Не смотри так, Верг, — Данте широко заулыбался, стягивая с себя помятую кофту. — Пацана все устраивает. Мы же не насилуем его, к тому же ты сейчас вот-вот почувствуешь, как он хорош в этом. — Ты совратил моего сына, пока меня не было. — Сейчас твой сын будет тебе отсасывать, а ты хочешь сделать виноватым только меня? А я ведь с тобой поделился. — характерно улыбнувшись, мужчина пристроился к бедрам паренька, став неторопливо разбираться с пряжкой ремня на своих штанах. — Это мне стоит опасаться, что он полюбит тебя больше, чем меня. Хотя дети обычно стараются сделать вид, что любят обоих родителей одинаково, но ты снесся с ним быстрее, чем я.. Мне стоит ревновать? — Данте. — возмущенно зашипел Вергилий, зная, что привести на неопровержимые слова брата ему нечего. Его привлекал собственный сын, о чем, блять, еще может идти речь? Между тем, пока братья нашли место для выяснения отношений и споров, Неро успел присягнуть и обойти своими поцелуями мощный пресс отца, выводя четкие грани мышц языком и оставляя на них обмяклые следы своих губ. Рука Вергилия осторожно спустилась с макушки на затылок, когда парень оказался лицом возле ширинки, под которой зудел член, и в этот же момент сзади, крепко вцепившись за бедра, Данте подтянул парня на себя, заставив его приземлиться на постель телом и шире раздвинуть ноги. Футболку пришлось задрать до груди, оголяя приятную молочную кожу, а вот с джинсами пришлось помучиться. Он бы разорвал их без колебаний, но опыт такого уже имелся и возиться с обиженным Неро от потери любимых штанов он не хотел. Долой джинсы, к черту трусы. Первый стон раздался с губ Неро. Поцелуи Данте стали рассыпаться по упругим ягодицам, которые он сминал ладонями до боли в коже и по ляжкам, отдавая непривычной чувствительностью. Единственное взаимодействие, которое там происходило — грубые шлепки тел о двух друга по время секса, поэтому неожиданная нежность заставила даже отряпнуть от своего занятия, невольно отворачиваясь в сторону и утыкаясь лицом в бедро отца. Но Вергилий, несмотря на свою терпеливость, быстро напомнил о себе: пальцы сжали волосы на загривке Неро, вынуждая его приподняться и вернуться к прежнему занятию с полуприкрытыми занятиями. Пальцы начали расстегивать ширинку, ощупывая ладонями мощные напряженные мышцы паха, а затем вызволяя давно затвердевший член из под ткани. Во рту резко пересохло, а глотка заныла. Рвотный рефлекс у него уже пропал давно(Данте, как добросовестный дядя и секс-учитель, позаботился об этом), поэтому как только язык прошелся по губам, смачивая их, они тут же обволокли горячую головку ствола, вбирая в себя его более чем наполовину. Посасывающие, глухие причмокивания стали постепенно заполнять комнату. Вергилий не стонал, его глаза лишь прикрылись. Неро не смог не заметить приятного релакса на его лице, когда смущенно поднял глаза. Рука отца стала ласково поглаживать парня по голове, проходиться большим пальцем по его скуле, оттягивать щеку и слегка ерошить пальцами короткие, твердые волосы на голове. И Неро послушно поддался этому, в один момент оставив член без посягательства на свою глотку, заменив его своей рукой, начав посасывать палец Вергилия, который дразняще касался языка, но почти не взаимодействовал с ним. В этом они с Данте были до одури разные, потому что младший близнец никогда не позволял ему прерывать процесс: давил на голову с невеликой силой, но от которой глотка начинала гореть; частенько брал на себя «руль», решая чего он хочет сегодня, что ему требуется и насколько глубоко должен Неро брать у него и совсем не брезговал кончать ему прямо на лицо. Хотя в рот все же предпочитал больше. Поцелуи оставили после себя легкий холодок. Данте легко оставил брата и племянника на постели, отойдя к тумбочке, откуда показался заветный тюбик смазки, после чего вернулся к положенному месту. Холодная субстанция парой капель оказалась на пальцах, которые стали усердно размазывать ее по давно растянутой, слегка красной поверхности. Первая пара пальцев проникла совсем без труда, став в среднем темпе двигаться внутри парня, разогревая его к процессу, пока взгляд прожорливо смотрел уже на то, как хорошо Неро заглатывал член брат до его основания. Все-таки отлично он его подготовил. — Эй, пацан, — ладонь Данте звонко шлепнула его по ляжке, — Снизь обороты, не дай папочке кончить раньше времени, иначе оставшееся время ему придется смотреть на твою слезливую морду. Неро нахмурился от такого, хотел съязвить в ответ, но рука Вергилия надавила на голову, не дав выпустить члена изо рта, от чего возникли легкие слезинки на краях глаз. Вместо этого образовавшимся демоническим хвостом, выходящим прямо из под тела старшего близнеца, он шлепнул Данте по голой спине, вызывав у него шипение и сдержанный, гортанный смех. Наконец пальцы вылезли из парня, оставив на глазах приятную красноту вокруг. Брюки старшего охотника наконец потеряли надобность и спустились до нужного, но из петлей Данте в последний момент вытащил добротный ремень, который узлои обхватил шею Неро, давая ему впиться в молочную кожу под своим давлением. Парень закряхтел и пожмурился. Тяга назад заставляла задыхаться, что перед глазами заиграли злые искры, но он настойчиво продолжил и дальше двигать ртом по члену Вергилия. Тот, не одобряя небрежности брата, недовольно зарычал, но предпринимать ничего не стал, обострив внимание на покрасневшем лице сына. Пара капель смазки щедро капнули на ствол охотника, размазываясь ладонью по нему вместе с предэкулятом. Головка толкнулась в промежность, проникая между стенок с непривычной легкостью. Неро запыхтел: бедра затряслись под пиздецки мощным давлением члена Данте. Стало невообразимо горячо от широкой руки, по-хозяйски проходящейся по его животу, груди и спине. Тело трепещет от заполнения, гнется, но упорно пытается выдержать давление сразу с трех сторон. Граница с болью совсем тонкая, но Неро чувствует себя так, как ему кажется идеальным. Так, как любит он и как надо. Младший близнец выпадает над ним вперед, помещаясь над телом племянника, ослабевает хватку ремня на доли секунд, упирается второй рукой в постель и снова натягивает шею парня под давлением, заставляя его всхлипнуть и зажмуриться. Неро вспыхивает всем телом, всей кожей, когда чувствует спиной чужой пресс. Данте такой огромный, такой пиздецки массивный, что парень может ощущать движение мышц позади себя, и ему хватает одного вида сбоку этой руки с выступающими сейчас от напряжения венами, чтобы внутренности сладко свело от осознания, насколько Данте сильный. Всякий раз, когда они занимались сексом, мужчина грубо раздвигал его ноги, заставляя все нутро трепетать. И Неро, несмотря на свои выебоны, стонал с последнего духа, когда член погружался в него с грубыми толчками, но ленивыми как сейчас. Но в рассудке заставляют оставаться цепкие пальцы Вергилия. Отец подтянул его выше, жадно впился в губы и смочил своей слюной распухшие и потрескавшиеся от сухости губы. Было бы не по-отцовски оставлять Неро один на один с такой проблемой, поэтому когда это исправилось, младший вернулся к прежнему занятию, хрипя от истомы, но с большим энтузиазмом начиная двигать ртом по горячему стволу. Глотка приятно жглась, когда головка упиралась в нее, но Неро знал, что одного отсасывания было мало для полноценного наслаждения. Данте научил его, поэтому, вспоминая короткие указания и приемы, губы стали обтягивать член, создавая легким вакуум с последующим хлюпом и причмокиванием. Вергилий закатил глаза и подобие стона, глухого и чрезвычайно тихого сошло с его стороны. Даже мертвенно бледные щеки приобрели легкий румянец. — Малыш, старайся больше, — Данте приободряюще и смачно шлепнул племянника по ягодицам, ослабив напряжение от ремня. Его губы начали блудить по плечу Неро, искусывая его, ласково вылизывая и весьма мягко, непривычно нежно целуя под надзором Вергилия. Сконцентрироваться на сразу на двух вещах было ужасно тяжело: сзади его дергал нетерпеливый, темпераментный дядя, который набирал обороты в темпах и заставлял Неро пошатываться, а спереди находился отец, сверлящий его своими проницательным, изучающим взглядом. Настолько многозначным, что сейчас, глядя в его глаза, Неро даже не был против выколоть их. Но обидеть кого-то из них он не хотел, поэтому отдавался стараниям с головой, слыша низкий, взрыкивающий тембр голоса Данте прямо возле своего уха и пытаясь отчаянными хлюпаньями рта добиться хотя бы вздохов от Вергилия, держащегося неприступной крепостью. Движения дяди становились срывистыми, животными, вопиющими с той страстью и желанием, на которые он только был способен. Шлепки заполняли собой комнату, становясь самым громким звуком, пока Неро тщетно пытался выбить из старшего близнеца хоть какие-то звуки. Но у него точно получалось заставить его наслаждаться, ведь рука Вергилия, до того такая напряженная и давящая, сейчас расслабленно массировала кожу головы, а закрытые веки нервно подергивались. В один момент перед глазами у Неро все перед глазами заплыло так, что казалось его тело стало кипятком, а плечи – сплошным синяком, на которых дядя не переставал отыгрываться. Разгоряченная кожа там ноет от каждого касания к себе приятной больной пульсацией, посылает дрожь, пока сзади так сладостно и приятно бедра толкались в него. Все внутренности стягивает с неописуемой тягой вниз, становится страшно горячо, перед глазами темнеет и Неро громко, захлебываясь от удовольствия, кончает. Сперма чистой лужицей пачкает одеяло, но несмотря на разнеженного племянника Данте не останавливает, напирает на него еще пуще прежнего, тянет ремень и одновременно начинает покусывать его загривок. Хватка Вергилия приобретает новую силу, начиная с усердством подгонять отпрыска в скольжении по своему члену и одновременно с этим встречаясь с братом до жути возбужденным взглядом. Младший близнец, переполненный восторгом, широко улыбнулся, когда старший сам подтянулся к нему, грубо впившись с огрызающим поцелуем в губы. Неро он целовал осторожнее, намного осторожнее и бережнее, но Данте не было страшно сделать больно. Он крепкий орешек, потому что в следующие мгновения, после десятка звериных толчков ему ничего не мешает кончить в Неро и нагло ухмыльнуться в губы брата, отталкивая его обратно на постель и продолжая лениво двигаться внутри парня. Оргазм остро подстерегает Вергилия, давит сладким узлом ближе к паху. Знакомое чувство заставляет все тело напрячься и обмякнуть, выпуская единственный сдержанный, но слышимый стон. Его рассеянный взгляд тут же попал на лицо сына. Покрасневшее лицо Неро вызывает слабую ухмылку и большой палец начинает размазывать сперму по губам и щеке парня. — Отличная работа, пацан. — Данте посмеялся и, не отлипая от тела младшего, поцеловал его в затылок.