Нормальные люди

      Кастиэль под смех Пегги красную помаду Дебры с губ вытирает. Не самый приятный человек, перед которым стоит это делать, но Дебра сама виновата — приспичило же её страстно его поцеловать в коридоре перед началом занятий. А он и не возражал, что взять с подростка, у которого периодически мозгом командуют гормоны?       — Может, вам стоит снять комнату, а не идти на занятия? — ехидничает будущая журналистка.       — Вместо того, чтобы давать комментарии, о которых тебя никто не просил, могла бы помочь, — бурчит недовольно Кастиэль, всё ещё борясь с помадой.       — Чем? — брови Пегги ползут вверх. — Разнести тебе помаду на другую половину лица для симметрии? О, доброе утро, Цилла, — здоровается она с подошедшей одноклассницей. Та кивает, зевая и расстёгивая кожаную куртку, под которой у неё виднеется короткий чёрный топ. Глаза Кастиэля невольно замечают проколотый пупок Присциллы. — Ты сегодня решила провоцировать госпожу старосту? Саботируешь школьную форму?       — Скорее, саботируют меня, — трёт висок Цилла. — Тётя и папа каким-то образом постирали все вещи, кроме моих. Что нашла приличное в гардеробе, то и надела.       — Если это приличное, то боюсь представить, как выглядит неприличное, — хмыкает Кастиэль.       Цилла переводит на него взгляд.       — Три усерднее, Джокер, глядишь, к концу учебного дня и избавишься от помады.       — А ты когда смоешь это рыжее безобразие с волос?       — За вашей перепалкой, конечно, весело наблюдать, но я пошла на урок— вмешивается Пегги, — а вы грызитесь, сколько душе угодно. Только не убивайте друг друга, Натаниэля и Мелоди хватит сердечный приступ.       Цилла продолжает стоять на месте и, видимо, мысленно стоит перед моральным выбором. Со вздохом к чему-то приходит и направляется к своему шкафчику, открывает его и протягивает Кастиэлю бутылёк.       — Что это?       — Отравить тебя решила, — говорит она.       — В твоём стиле, — возвращает реплику Кастиэль.       — Это то, что смывает стойкий макияж. Помаду Дебры тоже одолеет, — Цилла протягивает ему несколько ватных дисков.       — Ты разве так сильно красишься?       — Неубиваемая подводка, — она указывает на свои глаза, — и такая же помада, — указательный палец касается губ.       — Я должен сказать спасибо?       — Обойдусь. Постарайтесь больше не обижаться возле моего шкафчика.       Кастиэль, сидя на истории, думает, что больше ничего «выдающегося» за день не случится — истории с красной матовой помадой Дебры достаточно. Но Дебра неожиданно для него и остальных уходит после третьего урока. Её пытается остановить Натаниэль, но Дебре плевать — она не создана для объяснительных.       — Зануде-старосте не сказала, может, со мной поделишься, куда ты собралась? — перехватывает её на перемене Кастиэль. Она ласково улыбается и пробегается пальцами по его предплечью.       — Девичьи дела, котик, тебе будет не очень интересно. Но я обязательно тебе расскажу, если что получится.       — Может, мне пойти с тобой?       — И нарваться на очередную нотацию от Натаниэля? — раздаётся рядом спокойный голос Лизандра. Дебра улыбается сдержанно и переводит взгляд на лучшего друга своего парня.       — А, Лизандр. Чтобы мы делали без твоих мудрых слов.       — Ты обещал родителям, что хотя бы этот месяц отучишься спокойно, — продолжает парень, смотря на Кастиэля. — Тем более, у нас сегодня контрольная по литературе, которую просили не пропускать.       — Тебя Натаниэль, случаем, не покусал? — хмыкает Кастиэль.       — О контрольной все говорят, — пожимает он плечами. — Даже Амбэр с подружками не рискнули прогулять и сидят, повторяют материал.       — А вот я рискну, — Дебра чуть ли не язык показывает Лизандру. Тянет Кастиэля за рукав пиджака и быстро целует в губы. — Увидимся, мальчики. Лиз, прекрати быть такой занудой, ни одна девчонка с таким встречать не будет.       — Мне это и не нужно…       — Интересно, что это за дела? — задаёт вопрос вслух Кас, наблюдая, как Дебра скрывается за углом.       — Это же Дебра. Наверняка что-нибудь бунтарское.       — Пожалуй, ты прав.       В обед Лизандр показывает ему новые стихи, над которыми корпел выходные. Стихи хорошие, Кастиэль начинает прикидывать, какая могла бы быть мелодия, когда они направляются в подвал. В подвале обнаруживаются Сильвия и Присцилла, и если первая хлопает глазами от удивления, то вторая молча поднимается на ноги.       — Вы что тут делаете?       — Мы? Репетируем.       — Репетируйте в другом месте — все знают, что подвал наш, — говорит Кастиэль.       — Где на нём написано, что он — твой? — справедливо спрашивает Цилла.       Кастиэль вообще не понимает, зачем им ещё какие-то музыканты в школе, когда есть он, Лизандр и Дебра. Зачем в это дело лезет Цилла, ещё и Сильвию за собой тянет, он не понимает. Ну и что, что у Циллы отец — музыкант. Ну и что, что голоса она не лишена. Лизандр даже как-то обмолвился, что ему больше нравится звучание Присциллы.       — Все знают, — упрямо повторяет он.       — Места здесь хватит на всех…       — Цилла, ты глухая?       — Кастиэль…       — Цилла, давай не будем ругаться… — Сильвия, наконец, встаёт на ноги и касается локтя одноклассницы. — Мы ведь можем собираться и в другом месте.       — Могли бы и здесь, но, видимо, Кастиэль удавится делить с кем-то пространство, — язвит Цилла и, подхватив сумку, быстрым шагом покидает подвал. Сильвия следует за ней, стараясь не смотреть на парней.       — Кастиэль, это невежливо, — журит его Лизандр.— Мы действительно могли бы репетировать в одном подвале. И он действительно тебе одному не принадлежит.       В этот раз Лизандр хамство с рук ему не спускает. Он ноет и ноет (высказывает недовольство, но для Каса всё сливается в сплошное нытье), заставляя Кастиэля закатить глаза и направиться на поиски Присциллы, чтобы извиниться. Он находит её на крыше. Цилла лежит на нагретом покрытии с закрытыми глазами.       — Кто пришёл?       — Я.       — Можешь остаться — крыша не только моё место.       Кастиэль шпильку проглатывает, опускаясь рядом с Циллой. Она лениво приоткрывает один глаз, наблюдая за ним.       — Ты не пошёл на биологию?       — Как и ты.       — Можно провести время с гораздо большей пользой, — Цилла открывает глаза и опирается о локти, щурясь от солнца. — Зачем пришёл? Поняла я, что ты в свой подвал никого не впускаешь. Будем искать с Сильвией другое место для репетиций.       — Я не хотел грубить.       — Извинение тебе Лизандр писал?       — Цилла…       — Ладно-ладно, извинения приняты. Не утруждайся.       — День с утра не задался, — Кастиэль не знает, зачем он это говорит, но у него возникает ощущение, что Цилла почему-то его поймёт. — Родители вернулись, сцепился с ним из-за какой-то мелочи. Затем Дебра с этой чёртовой помадой. Потом вы ещё. Вы будто последней каплей стали.       Цилла молча слушает, продолжая щуриться из-за солнца. Ветер треплет рыжие волосы, собранные в высокий хвост; она склоняет голову в сторону Кастиэля.       — Я думаю, что места в подвале хватит всем, — продолжает Кас. — Мы только согласуем расписание так, чтобы накладок не было. Идёт?       — Идёт. Знаешь, Кастиэль, а ты не такой уж… Козёл. Можешь ведь, когда захочешь.       Кастиэль закатывает глаза.